Снежный человек

Глава 5

Сникерс не рассчитывал на такое пробуждение. Не рассчитывал, что в зад ему будет упираться чужой стояк, а его собственный будет находиться в умелых руках Йети… хотя нет, уже не Йети.

− Пикник…

− Что?

Тёплое дыхание коснулось его загривка.

− Я, мне…

− Только не говори, что тебе не нравится.

Нет, этого Сникерс не мог сказать. Ему очень нравилось. Особенно, когда Пикник забрался под его брюки. Ощущение пальцев на чувствительном члене выгнало все мысли из головы. Будто всё так и должно быть. Как же на них много одежды, как же жарко и как хочется оказаться совсем голым! Пикник будто читал его как книгу, трогал так, как Сникерс хотел, целовал шею горячими губами и Сникерс чуть не ляпнул, где бы хотел почувствовать эти губы. Но, кажется, Пикник и так об этом догадывался.

− Хочу ощутить у себя во рту твой член.

Ох, чёрт! Он точно читал его мысли.

Кровать вдруг стала жутко неудобной, простыни скомкались, а одеяло только мешало. Боль в плече стала почти незаметной. Да он уже и забыл о ней. Сникерс тронул рукой его стояк. А Пикник вдруг вздрогнул и крепко прижался к нему.

− Прости,− шепнул он. – Мне сейчас не много надо, ох, чёрт…

Он кончил. Кончил только от того, что тёрся об него и от того, что Сникерс потрогал его. Сникерс хотел сдержаться, стоически терпел, но пыхтение Пикника за спиной было последней каплей, и он заржал.

− Не смешно,− буркнул Пикник, поднимаясь.

Рядом тут же стало холодно, и всё веселье Сникерса как рукой сняло.

− Прости…− начал было он, но Пикник вдруг резко навалился на него, тяжёлый и всё ещё горячий.

− Я ещё отыграюсь,− пообещал он и цапнул Сникерса за нос.

Вот, теперь он окончательно проснулся. Сникерс хотел сказать, что такое со всеми бывает, но передумал и заикаться об этом. Просиди он тут один несколько месяцев, кончал бы за три минуты, только потеревшись об матрац. К тому же Пикник обещал отыграться и Сникерс ждал этого с нетерпением.

Но видя немного растерянный взгляд Пикника, Сникерс подумал, что придётся брать всё в свои руки или в рот, не важно.

− Что ты ищешь? – озадаченно спросил Сникерс, замечая, как у Пикника краснеют уши.

− Чем вытереться. Штаны, конечно, особо не промокают, но, знаешь ли, неудобно ходить с мокрыми трусами.

− Может, я помогу?

− Да, посмотри…

Сникерсу достаточно было этого «да», он поймал Пикника и толкнул на кровать. Уж в чём, а в захвате и прижатии к земле ему не было равных. Пикник не сопротивлялся, когда Сникерс оказался сверху, даже промычал что-то одобрительное.

− Офицер, я надеюсь на вашу помощь, – драматично заявил Пикник.

Сникерс оскалился, стянул его штаны вниз. Ему открылись светлые волосы, блестящие от спермы, и такой же блестящий член, но ещё не совсем вялый.

− Блондины,− прокомментировал Сникерс, проведя рукой по нежной плоти.

Пикник вздрогнул.

− Что?

− Ты спрашивал, кого я предпочитаю – блондинов.

Он был всё ещё влажный. Вообще, Сникерс не был поклонником минетов, но почему-то сейчас безумно хотел. И правда, на вкус Пикник оказался таким же шикарным, как и на вид. Он тут же взял его член в рот, ощутив правую руку Пикника у себя в волосах.

Значит, любит контролировать.

Сникерс был не против, к тому же ощущение того, как у тебя во рту набухает чужая плоть – ни с чем несравнимое удовольствие. А судя по вздохам и стонам Пикника, тот был с ним полностью согласен.

Его член и сам начал отзываться, поэтому Сникерс не удержался и приласкал ещё и себя, не забыв при этом стянуть с себя штаны.

− Стой, стой…− услышал он, а затем пальцы скомкали его волосы и потянули вверх.

