Биографические расссказы

Праздник в колхозе

                                      «8 марта в колхозе»

           Наступил март. Март хоть и являлся весенним месяцем, но признаков весны в природе не замечалось. Накануне женского дня 8го марта, снег ещё не таял, и потому праздничного настроения среди людей как-то не наблюдалось.

     В правлении колхоза решили отметить это событие, пригласив на празднество лучшую женскую половину.

     Анна Ивановна - бригадир трудового коллектива деревни, в которой я работала, настояла на моём обязательном присутствии. И как я ни сопротивлялась её решению, она меня всё же уговорила.

    Мы приехали в правление к торжественной части. Председатель коротко поздравил нарядно одетых женщин, принарядившихся по случаю праздника. Затем все отправились в колхозную столовую, где по поводу женского праздника были накрыты столы.

    На столах было изобилие продуктов, а из спиртного только водка.

   До этого я как-то баловалась с подружками лёгкими напитками вроде вин и шампанского, а вот покрепче пробовать не довелось.

   Как только начали разливать водку по рюмкам, я предупредительно скромно отказалась.

На что Анна Ивановна заметила:

- Хозяин- барин.

    Другая женщина, сидящая с нами за одним столом, возмутилась:

- Ещё чего, не будет она, гляди царица! «Трезвый на гулянке - шпион». Нечего за нами шпионить!

- Извините,- пыталась оправдаться я, смущаясь,- я ни разу не пробовала водку, наверное не смогу.

- «Не можешь - научим. Не хочешь – заставим»,- парировала всё та же женщина голосом, не требующим возражения.

- Да, - подумала я, смерив взглядом дородную, напористую бабёнку,- с такой не поспоришь. Разные весовые категории.

- Держи,- настойчиво сказала она, протягивая мне рюмку.

Я держала в руках стопку с 40% прозрачной жидкостью, примеряясь к ней, глядя на неё с опаской.

- Что, гипнозом решила взять? Так ведь пока её не опрокинешь, в рот сама не попадёт: -Смотри,- сказала соседка, как выяснилось, её звали Галиной.

     Она ловким привычным движением, влила в себя прозрачную жидкость, даже не закусив и, перехватив на себе мой взгляд, добавила:

- Закуска градус крадёт. Наливай…- А теперь ты, - обратилась она ко мне. - Не дыши.

    Сидящие за столом женщины, подбадривали меня взглядом.

    Глубоко вздохнув и выпустив из себя воздух, как меня учили, я влила в себя содержимое рюмки. Казалось, содержимое обещало вернуться. Услужливые соседки наперебой, суетливо пытались сунуть мне в рот закуску. Всё это я проглотила с трудом.

   Видно у меня был очень несчастный и жалкий вид: за что тётя Галя сконфузившись, сразу накинулась с упрёками на Анну Ивановну:

- Нюрка, ты что ж это народ свой не воспитываешь?! На такую собутыльницу насмотришься, того и гляди трезвенницей станешь - упаси бог. Ну, ничего, дело поправимое,- участливо хлопнув меня по плечу, она продолжала. – Мы этот пробел заполним. И так вот всю жизнь,- с иронией добавила она,- Приходится за кого-то делать его работу.

    И тут же раскрасневшаяся от спиртного Галина, нараспев сказала:

- Чё сидим? Продукт скисает. Наливай! - между первой и второй- промежуток небольшой.

    Женщины, изрядно повеселев, затягивали песни.

-« Ой, мороз, мороз»,- пыталась подпевать я им.

   Если после первой рюмки, у меня были очень неприятные ощущения, не считая разливающегося тепла в теле, после последующих выпитых мною рюмок, я уже ничего не помнила. Сначала начали расплываться лица соседок, всё кружилось и растворялось в пелене хмельного угара, шум в голове всё настойчивей давал о себе знать. Тяжёлое отупение овладело мной, тело стало непослушным. Скоро стали удаляться и голоса, и я вдруг провалилась в бездонную  яму бессознательности.

    Очнулась я в санях. Кто-то трепал меня за щёки, натирая лицо снегом. С трудом я разлепила глаза и увидела размытое лицо тёти Гали, склонившееся надо мной.

