Four elements. Limb

Глава 18

Жуткая женщина, сказавшая, что Лори готова принять нас, громко цокает языком, когда из автобуса выходят лишь Гарри и Луи.

— Мадам Кэбот ожидает всех вас, — она жестом приглашает нас выйти. — Прошу, не заставляйте ждать, у неё ещё много дел на сегодня.

Крис чертыхается, когда прислуга Лори просит его отогнать автобус с улицы и только после возвращаться.

— Но как мы зайдём внутрь? — тихо спрашиваю я у Луи. — Ведь на доме стоит защита от магов.

— Она потихоньку рассеивается, — не отрывая взгляда от дома, Томлинсон покачивает головой. — Видимо, Кассандра уже сообщила о том, что в гости идут избранные.

— Слушай, Лу, — осторожно начинаю я, — то, что она сказала про твоего отца...

— Не бери в голову, Марнс, я затупил, потому что не ожидал, что она скажет что-то в таком духе, а не потому, что представил, как иду к отцу и показываю ему фотки с выпускного.

— Тебе не хотелось бы узнать о...

— Нет, — мягко обрывает парень, — это действительно ни к чему, детали мне точно не нужны. У меня есть семья, поэтому нет смысла встречаться с мужиком, который когда-то отчаялся настолько, что решился на секс с Кассандрой. Да и ему, кем бы он ни был, вряд ли нужен взрослый сын полудемон, появившийся из ниоткуда. У меня самая лучшая семья на свете, Марнс, и я не ищу большего, никогда не искал.

Томлинсон всем видом даёт понять, что больше не хочет говорить об этом, и я понимаю почему, поэтому решаю сменить тему:

— А у теней бывает выпускной?

— Нет.

— Знаешь, можно сказать, что у меня тоже его не было, — пожимаю плечами. — Можем устроить свой.

— Пунш с самой дешёвой водкой и куча жутких фотографий, почему нет?

— Ради такого мероприятия я даже надену туфли.

— О, нет, звучит как спойлер на уничтожение моей обуви.

— Заткнись, — усмехнувшись, пихаю парня в плечо, пока мы заворачиваем к подъездной дорожке светлого двухэтажного дома. — Луи?

— Марни?

— Однажды ты уже отказал, но подозреваю, что сейчас всё немного изменилось. Пойдёшь со мной на выпускной?

— Эм, — прикусив губу, парень устремляет взгляд в пасмурное небо, — нет, не думаю.

— Я вернула тебя с того света, ты мне должен!

— Я думал, — тихо произносит он, склоняясь чуть ближе, — что вернул тебе долг утром, причём с процентами.

Чувствую, как кровь приливает к щекам, они жутко горят, и я оборачиваюсь, чтобы проверить, не слышал ли нас кто.

— Это другой долг. В этом плане я теперь твой кредитор и всё такое.

— Купер, — усмехнувшись, Луи потирает переносицу, — клянусь, я готов погрязнуть в долгах и брать кредит за кредитом.

— А я готова давать тебе день и ночь. В смысле давать кредиты. Чёрт возьми, — поморщив нос, пожимаю плечами, — хотела, чтобы это прозвучало не так грязно, но я опять всё испортила, но ты и так всё понял.

— Ну, разумеется.

Тем временем жуткая женщина раскрывает перед нами двери, мы всем избранным составом поглядываем на своих теней, которые кивают, молча говоря о том, что защиты на доме больше нет и можно смело заходить.

Интерьер выдержан в тёплых тонах, всюду стоят свежие цветы в вазах, никаких оберегов, черепов и стеклянных шаров — ни одна мелочь не говорит о том, что в этом месте живёт древнейшая ведьма.

Крис нагоняет нас, пока мы поднимаемся на второй этаж и направляемся к узкой, скрипучей лестнице, ведущей на чердак. Чердак — всегда жутко, но хотя бы не подвал, и на этом спасибо. Просто надеюсь, что нас не будут пытать и держать в заложниках.

Оказывается, что чердак служит не пыточной, а вполне уютным кабинетом. Просторное помещение, стены выкрашены в глубокий синий цвет, круглая белая рама огромного окна занимает половину стены и проливает множество света на мягкий песочный ковёр, солнечные лучи светят прямо в глаза, отчего лица женщины, сидящей за столом спиной к окну, вовсе не видно.

Перед столом два мягких белоснежных кресла, крошечные пылинки поблёскивают на свету, уныло паря над светлой мебелью. На одной из стен висят многочисленные рамки, в которых заключены благодарности и почести, массивный стеллаж с кучей книг про магию и карты Таро, рядом примостился маленький плоский телевизор, тихо показывающий местные новости, где срочно сообщается о внезапно нахлынувшем землетрясении на окраине города. Приветик нашему капитану Прокладке и его магическому диско в «Таргете»!

— Не топчитесь в дверях, — доносится слегка хриплый женский голос, — проходите.

Мы тут же шагаем вперёд, и наконец-то из загадочного силуэта Лори постепенно превращается в человека, первым делом смотрю на её шею, но камня, что был на фотографии, не видно. От внимания Лори этот момент не уходит, подметив мои поиски, она приподнимает уголки тонких губ, а затем сцепляет пальцы, украшенные кучей колец, в замок.

Длинные волосы спадают на плечи серебристым туманом, и мне кажется, что я впервые вижу женщину в возрасте, которая не собирает седую копну в высокую причёску. Ярко-зелёные глаза и ровные черты лица говорят о том, что в молодости эта женщина была очень красива. Среди рамок с грамотами висит множество фотографий, на нескольких чёрно-белых снимках изображена одна и та же девушка в компании разных высокопоставленных лиц. Она чем-то напоминает актрису Вивьен Ли, и я узнаю в этой красивой девушке черты лица Лори и её кошачий разрез красивых глаз. Вау, если она выглядела так в молодости, то у неё точно была очередь из парней!

— Мне передали, что меня ожидают, но насколько я помню, эта встреча не была запланирована. Так что привело вас ко мне, молодые люди?

Прежде чем мы успеваем представиться, Крис отмахивается и делает шаг вперёд:

— Мы знаем, что ты Гирлянда, а это избранные, и одна из них в опасности, для спасения нам нужен грааль, который ты спёрла у мёртвого короля, имя которого я никак не могу запомнить, поэтому мы здесь. В смысле мы здесь не потому, что я забыл его имя, а затем, чтобы забрать грааль, потому что он всё равно не твой.

— Роттерс! — закатив глаза, Томлинсон отвешивает другу подзатыльник.

— Ну, что? Согласитесь, я облегчил ситуацию, потому что сейчас нам пришлось бы выплясывать танец из светских бесед, а теперь сразу перейдём к делу.

— Простите, — вскинув брови, Лори покачивает головой, — боюсь, что не понимаю о чём вы.

— Не притворяйся, только посмотри на Куп, — задрот указывает на меня, — бледная и слабая, да она же в шаге от смерти! Спрашиваю по-хорошему: где камень, Маргарита?

Искренние озадаченность и растерянность на лице Лори ставят нас всех в тупик, и готова поспорить, что в данный момент в голову каждого из нас закрадывается пугающая мысль о том, что всё это просто стечение обстоятельств, что мы действительно пришли не по адресу.

— Я вынуждена попросить вас уйти, молодые люди. Могу дать номер наркологического центра, там вам окажут необходимую помощь. Я помогаю магией людям, попавшим в беду, а если вы пришли поиздеваться, чтобы снять разоблачающий ролик про экстрасенсов, или чем там сейчас занимается молодёжь для популярности в интернете, то вы явно пришли не по адресу.

О, нет, мы действительно пришли не по адресу!

Но вот Томлинсон не сомневается в своей теории, поэтому уверенно шагает вперёд и, уперевшись ладонями на стол, склоняется, глядя в ярко-зелёные глаза, выражающие возмущение вперемешку с недопониманием.

— Я понимаю, что мы слишком неожиданно заявились. Понимаю, что тебе не выгодно раскрывать все карты, когда ты построила вокруг себя идеальную жизнь, в которую никак не вписываются призраки прошлого связанного с той стороной и Домом. Мы могли бы извиниться и уйти, но ты спалилась с защитой, которая стояла на доме, плюс Кассандра сотрудничает только с самыми могущественными магами, пытаясь прикрыть свою стервозную задницу и спрятаться за надёжным покровителем. Также мы можем разгромить твой дом ко всем хренам и прямо на твоих глазах безжалостно пытать всех, кто тебе близок до тех пор, пока ты не отдашь нам камень. Но мы пришли спокойно поговорить и попросить тебя о помощи. При поиске грааля все пути вели нас к тебе, Лори, нам действительно нужна твоя помощь, и с этим можешь помочь только ты. Возможно, что мир магии был жесток к тебе, но можешь поверить, с тех пор ничего не изменилось, каждый, кто находится сейчас в этой комнате, на собственной шкуре испытал несправедливость Дома, его правил и предубеждений.

