Волки и змеи

Глава 4

— Ну, входи, — она посторонилась, пропуская его.

Квартирка — небольшая однушка. Вроде чисто, но бардак. Мужиком и не пахнет. Зато пахнет вискарём.

— Бухаешь прямо с утра? — хмыкнул он, разглядывая ополовиненную бутылку Джека, обветренный сыр на столике возле дивана. Клетчатый плед и разбросанные шмотки — те, что были на ней вчера. Похоже, она не спала.

— Набираюсь храбрости, чтобы вернуться к вам, вернуть бабки и плюнуть в ебало…

Она прошла мимо него, плюхнулась на диван, завернувшись по горлышко в плед. Уставилась на пустой стакан перед собой.

— Налей, — велела.

И он молча налил, а что ещё оставалось.

— Есть стакан? — он аккуратно поставил пакет с алкоголем на пол, ещё раз оглянулся.

— В кухне возьми, — вяло мотнула головой она, — или так пей.

Он вошёл на кухню, внутренне страшась объедков, гор немытой посуды и тараканов. Но в кухне было чисто… и пыльно. Словно в ней не готовили примерно никогда. Он осмотрел шкафы — всё стояло вперемешку, ничего похожего на стаканы, зато куча пустых кружек — корпоративные в подарок, с какими-то комиксными героями или котятами. Он, поколебавшись, взял чашку с каким-то черноволосым мужиком в рогатом шлеме с таким же паскудным выражением лица, какое было у него самого. Вернулся.

Плед за это время на “даме в беде” уехал ещё выше, она явно боролась с беззвучными рыданиями.

Он, поколебавшись, сделал морду кирпичом и собрал с пола её шмотки, прямо с чулками и трусами, подавив извращенское желание принюхаться. Бардак бесил его окр-ную сущность. К тому же говорить, глядя на забрызганный спермой лифчик, не хотелось.

В ванной (удивительно пустой для женщины и тоже чистой) сбросил шмотки в корзину для грязного белья, педантично помыл руки и вернулся.

— Сыр твой — говно, — сказал зачем-то, отодвигая тарелку. — Я другой привёз.

Она не ответила, и он сходил на кухню снова — выбросил её сыр, разложил на чистой тарелке другой. В комнате налил себе виски из её бутылки в чашку с рогатым.

— Поговорим? — спросил, садясь напротив и чувствуя, как внезапно от волнения вспотели ладони. — Или не чокаясь?

— За что не чокаясь? — из-под пледа пара мокрых, покрасневших глаз уставилась на него с вялым любопытством.

— За смерть рабочих отношений, — он не выдержал, отхлебнул, скривился.

— За это можно, — она почти засмеялась, тоже выпила, отворачиваясь. — Зачем пожаловал, за остатком денег?

— Нет, — он перевёл взгляд на свои руки. Посмотрел, как в первый раз, на чрезмерно длинные пальцы. Та девка в школе сказала, что ладони у него как мерзкие пауки…

— Я подумал, что стоит проверить, как ты с утра. Вчера было жёстко, — соврал.

— До свадьбы заживёт. Это всё? — она говорила в нос.

— Могу уйти, — окрысился он, но стопанул себя. — Я не по деньгам. Мы в расчёте.

— Тогда зачем? — она высморкалась, снова отворачивая лицо.

— Я проиграл тебе гелик, — он скривился, — так вышло.

Она уронила плед и уставилась на него в шоке. Чтобы не смотреть ей в глаза, он залпом проглотил остаток.

— Пришёл предложить выкуп, — виски моментально ударил в голову, фокус на секунду «поплыл», — я не отдаю тебе тачку, а делаю приятно иначе…

Он скривился, понимая, как это прозвучало. Убого, как и всегда с бабами. Он тут же разозлился, как и всегда, но как-то вяло, без огонька. Лямка растянутой майки на ней сползла вместе с пледом, обнаружив на шее синяки. Если бы не он сам их вчера наставил, решил бы, что какой-то еблан её избил.

— Вали-ка нахер, Новак, — она тряхнула головой, снова завернулась в плед, — дверь захлопнешь. Засунь себе в жопу и выкуп, и гелик.

Она отставила стакан, ухватила бутылку за горлышко.

— Я знаю, я сама виновата, — скривилась, отхлебнув, — не надо было соглашаться, — она подняла руки в жесте капитуляции, злые слёзы побежали по щекам, — Но я почему-то сама хотела. Теперь жалею. Бабки, вон, в пакете лежат, забирай. Работаем на эту сотню, как раньше, а потом досвидос.

Она перевела дух, снова выпила, с силой зажмурилась и выдала, будто через силу:

— Вы хотели купить мою контору. Через полгода она ваша. Позже назову цену…

Новака передёрнуло. Он узнал этот момент чёрного отчаяния — сам его сто раз испытывал. Только рядом с ней не было Влада, который бы встряхнул и заставил что-то делать. Признать очевидное и идти дальше. Вечно этого говнюка нет, когда надо.

