Сын лунного света

Глава 9

Вылетев из замка, оборотень рванул вглубь лесной чащи. Бальтазара колотила мелкая дрожь, но чувство, что он бежит в правильном направлении подстегивало, заставляя двигаться вперед с удвоенной силой. Ноздри ловили призрачный сладковатый запах, направляя сквозь ветвистые заросли царапающих кожу кустарников.

"Я делом докажу! Я достоин стоять с тобой на равных, гордо держа голову, а не трусливо прятаться тебе за спину и я могу справиться и сам, без твоей помощи, меня не нужно охранять! Не покажу сейчас, они так и будут считать меня слабаком".

Ему казалось, что шум усилился, лесная глушь кольцом обходила его, не давая прохода вперед, смыкаясь за его спиной мелкой, узорчатой сетью. Деревья будто предупреждали об опасности, когда он, наконец, выскочил на поляну, залитую белым лунным светом. В мгновенье все стихло, он слышал лишь свое дыхание и стук собственного сердца. Тишина, молчали листья, ветер стих, птицы замерли... Ничего... Полная пустота...

Оборотень замер, отчетливо напрягая слух, но тщетно. Звуки будто не доходили до этого места. Словно миллионы глаз наблюдали за ним, оттуда из темноты.

Бальтазар напрягся, встав в оборонительную позу, в любую минуту готовый к прыжку. Резкий порыв ветра со стороны донес странный, сладковатый запах, походивший на аромат цветов, но до боли режущий ноздри металлическим привкусом. Так пахла кровь... Много крови... Терпкая горечь смерти, сладковатый запах тлена смешанного с кровью. Бальтазар знал его. Так пах меч, бывавший в битвах, металл и отпечаток убийства на его клинке, этот запах невозможно было скрыть. Но никогда он не чувствовал его настолько сильно, а сладковатый цветочный оттенок придавал ему пугающую острую горечь, вызывающую тошноту.

Ирбис молниеносно повернулся, лишь теперь он увидел: на поляне, там откуда шел запах, равнодушно закрыв глаза, будто ловя кожей лучи луны, прислонившись к огромному, поросшему мхом валуну, сидела девушка. Ее длинные волосы, цвета спелой пшеницы, рассыпались по земле. Она сидела неподвижно, не обращая ни малейшего внимания на мужчину, лишь изредка взмахивая длинными, густыми ресницами, доказывая тем самым, что жива.

Она плавно повернулась:

- Сам пришел. Как интересно... А мы тебя обыскались, - тонким звоном разнеслось по опушке ее шипение.

- Какого черта тут происходит? - рявкнул оборотень, напрягаясь все больше.

Шорох за спиной, по сторонам лес снова ожил, но отчего-то веяло холодом. Бальтазар поежился. Девушка грациозно встала. Пряди волос плавно колыхнулись, обрамляя прекрасное, бледное лицо. Теперь Бальтазар видел ее отчетливо. Ее глаза были белесо-серебряными, не оставалось сомнений. Перед ним был представитель нежити, вампир.

"Этот запах, вот как они пахнут... Запах не свойственный ничему живому. Запах смеси металла, крови и могильных цветов-запах смерти".

На ее виске искрился тонкий, едва уловимый узор, переливающийся сотнями радужных оттенков, похожий на древний, незнакомый ирбису символ.

"Метка! Видимо это и есть метка. Та самая, о которой говорил Август. Она - вампир. Она очень молода, на вид от силы лет 25, но уже не стареет. Значит аристократка, чистокровная из древнего рода. И значит, сильна и обладает даром. А еще управляет обращенными".

Не успев додумать свою мысль, он явственно почувствовал ее приближение, дыхание, тот же запах.

- Схватить его!- пропела вампирша.

Бальтазар почувствовал, как чьи-то холодные твердые пальцы коснулись кожи. За ними еще и еще. Не было сомнений, нападавших было больше трех. Оборотень резко дернулся и отскочил в сторону, разрывая на себе рубашку, начиная рычать и пятиться назад.

«Нужно срочно перевоплотиться. В таком виде я с ними не справлюсь, их слишком много, а я не знаю их силы».

Кожа быстро трескалась, сворачиваясь как бумага, тая на глазах, из-под нее мокрыми клочьями начала выходить скомканная, еще не разгладившаяся шерсть. Но перевоплощение шло медленнее чем обычно. Бальтазар силился выпустить барса на волю, но тот будто загнанный в угол, сопротивлялся, не желая выходить.

