Жестокие игры Богов

Небесный мир

Тяжёлые врата бесшумно открылись, и Громокоголосый сделал шаг вперёд. Внезапно случилось чудо: тело, поражённое язвами, исцелилось, снова став молодым и гибким.

— А, это ты? — Бог Молний кисло осмотрел вошедшего с головы до пят, держа в руках золотой кубок. Возможно, с амритой, но, вероятнее всего, с вином, настоянным небесными музыкантами. — Проходи.

Рядом с Богом Молний стояли, сумрачно глядя на Громкоголосого, Бог Солнца и Бог Законности. За их спинами толпились Бог Огня, Бог Бури и ещё несколько десятков любопытствующих. Разумеется, никаких лепестков, горящих лампад или поздравлений… С другой стороны, было бы странно, если бы он услышал в свой адрес восхваления или увидел на лицах Пресветлых радость встречи. Он сам не ждал подобного да и не за тем сюда пришёл.

Интересно, где Непобедимый? Если его тут нет, тогда всё напрасно. За каким демоном сдались ему эти небеса?

— Где сыновья Солнечной династии? — спросил Громкоголосый, отметив про себя, каким непривычно звонким снова стал давным-давно сорванный от криков отчаяния голос.

Царило гнетущее молчание. На него смотрели с осуждением и явной неприязнью. И он понимал, что стало тому причиной. Если сыновья Солнечной династии очистили своё доброе имя мученической смертью, после чего даже Златокудрый Бог не смог воспротивиться их восхождению на небеса, то Громкоголосый своё наказание до конца не вытерпел, явился гораздо раньше назначенного срока. А всё оттого, что по непонятной причине Праведник сжалился над ним. Хотя Громкоголосый прекрасно догадывался, что произошло: у Праведника в душе царил такой кромешный ад, что все тяготы человеческой жизни на земле казались ему ничтожными. Если учесть, как усиливаются и обостряются чувства в Высших Мирах, здесь Праведнику пришлось бы куда тяжелее…

— Так где они? — повторил свой вопрос Громкоголосый, не дождавшись отклика от коварных Богов, посмевших нанести на всю Солнечную династию смертные метки и отправив Сапфир Носящего, чтобы тот развязал войну и покончил с ними.

Чем же Солнечная династия так опасна для Богов? У Громкоголосого появился шанс это узнать, попав на небеса.

— Для начала скажу, что в Высшие Миры им путь был изначально заказан, — с ноткой снисхождения в голосе заговорил Бог Молний. — Они могли бы жить где-нибудь… на окраине. Например, у эльфов, но тоже отказались. А потом ушли отсюда все вместе, поэтому здесь ты их не найдёшь.

— Куда?

На самом деле Громкоголосый обрадовался, услышав эту новость. Жить неизвестно сколько до следующего воплощения с Богами, убившими их, ему не улыбалось. Бог Молний поморщился.

— Твой бесценный Непобедимый слишком деятельным оказался. Пожив немного здесь, сказал, что умирает от тоски и потребовал себе достойное занятие. Мы его отправили на защиту границ от демонов. В конце концов, если ты больше не демон сам, то будь добр стать Богом и жить, как Бог. Однако бывшему принцу, кажется, не понравилось то, как мы обращаемся с существами из других миров. Он высказал своё недовольство, заявив, будто те, кто выступает против тирании Богов, полностью правы… Тирании! Какие слова выучил! — не выдержал Бог Молний, обращаясь за поддержкой к Богам, столпившимся позади. Те возмущённо зашумели, всем своим видом выражая неодобрение. Бог Молний снова повернулся к Громкоголосому. — Да. Никто никогда не говорил мне таких вещей, а этот неблагодарный осмелился! И зачем только Златокудрый Бог дал клятву впустить на небеса всех погибших в той войне? А мне приходится каждый раз разгребать последствия…

— Где они?