- Слабые у тебя, Нюрка, работники, ох, - слабые… Поедешь, назад хоть оглядывайся по дороге, да окликай, а то потеряешь такой ценный груз, - напутствовала она Анну Ивановну грубым, хрипловатым, прокуренным голосом..- Девка - то ничего, жалко. Утром полечить не забудь.

    Голоса и лица опять стали растворяться, пока совсем не исчезли. Я погрузилась в беспросветную пучину, сдавливающую меня со всех сторон, и кружилась в каком-то безумном круговороте.

    Сани уносили нас назад в деревню.

    Иногда Анна Ивановна останавливала лошадь и громко звала:

- Ленка, живая что ль?

    И услышав моё слабое, невнятное мычание в ответ, трогала сани. Даже свежий, морозный воздух не мог привести меня в чувства.

   Вся ночь прошла в немыслимых физических мучениях, закрыв глаза, постель уплывала из- под меня, а открыв глаза, стены и окружающие меня предметы надвигались и вертелись, как в каком-то кошмарном сне. Я сбилась со счёта, сколько раз мне приходилось знакомиться с ведром, извергая в него содержимое желудка,

    Наконец, я даже не уснула, а скорее провалилась в чёрную яму забытья.

   Пришло  утро, не принеся облегчения. Я с трудом воспринимала действительность, ругая себя последними словами за слабость, проявленную вчерашним вечером, что позволила напористым бабам уговорить себя, и злилась на их чрезмерную наглость и настойчивость.

     Меня сильно тошнило, я пыталась встать, но всё кружилось и плыло, как после дикой скачки  каруселей. Мир превратился в бесконечную пытку, где было всё равно, что будет со мной, лишь бы прекратить эти ужасные мучения.

    Голова была настолько тяжёлой, словно залита свинцом, я не могла оторвать её от подушки, будто её пригвоздили к ней.

     Анна Ивановна, увидев, что я зашевелилась, поинтересовалась с участием:

- Проснулась, горемыка? Живая. Всю ночь простонала. Ну, какой с тебя теперь работник? А всё Галка, стерва. Вечно со своей дурацкой поговоркой, что жрать, что пить; «Я не свинья, мне и ведра хватит». Думает и все такие. Говорила ей: - «Оставь девку в покое».

 И тут же участливо добавила: -Можа и впрямь пляснуть горькой, авось полегчает?

     Я зажала рот рукой и потянулась к ведру.

- Понятно...- протянула она и ушла.

   Состояние было такое, просто жить не хотелось.

   Три дня я не могла смотреть ни на пищу, ни на воду, которая своим видом напоминала мне напиток, из-за которого я так страдала.

    После неудачной попытки пристраститься к русским горячительным напиткам охота у меня была отбита на долгие годы. В каких бы компаниях я ни была, никакие самые убедительные уговоры не могли поколебать моего отвращения к водке, и никакая сила не могла меня заставить повторить былой подвиг.

    И лишь спустя много лет, в день своего рождения, в возрасте Христа, я повторила  эту неудавшуюся попытку вполне успешно.

    В годы перестройки и экономического распада, когда люди месяцами не получали, ни зарплат, ни пенсий, моя подруга решила поправить свое материальное положение, приторговывая домашней водочкой.

    В моей семье, как и в  многих других, наступил денежный кризис.

    Мы всегда шумно праздновали дни рождения, приглашая близких друзей. Этот день  рождения не был исключением, должны были прийти наши хорошие знакомые, на стол мы накрыли, а вот с выпивкой возникла проблема. Занять денег было не у кого, все, как и мы, нуждались в денежных средствах.

    Выручила подруга Любаша, предложив очищенной, свойской водочки - экологически чистый продукт. И так как, кроме самогонки, из выпивки других спиртных напитков на столе не было, мне пришлось, превозмогая отвращение, снять пробу. И к моему большому удивлению, Любашина водочка пошла как по маслу.

    Вот так вот, с лёгкой подачи подруги, я все-таки научилась не пренебрегать в дни праздников традиционными, исконно - русскими напитками

                                « За несбыточной мечтой»

                Была весна, она пробуждала своим нежным теплом спящую природу, и природа, обласканная солнцем, оживала, одеваясь в зелень нарядов, радуясь приходу весны. Птицы возвращались с южных стран в родные края, наполняя птичьим гомоном всё вокруг.

