От ненависти до любви. Часть II

Глава 5

— Куда вы отвезли Алекса? — это единственный вопрос, который задал Кевин, когда они поехали в больницу.

Чарли сидел напротив и, как обычно, курил.

— Не переживай, — вздохнул тот и чуть покашлял, — это безопасное место.

Он не слишком распространялся. Всё, что Кевин успел, это позавтракать с сыном и собрать его. К счастью, тот не выглядел испуганным. Чарли, к удивлению, разыграл для него целый спектакль и Алекс воспринимал свою поездку как приключение.

— Если хочешь вскоре его увидеть, верни нам Джейсона.

Кевин отвернулся, с безразличием глядя в окно, где тусклый пейзаж сменял другой не менее мрачный. Это вновь походило на шантаж. И, как прежде, он следовал указаниям.

В его голове всё ещё звучали слова Чарли, что он тряпка с комплексом жертвы. Для таких, как Холлы, он действительно ничто — презренная пыль под ногами. Такие люди ценят силу и несгибаемый хребет. Кевин таким не был.

Он обычный. Среднестатистический омега. Хотел самого простого в жизни. Но в чем-то Чарли был прав. Он зациклился на своём внутреннем мире, оплакивая себя.

Теперь у него востребованная работа, где он старается пропадать днями, потому что, когда один, он ест себя поедом. Так что всё, чего он добился, это несколько суток в неделю навешивать на себя чужие проблемы, растворяясь и забывая о себе.

За всё это время он ничего не решил и ничего не предпринял. Может, и прав Чарли, говоря, что Кевин достоин такого обращения. Блеявшую скотину всегда ведут на убой, о её желаниях не заботятся, мнения не спрашивают.

Он самый настоящий слабак.

Всю оставшуюся дорогу они молчали. Подъехали к больнице с запасного входа, где не толпились репортеры, присутствовала лишь военизированная охрана. Поэтому без каких-либо раздражающих вспышек камер и навязчивых вопросов, они поднялись на нужный этаж в сопровождении пяти охранников.

Чарли не разговаривал попусту и никого не искал, к нему сами подходили медики и докладывали о состоянии сына.

Кевин стоял позади и слушал.

— Операцию мистер Холл перенёс неплохо, но до стабильности ещё далеко, — отрапортовал доктор, — мы делаем всё возможное.

Чарли слушал его с таким видом, будто это новости спорта, которые ему не интересны. Кевин не понимал такой холодности, ведь речь шла всё-таки о его сыне. Сам он не мог сдержать болезненных спазмов в груди. Всё было настолько плохо?

Чарли за локоть вытащил из-за спины Кевина.

— Это истинный моего сына. Я рассчитываю на то, что вы сможете организовать место для их совместного пребывания.

Доктор поправил очки, приглядываясь, а Кевин опустил взгляд. Заметив это, Чарли нахмурился.

— Смотри на врача внимательно, — грубо рявкнул он при всех.

Кевин перевёл взгляд на властного омегу, чуть приподняв голову. Тот возвышался над ним, будучи ростом немного выше. Но скорее из-за каблуков. Он ненавидел его.

— Я надеюсь, — продолжил Чарли, не замечая озадаченности медика, — это останется между нами. Потому что если информация просочится в прессу, я буду знать, с кого спросить.

Кевин посмотрел на доктора, который видимо покраснел, может, от злости, а может, от негодования, но он ничего не сказал из того, что явно вертелось у него на языке.

— Это больница, — напомнил тот спокойным голосом, — а не балаган. Все наши клиенты защищены от…

— Мне это известно, но от неудач никто не застрахован.

Сказав это, Чарли направился в палату, проигнорировав застывшего доктора.

Кевин зашёл следом, тихо извинившись, но это тоже потонуло в шипении негодования.