Она стояла поодаль, заливаясь едким смехом:

- Бесполезно, котенок, тебе не выгнать зверя наружу. Я не позволю тебе этого.

«Наследственный Дар...», пульсировало в голове мужчины. Глаза начали наливаться кровью, когти ирбиса, только-только вышедшие из подушек пальцев, неясной силой толкало обратно, кожа стягивалась, укрывая пробивающийся звериный мех, едко кровоточа. Регенерация давала сбой, рубцы не желали затягиваться.

- Ты сам себя ранишь, глупый, просто сдайся, у тебя даже оружия нет, - не унималась она.

Несколько бледных фигур с остекленевшими глазами и каменными лицами почти приблизились к нему.

- Я справлюсь и без пресловутой силы!

- Как знаешь, тогда тебе будет больно, очень больно. Но я посмотрю на этот спектакль. Тебе идут эти кровавые струйки, - она облизнулась, глядя куда-то в область его груди.

Бальтазар продолжал пятиться, пока не почувствовал, спиной ледяной холод камня.

"Они повсюду, сзади тоже. Я должен что-то сделать или не выберусь".

Он молниеносно пригнулся, и схватив нападавшего сзади за ноги, резко дернул, подминая холодное тело под себя.

"Остальные еще не подошли так близко, я успею свернуть ему шею".

Точное движение рук, послышался хруст ломаемых костей, голова убийцы развернулась на 180 градусов.

"Теперь остальные!"

Бальтазар встал на ноги, готовясь напасть, но неожиданно снова почувствовал движение. То что давно должно было быть трупом, резко вскочило, впиваясь наточенными, словно лезвия бритвы когтями в раны на груди. Острая боль пронзила торс, Бальт ощущал, как его пальцы медленно вонзаются все глубже, пробивая грудную клетку, пытаясь добраться до сердца.

Со стороны он слышал едкий смех.

- Потише там, я приказала схватить его, а не убивать! Он не может сейчас исцелиться, вам и делать ничего не нужно, лишь связать.

Ирбис выбросил вперед ногу, отталкивая противника от себя, и отскочил в сторону. Кровь быстро сочилась по торсу, в голове все плыло, в глазах начало темнеть - он чувствовал, что теряет силы. Даже один из этих соперников был слишком силен для него. Но главное, он не знал, как у***ь эту тварь.

"Теперь я понимаю, о чем говорил Август, я ни черта не знаю о них, я даже не знаю, как у***ь обращенных, не говоря уже о сильных, истинных вампирах".

Теперь он мог видеть картину целиком, нападавших было около семи, не считая предводительницы, которую ему было точно не одолеть, они не торопились, медленно наступая с разных сторон, отрезая пути к отступлению, загоняя его в ловушку.

« Я должен что-то сделать. Я не могу так просто проиграть. Они стараются меня окружить. Если одолею хотя бы одного, смогу вырваться».

Он судорожно пытался вспомнить, с какой стороны пришел на поляну. Обоняние не помогало: легкие утопали в вони Детей ночной мглы, не давая ощутить ни одного постороннего аромата. Никакой зацепки, он понимал, что проигрывает битву, не начав ее, заведомо потеряв козырную карту, но сердце, бешено колотившееся внутри, отказывалось в это верить.

Напряженная венка на виске вздулась, он боялся смыкать веки, понимая, что тело в любой момент может отключиться. От этого зрачки саднило, от рези заполняя их крупными солеными слезами.

- Какая прелесть, он плачет – не унималась белокурая бестия – иди ко мне, малыш, я тебя успокою.

Бальтазар старался не слушать ее, сосредоточив внимание на обращенных, почти добравшихся до своей жертвы.

«Я должен собраться…я слишком расслабился с этими животными инстинктами. Я должен вспомнить чему меня учили в юности. Притвориться слабым… бессильным…мертвым…»

Он медленно закрыл глаза, плавно опадая на землю. Стараясь наигранно обессилить, но не терять боевой стойки, уцепиться за что-нибудь вокруг, чтобы остаться на ногах. Ноги подкосились, опуская обессиленное тело на мягкий покров леса. Уже набравшая росы трава, обдавала утренней прохладой.

«Слушать. Чувствуя победу, будучи слишком самоуверен, соперник обязательно выдаст себя, так учил дед».

Оборотень напряг слух, стараясь уловить малейший шорох. Одним ухом он лежал на земле, второе было обращено к небу. Он чувствовал вибрацию земли, каждый шаг, направление. Хруст веток под неосмотрительной ногой, стрекот спасающегося кузнечика, немного поодаль, шорох ткани о пробившийся росток кустарника.