Утром я пришла на работу, мне надо было накосить свежей травы для стельной коровы.

Взяв косу, я вышла в задние ворота фермы.

         Недалеко от фермы, в поле, увидела журавлей. С  осени вспаханное поле, после зимы, из-за больших снегов сравнялось. Утренняя роса обильно легла на поле. С первыми лучами солнца роса блестела на зелёной пашне, радуя взгляд. Вдали виднелся лес, он играл молодой листвой при порывах ветра, у края леса росли две красавицы-берёзки, их молодые гибкие ветви походили на девичьи локоны, красиво обрамляя белый, тонкий ствол. За лесом вставало солнце, оно бросало золотые, с розоватыми оттенками, блики, переливаясь с небесной лазурью, а чуть выше небо расстилалось гладкой, без единого облачка, синевой. Я смотрела на всё это чудо так, словно видела перед собой картину талантливого художника, написанную его искусной рукой.

          Раньше мне доводилось видеть в небе журавлей, которые караваном пролетали над нашими головами, они волновали наши сердца своим  гортанным курлыканьем, обращая  на себя внимание, и люди провожали их долгим взглядом, сожалея о невозможности, присоединится к ним.

        Журавли важно вышагивали по пашне, своими движениями напоминая удивительный, ритуальный танец и не обращали на меня никакого внимания, до них, казалось - рукой подать. Так близко я видела их впервые.

        Моя душа была переполнена детским восторгом и, забыв про дела, я побежала навстречу редким, необыкновенным птицам. Я подошла к ним настолько близко, что казалось, стоит протянуть только руку, и я пленю журавля. Буквально в шаге от меня птицы сиюминутно взлетали, и я, как зачарованная, следовала за ними, и мне всё никак не верилось  в то, что не смогу хотя бы коснуться рукой одной из птиц. Я бежала за журавлями как за призрачной, несбыточной мечтой, такой реальной, но такой недосягаемой. Странные птицы позволяли подойти к себе на удивительно близкое расстояние и увлекали за собой вновь и вновь, но, при - приближении к ним, они исчезали, словно мираж, перелетая с места на место. Я была словно околдована и следовала за ними. Видно устав от моего преследования, птицы плавно взмахнули крылами, пластика их красивого и лёгкого полёта завораживала. Журавли быстро растворялись в прозрачном воздухе, а я долго провожала их взглядом, пока они не исчезли вовсе из виду. Я была разочарована оттого, что не удалось прикоснуться к ним, но одновременно и счастлива, что видела этих чудесных птиц, они как будто вселили в мое сердце веру и надежду во что-то  доброе и необъяснимое. 

Тогда- то я и поняла истинную цену поговорки: - «Лучше синица в руках, чем журавль в небе»

                                         «Встреча с сохатым»

             Как-то заболела продавщица с деревенского продмага, и деревенские жители остались без хлеба. Меня и местную девушку Надю, отправили в соседнюю деревню за хлебом.

Идти надо было километра три в один конец, а по обе стороны - лес.

Набрали мы в две авоськи хлеба и возвращаемся довольные назад. Хлеб свежий, теплый, от него такой аппетитный запах в воздухе стоит. Мы с Надей разломили одну булку, жуём, разговоры ведём. Идём, радуемся хорошей, весенней погоде и тёплому ласковому солнцу. Погода чудесная, почти летняя.

Вдруг слышим топот у себя за спиной, оглянулись и обмерли. За нами шёл лось. Страшно так ноздри раздувает, словно с хлебом и нас затянуть хочет. Грудь мощная, широченная и сам - высокий гигант, вид у него устрашающий такой, что жуть берёт. Мы прибавили шаг, почти бежим. Он не отстаёт, за нами следом. Такой страх нас охватил, догадались о причине преследования, бросили мы одну сетку с хлебом на дорогу. Смотрим, остановился наш преследователь, а мы, ну бежать. Долго бежали, через некоторое время остановились дух перевести, а сами оглянуться боимся. Так мне впервые довелось встретиться с лосем, хозяином местных лесов.

