Снежный человек

Глава 3

Они прибыли на «тропу смерти», когда солнце только-только начало подниматься. Погода нисколько не стремилась облегчить им задачу, наоборот, с каждым порывом ветра её усложняла. Риттер долго рассказывал Марсу, что нужно делать, чтобы крюки не сорвались, пока Натс сидел на заднем сидении и внимательно их слушал.

− Смотрю на тебя и думаю, что мне будет лучше пойти одному,− буркнул Риттер, беря из машины верёвку и оттяжки с карабинами.

Марс докурил сигарету, бессонные круги под глазами явно говорили о том, что он не лучший партнёр по спуску. Риттер на это и намекал, вглядываясь его помятое, заросшее лицо.

− Я могу пойти,− Натс поднял руку.

− Ты хоть раз поднимался по искусственному склону?

Натс отрицательно качнул головой, но потом добавил:

− Но я всё понял, я быстро учусь.

Риттер фыркнул, что означало «ни в коем случае».

− Я справлюсь,− кивнул Марс.

Как только он сказал об этом, навстречу им выехал всё тот же чёрный минивэн телекомпании «STV». Риттер и Марс переглянулись. На этот раз Кюсхен вылез из салона при полном параде: в горнолыжном костюме, а голову украшал шлем с маленькой камерой.

− Я, кажется, уже говорил вам о…− начал было Марс, угрожающе наступая на него.

− В начальной школе я занимался скалолазанием, у меня есть несколько призов национальной сборной, я трёхкратный обладатель Кубка мира, совершил пять успешных восхождений на Эверест. Что-нибудь ещё?

Марс застыл, не зная, что сказать.

− Сгодишься,− усмехнулся за его спиной Риттер.

− Что? – Марс повернулся к нему.

− Тебе лучше подождать тут, за него я хотя бы не буду беспокоиться.

Марс умел выглядеть угрюмой задницей, казалось, что над ним собрались тучи.

− Это ещё что за хрень? – указал Марс на камеру. – Немедленно убери её, или я найду, что пришить к твоему делу.

Кюсхен фыркнул, но препираться не стал, отдав шлем помощнику, он надел ярко-зелёную вязаную шапочку на меху. Марс тяжело вздохнул, нисколько не веря в его способности. Но глядя на Риттера, который был не прочь его компании, смирился.

Обменявшись передатчиками, Риттер и Кюсхен начали спуск.

Марс остался в машине, нервно отстукивая пальцем по рулю.

− Я не думаю, что Сникерс там,− сказал вдруг Натс. – Вы слышали запись, там был кто-то ещё.

− Не знаю парень, на той записи, что ты включал, я слышал только завывание ветра и скрип снега.

− Ну вот же…− Натс потянулся за телефоном и снова включил запись.

Голос Сникерса был напуганным, чёрт возьми, его позывные о помощи были как удары ножом для Марса. Хотя как бы Марс ни корил себя, он прекрасно понимал, что ничего не успел бы сделать.

Натс доказывал, что слышит звуки шагов, но Марс ничего не слышал.

В голове билась мысль о том, что Сникерс провёл целые сутки на улице. Рациональная часть Марса говорила ему, что это слишком долго, что шансов на спасение нет, а другая говорила, что Сникерс – Форрест, он не может умереть, он, как Гудини, может выбраться, откуда угодно.

− Сникерс не говорил о тебе,− отвлечённо выдал Марс. − Как вы познакомились?

− Э… в торговом центре на Рождество.

Марс приподнял брови:

− Подрабатывал Сантой, а он залез к тебе на колени?

Натс усмехнулся.

− Нет, я работаю в салоне новых технологий, он пришёл выбрать вам подарок, хотел купить телефон, который будет бить вас током, как только вы сунете в рот сигарету.

Марс даже выдохнул. Хорошо, что такого телефона не было, превращаться в собаку Павлова он не хотел.

− С тех пор… мы общаемся, − закончил Натс как-то нерадостно.