Просторная, почти как квартира, палата была светлой и оснащённой всем необходимым для реанимационных мероприятий. На функциональной кровати под тонким одеялом, опутанный проводами и трубками, неподвижно лежал Джейсон. Он был подключен к аппарату искусственной вентиляции лёгких, внутри прозрачной емкости мерно двигался гофрированный поршень, подавая сжатый воздух и кислород, у изголовья пикали всевозможные датчики. В вене стоял катетер, через него вводились необходимые растворы и препараты.

Кевин не раз видел людей в подобных ситуациях и относился к этому спокойно. Однако сейчас чувствовал, что что-то не так. Непонятная вибрация клубилась во всём теле, монотонный гул нарастал в ушах. А сердце сбивалось на частый ритм.

Опухшее лицо в ссадинах и фиолетовых гематомах мало походило на того Джейсона, которого он знал. Волосы сбриты, повязка после операции пропиталась желтым. Подсохшие корочки крови возле носа, сухие потрескавшиеся губы, немного сукровичная слюна на трубке, что скрывалась у него во рту.

Он напоминал обычного человека. Кевин так и застыл у его ног, не в силах пошевелиться.

Чарли стоял возле изголовья. Он провёл дрожащей рукой по щеке сына и это была единственная эмоция, которую он выдал.

— Это не первое нападение, — сказал старший Холл, присаживаясь на кровать, — первое произошло, когда ему исполнилось четыре. Его три дня протаскали в маленькой сумке двое ублюдков, надеющихся получить выкуп. После этого Джейсон долго лечился от приступов астмы, слава богу, болезнь отступила.

Кевин сглотнул. Это действительно было ужасно. Четыре года… совсем как Алекс, когда Сэт похитил их.

— Второе случилось в двенадцать. У Джейсона появился лучший друг, мальчик, сын садовника. Они проводили с ним очень много времени, а я стал замечать мелкие кражи в нашем доме. Но обратил внимание на это слишком поздно. Тот мальчик с друзьями, такими же бездельниками и бедняками, заманили Джейсона в ловушку, избили и закрыли в нашем гараже, в надежде, что дом обыскивать не будут, и прислали записку с требованиями похлеще киношных. Их вычислили быстро, ничего плохого с Джейсоном не случилось, кроме того, что он перестал водить дружбу с малообеспеченными людьми.

— Мне очень жаль, — единственное, что смог вымолвить Кевин.

Он был искренен и всегда считал, что дети страдать не должны. Теперь становилось ясно, почему Холл так пренебрежительно относился к людям, стоящим ниже по социальной лестнице, ненавидел заискивание и лизоблюдство. Он их боялся.

— Не говори глупостей, — усмехнулся Чарли, — всё это только моего сына закалило. Он не вырос мямлей.

— С таким, как вы, это было бы невозможно.

Чарли обернулся. Посмотрел на него. Он думал, что омега будет злиться, но тот одарил его снисходительной улыбкой и пальцем поманил к себе.

Кевин сглотнул, подошёл ближе с противоположной стороны кровати. Глаза Джейсона были закрыты, кожа бледнее, чем обычно, будто его обескровили. Запах феромонов был слабым, не окутывал Кевина, не мешал думать. Его будто и не существовало.

— Возьми его руку, — потребовал Чарли.

Кевин поджал губы, глубоко вздохнул. Будет лучше, если Джейсон очнётся. Может, он усмирит своего папу. Хотя, не исключено, они, наоборот, объединятся. Но в любом случае он увидит Алекса.

Кевин прикрыл глаза, провёл пальцами по холодной коже и положил ладонь поверх руки Джейсона.

— Что ты чувствуешь? — тихо спросил Чарли.

Кевин молчал минуту, а потом посмотрел на него.

— Ничего. Он холодный.

Этот ответ мало устроил старшего Холла. Он тяжело вздохнул.

— У тебя есть вечер и целая ночь, чтобы разобраться, как в таких случаях срабатывает истинность. — Чарли поднялся и зашагал прочь.