— И ты просто так сдашься? — насмешливо спросил, ставя чашку с рогатым паскудой на стол.

Она почуяла перемену тона и покраснела.

— Я сказала: проваливай, — повысила голос.

— Сейчас, разбежалась, — он встал, навис над ней. — Я знаю, чего ты хочешь. Чтоб тебя убедили, что ты не блядь.

— Ничего мне не нужно! — она швырнула в него бутылкой, но так как была уже (ещё?) нетрезва, то промахнулась. Бутылка глухо стукнулась об ковёр и даже не разбилась, только остаток бухла выплеснулся. Аромат сивухи стал непереносим.

В ответ Новак ухватил её за локоть, дёрнул на себя с дивана, разворачивая. Заломил руку за спину и ткнул в диван лицом.

— Ну, не хочешь нормальненько, поговорим так. Знаешь, у тебя только что на лбу не написано вот такенными буквами, что ты хочешь крепкий хуй. Но если б только это. Ты ж хочешь контроль отдать, в кои-то веки ничего не решать. Ну так я за тебя решу, ладно.

Если б она была трезвой, х**н что бы у него вышло. Но сейчас он содрал с неё шорты, примерился и отвесил звонкого, болючего поджопника прямо по несошедшим следам ремня.

— Это за то, что ты ханжа, — ударил второй раз, — а это за то, что хочешь похерить проект мечты, просто отдав его двум уродам, хотя только что выбила роскошную скидку. А это за то, что ты даже сейчас намокла!

Вдруг она зарычала, пихнула его бедром неожиданно сильно и вырвала руку. Отшвырнула от себя шорты и ругаясь, как пьяный грузчик, всадила босую пятку в его топсайдер — как хотела вчера, но вчера на ней были шпильки.

Новак отступил вокруг дивана, но фурия в одной короткой майке вскочила на диван и попыталась вцепиться ему в волосы. С первого раза не получилось, и она замерла, опасно раскачиваясь — намереваясь прыгнуть на него, как только он двинется.

— Я хотела этого траха, понятно?! — крикнула истерично, — Хотела и получила! Кончила фонтаном, ха-ха-ха!

Она чуть пригнулась, потопталась на подушках для удобства — как кошка перед прыжком. Новак сухо сглотнул — ему чудился сладкий мускусный запах её киски. Да блять! У него чувствительный нос, но не настолько!

— А свои скидки, гелики и выкупы в жопы себе засуньте! Ненавижу! — и она прыгнула. Но конечно же зацепилась ногой за спинку дивана, и кошачий прыжок перешёл в падение мешка с картошкой прямо Новаку на грудь.

Он обхватил её покрепче, прижимая её локти к бокам. У него стояло так, что аж яйца звенели.

— Вот и молодец, — пропыхтел, поминая про себя Влада добрым матерным словом за то, что громила его в спортзал таскал. Пригодилось.

Швырнул обратно на диван, навалился сверху. Они немного покатались, упали на мокрый от вискаря ковёр, она прокусила ему руку вместе с рубашкой до крови и расхерачила щёку ногтями. Но в итоге снова оказалась мордой в ковёр, а он сверху. Может, если б на ней ещё были шорты… Но она так дёргала своей задницей, и Новак мог бы поклясться, что слышит слабые хлюпающие звуки складочек её киски, блестящих от смазки…

Он опомнился от хмельной похоти, уже когда вгонял ей член без резинки. Не в задницу, конечно, ведь колечко ануса было красным и припухшим после вчерашнего. Но и в узкой, мокрой дырке по соседству был ебаный рай. Он бешено двигал бёдрами, удерживая её запястья за спиной одной рукой. Вторую просунул под неё, нащупывая грудь и сжимая в горсти. Кажется, она попыталась визжать, но он навалился на неё сильнее, и ковёр заглушил визги.

— Видишь, — бормотал, целуя и кусая её шею. — Видишь, я не могу сопротивляться. И ты этого тоже хочешь. Оба этого хотим. Без всяких денег. Без всяких, блять, договоров. Я просто тебя хочу. Я просто…

Она всё ещё брыкалась под ним, пятки бесполезно пинали воздух. И вдруг вся сжалась — и снова начала кончать. Её киска бешено сжималась на его члене, а визги и мат сменились глухими стонами.

Он резко вышел — и залил спермой ей всю задницу. Еле успел. И заметил, что она больше не пытается и****ь его или убежать. Просто лежала, уткнувшись в плечо, и молчала.

Новак наклонился и слизал капли собственной спермы, попавшие на её киску. Сладкая. Какая же она сладкая и как он всё только что испортил…

— Жаль, что всё случилось так, — пробормотал, нашаривая ключи от гелика в кармане. — Я бы… Я хотел по-другому. Захочешь заявить, я сбегать не буду.

Он бросил ключи на пол и почти сбежал из квартиры.