Марс нахмурился. Натс явно что-то недоговаривал, но это касалось только их со Сникерсом, ввязываться в это он не собирался.

Вестей от Спорта не было, казалось, целую вечность, и когда рация зашипела, Натс перегнулся через сидение.

− Мы нашли машину,− сообщил Риттер,− тут никого нет, Марс. Сникерса нет.

− Я же говорил,− шепнул Натс.

Марс прикусил нижнюю губу.

− Точно нет? Вы проверили…

− Мы с Кюсхеном осмотрели всё, Марс, его нет здесь. Может, его спасли? В этих краях есть лесные хозяйства?

− Нет,− сглотнул Марс. – В этих краях нет ничего.

Риттер вздохнул.

− Тогда, если он ушёл в лес, он…

Марс и сам понимал.

− Прости, Марс, но поиски сможем начать только после того как погода успокоится.

Рация пискнула и затихла. В машине повисла гнетущая тишина.

− Там кто-то был,− снова напомнил Натс,− Если не лесник, то это может быть… Снежный человек?

***

То тепло было постепенным, оно будто захватывало от кончиков пальцев и пробиралось внутрь. Оно дарило телу лёгкость, а мыслям забвение.

А то, что сейчас испытывал Сникерс, было похоже на пытку в адском котле. Руки и ноги словно жгли тысячами жал, кожа болела, будто её выкручивали в разные стороны, из горла вырывался хрип, и Сникерс хотел сбежать, ему казалось, что он пытается, но кто-то крепко держал его.

− Не дёргайся, идиот!

Сникерс не послушался, прошептав «больно», и хватка вмиг ослабла.

Всё жгло, ещё чуть-чуть и его тело наверняка превратится в пепел.

− Эй, Сникерс, очнись!

Его настойчиво трепали по щекам, звали.

− Натс? – голос был слабым и хриплым.

Сникерс потянулся к нему, но его грубо заставили лечь.

− Ты грёбаный ублюдок,− прохрипел Сникерс,− Довести меня хочешь? Сталкер поганый!

Натс молчал, растирал его ноги, а Сникерсу хотелось выговориться, этот говнюк должен услышать.

− Я только тебе доверял, ты единственный был, с кем я… блядь, ебался! − Сникерс зашипел, снова поднялся, успев вцепиться в его отчего-то длинные волосы. – У меня с тобой впервые было! Мог бы с пониманием отнестись, а ты, пидорас! Чем больнее, тем, по-твоему, лучше, что ли?! Слышишь меня?

Сникерс хотел сказать многое, но получалась околесица, зато от души отлегло. Да, он не всегда был геем. Да, он боялся и отношений с парнями, и вообще…

Но Натс как будто понимал его, раскрывал потихоньку. Может, Сникерс всего лишь так думал. От этих мыслей было еще больнее. Но стоило признать, что во всей этой истории Сникерс жалел только себя.

− Хватит!

Сникерса снова прижали к кровати, и он не успел ухватиться.

− Я спрашиваю, ты отвечаешь, понял? – это был не голос Натса, грубый и требовательный. – Ты чувствуешь здесь?

Ему сжали ступни и каждый палец. Сникерс кивнул, хотя голова и гудела. Почему это не голос Натса? Это же он нашёл его, спас, отнёс на руках в больницу, раздевал…

− А здесь?

Следующими были пальцы на руках, и Сникерс снова кивнул. Чувствовал он все, и даже боль в сердце и ломоту во всём теле. Хотелось орать. Ему везде больно.

Его ущипнули за бок, а потом за нос. Сникерс ойкнул, подав этим знак, что эти места он тоже чувствует.

− Хорошо.

«Что в этом хорошего?», хотел спросить Сникерс, но его завернули, как младенца, а потом ещё сверху накрыли и легли рядом. Тяжёлая рука обняла поперёк, прижимая Сникерса к кому-то.

Было неудобно и слишком туго.

− Мне жарко,− пожаловался он.

− Жар костей не ломит.