— А если не получится?

Кевина интересовал именно этот вопрос. Его уберут? Не отдадут сына?

Чарли застыл, не оборачиваясь.

— Не смей думать об этом, — безапелляционно процедил омега и вышел.

Кевин остался один. Хотя дверь и не была закрыта, ему показалось, что его заперли в логове спящего хищника. Овцу привели.

Он судорожно вдохнул и отдернул свою руку, отступая от больничной койки.

Считалось, что человек, находящийся в коме, всё слышит, всё понимает и чувствует. Но Кевин был убеждён, что это всего лишь истории для тех, кто верит, и тех, кого не покидает надежда.

Джейсон спит очень глубоко.

В палате находился диван и удобные кресла для посетителей, вот только тут не было окон. Но это компенсировалось прекрасным, почти домашним интерьером, если бы не медицинское оборудование.

Кевин так и застыл посреди палаты. Не в силах сделать какое-либо движение. Тишину нарушали работа аппарата и писк датчиков.

Стянув с себя шарф и куртку, он сел в кресло, как истукан смотря в одну точку на стене.

Что он здесь делает? Зачем он вновь покорно пошёл за одним из Холлов? Наверное, таким, как он, очень легко управлять. Кевин знал своё слабое место — ребенок. А ещё эта тяга.

Истинность.

Что это?

Дар небес? А если Кевин не верил в Бога. Как можно верить в того, кто перемолол его жизнь через мясорубку.

Истинные пары встречались редко. Две на миллион. Была даже какая-то передача, где они искали друг друга. Кевин её смотрел пару раз. Шоу оказалось пошлым и неинтересным.

А сейчас Кевин понимал, что мало знал, что эта «истинность» из себя представляет. Он думал, это чувства, взаимопонимание, любовь, в конце концов. Когда смотришь на свою пару, и в душе разливается нежность, а в голове одно — это мой человек.

Не нужно спрашивать, не нужно бояться, потому что он знает, чего ты хочешь. Нет никакой черты или рамок. Они продолжение друг друга. Полное единение души, мыслей, желания.

Это было слишком утопически. Эти домыслы и сказки, которые читал ему дед, запудрили мозги.

В жизни истинность оказалась всего лишь плотским желанием, подчинением. Иногда настолько сильным, что даже приступы течки отступали перед этим безумием.

Истинность не допускала отказа. Пара должна быть вместе и чувства тут совершенно ни при чем. Включались какие-то скрытые рефлексы.

Но по какой причине они с Джейсоном оказались в такой ситуации?

Они не подходили друг другу никак.

Холл ненавидел таких, как он, а Кевин даже не мечтал о таком альфе. Их внешность не сочеталась, их взгляды на мир были противоположными.

Они сокрушительная ошибка природы. И каждый из них будет несчастен, если они останутся вместе.

Кевин всё это прокручивал в голове, сидя бревном, потом посмотрел на обездвиженное тело Джейсона.

Что он чувствует к нему? Может, в этом дело?

Кроме отчаяния, обиды и банального желания тела — ничего больше. Это самые отвратительные чувства, противоречащие друг другу.

Кевин вздохнул, снова поднялся и подошёл к альфе. Он выглядел беззащитно. Можно было сделать всё. Отключить аппарат. Сейчас Джейсон не мог дышать сам. Кевин мог у***ь его.

Убить…

От этой мысли похолодели кончики пальцев. Почему он подумал об этом? Почему вообще…

Кевин вздрогнул, его будто сжали тиски в области висков. Это не его мысли. Не его желания. Он не убийца и никогда им не был. Никогда.

Это…

Кевин нахмурился. Взглянул на обезображенное лицо Джейсона.

— Вы этого хотите? — не замечая, как спросил вслух.

Ответа не было. Но чувство, что Холл требует смерти, не исчезло. Кевин посмотрел на аппарат ИВЛ, потянулся рукой к выключателю.