Сникерс не успел даже охнуть, когда горячие капли спермы попали ему на лицо, но большая часть, конечно, осталась на руке. Сам он кончил почти следом только от мысли, что всё это могло оказаться у него во рту.

− Ох, чёрт,− расслабленно выдохнул Пикник. – Вы офигенны, офицер.

Сникерс провёл по губам, ощущая солоноватую и вязкую сперму. Заметив это, Пикник притянул его к себе, сам вытер ему лицо и поцеловал. Сникерс не ожидал этого. Вообще, целоваться после минета он никогда не пробовал. Натс этого не делал.

Сникерс отстранился, как только вспомнил его. Наверное, Пикник ощутил эту внезапно возникшую холодность.

− Эй, − Сникерс ощутил его руки на своём подбородке. – Думаешь о ком-то, кроме меня?

Дурацкий вопрос, но Сникерс почувствовал себя пойманным с поличным.

− Забей,− отмахнулся он, попытавшись отстраниться.

Но Пикник лишь сильнее сжал его подбородок.

− Никаких других мужиков,− это был угрожающий тон. – Ты только мой, запомнил?

Сникерс не успел ответить, когда его губы грубо смяли собственническим поцелуем. Почти больно, почти на грани укусов, так, словно и правда хотели пометить. Этот шквал сносил Сникерсу голову напрочь, и он сам цеплялся за Пикника, шепча в его губы.

− Твой.

Это был какой-то любовный угар. Пикник если и давал передышку его губам, то только на минуту, а потом снова целовал. Зажимал его у любой стены, даже пару раз повалил на стол, когда они вдруг проголодались. Но Пикник дал понять, что голод у него другого характера. Сникерсу это нравилась. Он бы сравнил это со временем, когда учился, если бы тогда ещё понимал себя, а так он не упускал момента пощупать какую-нибудь черлидершу и в голове львиную долю мыслей занимал секс, а не учёба. Сейчас он словно вернулся в это время.

В голове не было никаких мыслей, только бы больше прикосновений, больше обнажённой кожи, больше Пикника рядом. Тот не отставал, словно читал его мысли, или они были на одной волне. Сникерс не знал, что происходит, с ним такое было впервые. Впервые хотелось полностью раствориться в человеке, не только получить с ним всевозможные удовольствия, хотя этого у него было сполна, ему хотелось просто быть с этим человеком, хотя бы стоять рядом.

− Мы можем кое-что сделать?

И зачем он спрашивает? И Сникерс и так уже был готов на всё, разве его отсос не говорил об этом?

− Да,− подтвердил он, снова обнимая Пикника и целуя его почти по-дружески.

Вообще Сникерс надеялся, что сейчас они переместятся на горизонтальную поверхность, но, наверное, он слишком много ждал, потому что Пикник отстранился.

− Подождёшь меня немного?

Сникерс удивлённо кивнул. И Пикник, с его одобрения, напялил свой тулуп и покинул домик. Сникерс так и стоял несколько минут, чувствуя, что без Пикника стены дома кажутся холодными и давят. Он подошёл к окну, но из-за сильного ветра и снегопада он практически ничего не видел.

Возможно, это было и к лучшему. Небольшая передышка позволит мыслям прийти в норму, а чувствам чуть поостыть.

Сникерс даже выдохнул.

Что же он, чёрт возьми, делает?

С Пикником было настолько хорошо, что это казалось неправдой. И это учитывая то, что о нём он знал куда меньше, чем хотелось бы. Но что он будет делать с этой информацией? Сникерс вдруг поймал себя на мысли, что ему совершенно плевать откуда Пикник родом, что он забыл в этой глуши. А если он в этой глуши навсегда, то Сникерс уже готов утолять его сексуальный голод. Всё, что происходило, имело только одно объяснение – Сникерс сам этого хотел.

− Ну что, пошли,− Пикник появился в дверях неожиданно.

С ним в дом залетели прохлада и снег.

Сникерс едва успел взять свою куртку, хотел надеть шапку, но Пикник поволок его за собой.