Он был прав. Сникерс тяжело вздохнул, и очень скоро провалился в сон, на этот раз тёплый, очень жаркий, там его вновь обнимал Натс, целовал везде, куда мог дотянуться и шептал, шептал что-то непонятное.

Сникерса разбудил голод, такой безумный и жадный, что он тут же начал вылезать из своего кокона. Плечо всё ещё ныло, но уже не так, им даже двигать можно было. На нём всё заживало как на собаке, Марс всегда так говорил. Когда Сникерс сел на кровати, он застыл как вкопанный. Те же деревянные, утеплённые стены, тот же одинокий стол и тлеющая печка. Он снова голый, но в трусах, и снова тот же запах древесины. Сникерс несколько минут просто моргал, осматриваясь: либо он переместился в прошлое, либо грезил наяву.

Дверь со скрежетом отворилась, запуская в дом холод и снежный ветер. Борода и усы Йети были все белые, брови, как и выступающие из-под шапки кончики волос покрылись инеем. Он отряхнул у порога заснеженную одежду, кладя рюкзак на стол.

− Как спалось? – поинтересовался он первым, потому что Сникерс никак не мог придумать вопрос, который бы не звучал по-дурацки. – По лицу вижу, что отдохнул.

− Почему я здесь? – наконец спросил Сникерс.

− Потому что ты, идиот, заблудился, потому что ты чуть не умер, почти по шею закопавшись в сугроб. Тебя, чёрт возьми, могли сожрать волки! О чём ты думал?

Он говорил это на одной ноте, но так, что у Сникерса внутри всё стыло.

− Я не просил…− начал он, позволяя своей гордости взять верх.

− Вот ты говнюк,− выругался Йети, сбрасывая с себя куртку. – Я тебя едва нашёл! Твои следы почти замело и сейчас тебе бы стоило порадоваться, что ни руки, ни ноги у тебя не отморожены, а ты опять трясёшь своей гордостью. Да насрать мне на твои предпочтения, у меня они тоже весьма разнообразны, и я тоже люблю голые мужские задницы, и мужиков люблю в полицейской форме, а такие как ты очень даже в моём вкусе!

Он замолчал, его грудь тяжело вздымалась, а брови съехались на переносице, Йети словно только сейчас понял, что сказал. Сникерс упёр взгляд в простынь. Он чувствовал, как горят уши. Повисло звенящее молчание. Йети не двигался, и Сникерс застыл как в стоп-кадре, пока молчание не нарушило голодное урчание его желудка.

Йети подобрал свою куртку.

− Оденься, я принесу дрова и что-нибудь приготовлю.

Сникерс сжал покрывало. Да, точно, ему нужно одеться, для начала, а потом… Что Йети сказал? Он ему нравится? Или нет, такого он вообще не говорил. Но это был намёк, такой жирный, что проигнорировать его Сникерс не мог.

Кое-как одевшись, он только сейчас понял, что на нём полицейская форма. Ему стало неловко, но потом Сникерс себя одёрнул, он не виноват, что это его рабочая одежда, он никого нарочно не соблазняет.

Йети не было гораздо дольше, чем Сникерс думал. Неужели тот решил, что одеваться он будет целый час? А когда Йети вернулся, казалось, будто он сам был закопан в сугроб. Кинув на него мимолётный взгляд, Йети снял куртку и положил несколько дров в печку. Огонь не разгорался, тогда Йети подошёл к одному из шкафов с книгами, достал одну и, открыв в середине, начал отрывать по листочку, засовывая под дрова. Бумага тут же подхватила искорки и начала разгораться.

− А я думал, ты их читаешь,− удивлённо пробормотал Сникерс.

Тот усмехнулся, отрывая ещё один листок.

− Уже прочитал, давно.

− Но с книгами так не обращаются.

Йети повернулся в его сторону, отблески огня придавали его глазам насыщенный фиолетовый оттенок, почти нереальный. Его губы, обрамлённые светлой бородой, растянулись в улыбке.

− Арестуешь меня?