Во взгляде Лори появляется заинтересованность, и тут я убеждаюсь в том, что до этого она просто демонстрировала нам свои отличные актёрские навыки, и, уловив это колебание и готовность выслушать, я тут же шагаю вперёд.

— Ради той стороны мы пожертвовали многим, — говорю я, останавливаясь рядом с Лу, — а она взамен лишь забирала жизни наших друзей, близких и любимых. Я не понаслышке знаю, как люди могут быть жестоки, как там не прощают ошибок, изгоняя из общества, делают тебя моральным уродом, неисправным сбоем, который мешает работе системы. Но Луи прав, мы все здесь получили достаточно боли от правил, мы сбой в программе, поэтому и пришли к той, что смогла обхитрить систему и быть свободной, к той, кто нашёл в себе силы пойти против Дома. Мы пришли не осуждать и не требовать, мы пришли попросить помощи, потому что ты единственный шанс на спасение, Лори.

— И мы здесь не для того, чтобы помочь той стороне, — Томлинсон кивком указывает на меня, — а чтобы помочь Марни. Ты ведь сама была одной из тех ведьм, которая знает, что нормальные взаимоотношения между тенью и магом возможны, мы все придерживаемся того же мнения, а сейчас близкий мне человек в опасности, моей подопечной нужна помощь, и я сделал бы всё, чтобы спасти её, но это уже не в моих силах, поэтому я только могу стоять здесь и просить тебя о помощи. Помоги мне спасти мою подопечную, Гвиневра, взамен проси всё, что хочешь, только не дай мне потерять её.

Услышав имя «Гвиневра», женщина едва заметно вздрагивает, будто одно лишь имя приносит ей самые неприятные и слишком живые воспоминания. Откинувшись на спинку стула, она приподнимает уголки губ и сканирует Томлинсона слишком долгим и очень заинтересованным взглядом. Она смотрит на него так, будто в комнате больше никого нет, и я бы даже приревновала, не будь ей около семиста лет. Всё-таки хорошо, что сейчас Лори не в своём молодом обличье, пусть остаётся седой и старой.

— Воу, — полудемон вскидывает брови, — ты ведь не предложишь мне жениться на тебе взамен на камешек?

Пихаю парня локтем в бок, чтобы заткнулся.

— Честно признаться, — наконец выдаёт она, вертя в пальцах перьевую ручку, — я думала разыграть этот спектакль с непониманием подольше, чтобы понять, насколько вы агрессивны и как будете действовать, но вы слишком заинтриговали меня. Для начала позвольте узнать, как вы вышли на меня?

Прикрыв веки, с облегчением выдыхаю, поняв, что первый этап позади, ведь нас готовы выслушать.

— Луи догадался, — поясняю я, — сопоставил факты, и вот мы здесь.

— Кто ещё в курсе?

— Никто, только мы.

— Хранительница?

— Нет, мы сказали, что едем проверять одну из зацепок.

— Но у нас есть страховка, — вмешивается Роттерс, — убьёшь нас, и о тебе узнают все.

Крис блефует настолько бездарно, что Гвиневра закатывает глаза, а Зейн отвешивает болтливому другу очередной подзатыльник.

— Боюсь спросить, — тонкие губы Лори трогает лёгкая улыбка, — зачем же вам грааль, кучка юных героев?

Тут в игру вступает Гарри, раскидывая сухие факты о воскрешении, лимбе, последствиях и предположениях Лефроя, только вот во время этого познавательного рассказа Гвиневра даже не смотрит на Стайлса, она сканирует нас с Луи таким пристальным взглядом, что становится некомфортно находиться в собственном теле, словно я сейчас на осмотре у врача.

Как только самая серьёзная тень в мире заканчивает повествование, Невра издаёт тихий смешок.

— Я наслышана о Лефрое, — отложив перьевую ручку, она покачивает головой, — сумасшедший охотник за артефактами, ищущий власти. Зря вы связались с ним, если бы вы вышли на меня изначально то, я, возможно, помогла бы безвозмездно.

— Спасибо за ещё один факт в копилку моих сожалений, — тихо бурчит Лукреция, —просто фантастическая новость.

— Но вы вместе с Лефроем самым беспардонным образом нарушили мир, который я сотворила лично, ворвались туда, как варвары, утаскивая души на эту сторону, словно купили их на ярмарке, в тот момент, когда они принадлежали лимбу и только ему. А теперь грядут большие перемены, ведь если избранная воздушной стихии погибнет, то нарушится магический баланс и неизвестно, какие последствия это повлечёт за собой.

— Мы всего лишь хотели спасти друзей.

— Мёртвых друзей, — вскинув бровь, Невра цокает языком, — и тем самым нарушили закон природы. Получается, что вы обокрали лимб, обокрали меня, поэтому и пришлось расплатиться чем-то важным, в данном случае жизнью, которая постепенно уходит из тела избранной.

— Но разве это место создано не для того, чтобы уберечь души от ада или чистилища? Значит, это подразумевает второй шанс для застрявших там душ, разве нет?

— Нет, Марни, — сухо произносит она, и я вздрагиваю от того, как холодно из её уст звучит моё имя, — это место просто уберегает души от дальнейших мук, которых они не заслужили благодаря собственной жертве, альтруизму. Изначально это место должно было быть создано для таких, как Ланселот, смелых людей, которые при жизни безвозмездно рискуют всем, лишь бы спасти близких. Я хотела уберечь подобные души от мук ада и чистилища, подарить им покой хотя бы после смерти. Вы ведь знаете легенду о нас с Ланселотом и моём муже?

Мы все дружно киваем, и на губах Лори появляется лёгкая улыбка, ей точно приносит удовольствие тот факт, что даже спустя несколько веков их громкая история всё ещё на слуху. Это как если бы некогда очень знаменитая, но сейчас всеми забытая звезда Голливуда узнала о том, что о ней собираются снимать документальный фильм, а может, даже и сериал по мотивам её жизни.

— Я создала лимб сразу после того, как за моим любимым пришли люди из Дома и казнили его прямо на моих глазах, казнили за то, что мы просто любили друг друга. Все видели в нём лишь демона, предателя, но никто не задумывался о том, каким прекрасным он был человеком, сколько добра сделал, как помогал детям в гарнизоне, как всегда заботился о близких и брал на себя ответственность за других. Мы были молоды, слишком молоды для того, чтобы бороться с собственными, внезапно вспыхнувшими чувствами. Да, я вышла замуж за другого, этот брак был по расчёту, родители настояли, у меня не было выбора, и хоть Артур никогда не обижал меня, я не испытывала к нему даже доли того, что чувствовала к Ланселоту. Как только наш запретный союз раскрыли, Артур нашёл в себе силы простить меня, а после его смерти я смогла найти в себе силы на то, чтобы оттолкнуть Ланселота ради его же безопасности. В тот день он пришёл за мной, просил бежать, а я отказалась, всё думала, что уберегаю его этим, но, как вы поняли, не сберегла.

Невра подхватывает ручку и, сжав её на пару секунд, вновь отбрасывает в кипу бумаг, покачивая головой, она медленно поднимает взгляд, останавливая его на Луи.

— Ты очень сильно похож на него, — тихо произносит Лори, — не только внешне, но и манерой поведения, голосом, похож настолько сильно, что это даже жуть наводит. И, честно признаться, эта схожесть — одна из причин, почему я вообще продолжаю вести с вами диалог.

Боюсь, что Томлинсон выдаст очередную шутку про сделку со свадьбой, но он лишь поджимает губы и посылает Невре сочувственный взгляд.

— Его казнили во дворе монастыря прямо на моих глазах, я просидела рядом с его бездыханным телом до глубокой ночи, как сейчас помню его лишившееся красок лицо, мои руки, платье — всё было в крови. В монастыре никто не сочувствовал моей утрате, не хотел помочь, поэтому мне пришлось хоронить Ланселота самой, я не смогла сжечь его, как того требуют правила гарнизона, так что я своими руками копала могилу для человека, которого люблю, похоронила его сама. Я и по сей день корю себя за то, что не согласилась сбежать с ним, ведь вместе мы были непобедимы. В тот момент, оплакивая потерю, я и сотворила заклятие для создания лимба, мои гнев и обида сыграли свою роль, а грааль лишь усилил эффект, я всегда знала, что драгоценный камень в экскалибуре не просто красивая игрушка. Мне хотелось создать место, в котором тени, совершившие благие поступки, смогут находиться в безопасности, обрести умиротворение, но мои эмоции зашкаливали, что-то пошло не так, и в итоге туда попадают лишь некоторые тени. Лимб зажил собственной жизнью, со своими правилами и порядками, над которыми я не властна.

— Как ты решилась на побег? — спрашивает Йоко.