Они миновали небольшую, засыпанную снегом дощатую дорожку, обогнули дом и оказались возле небольшой пристройки, из трубы которой валил белый дым. Сникерс морщился от снега, липнущего на ресницы, он непонимающе проследовал за Пикником, когда тот отворил скрипучую дверь.

− Я доделал её этим летом,− гордо заявил тот, и начал раздеваться.

В маленьком помещении оказалось теплее, чем в доме. Сникерс последовал его примеру.

− А что это?

− Паровая комната.

− Паровая что? – удивлённо засмеялся Сникерс.

Пикник уже стоял полуголый, в одних только расстёгнутых тёплых штанах. А вот Сникерс успел и от них избавиться, как и от белья. Вообще, он не думал, что Пикник так остолбенеет, учитывая, что почти голым он его видел не один раз. А тут, кажется, он даже язык проглотил.

− Что-то типа сауны.

− И много ты об этом знаешь? Я имею в виду, о строительстве.

Пикник стянул штаны и бельё, подошёл к Сникерсу.

− Немного,− он прижал его к себе,− Но одно знаю точно, что ты там будешь голый, и я смогу потереть тебе спинку.

Он шлёпнул Сникерса по заднице, а потом сжал её руками почти до боли, так, что Сникерс зашипел. Но в следующую минуту его губы накрыли чужие, жадные, мокрые, нетерпеливые.

− Если мы продолжим, я твою сауну так и не увижу…− выдохнул Сникерс между поцелуями.

− А ты думаешь, я позвал её смотреть?

Сникерс засмеялся и снова прижался к нему. Но стоять в этом маленьком помещении становилось прохладно, и Пикник потянул его за собой, в следующую, небольшую, но тёплую комнату. Сникерс только успел что-то рассмотреть, как его окатили тёплой водой.

− Чёрт! – от неожиданности выругался он.

Его волосы застилали глаза, он поморщился, убирая их. В следующее мгновение Пикник вылил воду и на себя, и встряхнул головой как бродячий пёс.

− Да, ладно, это же здорово,− усмехнулся он, в руках у него уже была мочалка с серым мылом, которое пахло точно не цветами.

Сникерс криво усмехнулся, стирая остатки воды с лица, а Пикник тем временем густо намыливал мочалку. Вообще, Сникерс не понимал, как тот может что-то делать, когда у обоих стояк. Не лучше ли сначала помочь друг другу разрядиться? Но как только Пикник прижался к нему, Сникерса будто повело. Ощущение его тела, нагого, твёрдого и мокрого, действовало на Сникерса похлеще любого «попперса», эффект был даже более длительный.

Пикник почти по-родственному поцеловал его в лоб, провёл мочалкой по плечам, спине, груди, мазнул по соскам, которые тут же затвердели. Сникерс сам себе сейчас напоминал оголённый нерв, с которым работает опытный доктор. Пикник только усмехнулся, продолжая экзекуцию.

Он старательно проводил мочалкой, так что Сникерсу порой становилось больно. Кожа краснела, и казалось, что она вот-вот слезет. Пикник перешёл к члену, откинув мочалку в сторону и просто лаская руками. Наслаждение от умелых движений нарастало внутри, периодически накатывало волнами, и, кажется, мозг отключился.

− Ты всегда актив? – странный вопрос Пикника заставил его прийти в себя.

− Что?

Руки Пикника ласкали не только его член, но и зад. Указательный палец уже кружил возле его входа.

Сникерс усмехнулся, попытался расслабиться. Такое ему было не в новинку.

− Такой узкий,− едва сдерживаясь, выдохнул Пикник, толкая палец внутрь.

− Просто давно не…ах!

− Чёрт,− зашипел Пикник, отстраняясь.

Сникерс возможно обиделся бы, если бы не увидел, как тот сжимает свой член у основания. Он что собирался кончить от его слов? Пикник тяжело дышал, его губы подрагивали.

Это зрелище так возбудило Сникерса, что он не мог думать ни о чём, только о том, чтобы Пикник кончил в него. Осознание того, что он хочет именно так, без презерватива, прошибло его с головы до пят. Он повернулся, облокотившись о тёплую стену. Сникерс знал, что поза провокационная, слышал, как Пикник застонал.