− Да, за вандализм, – засмеялся Сникерс, ему вдруг показалось, что будет забавно, если он представит его Марсу, как человека, жгущего свои собственные книги.

Наверное, он смеялся слишком громко, потому что всё это время Йети смотрел на него, не улыбаясь. Заметив это, Сникерс тоже замолк.

− У тебя красивый смех, – серьёзно признался Йети.

Сникерс сглотнул, ему показалось, что этот самый смех сейчас превратился в комок и застрял в глотке.

Он откашлялся, постучав себя по груди, но ничего не ответил. Йети этого и не ждал.

В комнате посветлело и потеплело, и вдруг стало тесно.

− Спасибо,− выдавил из себя Сникерс. – А ты…− он бросил на него секундный взгляд,− … страшный.

Йети почесал бороду.

− Надо побриться.

Он поднялся. Сникерс думал, что сейчас он достанет бритву, но вместо этого он открыл рюкзак и вытащил на стол убитого кролика. Сникерс удивлённо покосился на Йети. Значит, пока он спал, тот ходил на охоту, а это говорило о том, что у него есть оружие. И если Йети не нарушил закон, то оружие должно быть зарегистрировано, тогда бы он узнал его настоящее имя.

− Так ты охотник?

− Можно и так сказать, − пожал плечами Йети, снимая с кролика шкуру. – Предпочитаю капканы.

Этот звук Сникерса покоробил, а Йети виртуозно работал ножом, разделывая тушку.

− Как предпочитаешь есть крольчатину? Запечённую в вином соусе и нафаршированную яблоками? – Он как раз выпотрошил тушку животного.

− Это же не индейка,− отозвался Сникерс, кролика он вообще в своей жизни никогда не ел. − Я люблю картошку фри и гамбургеры.

− У тебя отвратительный вкус,− усмехнулся Йети.

Сникерс хотел сказать, что он не тот человек, который бы должен говорить ему об этом. Но промолчал.

− Хотя я тоже это люблю,− закончил Йети, будто прочитав его мысли. – Но картошки нет, как и хлеба, поэтому будет мясо с бульоном.

− Звучит по-французски,− решил блеснуть Сникерс

− И это очень вкусно,− заверил Йети, закручивая кончик своих усов.

Сникерс вновь улыбнулся, а Йети задержал на нём взгляд. Неудобный, оценивающий, будто имел право смотреть так. Сникерс подумал, что нужно ввести статью за домогательство взглядом.

За окном плотной стеной падал снег, а ветер заунывно выл пробираясь сквозь щели. Так начинался второй день.

***

Марс хотел, чтобы этот день поскорее закончился.

Он вернулся домой по настоянию Риттера, который был слишком обеспокоен его видом. В холодной квартире было не убрано. Не раздеваясь, Марс включил отопление. Сколько он не был дома? Сутки или больше, хотя это не впервой. В холостяцкой квартире давно всё было прокурено и требовало ремонта, но Марс всё время его откладывал. К тому же Сникерс обещался прийти в отпуск и самостоятельно наклеить ему обои. Марс так и застыл посреди всё ещё холодной комнаты, перспектива остаться тут сейчас одному нисколько не радовала. В голове было слишком много мыслей, они бились в мозгу, так что, казалось, трещал череп. Нужно было отвлечься, желательно, упасть лицом в подушку и отключиться, но сейчас для Марса это была непозволительная роскошь.

За окном валил снег, и люди мелькали на улице не слишком часто, стараясь забраться в какую-нибудь тёплую нору и не вылезать оттуда. И одну из таких тёплых нор Марс знал, там он бы и сам встретил апокалипсис. Там он и решил закончить день.

***

У Линдта был всего один глаз, и от него не могло скрыться ничего.

Поэтому, когда Марс положил на барную стойку свои сигареты, этот прохиндей их тут же конфисковал. Как он заметил? Марс специально положил их с той стороны, где глаз Линдта был прикрыт повязкой.

− Возле меня не смей дымить, − голос Линда звучал угрожающе. − Хочешь курить, иди в зал для курящих.