— Меня больше ничего не держало на той стороне, репутация была уничтожена, даже в монастыре на меня смотрели с брезгливостью. Я точно знала, что меня убьют, в какой-то степени мне даже хотелось этого, потому что жить изо дня в день, понимая, что твой любимый мёртв, да ещё и по твоей вине — хуже смерти, это извечные муки. Ланселот хотел подарить мне свободу, говорил о том, что нам нужно бежать на другую сторону, туда, где я смогу жить, не притворяясь кем-то другим, и я решила исполнить его желание. Но если бы я просто сбежала, то меня начали бы искать, поэтому пришлось инсценировать свою смерть. Я совершила преступление, нашла похожую на меня девушку и скинула её с обрыва. Бушующие волны прибили тело к основанию скал, внешность была изуродована настолько, что и распознать было нельзя, лишь моё обручальное кольцо на её пальце было подсказкой. Так я освободилась.

Дерьмовое дерьмо. Я бы в жизни не смогла у***ь кого-то ради инсценировки своей смерти, до этого момента истории мне казалось, что мы с Неврой похожи, но я абсолютно точно передумала.

— Дальше я попала на ту сторону, кстати говоря, в довольно удачное время, колдуны и маги были на вес золота, к ним обращались все, вплоть до знати. Вера в магию была настолько сильной, что даже король пользовался услугами магов, прося помочь с появлением на свет наследника — это происходило от безвыходности. Например, убитый горем помазанник Божий идёт в церковь, молит Господа о наследнике, а в итоге в роду одни лишь девочки, и, отчаявшись, король направляется к колдунам, прося провести ритуал, который подарит королевской семье сына. В то время я скиталась, прося милостыню и зарабатывая на мелких магических услугах, но однажды ко мне обратился один знатный вельможа, умоляя наколдовать, — она демонстрирует кавычки из пальцев, — сына, ведь у него уже четыре дочери, пятый ребёнок на подходе, а он очень хочет наследника. Он предлагал огромные деньги, и я знала, что такого заклятия попросту не существует, но мне были нужны деньги, поэтому я прошептала набор выдуманных слов и сказала ожидать рождение сына, на мою удачу в этой семье появился наследник. Так обо мне разошлась молва, дошедшая вплоть до королевского замка.

— А потом тебя раскрыли? Внезапно начали бояться или...

— Нет, — невесело усмехнувшись, она качает головой, — мне хватало харизмы и хитрости для того, чтобы затуманить разум глупым людям, погрязшим в своих секретах и сплетнях, только вот церкви не нравилось, как король и его семья уходит из-под крепкой руки религиозной власти. Церковь привыкла владеть душами и умами прихожан, а тут у неё появились соперники, в которых народ уверовал чуть ли не так же сильно, как в Бога. Авторитет церкви пошатнулся, и, чтобы укрепить власть, они решили найти злейшего врага в лице колдунов, тогда даже католики и протестанты объединились, внушая людям то, что поход к магу — это сделка с Дьяволом, после которой ты обязательно будешь либо одержим демоном, либо точно попадёшь в ад. А люди были слишком глупы и слепо верили во всё, что говорит церковь. С этого момента магия и всё, что с ней связано было под строжайшим запретом, церковь вернула себе власть над прихожанами, а заодно вновь начала получать деньги, которые уходили на целебные мази от знахарей, зелья и прочие ведьмовские забавы для людей. Маги продолжали зарабатывать подпольно, так и началось восстание, оно охватило всю Европу. Знаю, вы можете подумать, что я зачинщица вспышек инквизиции, но это не так, просто паника началась повсюду, охватывая доверчивых людей, а я оказалась в ненужное время и в ненужном месте. Это произошло бы как с моим участием, так и без него.

— А как ты получила власть в Салеме?

— Долгим и трудоёмким процессом, я много лет выстраивала новый мир по кирпичику, мир, в котором мне будет комфортно существовать. Но, к сожалению, я не могу быть здесь вечно, поэтому со временем придётся обнулиться, вновь обрести молодой облик и начать жизнь заново, но в мои планы не входило свидание с избранными и той стороной, поэтому мне важно ваше молчание о моём секрете и хочется, чтобы вы поскорее ушли, не втягивая меня в шёпот из прошлого.

— Это значит, — Луи вскидывает бровь, — что ты отдашь нам камень взамен на наше молчание?

— К сожалению, я не могу отдать вам его, так как само существование лимба — моя вечная память и преданность Ланселоту, и если бы Лефрой был чуть умнее, то понял бы, что уничтожение грааля не вернёт избранной её демоническую часть, это невозможно. Так как эта часть является лишь материей, она растворилась, укрепляя сущность лимба, вросла в его магические стенки, и если вы разобьёте камень, то не поможете Марни, а лишь усугубите ситуацию, ускоряя процесс.

— Я не верю, — невесело усмехнувшись, Луи покачивает головой, — не заставляй меня применять силу, Гвиневра.

— Я не вру вам, хотела бы, но передумала в тот момент, когда увидела тебя, увидела вас двоих, — она указывает на нас, — вы напомнили мне о давно забытом чувстве, и я действительно искренне хочу помочь вам.

— Тогда помоги мне спасти эту девушку, отдай грёбаный камень.

— Оставь эмоции, дорогой, выдохни и подумай сейчас над моими словами. Камень в этой ситуации бессилен, ведь разбив его, вы уничтожите лимб, лишая многих теней возможности обрести покой, а Марни это никак не поможет, но есть другой вариант.

— Какой же?

— Марни потеряла демоническую часть, так? Без неё она не может существовать, исключение из правил за всю историю магии, исключение, по венам которого должна бежать кровь демона, поддерживающая как магическую силу, так и жизненную, но таких хирургически операций, к сожалению, не существует, зато есть другой способ, думай, ты ведь смышлёный парень.

Луи хмурится, а затем выражение его лица постепенно проясняется, и он приподнимает уголки губ.

— Это сработает?

— Уверена, что так, и этот вариант тебе нравится больше всего, я права? Правда, у всего этого есть последствия, и ты знаешь какие.

— Вы о чём сейчас?

— Подожди, Купер, — Томлинсон отмахивается от меня так, будто я мешаю ему смотреть футбол. — Ты поможешь нам с этим?

— Боюсь, что нет. Вам ведь нужна стопроцентная гарантия, так что лучше если брачный обряд будет проводить опытный и сильный маг на той стороне, где концентрация магии мощнее, и если всё пройдёт успешно, то ваши силы объединятся, твоя демоническая энергия будет беспрерывно циркулировать в венах Марни, и с ней всё будет в порядке.

— Б-брачный обряд? — вскинув брови, указываю на Луи, а затем на себя. — Наш брачный обряд? Между нами? Я правильно поняла, я и Луи? Я и моя тень?

— Купер, — издав мягкий смешок, Томлинсон кивает, — давай только без фанатизма, дыши.

— Но Марни уже в браке, — Джейсон делает шаг вперёд, — так что это невозможно. Бред!

— В браке, — Лори с удивлением оглядывает меня с головы до ног, — с кем? С магом?

— Лорд Лефрой совершил брачный обряд, — киваю в сторону Джонсона, — но наши силы не объединились, и никто не знает почему, ведь обряд был проведён правильно.

— Странно, я не вижу между вами связи, вообще никакой, — женщина рассматривает меня так внимательно, словно пытается собрать пазл. — Это было до того, как ты потеряла демоническую часть, или после?

— До.

— Подозреваю, что ты не хотела этого брака.

— Ну, не так чтобы я бронировала банкетный зал и заказывала платья для подружек невесты.

— Тебя вынудили, и это всё объясняет. Силы магов объединяются просто, но в тебе кровь демона, а она всегда призывает потакать собственным желаниям, именно поэтому объединения сил могло и не произойти, ты должна хотеть этого сердцем и душой. Это касается и нынешней ситуации, нужно, чтобы остатки твоей демонической сущности сработали в твою пользу. И это значит, что претендент на брачный союз должен быть либо демоном, либо тенью, тот, кто при объединении сил, восполнит в тебе демоническую часть, и при этом тот, с кем ты искренне хотела бы не только объединить силы, но и жизнь, и, — она пожимает плечами, — не буду показывать пальцем, но этот претендент удивительно красив.

Раскрыв губы, не верю в услышанное, поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Луи, он посылает мне улыбку, но она выглядит слишком грустной, и я не понимаю, чего хочу больше: спросить, что случилось, или ударить за то, что он не особо рад этой брачной новости.

— Это полный бред! — Болейн отмахивается. — Она замужем, о каком брачном обряде с тенью мы вообще говорим?

— Тебе тоже стоит отключить эмоции, дорогой, сейчас речь идёт о жизни этой девушки, потому что её таймер очень быстро ведёт обратный отсчёт, и взамен твоей ревности скоро придёт лишь боль утраты. Ты хоть осознаёшь, что она действительно умирает? Её не станет, и тогда ты поймёшь, как глупо тратил отведённое ей время на злость и ревность вместо того, чтобы просто поговорить.

— Я не... — покачивая головой, Джейс едва заметно вздрагивает, будто только благодаря словам Лори он действительно осознал, что при неудачном раскладе событий, очень скоро придётся выбирать мне могильный камень. — Дом никогда не одобрит подобный союз.