− Я хочу тебя,− только произнеся это, Сникерс ощутил Пикника за своей спиной.

− Боюсь сделать тебе больно.

− Хочу так,− Сникерс выгнулся, уперевшись своей задницей в его стояк. – Насухую.

Пикник повернул к себе его лицо, словно хотел убедиться, что ему действительно можно. Сникерс знал, как он сейчас выглядит – словно обдолбавшийся нарик. Пикник прижался к его рту и начал растягивать внизу. Сникерс стонал ему в губы, он сам не понимал, отчего эта ситуация так заводит, но боли было куда меньше, чем дикого желания ощутить его внутри.

− Я не могу больше.

Сникерс тоже не мог, ему было плевать, насколько он там растянут, только бы скорее. Головка показалась огромной. Сникерс выгнулся сильнее, потянул ягодицы в стороны, будто говоря «давай, ещё, глубже». Пикник за спиной вцепился в его бёдра, натягивая на свой член.

− Чёрт, какой же ты узкий,− шипел Пикник.

Сникерс усмехнулся, ощутив болезненно давление внутри, и сам толкнулся назад, насаживаясь, чувствуя, как Пикник вошёл в него полностью. Тот тут же накрыл его член рукой, сжимая кулак.

− Боюсь, не смогу двигаться,− промямлил он. − Но ты кончишь на мне.

− Ты…

Сникерс не успел ничего сказать, зад распирало от чужого члена, впереди ему дрочили, так что все мысли и какие-либо протесты выветрились напрочь. Сквозь пелену он слышал свои хриплые стоны, Пикник хоть и говорил, что не будет двигаться, но всё же инстинктивно подавался вперед. Сникерса накрыло с головой, судорога прошлась по всему телу, он кончил только от мысли, что в нём член Пикника. На волне оргазма, он не сразу понял, что Пикник быстро вышел из него, а на спину и ягодицы брызнуло его горячее семя.

Пока Сникерс вспоминал, как дышать, они с Пикником осели на дощатый пол, как ни удивительно, чистый, хотя Сникерс бы и не заметил, если было по-другому.

Зад дал о себе знать лёгким саднением внутри и небольшой болью у самого сфинктера. Сейчас бы тёплую ванну, но сил подняться не было.

Пикник поцеловал его в губы.

− Ну вот, теперь я могу спокойно тебя помыть,− проговорил он.

Сникерс блаженно улыбнулся.

− А потом мы вернёмся в кровать, и ты на себе поймёшь слова «затраханный до смерти».

А тут, наверное, Сникерсу стоило испугаться, но лавандовый взгляд совсем не предвещал ни боли, ни тем более смерти, только наслаждение. Сникерс потянул его за бороду к себе.

− Всё, что угодно.

От фантастического оргазма Сникерс никогда бы не отказался.

***

Марс так привык к своему кабинету в участке, что и правда, считал его домом. Никто из сотрудников уже не удивлялся, когда он выходил из кабинета с зубной щёткой во рту.

Вот и сейчас, в вечернее время, когда за дверьми было не так уже шумно, как днём, он прилёг на диван, прикрыв глаза. Почему-то о Сникерсе он почти не беспокоился, чутьё Форрестов его не подводило ещё никогда. С этим пацаном всё было в порядке, он был в этом полностью уверен. На все восемьдесят восемь процентов. Об оставшихся процентах Марс предпочитал не думать.

Однако когда на экране телевизора замаячило лицо Кюсхена и пошли кадры с места происшествия – «тропы смерти» – и спуска по склону, Марс чуть не озверел. Знал ведь, что доверять репортёрам нельзя.

− Я надеюсь, что сейчас все жители этого города помолятся вместе со мной, чтобы офицер оказался жив.

Марс даже кинул в телевизор пульт, из-за чего тот выключился.

Грёбаный ублюдок наверняка сейчас получил высоченные рейтинги на его семье. А Риттер – предатель, позволил ему снимать спуск и развороченную машину. С ним он точно поговорит…

Сотовый телефон гулко пиликнул. Всякого рода пищалки Марса раздражали, поэтому он всегда ставил только вибрацию.