                                           «Мал золотник, да дорог»

           В деревне, где мы работали, жил парень, ростом мал и на вид щупло ват. Звали его Лёшей. У деревенских девчат, как впрочем и у городских, он не вызывал особой симпатии, из-за своей неказистости. Лёнька  не сильно обижался на это, был словоохотлив и ко всему подходил с юмором, на всё у него были прибаутки, за словом в карман не лез, знал много забавных историй, которыми охотно делился, в общем скучать рядом с собой не давал никому. Работал он трактористом. На деревне это очень полезный и важный человек. Если  кому-то из девушек предлагал дружбу и получал очередной отказ, говорил:

- Хочь, не хочь, да я и сам не больно охочь.

      Мы часто посмеивались над ним и завидев его, напевали:

-Лёшенька, Алёшенька, я ли не хорошенька?

    Понимая, что над ним подшучивают, он всегда отвечал:

- Хороша Глаша, да не наша. Встречусь с Машей, станет нашей.

     Носил он кепку всегда козырьком на затылок, а когда у него спрашивали, почему так? Говорил, что ветром сдувает. Когда делали замечание, по поводу его неопрятного вида, оправдывался:

- Грязь не сало, потёр и отстало.

     Словом, весёлым парнем Лёша был.

         В сезон уборки хлебов, прибывали новые рабочие из города. С новой группой прибыли и новые девушки. С ними приехала очень высокая и крепкая на вид девушка, звали её Таней. Когда Лёша увидел её впервые,  дар речи потерял, потрясенный её внушительными размерами. Смотрел долго, не отрываясь, и наконец вымолвил с восхищением:

- Гренадёр! Сбылась мечта идиота! - и победоносно заключил, - Не зря ждал!

     Никто не придал этим словам значения. Лёша едва доставал Тане до плеча. Но неожиданно для всех, он стал с упорной настойчивостью добиваться взаимности от девушки.  Все заметили, что последнее время балагур и весельчак стал более опрятен, следил за своей внешностью, и от него пахло не солярой, как обычно, а «Шипром». Он  постоянно ходил напевая: - «Хороша моя Танюша – краше нету на селе!»

    Многие даже заключали пари. Ребята подтрунивали над ним:

- Лёха, оставь эту затею, а то придётся потом причитать  над ней - « неужели это всё моё?»

    На что он опять же отвечал:

- Хорошего много не бывает!

    Как только Лёша встречал девушку, скорее с нежностью, чем с иронией, цитировал фразу из популярного фильма:

- И чё я, в тебя такой влюблённый?!

    Где бы ни была Танюша, там почему-то обязательно оказывался  Лёша. Весёлый остряк преследовал предмет своего обожания повсюду. Девушка была немногословна, старалась быть незаметной, она слегка сутулилась, как бы пряча свой высокий рост, который был не менее 180 см. Из-за крупных форм за ней прочно закрепилось прозвище – « дуб девка». Когда кто-то в присутствии малорослого тракториста, завидев девушку, говорил:

- Смотрите, дуб идёт!

     Он вступался за девушку, которую считал своей подругой, и всегда отвечал обидчику:

- Сами вы дубы неотёсанные, она царица моего сердца – Нефиртити!

    Злоязыкие деревенские бабы увидев девушку, шептались: - « ой, глядите – Непердити…»

     Девушка гренадёр и щуплый низкорослый парень были полной противоположностью друг друга. Дружба Танюши с трактористом была нам на руку: если раньше в случае надобности трактора, мы встречали всегда отказ, даже по работе, то теперь, о чём бы не просила его девушка, он с готовностью рад был исполнить любую её просьбу. Если нам надо было по каким-либо делам в правление или в сельмаг, стоило девушке обратиться к Лёше, как трактор стоял в боевой готовности у нашего дома, где мы все и проживали. Таня не воспринимала всерьёз ухаживания назойливого кавалера, но, как она нам объясняла, ей было с ним забавно и весело. Деревенские жители необычную парочку меж собой называли « Тарапунькой и Штепселем» - в то время это были очень популярные сатирические артисты разговорного жанра; один из них был высокого роста, а другой низкий.

