Уши за косички

Глава 7

Мирай

Месть — это блюдо, которое надо подавать самым наилучшим образом. Поэтому мой образ будет настолько красивым и сногсшибательным, что ушастик подавится своими локаторами от восторга. Пусть узрит, в кого превратилась та беззубая мартышка, которую он когда-то довёл до горьких слёз.

Гардероб, к сожалению, не ломится от нарядов из Милана от всяких Дольче и Габбан. Их там нет в помине. Зато есть чёрный топ от Versace с китайского рынка, который эффектно подчёркивает грудь, вернее, прикрывает только её, а она у меня, по версии всё тех же журналов, — идеальная. Далее — короткая чёрная юбка-разлетайка — не самое лучшее решение в критические дни, но она единственная, которая не скрывает мои стройные ножки. Журнальные эксперты сошлись и в этом. Ну а чтобы не выглядеть, будто я иду на кастинг в стриптиз-клуб, накину джинсовку.

Волосы? Распущу, конечно, пусть этот ушастый задохнётся от зависти, глядя на длинные локоны. Это уже не те мышиные хвосты, которые он отфигачил, а целый шелковистый водопад Ниагара.

Макияж? О, макияж — это первое орудие мести. Тоналка — основа камуфляжа. Затем мои боеприпасы — шёлковые тени. И ядерная боеголовка — красная помада! Какая месть без яркой красной помады?!

— Мика, ты легла? — мамин дежурный вопрос, как по расписанию, раздаётся ровно в десять вечера.

— Да, мам! — ору из комнаты, стараясь звучать максимально сонно. — Спокойной ночи!

— И тебе, доченька! — отвечает она с такой теплотой, что мне на секунду становится стыдно за свой план.

— Приятных снов! — добавляю я, чтобы добить эту идиллию.

— И тебе, — зевок мамы звучит как сигнал к началу операции.

— Спи крепко! — подытоживаю я, уже едва сдерживая нетерпение.

Тишина. Миссия «Мама уснула» выполнена. Через десять минут, как по часам, раздаётся её фирменный храп — такой, что стены дрожат. Это мой сигнал. Я вскакиваю с кровати и, как ниндзя, крадусь в ванную. Там, в полумраке, навожу боевой раскрас: тушь, подводка, румяна — всё по-взрослому. Смотрю в зеркало и понимаю: выгляжу как гейша из мемуаров. Смываю всё нафиг! Делаю лёгкий макияж, акцент на глаза — чтобы сияли, ярче звезд, и этот ушастый забыл, как дышать, глядя в них.

Осторожно открываю дверь ванной и прислушиваюсь. Чисто! Храп на месте! Сердце делает кульбит — впервые в жизни я сбегаю из дома! И куда? В летник, он же баня, к взрослым мужикам. Прости, мама, но детская травма оказалась громче твоих нотаций о «приличных девочках». Этот Чебурашка, может, и починит мой мопед, но за мои косички он заплатит сполна.

Выход через дверь — не вариант. Замок у нас такой громкий, что его щелчок разбудит не только маму, но и весь дом, включая спящих голубей на крыше. Так что окно — мой единственный путь к возмездию. Благо, первый этаж, решёток нет, а под окном огромный блок кондиционера — спуститься не проблема. Одеваюсь по плану: топ, юбка, джинсовая накидка, балетки. В сумке — телефон, запасные прокладки (жизнь учит быть готовой ко всему) и гремучая смесь от бабки Фариды. Всё это, разумеется, приправлено жаждой мести и справедливости.

Прыжок через окно — и я на свободе. Миссия «Уши за косички» официально стартовала.

Заремыч ждёт меня под окном, одетая в чёрное с головы до пят, будто банк грабить собралась.

— А ты ничего подготовилась, — бросает она, когда мы проходим мимо фонарного столба, который, кажется, светит только для того, чтобы выставить нас полными идиотками.

— Ты тоже, я смотрю, — окидываю её взглядом. — Решила в темноте трусы стянуть?

— Ну да! Зелья-то нет, — с упрёком произносит она. — К тому же бабка Фарида обещала, что он мне пятки лизать будет! Кто ж от такого откажется?

— На пьяную голову он тебе и без приворота всё что угодно полижет, — фыркаю я. — Жасик твой, небось, уже готовый.

— Не, Жасик не пьёт, — Зарема с гордостью выпячивает грудь, защищая честь своего рыцаря. — Я всё про него знаю.

— Фан-клуб открой, — бурчу я, закатывая глаза. — Назови его «Жасик, святой и трезвый».

Мы подходим к кафе. Белая машина, которая укокошила мой мопед, стоит, как победитель всех ралли и боев с мопедами, выделяясь на фоне остальных. Видно, что дорогая. И огромная, зараза. У моей ласточки не было ни единого шанса против этого танка, размером с космический корабль. Говорят, маленькие мужчины компенсируют этот недостаток большими машинами. Но Чебурашка, к слову, не коротышка вообще. Хотя, может, он так компенсирует свой маленький писюн? Так ему Бог уши дал для баланса вселенной, так сказать.

Завидев нас, парни вскакивают, будто мы — примадонны Болливуда, пришли петь и танцевать.

— Девчонки, проходите! — Азамат машет рукой, пропуская нас к столику.

Мы, конечно, начинаем ломаться. Как же без этого?

— Не, мы на минуту, за телефоном, — говорю я, изображая саму праведность.

— Да бросьте, что вы как чужие! — это Чебурашка, лыбится так, что его уши чуть не хлопают от восторга, а глаза светятся восхищением — увидели куколку на миллион. Узри, проклятый!