— Вам нужна поддержка Дома, а они будут обязаны поддержать или хотя бы опробовать эту теорию на практике.

— Миссис Мэдлок точно даст добро, — уверенно заявляет Луи, — на кону жизнь избранной, у неё не будет выбора.

— Это правда сработает? — спрашиваю я, всё ещё не веря в услышанное.

— Я в этом уверена. Взамен прошу вас лишь об одном, если всё получится, не говорите обо мне, не рассказывайте ни единой живой душе о моём существовании, я хочу спокойно дожить свой век, не связываясь с той стороной, она и так забрала всё, что было мне дорого, с меня достаточно боли. А теперь прошу вас оставить меня, у меня ещё много дел, желаю вам удачи, ребята. И если всё сложится хорошо, то будет достаточно благодарственной открытки, не обязательно навещать меня лично.

— Можно вопрос? — Лиам вскидывает ладонь. — Моя тень, его зовут Найл, он остался в одной из иллюзий лимба вместе со всадниками, он... Он выжил или же...

— Прости, дорогой, — с сочувствием выдыхает Гвиневра, — я не вижу его в лимбе, а это значит только одно — всадники забрали его душу, она исчезла, питая силу одного из всадников смерти. Но я бы сказала, что твоей тени повезло, ведь он исчез и не познает мук чистилища в отличие от тех, кто выбрался из лимба, ведь побывав там однажды и сбежав, ты уже ни за что не вернёшься обратно. Лимб такого предательства не простит, не примет в гости снова.

Поджав губы, Лиам кивает и тут же выходит за дверь. Всем становится слишком хреново от этой новости, и мы тратим несколько долгих секунд на молчание и осознание услышанного.

Ребята потихоньку спускаются вниз, а вот я не могу сдвинуться с места, продолжая смотреть на Лори. Вокруг неё построена целая жизнь, она выглядит вполне довольной своим положением, действительно гордится тем, чего достигла, но при этом над ней висит слишком тяжёлая скорбь и грусть, которая ощущается физически.

— Ты всё ещё любишь его, да? Любишь Ланселота и по сей день?

Подняв взгляд, она одаряет меня слабой улыбкой.

— Сквозь века, несмотря ни на что. Он хотел, чтобы я жила, и я не могу отказать ему в этом, потому что больше ничего не могу дать взамен. Ланселот не только любил меня, но и был моей тенью, сильнее любви была только его опека и желание обезопасить меня во что бы то ни стало, — она мельком смотрит на Луи, тот кивает, и у меня создаётся впечатление, что они параллельно ведут какой-то свой диалог, — поэтому для меня важно сохранить мою жизнь, это всё, чего он хотел.

— Спасибо огромное за то, что помогла нам и...

— Не стоит, — Невра отмахивается, — не благодари за это, любовь — наказание за обладание магическими способностями, и она не приносит ничего кроме боли и пустоты.

Раскрыв губы, покачиваю головой, но Луи берёт меня за руку и тянет в сторону выхода, салютуя пальцами древней ведьме так, будто она его бро.

На подсознательном уровне чувствую и знаю, что Гвиневра не врёт насчёт камня, что его уничтожение никак не поможет, что брачный обряд — самый правильный и лучший выход, но что-то внутри не даёт мне покоя. Ощущение, будто вы выиграли в лотерею большую сумму, но при этом чувствуете, что где-то спрятан подвох, написанный мелким и неразличимым шрифтом.

— Ты как? — спрашиваю я у Лиама, когда мы выходим из дома.

— Порядок, на самом деле мне легче думать, что Найл исчез, чем думать о том, что он бродит там по лимбу один.

Посылаю Пейну сочувствующий взгляд, на что он закидывает руку на моё плечо и, подарив едва заметную улыбку, прижимает к себе.

— Ну, ладно, — Крис хлопает в ладоши, — предлагаю сделать вид, что мы уехали, а самим ворваться в дом среди ночи и забрать камень.

— Нет, — бросает Луи, проходя мимо, — мы не будем его забирать.

— Как это не будем? Вы серьёзно? — всплёскивая руками, Роттерс обгоняет нас и, обернувшись, идёт спиной вперёд. — Вы что, поверили ей?!

— Мне показалось, — Йоко пожимает плечами, — что она говорит правду. Не думаю, что Лори обманула нас, чего ей стоило освободить демоническую часть Марни? Она могла пойти с нами на сделку, выиграть выгоду, но не стала.

— Да она же обманывает! Пока мы убедимся в её словах, она уже скроется вместе с камнем, и мы потеряем след.

— Ей слишком дорого это место и её статус, она не станет бежать, ведь Лори выкладывала этот путь годами. Для неё жизнь здесь так же важна, как для миссис Мэдлок пост хранительницы Дома.

— Нет, Гарри, только не говори, что ты тоже в команде доверчивых, я уж думал, что хотя бы ты не повёлся! Зейн?

— В её словах есть логика, — бросает парень, не отрывая пристального взгляда от затылка Луи, — я не хочу ей верить, но верю. Томмо, отойдём, есть разговор.

— Давай потом.

— Креци?

— Мне всё равно.

— И не сомневался, Куп?

— Я тоже верю ей, она была в таком же положении, что и мы. Будь я на её месте, я бы помогла.

— Дерьмо, Джейс? В смысле, не ты — дерьмо, а дерьмо то, что Куп тоже верит ей.

— Я, — бывший капитан растерянно пожимает плечами, — уже не знаю во что верить, но склоняюсь к тому, что она сказала правду.

— Лиам?

— А вот я не совсем верю. Могущественная ведьма не может извлечь из созданного ею же лимба демоническую часть, которая принадлежит живому человеку? Она же, мать её, мать лимба.

— Вот и я о том же! — Роттерс щёлкает пальцами. — Гвиневра древняя матка лимба и не может ничего сделать с этим? Попахивает хернёй.

— Я сказал мать, а не матка.

— Это одно и то же. Хоть кто-то со мной на одной волне. Эй, — обращается ко всем парень, когда мы направляемся к автобусу, — вы что, не собираетесь учитывать моё мнение?!

— Нет, — бросают все в один голос.

— Это всё потому, что я не часть команды, да? Пейно, может, возьмёшь меня своей тенью, чтобы команда Мстителей, наконец, воспринимала меня всерьёз?

— Знаешь, думаю, что мы сработались бы.

— Правда?

— Нет, я пошутил, ни за что.

— Ну и х**н с тобой, — задрот отмахивается, — не может быть всё так просто, уж вам ли не знать.

— Это бесполезно, Крис, — выдыхаю я, — они никогда и никого не слушают. Сейчас Гарри скажет, что нужно плыть по течению событий, Луи предложить отыметь твоё мнение, а Зейн будет вертеть это всё на биссектрисе и ворчать, пока ему не надоест.

— Очень точно подмечено, Купер, — улыбнувшись, Томлинсон кивает, призывая зайти в автобус. — Поехали, не будем терять время.

— Придётся снова вернуться в магазин, — Ли подкидывает ключи Крису, — я захотел сладкого.

— Я бы предложил себя, будь я твоей тенью, поверь, я очень сладкий, в определённых кругах меня даже называют мистер Патока, но увы, ты не хочешь нанять меня.

— Нет, даже не мечтай, я избранный, и ты, мать твою, точно мне не подходишь.

После того как мы в очередной раз закупаемся в магазине и отъезжаем от Салема без грааля, который был нашей самой главной целью, до меня потихоньку доходит понимание произошедшего, я словно трезвею, чётко осознавая, что всё не может сложиться так удачно. Это не про нас. Мы уехали и даже не попытались забрать гиацинт, мы поверили на слово древней ведьме, которая однажды убила невинную девушку ради того, чтобы инсценировать свою смерть и освободиться.

Не совершили ли мы фатальную ошибку?

— Что с лицом? — спрашивает Пейн, пока я вытираю следы крови с его щеки влажной салфеткой. — Выглядишь обеспокоенно и просто хреново.

— Хотела сказать тебе то же самое, — демонстрирую салфетку с багровыми разводами. — Ты сейчас тоже выглядишь не в стиле Шакиры.

— Как будто обычно я выгляжу в её стиле, — друг хмурит брови после моего короткого смешка. — Всё-таки ты не доверяешь словам Лори, да?

— Не знаю, как ответить, я верю всему, что она сказала, и Луи точно верит, иначе не ушёл бы так просто, — кошусь в сторону полудемона, который закатывает глаза, пока Зейн тихо говорит ему что-то, активно жестикулируя. — Но что-то не даёт мне покоя, такое же чувство у меня было, когда мы объединили силы с нашими тенями, после чего всё пошло не так.

— Может, — Лиам морщит нос, когда я осторожно наклеиваю тонкий пластырь на рану, рассекающую его бровь, — ауч! Может, это предсвадебный мандраж?