     Как-то возвратившись из центра с очередной дискотеки, на которую возил нас Лёша, мы выпрыгивали с прицепа, когда подошла очередь Тани, спрыгивая, она зацепилась одеждой за крюк и, падая,  сильно ударилась головой и травмировала себе руку. Таню положили в сельскую больницу. Лёша поставил своего железного коня на бессрочный ремонт и стал навещать Татьяну каждый день, он мог часами находиться у её постели, так как ей прописали постельный режим. Лёшина мама готовила разные вкусности, которыми он баловал свою подругу. В больнице Таня пролежала около месяца.

    Неожиданно для всех, любовный роман необычной парочки стремительно набирал обороты.

    Таня вскоре вышла из больницы, но некоторое время ещё находилась на больничном листе, пока не сняли гипс. Все стали замечать, что она с особой нежностью смотрит на своего низкорослого дружка, девушка стала более общительной и веселой. Теперь уже Татьяна напевала: - « Мне говорят он маленького роста и что любить его совсем не просто… А он мне нравится, нравится, нравится: и для меня на свете друга лучше – нет!»

    И как-то в один из дней, Татьяна торжественно объявила о том, что они с Алексеем решили узаконить свои отношения. Это известие повергло нас в шок, на что девушка рассудительно заметила:

- Я считаю, что этот брак выгоден нам обоим и избавит нас от комплексов. Девочки будут рождаться в папу, а мальчики в маму,- мудро заключила она.

- А как же любовь? – спросила я.

- Разве кто-то сомневается в наших чувствах? – вопросом на вопрос ответила Татьяна.

      На жениха костюм подобрать было не сложно, школьные костюмы всегда были в продаже, а вот подобрать наряд и обувь для невесты, стало большой проблемой: размер ноги у невесты был « 43». Пришлось просить местную портниху сшить наряд для невесты, а вот найти туфли для невесты так и не удалось, пришлось купить мужские светлые туфли, впрочем, для Тани это было привычно.

       В день регистрации молодых должны были расписать в сельсовете, Таня просила меня быть дружкой.

      Алексея с Татьяной расписали, и, по традиции, вручая свидетельство о браке, женщина – регистратор задаёт вопросы молодым, обращаясь прежде к невесте:

 - Знает ли жена, какой размер ноги, у её супруга?

Невеста еле слышно отвечает:

- Тридцать шесть!

- А знает ли муж, какой… ( я вижу как невеста побледнела и качнулась) цвет любит Ваша жена?- заключила она.

     Невеста с облегчением выдохнула…

     Выходя из загса, по традиции жених должен выносить невесту на руках. Пока жених прицеливался, невеста недолго думая, схватила его на руки и быстро спустилась по ступенькам. Гости дружно смеялись и хлопали в ладоши.

    Вначале застолья гости кричали горько, молодые целовались, а когда устали кричать, жених с невестой, не обращая на гостей внимания, продолжали целоваться с постоянной регулярностью.

    За праздничным столом, изрядно повеселев, гости спрашивали невесту:

 -  И чем это наш Лёнька покорил тебя?

   Лёша быстро ответил за невесту:

- Все мужики негодяи, а она выбрала из них самого маленького.

  Затем встала сама Татьяна и громко, уверено заявила:

- «Мой золотник хоть и мал, но очень мне дорог!»

                                            «За грибами»

       Здешние места славились грибами. В лесу можно было встретить множество разнообразных грибов, но для того, чтобы потешить себя хорошими грибами, надо заходить далеко в лес. И так как мы, то есть калининские рабочие, ориентировались плохо на местности, сами не рисковали идти в лес. Наша работа в колхозе шла к завершению, и нам хотелось запастись грибами, насушив их на зиму, пока погода позволяла, чтобы затем, уже в Калинине, баловать себя ароматным грибным супом.

     Воскресным днём, поутру, мы решили отправиться в «крестовый» поход за грибами.

Местная девушка Надя вызвалась быть нашей провожатой. Нас было человек восемь парней и девушек. Наступила осень, на улице становилось прохладно, обув резиновые сапоги и надев фуфайки, прихватили у доярок с фермы вёдра, в надежде вернуть их к обеду: отправились в лес…

     Чтобы пройти к лесу, надо было идти льняным полем. Лён стоял в цвету. Льняное поле расстилалось перед нами голубым чудесным озером. Ветер трогал макушки льна, и оно  плавно колосилось красивыми волнами, словно безбрежное море у наших ног.

