Таунхаус

18.

Все встали и направились по своим квартирам. В этот момент к Кайгородову подошел Мусссель. Было заметно, что он волнуется.

- Разрешите представиться, меня зовут Муссель, Валерий Михайлович.  Для меня такая большая честь жить с вами в одном доме. Я читал некоторые ваши труды, и я в восторге от многих ваших идей. Даже тех, которые сам не разделяю.

- Спасибо, - ответил   Кайгородов. – Я вовсе не считаю большой заслугой,  что кто-то разделяет мои идеи. Обмен идей – самое плодотворное занятие их всех, что существуют на земле.

- Да, да, вы правы, - как-то излишне нервно подтвердил  Муссель. – Вы сказали, что готовы общаться с жильцами дома. Или я не так вас понял?

- Вы поняли меня правильно. Буду рад вести диалог с каждым из тех, кто живет со мной в доме. Разумеется, и с вами,  Валерий Михайлович.

- А могли бы мы в таком случае поговорить с вами прямо сейчас?

- Если в этом есть необходимость, то я готов.

 Муссель замялся.

- Все дело в том, что я много лет безнадежно мечтал поговорить с человеком вашего уровня. Но они не никак не попадались на пути. И когда любезная  Нина Сергеевна сообщила мне, что вы поселись в нашем доме, я понял, что это само провидение решило исполнить мою страстную просьбу.

- По провидение я вам ничего не скажу, хотя согласен с тезисом, что судьба подчас идет нам на встречу. Впрочем, это отдельная тема для беседы. Пойдемте ко мне, там беседовать приятней, чем здесь.

- Ваше любезное приглашение  для меня такая честь! – воскликнул  Муссель.

Стоящая рядом Настя посмотрела в лицо мужчины. И ей показалось, что он искренен в проявлении своих чувств.

Они прошли в квартиру. Чтобы не мешать, Настя удалилась в свою комнату.   

Кайгородов и Муссель расселись в креслах напротив друг друга.

- Даже не верится, что я у  вас в гостях, - снова начал свою волынку Муссель. – Как у вас уютно! У меня совсем не так. Может, вы как-нибудь соберетесь и зайдете ко мне, посмотрите, как я живу.

- Разумеется, я загляну к вам, никаких проблем с этим нет. Но о чем вы бы хотели со мной поговорить?

- Да, я понимаю, у вас каждая минута на счету.

- Совсем нет, минут свободных у меня много. Я отошел от дел.

 Муссель изумленно посмотрел на Кайгородова.

- Это очень грустно, это большая потеря для мира.

- Не преувеличивайте, мир быстро обо мне забудет. В наше время все очень скоротечно. Мы даже не успеваем замечать, как оказываемся в другой реальности. И потому нам еще кажется, что вокруг нас ничего не поменялось. А в действительности все выглядит по-другому. В этом и заключается одно из самых больших проблем, мы постоянно  принимаем решения, исходя из прошлого.  Драма человечества в том, что оно постоянно запаздывает, постоянно живет в другом мире, не в том, что его окружает.  

- А ведь это, в самом деле, так! – воскликнул  Муссель. – Даже странно, что я сам не догадался до такой простой мысли.  Вы не будете возражать, если я ею как-нибудь воспользуюсь?

- У меня нет монополии на мысли. Если эту мысль вы сможете использовать, конечно, берите ее, она ваша.

- Непременно ею воспользуюсь. Пришло время вам кое-что объяснить про себя. Вы не возражаете?

- Буду только рад.

 - Даже не знаю, как это сделать, - вдруг растерянно улыбнулся Муссель. – Никогда другому человеку ничего подобного не рассказывал.

- Не волнуйтесь, вы дано хотели с кем-нибудь поделиться.

- Да, - кивнул  Муссель, - все именно так, как вы говорите. Но мне был нужен особый человек. Сейчас я вам все постараюсь разъяснить. Я всю жизнь работал клерком, достиг даже некоторого положения, определенных материальных высот. Видите, купил тут квартиру. Но это все не главное, все это не имеет по большому счету значения.  

- Что же тогда главное у вас? – поинтересовался Кайгородов.

- Вот уже много лет я пишу. Пишу романы. Не могу остановиться, кончаю один, а у меня уже готов замысел  другого произведения. И начинаю едва ли не в тот же день, в какой завершаю предыдущее.  Вы даже не представляете, сколько я их уже написал. Я знаю, вы подумали, что я типичный графоман. – Он быстро взглянул на своего собеседника. – Но поверьте, это не так, мои знакомые, знакомые моих знакомых читали их. И подавляющее большинство отзывов очень хорошие. Есть даже восторженные. Причем, их немало. Некоторые их читателей даже говорили мне, что считают меня одним из лучших писателей современности. Разумеется, я не осмелюсь предложить вам познакомиться с  моими произведения, но, уверяю, я ничего не выдумываю, это так есть.

- Нисколько в этом не сомневаюсь, - произнес Кайгородов. - Но в таком случае не совсем понимаю, что вас гнетет?

- Сейчас объясню. Хотя для меня это трудно объяснимо, но я за всю жизнь не смог опубликовать ни одного своего  романа. Сколько бы ни старался, неизменно получаю отказ. Какая-то невидимая стена, о которой я без конца бьюсь. Хорошо, пусть издателем они не нравятся. Но почему тогда оттуда – Муссель поднял голову вверх, - мне без конца шлют все новые и новые сюжеты, замыслы. Я не могу понять, в чем тут смысл? И это меня невероятно угнетает.  Я пишу целыми днями и не знаю, зачем это делаю. Иногда мне хочется сигануть из окна, дабы прекратилось это м*****е. Либо дайте мне издать то, что я написал, либо освободите меня от этого наваждения. – Он выжидающе посмотрел на Кайгородова.

-   Я не могу точно сказать, почему вас не издают. Скорей существует некий запрет.

- Запрет? – удивился Муссель.

- Жизнь каждого из нас подчинена высшим целям. Значит у вас другая задача.

- Но какая? С моей точки зрения это полная бессмыслица. Посылать мне столько всего, заставлять меня без перерыва строчить и строчить. Я пытался остановиться, прекратить это занятие. Но меня едва хватало на одну неделю. И при этом я чувствовал себя так, словно бы совершаю преступление. Боюсь, мне этого никогда не понять.

-  Видите ли, в чем дело,  Валерий Михайлович, вы никогда не задумывались, в чем отличие художественного творчества от научного?

- По правде говоря, нет.

- Научное открытие если не совершит один ученый, рано или поздно совершит другой. А художественные произведения даются исключительно по индивидуальной разнарядке. Если вы его не получите, значит, никто не получит. Оно так и останется не проявленным.  Вам предоставляется уникальный шанс  - считывать это информацию. Никто кроме вас этого не сделает. Эта ваша миссия на земле.

- Но ведь дальше меня и еще несколько человек она не идет!

- Там полагают, что эти творения не для широкой публики. Может, в данный момент, а может, там будет всегда. Если это так, то значит,  они нужны ограниченному числу людей.

- Но там столько всего интересного, там такие истины!

- Может, поэтому. Кто знает. Просто имейте в виду, никто кроме вас эту информацию не примет.

- Это все, что вы мне можете сказать?

- Пока да.

Муссель задумался.

- Все это довольно грустно. И все же вы мне очень помогли. Теперь я хоть что-то начал осознавать. И вижу какой-то смысл. Пойду сейчас писать, точнее принимать очередное послание.

Муссель встал и направился к выходу из квартиры. У двери он остановился.

- Я могу рассчитывать,  что наш диалог продолжится.

- С большим удовольствием, Валерий Михайлович