- Жаль, он оказался таким слабым, я надеялась посмотреть на настоящую битву,- в голосе сквозила детская обида, – черт с ним, вы двое, вяжите его и в дом. Остальные за мной.

«Отлично их останется лишь двое», приметил для себя ирбис.

Удаляющийся шаг. Бальтазар старался не дышать, лишь изредка впуская в ноздри живительный воздух.

«Выждать подходящее время. Оценить ситуацию. Расслабить мышцы перед решающим ударом. Собрать оставшуюся в теле энергию и силу».

Он старался вспомнить все прекрасное, что вызывало в нем улыбку, радость, спокойствие. Сердце начало стучать тише, приглушенно отбивая нежный такт мелодии биения сердца того, кто жил внутри. Аккуратные шаги, совсем близко, пытались пробить путь к сознанию. Ледяные руки, ладони шарящие по телу. Они проверяли его, плавно проводя по венам чувствительными пальцами.

- Он живой. Без сознания.

- Это хорошо. Оления прикончила бы нас, добей мы его. Он нужен ей живьем.

- Точно не очухается? Надо проверить.

Он размахнулся, опуская ладонь аккурат на щеку ирбиса, которая моментально вспыхнула. Жгучая боль растеклась по коже. Голова же безвольно опрокинулась на другую сторону.

- Нет, он в глубоком обмороке.

Обращенные склонились над телом. Один пытался связать ноги, второй, подтягивал и сводил вместе ладони Бальтазара.

«Пора. На счет три… Один…»

Словно ток по венам заструились, собираясь в единые волевые бурные потоки, остатки силы из самых дальних клеточек. Быстро сплетаясь вместе, устремляясь вперед, закручиваясь ярким свечением во тьме сознания.

«Два…»

Мышцы напряглись. Он старался сосредоточить мощь в руках и ногах, обходя раненный торс. Не позволяя себе терять больше крови.

«Три…»

Оборотень резко распахнул глаза, ловким движением выворачивая руки из холодных пальцев. Цепко схватив соперника за голову, он перебросил его, словно тряпичную куклу через себя, сбивая его телом вампира в ногах. Оба кубарем откатились на несколько шагов. Бальтазар молниеносно вскочил. Сила двойным потоком неслась по венам. Он ощущал, как энергия возвращается. Раны начали затягиваться. Барс внутри издал победный рык, рвущийся из самого центра существа. Властно переступая массивными лапами границы своей тюрьмы.

« Дух ирбиса свободен, она далеко и не может сдержать его», заревел голос зверя в голове мужчины.

Бальтазар вскочил на четвереньки, в прыжке стряхивая клочки кожи и обрывки оставшейся одежды. На окровавленной траве, где всего пару минут назад покоилось его бессильное, израненное тело, гордо стоял белоснежный барс с ядовито полыхавшими зелеными огнями глазами. Он оскалился, шерсть встала дыбом, ловя отблески желтеющей луны, и бросился на нежить, вырывая пучки травы сильными лапами. Наотмашь отшвырнув первого, он пригвоздил второго к земле, навалившись на него огромным весом, вгрызаясь зубами в шею, разрывая плоть острыми как бритва когтями.

Отброшенный начал в страхе пятиться назад, ошалело глядя по сторонам, он ловил ртом воздух, пытаясь прокричать что-то. Заметив его попытки, барс метнулся в его сторону, хвостом, словно плетью подтягивая его к себе. Теперь оба были рядом, Тяжелыми ударами он мелко дробил их кости, жадно и с остервенением превращая два тела в одно кровавое месиво, кашу из останков скелета и мелко разодранных шматков мяса, обрывков серой, бледной кожи и того, что было у них внутри.

Ирбис победно завыл, луна уступала место солнцу, плавно выходившему из-за верхушек деревьев. Лес начал просыпаться. Теплые солнечные лучи, игривыми зайчиками запрыгали по алеющей от крови траве. Белоснежная недавно развивавшаяся на ветру шерсть багровыми слипшимися клочьями застыла, покрывая толстой коркой сильное тело вожака стаи.

«Я победил!»

Останки врагов таяли, испепеляясь от первого упавшего на них луча солнца, оставляя под собой выжженные участки сухой, черной земли, поднимаясь тучкой пепла от легкого прикосновения ветра, оседая на покрытой росой поляне, навсегда унося души падших.

Оборотень встряхнулся, скидывая с себя пепел врагов и галопом рванул в сторону безопасного замка, зная, Август уже ждал его.