     Когда мы подходили к лесу, туман седым невесомым облачком окутывал деревья и кусты. С первыми лучами солнца туман начал постепенно рассеиваться, и мы увидели, что в лесу осень успела  тронуть деревья, слегка позолотив кончики листьев. В воздухе стоял запах прошлогодней, прелой листвы, она стелилась ветхим ковром под нашими ногами.

    Мы заходили всё дальше и дальше в лес.

    Кто ни разу не бывал в настоящем лесу, не поймёт тех непередаваемых ощущений, которые испытывает человек перед его величием. И так как лес был одичалым, в деревнях охотников почти не осталось, на нашем пути время от времени, чем дальше мы заходили в лес, попадались его обитатели.

    В лесу то и дело надрывалась кукушка, и мы наперебой задавали ей нелепые вопросы,  и она отсчитывала кому-то из нас года. Повсюду, то там, то тут, раздавался стук дятла, лесной санитар трудился без устали.

     Прямо перед нами из-за кустов выскочил заяц - только мы его и видели. Среди начинающих редеть кустов проскользнул рыжеватый силуэт: «Лисица»,- решили мы.      Выйдя на лужайку, спугнули группу диких кабанов: сначала из зарослей вышла кабаниха, а вслед за ней засеменили полосатые подросшие поросята; выстроившись в шеренгу, они потешно похрюкивали, быстро удаляясь от непрошеных гостей.

   Мы громко и шумно разговаривали, и любопытные шустрые белки с красивыми, пушистыми хвостами беспокойно прыгали с ветки на ветку. Потревоженные лесные птахи возмущённо щебетали, перелетая на соседние деревья, а то и вовсе торопливо улетали, углубляясь в лес. Чарующие звуки  завораживали нас, увлекая всё дальше в лесную чащу.    Запах разнообразной лесной природы необъяснимо и приятно манил.

      Мы успели набрать уже немного  грибов. Идя по лесу, все увлечённо беседовали, вспоминая забавные истории из своей жизни, и шутили: кто-то рассказывал анекдоты, над которыми  дружно смеялись.

      Время близилось к обеду, солнце то появлялось, пробиваясь сквозь листву деревьев, разливаясь по лесу прозрачными, бледными полосками света, то пряталось за облака.

    Неожиданно над нами разноцветным, чудесным мостом раскинулась радуга. Она опускалась прямо в лес недалеко от нас.

- «Где-то рядом ручей»,- заметила местная девушка Надя,- Радуга в нём берёт своё начало.

    Мы все дружно устремились за радугой, желая потрогать её руками. Подбежав к ручью, мы тут же увидели радугу, она моросила бледными цветами над ним. Мы подошли  ближе, и когда касались радуги рукой, цвета исчезали, и она оставляла в ладошках лишь капельки мелкой росы, разочаровывая нас.

     Вода в ручье была прозрачной и чистой как слеза, он журчал тихим, тонким колокольчиком, по всему ручью били ключи, вода в нём была с необычайным, сладковатым привкусом.

- «Настоящая, ключевая»,- не без гордости заключила Надя.

   Мы собирались уже уходить, как кто-то из ребят воскликнул:

- Ой, смотрите, лось!

    Все посмотрели в сторону, куда указывал Юра. Недалеко от нас, у ручья, показался лось, огромный красавец- хозяин лесов, шёл независимой, гордой, величавой поступью приближаясь  к ручью. На его голове короной - росли мощные рога. « Удивительно,- подумала я,- как он может с такой немыслимой лёгкостью переносить такую тяжесть?»

    Мы с откровенным любопытством принялись рассматривать его, затаив дыхание, боясь пошевелиться. Напившись из ручья воды, он удалился, не обратив на нас никакого внимания, и мы отправились дальше.

   Забыв о времени, мы бесцельно бродили по лесу, как зачарованные, лес околдовал нас, держа в своём плену. Если бы нас в тот момент спросили, с какой целью мы пришли в лес,  наверное, затруднились бы ответить. Такая благостность снизошла на нас в лесу, и нам не хотелось покидать его пределы, несмотря на голод, который давал о себе знать.

Когда солнце бросало яркие лучи на деревья и кусты, из просветов повсюду были видны незатейливые узоры паутинок, их разбросали шустрые паучки, соревнуясь между собой в искусстве плетения.