Манжета мерно вздымалась и опускалась.

— Нет, — ответил сам себе Кевин, вновь глядя на Джейсона, — если хотите умереть, сделайте это сами.

Датчик сердечного ритма зафиксировал аномалию, но показания быстро восстановились на прежнем уровне.

Неужели это всё его влияние? Джейсон его слышит? Или чувствует? Хотя как? Он не дышал сам.

Кевин облизнул пересохшие губы. Он не знал, что ему делать.

— Мы ещё никогда не находились так близко и без… напряжения, — попытался говорить омега, — я даже не знаю, как себя вести. Если бы я знал, что вам нравится, я мог бы почитать вслух стихи, рассказы, анекдоты… Хотя вы, наверное, не любитель анекдотов.

Кевин снова замолчал. Глупый разговор.

Он опять вернулся к креслу и примостился, подобрав ноги и уставившись на постель. У него не получится ничего.

Нельзя вернуть в сознание человека, если он сам не хочет, да и у него нет ответной реакции.

— Всё в порядке? — появившийся доктор будто расколол тишину и мысли. — Мы уловили аномальный пик.

— Всё по-прежнему, — отозвался Кевин.

Доктор, на бейджике которого значилось имя «Бенжамин Дирк», вновь поправил очки и улыбнулся.

— Но всё же это реакция. Очень хорошо, что у мистера Холла есть истинный, думаю, ему это поможет быстрее встать на ноги.

— Я не могу ему помочь, — Кевин дрожал.

Доктор Дирк немного помялся. Подошёл к датчикам, что-то проверил, а потом вновь повернулся к Кевину.

— Динамика положительная, я предполагаю, что это ваше присутствие…

— Я здесь всего пятнадцать минут. Мистер Холл может поправиться и сам.

— Могу с вами поспорить, но не стану, вы выглядите слишком подавленным, — Бенжамин Дирк улыбнулся, — вам принесут одежду, если что-нибудь будет нужно, просто попросите и вам откроют смежную комнату. Или хотите перенести кровать ближе?

— Нет, — отрицательно качнул головой Кевин, — спасибо за это.

Лечащий врач не стал больше докучать и вышел из палаты.

Кевин вновь погрузился в себя.

Положительная динамика? Разве такое возможно? Просто совпадение.

Он поднялся с кресла.

— Вообще, я делаю это не ради вас, — обозначил омега свою позицию, — только ради Алекса.

Кевин потянулся к пальцам альфы и коснулся их. Джейсон был безумно холодным, как настоящий мертвец. Да и выглядел так же.

Он взял его руку, сжал и накрыл сверху ладонью, поднял безвольную кисть и поднёс ко рту, согревая дыханием.

Кевин прикрыл глаза. Это не поможет, считал он. Ему не согреть его. В нём самом слишком мало тепла.

На чистом инстинкте Кевин приложил тыльную сторону его ладони к своей щеке. Кажется, стало теплее.

Вначале пискнул датчик, а потом Джейсон захрипел. Кевин вздрогнул. Тело альфы подёргивалось и он издавал всё больше хрипящих вздохов. Вдохнуть нормально мешала трубка.

Палата в один миг наполнилась медперсоналом во главе с доктором Дирком.

Кевин как в замедленном кино смотрел, как те отключают аппарат ИВЛ, вытаскивая интубационную трубку. На лицо Джейсона тут же была надета кислородная маска. Альфа дышал сам.

Доктор Дирк задрал его рубашку, прослушивая лёгкие.

— Отлично, — он посмотрел на застывшего Кевина, — мы бились над ним почти двое суток, Холл не хотел дышать самостоятельно, а вы сделали невозможное за пятнадцать минут.

— Я?

На Кевина смотрели с удивлением и восхищением.

А сам он понял, что полностью сосредоточен на шумном дыхании Джейсона.