— Так я и веду к тому! Высказав своё недовольство, Непобедимый забрал своих братьев и Лучника, после чего они все вместе отправились на поиски другого рая.

— Такое возможно? — встрепенулся Громкоголосый.

— Как выяснилось, да, — неохотно признался Бог Молний. — Никто из нас никогда не задавался вопросом, существуют ли неизвестные миры? Мы изучили Вселенную сверху донизу, однако никто не задумывался: что будет, если двинуться не вверх или вниз, а в сторону от миров? Мы были уверены, что там лишь пустота. Но вот твой самоуверенный принц отправился туда, где по нашим расчётам должно быть пусто. Однако он нашёл в кромешном мраке меж мирами какой-то райский уголок и теперь Богов туда не пускает. Для нас врата в тот мир закрыты, хотя кто-то говорил, что некоторым грешным сущностям из нижних миров доступ почему-то не запрещён! — гневно возвысил голос Бог Молний.

Громкоголосый не выдержал и громко расхохотался. Он так не смеялся уже много лет, а теперь он ощущал себя так, словно его душа расцвела бутоном чистейшей лилии на зеркальной глади озера.

— Выходит, мой друг основал здесь свой собственный рай со своими правилами, наплевав на ваш? — подытожил Громкоголосый.

Боги смотрели на бывшего проклятого так, словно желали испепелить его на месте, но не знали, как это сделать, не нарушив законы праведности.

— Чему ты радуешься? — дёрнул плечом Бог Молний. — Всех законов того мира никто не знает. Души твоих друзей, возможно, в скором времени разрушатся.

— Думаю, если Непобедимый смог туда войти, он преодолеет все трудности! — весело отозвался Громкоголосый. — Покажите, в какую сторону нужно идти, чтобы достичь врат того мира. Возможно, я уговорю Лучника, а он убедит Непобедимого впустить вас? Хоть посмотрите, как они там живут, — добавил он с усмешкой.

Бог Молний и Бог Солнца переглянулись, а потом последний махнул рукой в ту сторону, куда от врат Высшего Мира тянулась странная, зыбкая дорога, похожая на луч светильника, прорезавший вечную тьму.

— Ступай туда, — и вдруг прибавил просящим тоном. — Попробуй привести сюда Лучника. Пусть ненадолго. Я хочу ещё раз увидеться и поговорить с ним.

Громкоголосый кивнул Богу Солнца, показывая, что понял его просьбу, ещё раз криво усмехнулся, отвечая на злой взгляд Бога Молний, и зашагал в указанном направлении.

***

Он думал, что придётся долго стучать в запертые врата, однако стоило ему приблизиться к повисшим в бесконечной пустоте дверям, сделанным из тиса, как они сами собой распахнулись, приглашая его. Аромат нагретых солнцем полевых цветов, прилетевших с ветром, опьянил его. Все запахи ощущались особенно ярко, как никогда в его жизни. Громкоголосый вгляделся в то, что находилось по ту сторону врат. Перед ним расстилался широкий луг, заполненный пурпурными, фиолетовыми и белыми цветами. Таких растений он никогда не видел прежде. Здесь не светило солнце, но почему-то при этом было светло, как днём. А потом небо закрыли белые крылья. Тысячи крыльев! Они шумели, рассекая воздух. С их приближением Громкоголосый ощутил неизмеримую радость, сердце забилось скорее. На луг стали опускаться изящные белоснежные кони. Они складывали крылья за спиной, и те мгновенно пропадали. От их присутствия сияние вокруг усилилось тысячекратно. Громкоголосый не мог понять, как такое возможно, но, похоже, мир освещали и согревали вот эти удивительные существа. От них исходил невероятный покой и уверенность, что в мире, где они живут, не может произойти ничего дурного.