— Нет, Ли, я серьёзно, тени опять нам что-то не договаривают, как и в прошлый раз, — тихо бормочу я, не отрывая взгляда от Томлинсона, словно почувствовав, он поворачивает голову и, приподняв уголки губ, подмигивает, продолжая диалог с Маликом. — Не верю, что мы можем объединить силы, спасти мне жизнь, так ещё и при этом быть вместе. Так не бывает, Лиам, у нас всегда всё идёт через задницу, а тут всё складывается слишком гладко, это и пугает.

— А вдруг вы действительно исключение, как и само твоё существование? Ведь миссис Мэдлок не сможет отказать, ей придётся, и если слова Лори правда, то, может, вы двое не зря прошли такой путь? Должен же быть хоть кто-то счастлив, оглянись вокруг, у всех здесь судьбы переломаны, нам тотально не везёт.

— Это точно, мы словно поехали в турне по чёрной полосе.

— Так может, это и есть тот самый, мать его, просвет, Марнс? Должно же хоть раз повезти. Вы с Томмо спасали друг друга не раз, и я сейчас скажу приторную фигню, от которой меня тошнит, но я уверен, что силы вашей любви хватит для того, чтобы спасти тебя ещё раз, объединив силы. Вы и не с таким справлялись.

— Я люблю тебя, Ли, — подавшись вперёд, крепко обнимаю парня, — ты самый лучший друг на свете.

— Знаю, — усмехнувшись, он треплет меня по волосам, а затем сжимает так крепко, что я боюсь, что на рёбрах появится парочка трещин, — и я тебя, Марнс. Не вздумай умирать, поняла меня?

— Обещаю, что надаю смерти по морде.

— Вот этот настрой мне нравится, возвращение старой Марни. И, — прочистив горло, Пейн отстраняется, — возвращение старого Джейса.

Проследив за его взглядом, нахожу Джонсона в конце салона. Попивая виски прямо из бутылки, он с задумчивым видом смотрит в окно, а Лукреция тем временем старается не пялиться на алкоголь, ведь она теперь в завязке.

— Давай так, — выдыхает Лиам, — если тебе неспокойно, то я спрошу Криса о том, что он думает, не скрывают ли что ребята, а ты узнай, нет ли каких догадок у твоего мужа или уже бывшего мужа. В общем, разделяемся и действуем.

Пейно протягивает мне сжатый кулак, который я тут же отбиваю, и мы расходимся в разные стороны салона.

Болейн выглядит слишком поникшим, и я ненавижу себя за то, что в данный момент испытываю к нему сочувствие. Вздохнув, опускаюсь рядом с парнем, а он усердно делает вид, что не замечает меня.

Томлинсон, обернувшись, вскидывает брови, на что я, поджав губы, пожимаю плечами. Уловив мои мысли буквально за секунду, Луи тут же покачивает головой, явно не понимая почему после всего, что произошло, я испытываю сочувствие к Джейсу. Да я сама не знаю, почему это происходит, но ведь в Джейсе есть и хорошее, он когда-то искренне помогал нам, правда потом был будто ослеплён властью надо мной, а сейчас словно отрезвел, хоть и глушит виски прямо из бутылки.

— Пришла позлорадствовать? — спрашивает парень, не отрывая взгляда от заснеженной дороги за окном. — Победа над злобным капитаном.

— Бывшим капитаном, — напоминаю я, на что Джонсон тяжело вздыхает. — Я не пришла злорадствовать.

— Тогда зачем?

— Как минимум, спросить как ты.

— Как видишь, — он указывает на бутылку и делает очередной глоток, — праздную возможную свадьбу своей жены с тенью.

— Что подаришь нам? Ладно, прости, — поджав губы, вскидываю ладони, — не самая удачная шутка.

— Ты сказала «прости», — издав невесёлый смешок, Джонсон покачивает головой, — после всего, что произошло, это я должен извиняться перед тобой, Марни. Знаешь, стыдно признаться, но только сегодня после слов Лори я действительно осознал, в какой ты опасности, всё не верил, что с тобой может что-то случиться.

— Да я, если честно, сама не до конца верю, — пожимаю плечами, — ведь такие штуки происходят с кем-то, но не с тобой и твоими близкими, но так думаешь ровно до того момента, пока это дерьмо не придёт за тобой без приглашения. В такие моменты начинаешь ценить каждый день, каждую испытанную эмоцию.

Моя жизнь в опасности, но при этом, как бы смешно это ни звучало, я чувствую себя в полной безопасности. Объясню: с тех пор как Луи вернулся, я ни разу не доставала пистолет, который раньше таскала с собой постоянно, он был чем-то вроде зеркальца в косметичке любой девушки — ежедневной необходимостью. Но Томлинсон рядом, и я безоговорочно и слепо доверяю ему свою жизнь, забывая о предосторожностях, просто знаю, что со мной не произойдёт ничего плохого, пока он рядом. Я безоговорочно доверяю ему свою жизнь с того самого момента, как саркастичный мистер Зефиркин спас меня от демона в сырой подворотне у клуба, рассказав, что является моей тенью.

— И осознавая, что у тебя ограниченный лимит дней и эмоций, ты продолжаешь оставаться рядом со мной, если это можно так назвать, конечно.

— Это условия твоей семьи. К тому же, у всех ограниченный запас дней, Джонсон, просто в моём случае я знаю приблизительные сроки, и в каком-то плане это играет мне на руку, позволяет действовать смелее, ведь терять особо нечего.

— Не знаю, что руководило мной... Я так сильно хотел, чтобы ты начала испытывать ко мне хоть что-то, хотел, чтобы ты была послушной и верной женой, это превратилось в наваждение. Ты отличаешься от девушек, воспитанных в условиях нашего мира, Марни, поначалу это возмущало, но потом это же и привлекло меня, а я забыл, что именно поэтому ты когда-то и понравилась мне. Я ведь начал меняться, ломал собственные устои, чтобы ты могла увидеть перемены во мне, но после того как Томлинсон вернулся, я словно сбросил себя до изначальных настроек. Мы с тобой только начали сближаться, стали друзьями, а тут он, и ревность опьянила меня, я ревную и сейчас, но зато осознаю, как отвратительно вёл себя по отношению к тебе. Та часть меня, которая выросла в этих условиях, — он несколько раз стучит пальцем по виску, — вторит мне, что я поступал правильно, ставив тебе условия, но внутри всё кричит о том, что я перешёл грани дозволенного.

— Давно мы с тобой не говорили по душам, да? — пихаю его плечом. — Так ведь намного лучше, чем разводить войну, согласен?

Поджав губы, парень кивает.

— Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь, не знаю, что будет дальше, но мне хотелось бы, чтобы после всего мы не оставались врагами, и это мой первый шаг.

Вздохнув, Джейс проводит ладонью над моей рукой, и с моего пальца исчезает обручальное кольцо. Такое чувство, что с моей шеи сняли удавку, ей-богу. Глубоко вздохнув, провожу по тому месту, где только что было украшение и просто не верю, что его больше нет.

— Спасибо, Джейсон.

Опускаю взгляд и замечаю, что обручальное кольцо Болейна всё ещё сидит на его пальце, а это значит, что Джейс может передумать, мать может склонить его к обратным действиям, но я уже ничего не могу с этим поделать, не могу повлиять, потому что если этот взрослый мальчик настолько ведом, то эти его моральные качели так и будут летать вверх-вниз. Джейс просто из того типа людей, которых постоянно нужно направлять, подсказывать, как поступить, поворачивать его в нужном направлении, как флюгер, и всё время говорить о плюсах и пользе, и его матушка успешно с этим справляется.

— Просто хочу сказать тебе, что можно прислушиваться к людям, Джонсон, но помни о том, что если следуешь советам людей, то за эти поступки в конечном итоге всё равно отвечаешь ты, а не тот, кто даёт этот совет, а раздавать их, к слову, очень легко. Прислушивайся к людям, но не забывай слушать и собственный голос, ладно?

Болейн раскрывает губы, чтобы ответить, но прерывается, потому что Малик с Томлинсоном переходят в своём разговоре на слишком высокие тона.

— Ну, хоть ты скажи ему, Гарри! — требует Джафар, перегибаясь через спинку сиденья. — Он меня совсем, нахрен, не слышит!

— Это не моё дело, — Стайлс вскидывает ладонь. — Как и, кстати говоря, не твоё.

— О, правда? Зато это дело касается нашей маленькой ведьмы, — Малик поднимается на ноги и поворачивается в мою сторону, — может, спросим у неё?

— Лучше заткнись, Зейн, — Луи останавливается рядом с другом, — даже не думай.

— Кстати, Магвай, когда дело дойдёт до вашего с Томмо брачного обряда, то я буду тем хреном из фильма, который врывается в церковь посреди свадебной церемонии и останавливает этот абсурд, ясно? А знаешь почему? Потому что...

Схватив за воротник, Томлинсон разворачивает друга к себе, и, сжав кулак, бьёт его прямо в челюсть. Ахнув, накрываю губы ладонью, и весь автобус погружается в тотальное охреневание, даже Крис на пару секунд отвлекается от дороги.