Вначале Марс от злости не обратил на это внимания, но сообщения приходили с завидной скоростью, поэтому это точно были не банки и не рекламщики. Протянув руку, он оживил сенсорный дисплей. В тёмном кабинете пришлось даже зажмуриться.

Он думал, что сообщения от Тик Така ему придётся ждать долго, раз с братом они поссорились, но, похоже, тот со всей ответственностью подошёл к их сделке.

«Сегодня я позвал брата. Он и правда был странный, какой-то раздражительный. Мне он, конечно, не грубил, но я чувствую, что с ним что-то не так. Скорее всего, он сегодня напьется. Он всегда, когда такой, напивается в стельку. Такое бывает редко, только когда случается что-то, что задевает его. Кто-то его довёл. Найди этого ублюдка!!!».

Вообще, знание того, что Рафаэлло, может быть, уже напился, ничем ему не помогло. С другой стороны сегодня явно случилось что-то, что так подкосило Рафаэлло. Но что? Вариантов в голове Марса было предостаточно, рассортировать их, конечно, мог только Твикс, но беспокоить помощника в выходной он не хотел. От мыслей Марса отвлёк телефонный звонок. Странно, что Линдт звонил ему.

− Капитан, у меня тут ваш клиент,− начал тот, не размениваясь на «здравствуйте».

− Позвони дежурным,− посоветовал Марс, некогда ему было разбираться с пьяной шпаной.

− Нет, он именно ваш, потому что сейчас я такого о вас наслушался, что мне уже хочется, чтобы вы сами это услышали. Я за справедливость.

− Чёрт, Линдт, что ты мне впариваешь?

− Думаю, вам знаком мистер Ферреро, поэтому…

− Блядь, я сейчас.

Марс нажал отбой и быстро собрался. Чёртов Ферреро, нахрена он попёрся в бар Линдта? Нажирался бы дома! Хотя Марс сам не любил делать это один.

Уже садясь в машину, Марс подумал о сообщении Тик Така: «Кто-то его довёл».

***

Марс, конечно, не ожидал погрома, стрельбы из пистолетов, может только чего-то провокационного, но когда он вошёл в бар, тут всё было как всегда. Тусклый свет, небольшая горстка куряк, собравшихся возле телевизора и Линдт, медленно вытирающий бокалы возле дремлющего за стойкой Рафаэлло.

− Отрубился минут пятнадцать как,− заверил Линдт.

Марс подошёл, осторожно приподнял голову Рафаэлло и потрепал его. Тот на секунду открыл глаза.

− Сдохни,− процедил он и снова закрыл их.

− И это одно из самых безобидных пожеланий вам,− понимающе кивнул Линдт.

Марс чертыхнулся. Сейчас Рафаэлло не выглядел таким ухоженным и строгим, как обычно. От него несло, как из пивного бочка, вся одежда была перекошена, галстук отчего-то завязан на руке, пиджак лежал на стуле под задницей.

− Эй, вставай,− вновь попытался разбудить его Марс.

Но Рафаэлло только что-то невнятно пробурчал и попытался повернуться, чуть не свалился на пол, но Марс успел подхватить его.

Тот повис у него на плече безвольной куклой.

− Платить будете вы, капитан? − на лице Линдта играла улыбка. Он подал Марсу счёт.

Если Марс мог, он бы сейчас этот счёт засунул Рафаэлло в задницу. Он что, чёрт возьми, заказывал выпивку из королевских погребов Франции?

Приперев Рафаэлло к стойке, он ощупал его карманы, но кроме телефона и нескольких визиток ничего не нашёл. Линдт отстукивал замысловатый ритм указательным пальцем.

Нет, конечно, Марс мог бы и отказаться, и Линдт бы ничего ему не сделал, но жадность проснулась только тогда, когда он отдал деньги из своего кошелька, а отступать было не в его правилах.

− Всего хорошего, капитан,− нечитаемая улыбка отразилась на лице Линдта. – Вы и ваш друг – желанные гости в моём баре.

Марс хотел уже было ответить, но в этот момент Рафаэлло завозился и застонал, держась за живот. Не хватало, чтобы его сейчас тут вывернуло, придётся ещё и за чистку платить.