Прежде чем Громкоголосый успел задаться вопросом, куда идти дальше, кони медленно подошли к нему, переступая копытами по траве, и самый крупный жеребец положил морду ему на плечо, словно приветствуя. Громкоголосый дотронулся ладонью до головы лошади, лаская сияющую белоснежную гриву с серебряным отливом. Конь фыркнул и потёрся раздувающимися бархатными ноздрями о его щёку.

— Ты знаешь, где мои друзья? — невольно улыбнувшись, спросил Громкоголосый, обнимая коня за шею.

Тот немного отстранился и взглянул на пришедшего в их мир незнакомца умными глазами, похожими на яркие цветы, растущие на лугу, и кивнул, словно мог понимать человеческую речь.

— Отведёшь меня к ним?

Жеребец опустился на землю, подставляя спину.

***

На вершине плоской горы, по склонам которой стекали вниз четыре реки, располагалось огромное плато, где стоял огромный дворец из золотисто-белого камня с десятками башен. Крылатый конь опустился неподалёку от главных ворот, подождал, пока Громкоголосый спустится с его спины, а затем снова взмыл в воздух и исчез из поля зрения.

Сын Рождённого из Кувшина помедлил немного, глядя ему вслед, потом сделал несколько шагов по направлению к дворцу. И тут шум голосов людей, бегущих ему навстречу, оглушил его. Он не успел опомниться, как его окружили, стиснули в объятиях, у него что-то спрашивали, но он не понимал, потому что принцы говорили все одновременно, перебивая один другого. А Лучник просто стоял рядом, смотрел и светло улыбался, глядя на происходящее.

Наконец, сквозь шумную толпу пробился Непобедимый. Выдернув Громкоголосого из крепких рук одного из своих братьев, он приподнял друга над землёй и встряхнул, вглядываясь ему в лицо:

— Как мне не хватало тебя! Эти отвратительные Боги насмехались над нами, говоря, что сил всех наших душ не хватит, чтобы уничтожить твоё проклятие! Они говорили, будто ты теперь вынужден скитаться до нового прихода в мир Златокудрого Бога. Я весь извёлся, пытаясь придумать, где взять больше силы, чтобы освободить тебя… И так рад сейчас, что всё оказалось ложью! Ты с нами… Стало быть, проклятия не существовало?

— Существовало, — медленно произнёс Громкоголосый, не отводя глаз от Непобедимого и пытаясь сообразить, какими словами сообщить принцу о главном. — Я действительно должен был оставаться в одиночестве до конца времён.

— Но разве Земля уже разрушена? — остолбенел Непобедимый. — Здесь время течёт намного быстрее, но всё же, кажется, этого не могло произойти так скоро.

— И не произошло, — коротко ответил Громкоголосый, чувствуя, как напряжённые взгляды сыновей Солнечной династии устремились к нему. — Земля цела.

— Тогда как ты очутился здесь? Неужели нашёл способ избавиться от проклятия?

— Меня спасли.

Непобедимый замолчал, с искренним изумлением глядя на друга.

— Кто? — спросил он, снова крепко хватая Громкоголосого за плечи и разворачивая к себе. Им овладело нетерпение. — Кто этот благородный муж, избавивший моего друга от жестокой участи? Клянусь, кем бы ни являлся этот человек, Бог или демон… Да пусть даже это окажется дух неприкаянный, я непременно найду его и склонюсь к его стопам!

— О нет, — остудил пыл Непобедимого Громкоголосый, — не давай таких обещаний. Ведь тому, кто меня спас, ты никогда не сможешь поклониться. Однажды в моём присутствии ты дал клятву не касаться этого человека даже краем одежд. Как же теперь ты склонишься к его стопам?

Непобедимый замер.

— Я говорил такое? Когда?!

— Ты забыл?

— О Синеокий Бог… — только и пробормотал Лучник, поняв, о ком пойдёт речь.

— Праведник спас меня, — признался Громкоголосый. — Благодаря ему, я здесь. Он обменял свой рай на моё проклятие.