— О, решил поговорить так? — усмехнувшись, Джафар кивает, потирая щёку. — Ну давай, мне так даже больше нравится, этот метод более точно передаёт мою позицию.

Сжав челюсть, Зейн толкает друга в грудь, а затем наносит удар, но сложно различить что-либо, потому что парни превращаются в два смазанных пятна, перемещаясь по тесному салону автобуса.

— Только не здесь, автобус взят в аренду! — кричит Роттерс после того, как ребята ломают спинку одного из сидений. Надавив по тормозам, полудемон открывает двери. — Все мордобои снаружи!

Томлинсон отталкивает от себя Зейна и, тяжело дыша, кивает в сторону выхода, предлагая продолжить разборку на улице, Малик следует за другом, но уже через секунду толкает его в спину.

— Охренел? — вскинув брови, Луи разводит ладони в стороны. — В спину?

— Просто подтолкнул, — натянув улыбку, Джафар поправляет бомбер, — по-дружески.

— Как мило, — продемонстрировав такую же натянутую улыбку, Томлинсон кивает, — а как тебе такой дружеский жест?

Схватив за края бомбера, Луи рывком тянет друга на себя, а затем мощно толкает его в сторону раскрытых дверей: Зейн вылетает из автобуса со скоростью света на пару добрых метров и, упав в сугроб, ещё несколько долгих секунд тормозит падение спиной, оставляя за собой дорожку примятого снега.

Вокруг лишь хвойный лес и сугробы, на несколько миль в округе ни души, и я надеюсь, что ребята не поубивают друг друга.

— Гарри, — обеспокоенно зову я, когда ребята в драке с треском врезаются в дерево, с пушистых хвойных веток сыпется пелена снега, и это могла бы быть романтичная фотосессия для двоих, если бы парни не пытались поломать друг другу челюсти, — Крис, сделайте что-нибудь!

— Я в их драки с детства не лезу, — отвечает задрот, вскидывая ладони, — каждый раз получаю, ну их нахрен, пусть сами разбираются. Всё, что я могу сделать...

Роттерс достаёт телефон и, потратив пару секунд, включает песню Джейсона Деруло «Whatcha Say».

— Серьёзно, это твоя помощь?

— Да, можем представить, что это клип, где влюблённая парочка повздорила, не благодарите.

Лиаму эта идея нравится и заставляет рассмеяться, поэтому я отмахиваюсь и поворачиваюсь к самой серьёзной тени в мире.

— Гарри?

— Это ненадолго, — отвечает он, увлечённо изучая что-то в экране телефона, — перебесятся и успокоятся.

Тем временем Зейн хватает мою тень за горло и со всей силы впечатывает его спиной в снег, и я не удивлюсь, если следствием этого удара будет раскол на поверхности земли. Луи выбрасывает энергетический шар прямо в грудь Малика, и тот отлетает в сторону, врезаясь в высоченный кедр. С хрустом ломая сухие ветки своим телом, Джафар с громким выдохом падает на землю и, мгновенно поднявшись на ноги, стряхивает с себя хвойные иголки вперемешку с прилипшим снегом, а затем замахивается, бросая в друга светлый энергетический шар, как долбаный бейсбольный мяч.

Увернувшись, Томлинсон демонстрирует фак; сжав челюсть, Зейн шагает вперёд, впрочем, как и Луи, они надвигаются друг на друга с такими суровыми лицами, будто являются заклятыми врагами, и, даже несмотря на радостно поющего для нас Деруло, эта атмосфера начинает становиться по-настоящему жуткой.

— Там машина вдалеке, — бормочет Йоко, глядя в заднее окно автобуса, — думаю, самое время притвориться обычными людьми и прикрывать этот Хогвартс.

Смерив внедорожник беглым взглядом, Стайлс выходит наружу, чтобы остановить ребят, а мы выбегаем вслед за ним.

Луи и Зейн слишком хорошо знают приёмы друг друга в бою, поэтому оба отражают удары, ставя защиту, что делает драку бесконечной, за столько лет они, видимо, успели идеально выучить тактику и ходы друг друга, это похоже на драку с самим собой — ты всегда знаешь, куда будет нанесён удар, поэтому отражаешь его незамедлительно.

Взамен ударам в ход идут энергетические шары, слишком много, водопад светящейся силы вспыхивает над снегом, словно ребята тестируют новый набор прожекторов.

— Парни, там машина едет, — говорит Стайлс, уклоняясь от одного из шаров, — давайте ваша драка пройдёт без свидетелей с этой стороны.

— Кто им поверит? — бросает Зейн сквозь стиснутые зубы, выбрасывая очередную порцию светящейся энергии. — А если будут интересоваться, то быстро уберём этих свидетелей. Уж я заставлю их уехать, поверь.

— Опять всё решаешь за других, Зи?

— Да, опять всё решаю за других, Томмо.

— Не думал, — Луи бросает в друга фиолетовую комету, а затем, шумно выдохнув, разводит ладони в стороны, — что не стоит лезть не в своё дело?

— Это совсем, нахрен, другая ситуация, и ты это знаешь! — тяжело дыша, Джафар проводит ладонью по волосам. — Я буду лезть в это, Томмо, потому что я и она, — кивает в мою сторону, — единственные, кто сможет заставить тебя дать по тормозам. Ты должен остановиться и подумать, чёрт возьми, своей башкой! Мы найдём другой выход.

— Нет времени, Зи, — выдыхает парень, покачивая головой, — у нас нет на это времени.

— Может, — вскидываю брови, — расскажете уже в чём дело?

— Зейн, — предупреждает Луи, — даже не думай.

— А ты, — на ладони Джафара загорается яркий шар, — попробуй остановить меня.

— Ну, хватит уже, — Гарри шагает вперёд ровно в тот момент, когда два энергетических шара со звонким шипением врезаются друг в друга, это столкновение срабатывает, как взрывная волна, и Стайлс стремительно отлетает назад, с металлическим грохотом врезаясь в боковую стенку автобуса.

Оставив в корпусе приличную вмятину, парень валится на землю, а затем заходится кашлем.

— Эй! — Крис с возмущением указывает на помятый корпус. — Мы же взяли автобус в аренду, теперь штраф платить не только за поломанные сиденья! Я же просил аккуратнее!

Грозовойпереваловски с обеспокоенным выражением на лице присаживается рядом со своей пострадавшей тенью, а затем хмурит брови, глядя на парней, которые бросают Стайлсу извинения.

— Вам двоим, — хрипло цедит Лукреция, медленно поднимаясь на ноги, — лучше начать молиться.

— Ой, отвали, — отмахивается Зейн. — Напугала, блин.

Выставив руки вперёд, избранная поднимает хлопья лежащего снега, и они формируются в два кола, которые постепенно леденеют, превращаясь в острые куски льда, и, прежде чем девушка успевает запустить оружие в наших теней, я срываюсь с места и прыгаю на неё, пытаясь снести с ног. Проблема в том, что я тупо висну на шее Гроздьягневовски, обнимая огромную шубу, мех которой щекочет мой нос.

— Йоко, помогай, пока гризли не убила наших теней! Мне не завалить её в одиночку!

Японка с выдохом срывается с места и прыгает на нас с Лукрецией, отчего мы втроём, как срубленное дерево, сначала медленно склоняемся вниз, а затем резко валимся в снег. Рыжая рычит, пытаясь скинуть нас себя, ледяные колья падают, врезаясь в снег, а мы с Йоко продолжаем удерживать Тритоварищовски, потому что боимся её реакции. Такое чувство, что мы удерживаем разъярённого медведя, ей-богу.

Луи с Зейном, чертыхаясь, пытаются оттащить нас от Лукреции, будто мы её бьём, но приходится дружно замереть, когда рядом с автобусом останавливается серый внедорожник, из которого на нас с любопытством смотрят мужчина и женщина средних лет, а с заднего сиденья торчит пара круглых детских глаз — пухлая девочка лет семи крепко прижимает к груди куклу и с интересом оглядывает всю нашу компанию.

— У вас всё в порядке? — опуская стекло с пассажирской стороны, мужчина пытается взглянуть на нас через грудь своей полной жены, которая занимает добрую половину салона. — Может, нужна помощь?

— Всё в порядке, — заверяет Лиам, широко улыбаясь, — мы тут просто всей компанией едем на конкурс косплея, вот решили остановиться и прорепетировать сцену из «Титаника», вы ведь поняли, что мы все персонажи этого фильма? Похожи?

Пара озадаченно переглядывается, а затем внимательно осматривает нашу компанию.

— Это Джек и Кэл не могут поделить Розу, — он кивает в сторону Томлинсона и Малика, а затем указывает на Лукрецию. — Вот и сама Роза в компании... — глядя на нас с Йоко, парень морщит нос. — В общем, у нас своя интерпретация, Джек и Кэл пытаются оттащить от Розы барахтающихся мигрантов, которые хотят отвоевать место в шлюпке, — мы впятером дружно натягиваем улыбки и приветливо взмахиваем пальцами, а Ли тем временем указывает на лежащего Стайлса. — А это у нас утонувший ещё в прошлом акте парень.