Встряхнув его, Марс зачем-то накинул на его плечи свою куртку, потому что ни пальто, ни пуховика, ни шапки не было, ничего не было, кроме смятого пиджачка.

Дотащив Рафаэлло до машины, он с трудом затолкал его на заднее сидение.

− В следующий раз заказывай бабские коктейли,− процедил он, усаживая его,− раз не умеешь пить.

Рафаэлло в ответ, что-то пьяно забурчал, несвязно и неразборчиво. Чертыхнувшись, Марс забрался на водительское сидение и завёл машину. Везти его в участок было не лучшим вариантом. Пускай он проведёт там ночь, а может и полночи, смотря когда очухается, но его адвокат точно проест ему плешь своими звонками, как только Рафаэлло доберётся до телефона. Свои права он знает.

Марсу хватило нескольких минут, чтобы решить этот вопрос. Он отвезёт его домой.

Рафаэлло на заднем сидении подал болезненный голос, кажется, сейчас его точно стошнит. Марс скривился. Но ничего, он с этого торговца туалетной бумагой за химчистку стрясёт всё, как и за счёт в баре.

***

− Cretino! Stronzo!

Рафаэлло очухался раньше, чем он ожидал. Вот уже минут десять Рафаэлло проводил для него итальянский ликбез. С иностранными языками у Марса никогда не ладилось, но он нутром чуял, что это не ласковые выражения, учитывая то, что каждый раз Рафаэлло пинал его сидение.

− Если ты сейчас не заткнёшься, я выкину тебя из машины.

Марс сжал руль, получив ещё один ощутимый пинок. Конечно, выполнять свою угрозу он не собирался, но, чёрт возьми, нахрена ему всё это надо? Марс посмотрел в зеркало, у Рафаэлло был ошалелый пьяный взгляд, раскрасневшиеся щёки и одежда в полном беспорядке. Его куртку он уже смял и скинул под ноги. Марс только тяжело вздохнул и отвёл взгляд.

Путь до особняка Рафаэлло казался Марсу нескончаемым, учитывая эти итальянские разговорчики, от которых уже звенело в ушах. Мать ему всегда говорила – никаких итальянских жён, они и у***ь могут. Сейчас Марс себя именно так и чувствовал – будто он женат на итальянской мафии.

Наконец показался особняк, а Рафаэлло на несколько минут затих. Будить его не хотелось, но на двери его дома висел кодовый замок.

− Эй, Белоснежка,− позвал Марс, повернувшись назад.

Рафаэлло завалился на сидение, подпёр ладошкой щёку и сладко сопел.

− Чёрт,− выругался он и вышел из машины.

Ветер пробирал до костей. Марс обошёл машину, открыл дверь со стороны Рафаэлло и выволок его на улицу.

− Какого хрена от меня хочешь? – пробубнил грубо разбуженный Рафаэлло.

Марс встряхнул его, на что Рафаэлло болезненно застонал, но, не обращая внимания на все его протесты, Марс потащил его к двери.

− Открывай,− у Марса уже дрожали губы.

Рафаэлло долгую минуту пялился на кодовый замок, потом, шатаясь, коснулся холодных кнопок.

− Не смотри,− рявкнул он.

Марс оставил это без комментариев, обнял себя руками и отвернулся, подставив лицо прохладному ветру. Когда за спиной послышался писк открывающихся дверей и отключающейся сигнализации, он втолкнул внутрь всё ещё тормозящего Рафаэлло. В доме было тепло и темно.

Рафаэлло чем-то щёлкнул, и прихожая озарилась светом. Марс застыл. Всё было перевёрнуто, сам же Рафаэлло не обратил на это внимания, чуть пошатываясь, он пнул валяющийся под ногами декоративный торшер.

− Белоснежка, тебя случаем не ограбили? – удивлённо позвал Марс, хотя когда он повернулся к двери, никаких следов взлома не увидел.

− Это я сам,− сонно отозвался Рафаэлло, скидывая на ходу рубашку. – А тебя, сука, это не касается.

Марс нахмурился. Похоже, Рафаэлло не мог оценивать ситуацию адекватно, а значит, ему здесь нечего делать. Повернувшись к двери, он хотел открыть её, но его ждал сюрприз. Дверь оказалась заперта.