Он кладёт руку мне на спину, слегка подталкивая к столику. Я, конечно, делаю вид, что сопротивляюсь, но в итоге мы с Заремкой, пройдя вглубь, усаживаемся за столик.

— Знакомьтесь, это мой двоюродный брат Жасулан, — представляет ушастик Жасика, который уже пялится на Зарему, потому что та смотрит на него как влюблённая корова. Ну один в один взгляд героя Педро Паскаля на Николаса Кейджа.

— А я тебя где-то видел, — Жасик щурится на неё, роясь в архивах своей памяти. Но процессор явно барахлит.

— Город маленький, — отвечаю я, пожимая плечами. — Все друг друга где-то видели.

Зарема онемела от близости своего божества. Поэтому говорить приходится мне.

Чебурашка тут же придвигается ко мне, закидывает руку на спинку моего стула, а другой начинает накладывать закуски. Кавалер хренов!

— Что будешь пить, Мика? — его голос — чистый бархат, аж мурашки по коже. Этот тип точно меня клеить собрался.

— Официант, шампанское принеси! — командует Аза, не давая мне ответить. — Мы, девчонки, пиво пьём, безалкогольное.

Безалкогольное?! Я чуть не давлюсь воздухом. Это что, весь мой план мести пойдёт псу под хвост из-за трезвого пива? Хорошо, что я антибиотик закинула. Надо было растолочь пять, нет, десять таблеток.

— А почему безалкогольное? — спрашиваю, не скрывая разочарования.

— Жасик у нас трезвенник, в священники готовится, — ржёт Аза. — А нам завтра в дорогу, не хотим оленей на трассе пугать.

— Вы в первый раз в Жаркенте?— тяну время, чтобы собраться с мыслями. Надо же как-то понять, как действовать дальше.

— Я — да, — живо отзывается Аза, усаживаясь по другую сторону от меня.

Пытается пристроить руку на спинке моего стула, но там уже занято ушастой лапой.

Похоже, у меня сегодня два ухажёра. Жасик же полностью переключается на Зарему. Чувствую, как она уже мысленно строит планы на ближайшую пятилетку: свадьба, пелёнки, детсад.

— А я в детстве каждый год приезжал, Мика, — Чебурашка буквально выдыхает моё имя мне в шею, включая всё своё обаяние. Мерзавец.

— Мика, шампанское? — Аза уже держит бутылку, которую принёс официант.

— Ну, мне как-то неловко одной пить, — жеманно произношу и бросаю предупреждающий взгляд на Зарему, у которой челюсть отвисает, что я вообще такое говорю. — Зарема у нас тоже трезвенница, — добавляю, взглядом давая ей понять, что спорить не стоит.

— Ага, — растерянно подхватывает она. — Я к сану монахинь готовлюсь.

Заговорила, наконец-то!

— Ну, думаю, одна рюмка шампанского на брудершафт с такой прекрасной девушкой не повредит, да, Аза? — ушастик подмигивает мне, напуская ещё больше шарма. Сейчас растаю! Держите меня!

— С такой прекрасной девушкой грех не выпить, — скалится Аза.

Пока Аза возится с бутылкой, я лихорадочно соображаю, как подсыпать зелье. План-то ведь сырой, не продуман детально.

— Можно плед из машины? Что-то прохладно, — говорю я ушастику, изображая дрожь, хотя воздух на улице только начал остывать после невыносимой дневной жары.

— Конечно, — он удивлённо кивает, слегка ошарашенный. — Жас, сбегай за пледом и захвати телефон Заремы, — отдаёт приказ брату.

— Давай вместе, — Зарема хватается за случай и утаскивает свою добычу на парковку.

Хлопок пробки. Аза наливает шампанское в мой бокал, тянется к бокалу Чебурашки. И тут моя рука, такая неуклюжая, ни с того места растущая, случайно опрокидывает полный бокал. Шампанское льётся на скатерть, на брюки ушастика (сам виноват, нечего было сидеть, как приклеенный), а бокал с драматизмом разбивается о пол, рассыпаясь на мелкие осколки. Ой, какая же я косорукая!

— Ой, прости! Я нечаянно! Как же так?! — восклицаю я, разыгрывая панику уровня конозвезды. Оскара мне, Оскара! — Надо водой смыть, а то пятна останутся! — подталкиваю его в сторону уборной.

— Да ладно, это же просто брюки, — отмахивается Чебурашка, явно не желая покидать свой трон рядом со мной.

— Но они же дорогие, сразу видно! — не сдаюсь я, строя виноватую физиономию. — Надо смыть прохладной водой, не холодной, и не теплой примерно… ладно, — махаю рукой, — давая я сама. Сними в уборной, передашь через Азу, а я в женской смою, — резко разворачиваюсь к Азамату: — Давай мне, я подержу, иди с ним, — тянусь к шампанскому, но тут меня хватают за плечи.

— Мика, расслабься, — ушастик пытается меня успокоить.

Мне осталось только в обморок грохнуться, чтобы доказать, что пятна на штанах станут шрамом не моем сердце, если я их не смою.

— Как это расслабься?! — возмущаюсь я, будто он плюнул мне в душу. И лишил чести. Честь постирать его дурацкие штаны.

— Ну, если так настаиваешь, можем спуститься в баню, — предлагает он с ухмылкой. — Там удобнее будет это дело провернуть.

— Какое ещё дело? — Зарема с Жасиком возвращаются в самый неподходящий момент.

План летит ко всем чертям. Мне нужны были жалкие две секунды, чтобы подсыпать порошок в бутылку шампанского, но всё коту под хвост! Теперь что, соглашаться на баню? Дурья моя башка, сама себя загнала в западню.