Кости и кольца
Они выступили навстречу из священного омута почти сразу — и Хинсдро отшатнулся. Двое вынесли на руках третьего — разбитого, окровавленного — и бережно уложили. Глаза Хельмо были закрыты, на лицо налипли слипшиеся волосы. Тсино упал над ним, обнял трясущимися тонкими руками и зашептал:
— Братец, брат…
— Солнце моё!.. — К Хинсдро наконец вернулся голос, хриплый, полный ужаса и радости разом. Его мальчик ходил, говорил и…
…Его мальчик горько плакал. Плакал прямо сейчас, уткнувшись мёртвым лбом в чужую холодную грудь, комкая ткань светлой рубахи.
Хинсдро шагнул навстречу, но Грайно — кошмарно разложившийся, белый, с местами отошедшей от костей плотью, зато весь в уцелевших своих звонких украшениях — заступил ему дорогу. Глаза были всё те же — серебристые, пристальные, живые