− Я заблокировал,− Рафаэлло уже избавился от брюк, оставшись в одних трусах.

Марс сжал кулаки. Пользоваться силой он не стал, в конце концов, что ему сделает Рафаэлло? Глядя на него, Марс понял, что стадию сна он миновал, теперь началась стадия «всех убью».

− Не это потеряли? – спросил он, когда Марс полез в карман за сотовым. – Он был у вас в куртке.

Марс засмеялся, облизнув пересохшие губы. Что за фигня происходит?

Рафаэлло тем временем разобрал телефон и опустил батарею в уцелевшую вазу с цветком. Марс услышал только характерное «плюх» и рванулся к проклятому итальянцу.

Схватив его за плечи, он развернул Рафаэлло к себе.

− Ты что же это творишь? – процедил Марс, толкая Рафаэлло к ближайшей стене. – Это ты мне так мстишь, что ли? Строишь из себя обиженную сучку?

− Вы ведь это во мне и видите,− пьяная ухмылка Рафаэлло и перегар заставили Марса отстраниться. − Итальянскую сучку?

Марс отошёл.

− Открой эту, чёртову дверь,− попросил он более спокойно.

− Завтра,− как ни в чём не бывало, ответил Рафаэлло и снял нижнее бельё. – Сейчас я хочу секса.

Марс фыркнул, отступая, а Рафаэлло, наоборот, шёл прямо на него.

− Подожди до завтра, я могу и на диване спать, если утром ты всё ещё будешь в настроении, мы это сделаем.

− Нет, утром я этого уже не захочу.

− А то, что я сейчас не хочу, это ничего?

− Тогда вы тоже не особо хотели.

− Эй, тогда были особые обстоятельства…

− Я хорошо сосу? – Рафаэлло загнал его в ловушку, облепив своим податливым телом, казалось, со всех сторон,− А знаете, где я научился делать такие отсосы?

Марс сжал зубы. Он знал, что Рафаэлло всё равно расскажет, даже если он скажет «нет».

− В тюрьме. – Похоже, Рафаэлло ждал от него какой-нибудь реакции, но Марс молчал.

− Вы правы, капитан, я из клана Ферреро. Один из этих проклятых итальяшек, которые продают людей на органы и подсаживают честных граждан на наркоту и блядство. Да-да, это всё я. Что скажете?

Марс и сейчас молчал, он не видел смысла что-либо говорить.

− Хочу трахаться,− прошипел Рафаэлло, будто змей. – Вы же не из брезгливых. Может, всё же подсобите чем-нибудь после…

− Сейчас не лучший момент выяснять отношения,− наконец сказал Марс, кладя ему руки на плечи.

Он смотрел в его лицо, которое совсем не напоминало того человека, о котором говорил Рафаэлло. В нём не было этой грязи, и Марс видел это раньше, но не хотел замечать, потому что преступников и всяких мафиози он за свою жизнь повидал немало. Рафаэлло просто злился и, наверное, решил, что сейчас самое время высказать всё, что он проглотил утром. Почему-то Марс был уверен, что весь этот цирк из-за него, и от этого на душе было паршиво. Рафаэлло вдруг коснулся его лица, провёл по щетине и прижался к груди, обнимая слишком по-детски.

− Не хочешь открывать дверь, не надо,− Марс погладил его кучерявые волосы. – Иди наверх спать, а я буду тут. Сможешь дойти?

− Нет, пойдём со мной.

Марс уже понял, что Рафаэлло переходит на официальный тон, когда чем-то недоволен. А сейчас, когда они снова перешли на «ты», Марс даже успокоился. Реально, этот официальный тон его бесил.

− Останься со мной.

Рафаэлло был чересчур горячим и совершенно голым, и Марс решил не бороться, уж пьяные приставания он как-нибудь сможет пресечь.

В спальне Рафаэлло не ложился в постель, пока Марс не снял с себя свитер, рубашку и майку. От увиденного Рафаэлло тихо рассмеялся, и снова пробубнил, что-то про капусту, а потом, наконец, залез под одеяло. От его смеха Марсу вдруг стало как-то тягостно, показалось, будто бы он проёбывает что-то хорошее в своей жизни, и это вовсе не повышение по службе.