    По пути нам попалась берёзовая роща. Величественные стройные деревья восхищали своей торжественной красотой. Роща была залита солнцем, оно трогало своим светом пока ещё зелёные листья берёз, они искрились изумрудным сиянием в его лучах, а серёжки при порывах ветра звенели тихим шепотком, убаюкивая, как бы приглашая под свою сень. Ветви берёз очень красиво свисали, завораживая своей почти неземной красотой. Любуясь белоствольными красавицами, задрав головы вверх, мы забывали смотреть под ноги и собирать грибы, оно и понятно, ведь в лесу мы были впервые.

    Солнце начало клониться к закату. Набрав грибов, пусть хоть и не полные вёдра, но вполне достаточно, чтобы наесться вволю, да и на сушку хватит, решили возвращаться.

   Запах грибов возбуждал проснувшийся аппетит. На ходу мы срывали подсохшие ягоды лесной малины, чтобы хоть как-то заглушить одолевающий нас голод.

    Начинал моросить мелкий дождик, он негромко шелестел, запутавшись в листве деревьев, приятно лаская слух.

   Вдруг выяснилось, что мы сбились с пути. Попытались выйти к ручью, но сколько бы ни шли, ручья не было видно.

    Настроение было подпорчено неуёмным голодом, усталостью и сырой погодой. Лес нам не казался столь дружелюбным и привлекательным. День угасал. С наступлением сумерек, краски потускнели. Начинало быстро темнеть. Силуэты деревьев и кустов, пугающе вставали перед нами. Мы теснее сбились в кучку, стараясь, держатся поближе  друг к другу. Мы всё шли и шли, а лес не выпускал нас из своих тесных объятий.

    Неожиданно мы вдруг поняли, что заблудились. Но в этот раз мне не было так страшно, как тогда зимой в пургу, когда я осталась один на один с ночью и злой метелью, которая, как мне казалось, хотела во что бы то ни стало, погубить меня.

    В голосе у некоторых ребят начали появляться нотки раздражительности и агрессии, им хотелось найти виноватых.

     Кто-то пытался вспомнить, кому принадлежала идея пойти в лес за грибами. Кто-то зло шутил, что мы хорошая добыча для диких зверей. Хотя мы сами были настолько голодны, что если бы это было возможно, сами съели бы кого угодно.

    Ребята набрасывались на девчат за то, что те не были столь предусмотрительны и не позаботились взять с собой даже хлеба. Мы, в свою очередь, оправдывались, что никто не предполагал, что наша прогулка так затянется. Мы бродили по лесу, в надежде выйти хотя бы в поле. Нам хотелось бросить злосчастные вёдра, от них ни какой пользы, одна помеха, но вёдра колхозные, с этим надо считаться. Иногда в лесу раздавался треск веток и шелест в кустах. От этого шума нам становилось не по себе, и мы старались теснее прижаться друг к другу. Скоро страсти улеглись, никто не возмущался и не шутил, на это просто не оставалось сил. Мы шли молча, измученные голодом и холодом.

   Густые облака не давали пробиться лунному сиянию. Ночь заключила нас в свои мрачные объятья. В темноте мы почти не различали  окружающих нас предметов, лишь изредка перекликаясь. Кто-то из девчат шмыгал носом, кляня судьбу.

- «Смотрите, свет!»,- обнадёживающе и громко вскрикнула Надя.

   Мы присмотрелись и заметили среди зарослей тусклый, еле пробивающийся свет. Он горел с надеждой, словно маяк, затерявшимся в водах мореходам.

   Обрадованные этому неожиданному свету, быстрыми шагами, насколько это было возможно, все двинулись вперёд. Вскоре мы вышли на вспаханное поле. Лес хоть как-то защищал нас от моросящего дождя, в поле мы быстро вымокли. На сапоги налипали комья глинозёма местной почвы. Ноги не слушались, к ним словно были привязаны пудовые гири, и мы с трудом поднимали их.

    Вконец измученные, мы дошли до незнакомой деревушки, название которой я уже не помню.

   Фонарь, светивший нам спасительным маяком, был единственным в деревне, нам очень повезло, что он уцелел.

   Мокрые, изнемогая от усталости и голода, мы буквально валились с ног и принялись стучать в окна домов. В одних нам не открывали, на других висели огромные пудовые замки, некоторые были просто заколочены.