— Добрый день, — здоровается самая серьёзная тень в мире, поднимаясь на ноги и отряхивая пальто от снега.

— Лежи, ты утонул. Это Джейсон, он играет роль непотопляемой Молли Браун, уже сидит в шлюпке и немного пригубил крепкого алкоголя для храбрости. А это, — смерив Криса долгим взглядом, Пейн пожимает плечами, — кох нашего лайнера, умрёт уже в следующей сценке. А я, к слову, режиссёр-постановщик. Ну так что, мы похожи? Как думаете, займём первое место? В этом году разыгрывается две сотни баксов и микроволновка, просто организаторы ещё не нашли спонсоров, но ведь главное — не приз, а победа, верно?

— Ну, — пара натянуто улыбается, а стекло постепенно поднимается, — удачи вам в конкурсе.

— Спасибо! — Лиам приветливо размахивает рукой вслед удаляющемуся автомобилю, а затем оборачивается. — Совсем уже?! Вам же сказали, мать вашу, что едет машина, нельзя было подождать с магическими разборками пару минут?

— Они сами виноваты, — бубнит Войнаимировски.

— Я благодарен тебе за поддержку, — Гарри протягивает избранной ладонь, помогая подняться, — но не стоит в следующий раз убивать наших друзей.

— Они твои друзья, а не мои.

— Ошибаешься, — спрятав руки за спиной, Стайлс демонстрирует едва заметную ямочку на щеке, — они давно уже и твои друзья тоже.

— Ага, — Джафар поднимает Йоко, — но ты не обобщай, она мне точно не друг.

— Ещё бы ты не поделился с нами своим мнением, — подхватив за подмышки, Луи ставит меня на ноги и отряхивает от снега. — Ведь все всегда хотят знать о том, что ты думаешь, Зи.

— Ты знаешь, что я прав.

— Да о чём вы говорите? — мои вопросы игнорируются, потому что парни продолжают вести диалог между собой, будто они здесь вдвоём.

Не выдержав, наклоняюсь и, подхватив снег, разъярённо бросаю в обоих теней по снежку.

— Спасибо за внимание, козлы! Может, — тяжело дыша, обвожу рукой лес, — перестанете ломать деревья, бросая друг друга в сраные пихты, и посвятите меня в подробности секрета?

— И зачем она тебе? — тихо спрашивает Малик. — Она совсем не милая.

— Когда люди постоянно ворчат, то их становится сложно терпеть, верно, Зи?

— Завали.

Сжав челюсть, вновь бросаю по снежку, чтобы привлечь внимание к себе.

— Я всё ещё пытаюсь вести с вами диалог.

— Спрашивай у него, — шумно выдохнув, Джафар кивает в сторону Томлинсона. — Спроси, какие именно последствия брачного союза имела в виду грёбаная Гвиневра, и поверь, он догнал всё сразу, в ту же секунду.

Перевожу взгляд на Луи, в голубых глазах горит злость на друга и откровенное нежелание говорить на эту тему.

— Лу? — тяжело дыша, вдыхаю морозный воздух, который больно режет лёгкие. — Если это важно, а, судя по реакции Зейна, это важно и касается меня, то я имею право знать.

— Ладно, — вздохнув, Томлинсон бегло проводит пальцами по каштановым волосам, — Мэдлок обязана будет провести этот ритуал ради спасения твоей жизни, но правила от этого не меняются — союз останется запрещённым.

— Ну и пусть, — пожимаю плечами, прекрасно помня о том, что мы всё равно собираемся сбежать. — А если мы ничего не расскажем миссис Мэдлок и обратимся к другому магу?

— В нашем случае нужен очень сильный маг, и не каждый решится провести обряд для запретного союза с избранной, тем более за спиной Дома — это карается казнью. Поиск такого повёрнутого мага — трата времени.

— Все мы знаем одного повёрнутого мага, который может это сделать. Не хочу показаться самовлюблённой, но мы, вроде как, нравимся Лефрою, поэтому думаю, что можно надеяться на его помощь.

— Вряд ли Лефрой поможет нам просто так, Купер, мы пообещали ему достать осколки камня, а этого не произойдёт, никто не знает, что он попросит на этот раз, Альфред не начинает с клиентом новую сделку, не закрыв старую. Даже если он согласится, то может запросить нечто сложное, и в этом случае мы опять тупо потеряем время и можем не успеть.

— Тогда остаётся только миссис Мэдлок, ладно, — заправив волосы за уши, прикусываю губу, — в чём подвох?

— Хранительница готова будет пойти на ошибку, чтобы спасти твою жизнь, но эту ошибку ей нужно будет немедленно исправить, стирая нарушение правил, будто его никогда не было. Самое главное для неё — спасти жизнь избранной и неважно каким путём.

— Скорее всего, его казнят в ту же секунду, как только поймут, что объединение сил сработало и твоей жизни больше ничего не грозит, — выдыхает Зейн, — это идеальный расклад для миссис Мэдлок.

Вот оно — то, что не давало мне покоя, страшное чувство того, что не может быть всё так гладко. И я не могу поверить, что Луи хотел умолчать об этом, скрыть от меня настолько важную деталь.

Кровь в моих венах закипает от внезапно вспыхнувшей ярости, и уверена, что будь во мне прежняя сила, я могла бы взорвать автобус за своей спиной.

Сжимаю кулаки и смотрю на полудемона, не скрывая злости. Он действительно хотел провернуть этот трюк, вновь подвергнуть свою жизнь риску из-за меня. Я ещё ни разу в жизни не была так сильно зла на Томлинсона, да вообще никогда и ни на кого я не была так сильно зла, как сейчас.

Гнев проникает в каждую пору, заставляя дышать чаще, рассудок затуманивается, и в голове стучит лишь едкая мысль о том, что меня хотели обмануть. Это не простая ложь, Луи в очередной раз собирался пожертвовать собой, оставить меня в неизвестности, оставить меня.

Говорить про Джейсона — пожалуйста. Строить планы на будущее — мы снова одна команда, но, как только речь заходит о моей безопасности, он не считает нужным обсуждать со мной что-либо.

Зейн потихоньку гонит весь новый каст «Титаника» в сторону автобуса, чтобы оставить мигрантку и Джека Доусона (в нашем с Луи исполнении) наедине.

— Как ты мог не сказать? — мой голос звучит холодно и хрипло, словно принадлежит другому человеку. — Как ты мог не сказать мне, Луи? Я бы поняла, если бы ты ждал подходящего момента, но ты тупо не собирался мне говорить.

— Это всего лишь предположение, — с сожалением выдыхает он. — Речь идёт о твоей безопасности, и ты знаешь, что я не мог поступить по-другому. А разговор с тобой на эту тему приведёт лишь к крикам, Марни.

— После всего, через что мы прошли, ты захотел перетасовать все карты и опять принять удар на себя. Решил снова оставить меня одну, да?

Всё повторяется, перед схваткой с Атлантой он тоже говорил о том, что смерть теней — всего лишь его тёмное предположение, обещал, что будет бороться, а сам оставил меня, заранее зная, что мы проводим вместе последние минуты.

Потеряв этого парня, я прошла через кромешный ужас, и он это знает, но при этом хочет, чтобы я прошла через это ещё раз. То, что я испытала, я не пожелаю даже самому заклятому врагу, а тут человек, которого я люблю, лично подводит меня к обрыву, чтобы столкнуть и заставить пережить всё заново. В этот раз вина и боль от утраты точно раздавит меня и лишит разума, а затем убьёт.

Сжав кулаки, бросаюсь вперёд и начинаю изо всех сил бить парня по грудной клетке, желая сделать ему как можно больнее, хочу добраться до сердца и хоть на долю секунды заставить почувствовать ту же боль, которую я испытала, потеряв его.

— Ненавижу! — цежу я сквозь сжатые зубы, продолжая бить его по груди. — Как же сильно я тебя ненавижу, Томлинсон! Хочешь снова быть героем? А вот х**н тебе, не в этот раз! Лучше умереть, чем заново потерять тебя! Ненавижу!

Луи ловит меня за руки, пытаясь остановить, а когда я продолжаю брыкаться, он легонько встряхивает меня, немного отрезвляя от гнева.

— Отпусти меня! Ты сказал, что я предала нас, когда вышла за Джейса, чтобы спасти тебя, а сам сейчас что делаешь? — яростно брыкаюсь, безуспешно пытаясь вырваться из его хватки. — Вдвоём против всего мира, да? Да ты первый пошёл против меня, кто из нас ещё предатель! Отпусти!

— Именно поэтому я и не хотел говорить тебе об этом, — Луи говорит слишком спокойным тоном, что слегка сбивает меня с толку, и мои эмоции немного утихают, будто подверглись заклинанию. — Не хотел говорить потому, что эта твоя реакция, чувство вины из прошлого — всё это не даст тебе разумно мыслить.