Джинсы Марс снимать не стал, просто лёг так, даже не накрываясь одеялом. Он собирался уйти, как только Рафаэлло уснёт. Вот только стоило Марсу коснуться простыней, жаркое тело прильнуло к нему. Кучерявая голова легла на его грудь. Марс, конечно, модельной внешностью не отличался и волосы на груди не сбривал.

− Ты как снежный человек – волосатый,− прошептал Рафаэлло и пьяно захихикал.

Марс только вздохнул, положил руку ему на спину, легонько похлопывая.

− Спи уже, Белоснежка.

Так в тишине они пролежали несколько минут. Марс смотрел в окно, где ветер гонял снег, прислушиваясь к спокойному дыханию.

− У меня есть брат,− тихо начал Рафаэлло,− Мне было всего семнадцать, а ему десять, когда мы перебрались в Нью-Йорк. У нас не было ни денег, ни документов, ни жилья. Я помню, как Тик ел кем-то выброшенный объеденный огурец под мостом, и тогда я решил, что сделаю всё, чтобы это больше не повторилось. Раньше я не понимал, чем занимаюсь…платили и ладно. Я никогда не заглядывал в коробку, просто доставлял по адресу. А потом была облава, и меня повязали со всеми. К счастью, товара при мне не было, но я знал, сдай я всех, Тика бы убили. И я выдал себя за проститутку. Так меня заметил Ронднуар. Он любит верность и меня с Тиком взял под опеку. Стал нашим «дядей». Я много что делал… я во многом виноват, но Тик, он не заслужил этого… Это из-за меня он болен, за мои грехи. А я не могу ему помочь, моя проклятая кровь не подходит, но я обещал ему, что в этом городе мы начнём новую жизнь и я буду… я….

Марс приподнял лицо Рафаэлло, его глаза блестели от слёз. И это была не игра, он видел, чувствовал, понимал. А потом накрыл его губы своими и мягко поцеловал. Рафаэлло быстро отстранился, прикрывая рот рукой.

− От меня воняет.

− От тебя не воняет.

Марс, конечно, не имел в виду запах. А Рафаэлло посмотрел на него как на идиота.

− Я принесу воды.

Рафаэлло кивнул и улёгся на подушки.

Вот сейчас Марс хотел закурить и желательно всю пачку разом. Он задержался на кухне, налил воды, но так никуда и не пошёл. Присев за стол, Марс сам осушил бокал. Таких, как Рафаэлло, он знал много. Ничем не защищённые парни, простые курьеры у группировок, одним словом, пушечное мясо. Таких пускали в расход сразу, а с ними и всех, кто был с ними связан. И сейчас только одному Богу известно, через что прошёл Рафаэлло, чтобы выжить. Мог ли Марс судить его за это?

Сочувствие в его планы не входило.

Марс снова чертыхнулся, сделал очередной глоток, который не обжигал горло, как хотелось. Преступник не всегда плохой человек. Всё зависит от окружения, и обстоятельств. Марс не мог взять в толк, когда он начал думать над этим? Когда личные эмоции пересилили здравый смысл?

В конце концов, Марс зашёл так далеко, что свернуть с этого пути у него не было возможности. Марс совершенно точно знал, что пожалеет о сделанном, но погоняться за призраками прошлого он успеет всегда. Сейчас же… Сейчас ему нужно было просто поспать.

Марс вернулся в спальню и не увидел Рафаэлло на кровати. Все простыни были скомканы, и то, что Рафаэлло не ушёл из комнаты, Марс знал точно. Он обошёл кровать, и нашёл его на полу, закутанного в одеяло.

Неужели упал с кровати?

− Белоснежка, знал бы, купил бы тебе манеж,− вздохнул Марс, понимая Рафаэлло и укладывая его.

Тот даже не проснулся, только перевернулся на живот.

Марс обложил край кровати с его стороны подушками – не хотелось бы ловить Рафаэлло всю ночь, а сам лёг поверх одеяла рядом. И вскоре уснул.