    В одном из домов мы увидели приглушённый свет, видимо от лампы. Подошли поближе и, заглянув  в окно, там увидели старуху, она суетилась у печи. Мы тихонько постучали в окно.

- Ктось там?- беспокойно вглядываясь в окно, щюрясь, приставив ладошку ко лбу, спросила встревожено старуха.

- Бабуля, милая, впустите, пожалуйста,- взмолились мы слабыми голосами.

- Леший вас знает, можа беглые какие, пошто мне пущать-то вас, идите ужо с богом. Ешо беду каку накличу на себя - Спаси Господи!

      Как мы ни умоляли её, старуха была непреклонна и, ни в какую не желала нас впускать в свою избу.

     Обозленные ребята стали настойчиво стучать в окна и двери.

- Бабка, впусти подобру, иначе разнесём твою халупу,- как можно жёстче говорили они.

- Что ш, вы, ироды, лешак вас забери, хреста на вас нет, вот донесу на вас участковому,- сыпала в наш адрес угрозы насмерть перепуганная бабка.

    Дверь все-таки открылась и показалось беззубое, морщинистое лицо старухи.

- Тока не убивайте, христа ради, дайте своей смерти дождаться, Спаси Господи!- причитала она.

- Ну что Вы, бабуля, никто Вас не собирается обижать, нам бы только обогреться да отдохнуть, мы очень устали. Мы просто заблудились,- утешила я её.

      Немного успокоившись, оглядев нас с недоверием, бабка всё-таки впустила нас в избу.

     В избе было натоплено, пахло варёным картофелем и уютом. От этого запаха у нас начало сводить пустые желудки.

   Мы наперебой объясняли хозяйке дома, что пошли за грибами и, не зная леса, заблудились и, что  с утра маковой росинки во рту не держали.

   Бабка, с сочувствием качая головой, посмотрела на нас, достала из печи чугунок с картофелем и поставила на стол. Откуда-то из тряпичного мешочка высыпала сухарей, поставила кипяток и пригласила нас к столу. Все эти движения мы сопровождали голодными, нетерпеливыми взглядами.

     Все  жадно накинулись на еду, поделив всё на равные части, чтобы хоть как-то утолить  голод.

     Скинув с себя мокрые фуфайки, мы взобрались на лежанку - большую русскую печь.    Мы с трудом разместились на ней, пытаясь согреться.

    Все мы, довольные лежали на тёплой печи, а заботливая хозяйка намыла грибов, выбрав из них более мясистые и крупные, начистила картофеля и поставила в печь.

    Пока готовилась еда, мы общались с хозяйкой дома. Оказалось, ни много - ни мало, мы ушли от своей деревни почти на тридцать километров. В этой затерянной среди лесов деревне было дворов двадцать всего, а проживало в них человек восемь, да  и то только те, кому некуда было деваться.

     От старушки мы узнали, что для того чтобы добраться до своей деревни, нам придётся выйти на трассу, до которой километров пять, и, так как лошади в деревне не было, нам предстояло впереди ещё немало трудностей.

     Наевшись досыта грибов с картофелем и разомлев, мы тут же отключились, погрузившись в глубокий сон.

     Рано утром нас подняла услужливая старая хозяйка.

     Поблагодарив её за радушный приём, пожелав на прощанье здоровья, мы ушли. Дабы облегчить себе путь, часть грибов, если не большую их половину, мы отдали бабуле.

    Не буду описывать сложности, возникшие на обратном пути. К обеду мы, наконец, добрались до своей деревни. Местные жители, успели сообщить в правление о нашем исчезновении, и о хищении колхозного имущества, то есть о тех вёдрах, которые мы взяли во временное пользование. 

     На следующий день нас вызвал к себе председатель колхоза и дал хорошую взбучку, пообещав на прощание, что ноги нашей в колхозе не будет.

     Так закончился наш поход за грибами, напоследок мы от души потешили себя грибочками, которые были собраны собственноручно горе - грибниками.                                            

   Наверное, многое можно было бы ещё рассказать, но я выбрала, на мой взгляд, самые интересные и забавные истории из моей жизни, проведенной в колхозе...

                                                   КОНЕЦ