Притянув ближе к себе, парень заглядывает в мои глаза, и на фоне заснеженного леса его ясные голубые глаза являются идеальным дополнением к холодной окружающей картинке. С моих губ срываются клубы пара, виски пульсируют от боли, кровь шумит в ушах, и я изо всех сил борюсь с собственным гневом, пытаясь доказать Луи, что я могу совладать со своими эмоциями, могу выслушать и мыслить разумно.

— Я не идиот, Марнс, — выдыхает он, — и не камикадзе. Но прежде, чем мы с тобой сможем действовать, нам нужно поправить твоё здоровье, понимаешь? Мы что-нибудь придумаем, выиграем время и сразу же сбежим, потому что иначе ничего не выйдет.

— Нет, ты не идиот, ты эгоист, Томлинсон. Ты изначально отдал за меня жизнь, ведь в той схватке должна была погибнуть я, а, когда карма дала мне поджопник и начала расставлять всё так, как изначально и должно было быть, ты влезаешь и снова жертвуешь собой. Ты злился, когда я недоговаривала тебе что-то, скрывала, но ты сейчас поступаешь ещё хуже, причём второй раз.

— Знаю, как это выглядит, но я не собираюсь жертвовать собой, Купер, не в этот раз. Я не хотел говорить тебе только по одной причине, — обхватив ладонями мои щёки, полудемон склоняется ближе, — Лори сказала, что обряд сработает со стопроцентной вероятностью, только если ты будешь хотеть этого всей душой, а эта информация о возможной казни будет мешать тебе, Марнс, ты не будешь хотеть объединения сил по-настоящему, и это может ослабить обряд или вообще сделать его неправильным, тогда мы теряем последний шанс. Знаю, что в тебе почти не осталось демонической части, которая может повлиять, но в стрессовой ситуации сила может проявиться и помешать, а мы не можем рисковать в такой момент. Да, я твоя тень и ответственность за твою безопасность уже заложена в моём ДНК, я сделаю всё, пожертвую абсолютно всем, чтобы спасти тебе жизнь, но я не собираюсь оставлять тебя. Я планирую своё будущее с тобой, я действительно верю в нас как никогда. Но чтобы мы смогли получить совместное будущее, о котором мечтали, мы должны рискнуть, понимаешь? Это ведь мы, этот мир отрицает правильность твоего происхождения, правильность наших чувств, всё и все против нас, поэтому мы должны рискнуть ради друг друга, потому что у нас нет иного выбора, Марни. Доверься мне, ладно?

— Я не вынесу, если снова потеряю тебя, Лу, не вынесу.

— Ты не потеряешь меня, как и я тебя, Купер, обещаю.

— Только не обещание, пожалуйста, всё как в тот раз, — крепко зажмурившись, качаю головой, — всё словно повторяется, и как бы мы не сворачивали, мы всегда приходим к варианту, где я теряю тебя. Я не могу.

— В этот раз всё будет по-другому, но мне нужно, чтобы ты хотела объединения сил так же сильно, как и я, хотела быть со мной, несмотря на угрозу. К чёрту последствия, если мы восстановим твои жизненные силы, то уже ничто не помешает нам быть вместе. Но ты должна отбросить страх последствий. Ты ведь понимаешь, насколько это важно во время проведения обряда?

— Да, — выдохнув, киваю, — понимаю, а ещё понимаю, почему ты не хотел говорить. Чёрт возьми, как теперь не думать об этом, Лу? Теперь всё зависит от меня, а я не знаю, как избавиться от страха.

— Мы справимся, слышишь? Остался один маленький шаг к тому, чтобы быть вместе, быть свободными. Из нас ведь отличная команда, мы их сделаем, я в тебе даже даже не сомневаюсь.

— Не ври, сомневаешься, поэтому и не сказал мне ничего.

— Не поэтому, на тебя и так слишком много всего давит, я оберегаю тебя и твою нервную систему, Марнс, и ты не можешь судить меня за это, потому что я забочусь о тебе, не как о подопечной, а как о своей грёбаной девушке, которая выносит мне мозги.

Чувства к этому парню сносят меня мощной лавиной, и я не понимаю, как умудряюсь каждую секунду влюбляться в него всё сильнее и сильнее, это чувство растёт до бесконечности, затем рвёт бесконечность в клочья и распространяется дальше, поглощая все существующие параллельные миры и вселенные.

— Я люблю тебя, Луи, — шепчу я, опуская свои пальцы поверх его ладоней, лежащих на моих щеках. — Всё ещё немножко ненавижу, но при этом так сильно люблю, что мне даже страшно от силы этого чувства, потому что весь мир кажется крошечным на фоне того, что я испытываю к тебе.

Выражение лица парня мгновенно светлеет, а брови удивлённо ползут вверх.

— С чего вдруг такая роскошь?

— Просто захотелось сказать, потому что я это чувствую и потому что могу сказать об этом вслух, хочу, чтобы ты знал.

— О, поверь, это не обязательно, я с нашей первой встречи заранее знал этот спойлер с твоей любовью.

— Придурок, — издав смешок, пихаю его в плечо, а затем кошусь в сторону автобуса, где все старательно делают вид, что не смотрят на нас.

— Я тоже чертовски сильно люблю тебя, Купер, и мне очень нужно, чтобы ты помнила об этом во время проведения обряда, хорошо?

Я до безумия сильно хочу поцеловать Луи, прикоснуться к его тёплым губам и физически почувствовать сказанные им слова, но Джейсон совсем рядом, и он вполне может слететь с катушек.

Мне очень страшно, в прошлый раз я рискнула жизнью Томлинсона, опустила руку на камень, и итогом стала его смерть. Не знаю, смогу ли снова рискнуть и понадеяться на удачу, потому что если что-то пойдёт не так, то я никогда не прощу себе этого.

Если обряд пройдёт правильно, то я спасусь, а Луи могут казнить в ту же секунду. Если мои силы, несмотря на потерю демонической части, вырвутся наружу и воспротивятся этому обряду, то я могу погубить нас обоих. Погубить жизнь этого парня во второй раз.

Слова Гвиневры всё ещё эхом отдаются в моей голове:

«Я и по сей день корю себя за то, что не согласилась сбежать с ним, ведь вместе мы были непобедимы».

— Ты всё ещё любишь его, да?

— Сквозь века, несмотря ни на что.

Как рискнуть, при этом не боясь последствий? Или лучше и вовсе не рисковать и смириться с тем, что неизбежно? У меня ещё есть время подумать, но Луи ждёт ответ, поэтому, натянув слабую улыбку, я киваю.

— Мы на финишной прямой, остался всего один шаг, Марнс, мы сделаем их, а потом сбежим очень далеко и устроим себе марафон кофе-брейка, идёт?

— Умоляю, скажи, что это спойлер.

— Он самый и... — нахмурив брови, Томлинсон замолкает, проводя подушечкой большого пальца над моей верхней губой, и демонстрирует алый глянцевый след. — У тебя кровь из носа.

— Всё в порядке, — на ощупь вытирая нос, запрокидываю голову назад, — заранее отвечу на все твои вопросы: я действительно хорошо себя чувствую.

— Давай-ка в автобус, — опустив ладони на мои плечи, полудемон подталкивает меня вперёд, — нужно поскорее вернуться в Дом.

***

Мы возвращаемся на ту сторону к рассвету, проходим всей шумной компанией через портал, чтобы попасть в гарнизон. Крис всё ещё требует у Лиама вакансию тени, но Пейн упорно отказывается, явно чувствуя себя компанией «Гугл», которая не хочет нанимать некомпетентного сотрудника, облажавшегося на собеседовании.

В тёмных и тусклых стенах спящего гарнизона прохладно и тихо, наши голоса эхом отдаются о неровные стены, внезапно Луи тормозит и выставляет руку вперёд, останавливая меня, а заодно и всех за нашими спинами.

Хочу спросить в чём дело, но Томлинсон опережает меня, указывая на пол перед нашими ногами: багряные пятна разлиты на земле в хаотичном порядке, множество следов от подошв, окрашенных в цвет пятен, вдоль одной из стен поблёскивает длинная дорожка, будто кто-то окунул руку в вишнёвую краску и провёл пальцами по всей длине стены.

Медленно следуя за кровавой дорожкой из пальцев, мы заворачиваем за угол, и я вздрагиваю. Коридор гарнизона усеян бездыханными телами, каменный пол кажется чёрным и глянцевым. Из-за пролитой, застывшей крови он отдалённо напоминает лакированный холл Дома с парадной лестницей. Прохладный сквозняк с гулом свистит в полумраке, разнося по многочисленным коридорам медный запах крови, от которого к горлу мгновенно подкатывает тошнота.

Парни без единой эмоции осматривают лежащие на полу тела друзей. Некогда уютное место, в котором они выросли, наводит немой ужас, и лишь плотно сжатые челюсти выдают напряжение и злость ребят.

— Ни на шаг от своих теней, — тихо обращается к избранным Луи и, заведя меня за свою спину, двигается вперёд.