Неудавшийся сценарий

Сценарий 8

Бал во дворце, на котором присутствует лорд Рочестер. Он пьян, но танцует с дамой. Рядом с ним в паре танцуют придворная дама и придворный кавалер. Они внимательно наблюдают за ним. Лорд Рочестер делает неловкое движение

Придворная дама: Да, он пьян! Какой ужас.

Придворный кавалер: А разве вы не знаете, лорд Рочестер пьян всегда. Увидеть его трезвым такое же чудо, как звезду днем.

Придворная дама: Но ведь  он отличился на войне. Я помню, как его чествовали?

Придворный кавалер: Вы давно не были при дворе. С тех пор многое переменилось. И больше всего наш герой.

Придворная дама: Но что с ним произошло?

Придворный кавалер: Трудно сказать, некоторые полагают, что проявляется дурная наследственность его отца. Он тоже пил, не просыхая. Вся жизнь его сына  распределяется между борделями и кабаками.

Придворная дама: Какие  гадости вы говорите!

Придворный кавалер: Вы сами спросили о нем, Но если вас смущают его выходки, я замолчу. Или поговорим о другом. 

Придворная дама: Нет, прошу вас. Вы разбудили мое любопытство. Я готова вас слушать обо всем, что происходит.

Придворный кавалер: Хотите, опишу его недавнюю выходку. Право, она стоит того. 

Придворная дама: Сгораю от желания.

Придворный кавалер: Представьте, наш лорд Рочестер недавно пировал в кампании друзей в одном кабаке под названием «Медведь», что под мостом. 

Придворная дама: Мне  известен этот кабак.

Придворный кавалер: Так вот, с собой он привел  несколько музыкантов. Среди них был горбатый скрипач.  Издеваясь над ним, он обращался к нему «Ваша честь». Чтобы еще позабавится, он предложил прыгнуть с балкона в реку. И, представьте, все согласились. Очередь  лорда Рочестера оказалась последней. Но вместо того, чтобы прыгнуть самому, он вместо себя сбросил скрипача. И закричал: «Вот получайте к себе, вашу честь».  

Придворная дама: Какой ужас! А ведь он еще и поэт. Мне так нравятся его стихи.

Придворный кавалер: Да, у него есть неплохие стихи. Хотя многие не для дамских ушей. 

Придворная дама: Не волнуйтесь, мои уши слышали и не такое. Знаете ли вы что-то новое?

Придворный кавалер: Тогда слушайте. (Они прекращают танцевать и встают у стены)

Летели окрыленные часы

Ее впервые явленной красы;

С дарами в дверь стучали все в подряд

В блаженном предвкушение услад;

Пока не повелел коварный рок,

Чтобы мудрец на ложе с ней возлег –

И, рассмеявшись, тут же вышел прочь:

«Не ступа ты, чтобы  в тебе толочь!».

Ее, прознав, про скорый этот суд,

Теперь Memento Mori все зовут;

Оставлена, больна, посрамлена,

Старье свое в заклад сдает она;

Полгода кое-как играет роль –

И засыпает на зиму, как моль,

Чтобы весной – на месяц, на денек –

Кого-нибудь прельстил ее манок.  

Придворная дама: Как замечательно, хотя иногда чересчур смело. У него истинный талант поэта. Так обидно, что он его убивает пьянством и распутством. Поверьте, милорд, я совсем не ханжа. Но должен же быть предел.  

Придворный кавалер (задумчиво): Когда я смотрю на лорда, мне иногда кажется, что он сознательно делает все, чтобы доказать, что предела нет и не может быть.  

Придворная дама: Но зачем? Почему он так не жалеет себя?

Придворный кавалер: В этот-то и секрет. Не хочет ли он своим примером доказать…

Придворная дама: Но что? 

Придворный кавалер: Мне кажется, он и сам точно не знает.

Придворная дама: Но тогда я отказываюсь  это понять. Это полная бессмыслица.

Придворный кавалер: Но не для него. Это вызов.

Придворная дама: Но кому?

Придворный кавалер: Нам, вам, Его Величеству. А может, и всему миру. 

Придворная дама: Я отказываюсь вас понимать. Вызов, но какой в нем смысл? Не лучше ли писать замечательные стихи и разумно пользоваться благосклонностью Его Величества. Всем известно, что он благоволит к лорду Рочестеру. 

Придворный кавалер: То, что разумно с вашей точки зрения, вовсе не выглядит таковым по его разумению. Я сам однажды слышал, как он сказал: «есть люди, не воспитуемые и не наказуемые ничем, кроме презрительного смеха». Не здесь ли разгадка его странного поведения? 

Придворная дама: Выходит, напиваясь, как свинья, он, таким образом, борется с общественными пороками. И вы хотите, чтобы я  в это поверила.

Придворный кавалер: Парадоксально, но в каком-то смысле это именно так. В армии это называется вызывать огонь на себя. 

Придворная дама: Нет, я никогда не поверю в такое объяснение. Так можно оправдать любой, самый гнусный порок.   

Придворный кавалер: Я, честно говоря, и сам не очень верю. И тем нее менее эта мысль возвращается ко мне с новой силой.

Придворная дама: Его удел, растратить себя в оргиях – вот все, что его ждет.

Придворный кавалер: Боюсь, тут вы правы. Но знаете, иногда и оргии становятся чем-то иным, более высоким. К тому же говорят, что многие сознательно его спаивают, потому что в таком состоянии он становится особенно остроумным и язвительным. А некоторые хотят его видеть только таким.

Придворная дама: Никак не могу понять, почему вы его так упорно защищаете?

Придворный кавалер: Я его не защищаю. Не думайте, что я ищу ему оправдания. Все это отвратительно. 

Придворная дама: Наконец-то вы заговорили нормальным языком. Так бы с самого начала. Вот только поэта  в нем жалко.

Придворный кавалер: Вот видите, вы жалеете  поэта. А я жалею в нем человека, которым могла бы по праву гордиться страна. Но кто знает, может это однажды случится. Поверьте, время многое меняет в наших отношениях к событиям и людям, то, что кажется ужасным, становится, если не примером для подражания, или, по крайней мере, предметом пристального внимания и изучения. Но хватит о нем, пойдемте-ка лучше танцевать.