Цербер, не иначе, – не увидит, так учует.

− Нет,− усмехнулся Марс, одним глотком осушая рюмку с виски. − Там меня не будет обслуживать такая симпатичная мордашка.

− Думаю, тебе хватит,− Линдт забрал пустую рюмку и поставил ему стакан с водой.

Марс непонимающе нахмурился. Да что за фигня, он ещё не напился до того, чтобы отрубиться.

− Боишься, что через час я буду звать тебя «циклопчик»? – воду Марс всё же выпил.

Гадкая и безвкусная после виски.

Линдт не стал комментировать слова Марса, просто вздохнул.

− Я вызову тебе такси.

− Хочу нажраться и не дают. Что у тебя за бар такой?

Марс огляделся, всматриваясь в знакомые лица, некоторые из которых были завсегдатаями полицейского участка. Правда, непогода и тут сказалась – посетителей было мало. Марс с тоской посмотрел на зал для курящих, где в облаке дыма сидели всего три человека.

− Образцовый,− ответил ему Линдт

− Да уж, зажимаешь выпивку, наверное, ещё и то, что выпил, разбавлял.

− Покажу, только если придёшь с ордером.

− Сукин сын,− беззлобно выругался Марс, медленно слезая с высокого стула.

Он даже не пошатнулся, как ему казалось, только почему-то дверь впереди немного покосилась, но это ерунда, извернётся и пролезет.

Как только он преодолел это препятствие и оказался снаружи, холодный ветер со снегом тут же облепил его лицо. Пришлось застёгивать куртку, но замок никак не поддавался, собачка вообще исчезла из поля зрения.

− Дьявольщина,− выругался Марс, и бросил это дело.

Ему не так уж холодно. Он шагнул вперёд, но вихрь буквально оттеснял его к стене. И где это чёртово такси, о котором говорил Линдт? Ледяной ветер пробирал до самых костей, но Марсу сначала это казалось ерундой, а вот когда он простоял на одном месте какое-то время, пришлось надеть шапку.

По заснеженным дорогам машины проезжали редко, давая знать о себе только ярким светом фар.

Марс выругался, и снова полез в карман за сотовым, но когда тот нашелся, обрадовал безнадежно чёрным экраном. Марс уже пожалел, что купил себе эту сенсорную игрушку.

Яркие фары ослепили его. Марс даже не сразу разглядел машину, которая терялась в беспрерывном снегопаде. Окно со стороны водителя опустилось и Марс скривился, увидев своего личного рождественского Гринча, только не зелёного, а белого и воздушного, как бабские конфеты.

− Сколько? – Рафаэлло подмигнул ему.

− Улицы не попутал?

− У вас, капитан, как всегда пошлые мысли,− усмехнулся Рафаэлло,− Я имел в виду, сколько вы выпили?

− Не достаточно,− огрызнулся Марс,− чтобы быть любезным с тобой.

На этом, как показалось Марсу, их разговор и закончился, но Рафаэлло не торопился уезжать и Марс уже думал, что если через пять минут этот козёл не надавит на газ, он точно залезет в его машину, потому что его драгоценные яйца уже начали замерзать.

− Не хотите догнаться? – предложил вдруг Рафаэлло.

Выглядел он при этом так невинно, будто собирал пожертвования на питание бездомным. Виски, бродивший в его крови, стал тем самым катализатором, который сподвиг его на согласие.

− Поехали.

В машине они, к удивлению Марса, ехали молча, перебросившись всего парой незначительных шпилек, что, как решил Марс, доставляло им обоим удовольствие. Иначе зачем бы Рафаэлло стал терпеть все его колкости, да ещё и отвечать на них?

Особняк Ферреро стоял в центре города, такой же белоснежный, как и его хозяин. Он привлекал много внимания и был одним из тех мест, где часто фотографировались туристы и местные блогеры. Хотя Марс не понимал, в чём его красота, лучше бы люди пошли и запечатлели себя рядом с бюстом Эйнштейна.

В этот дом он наведывался всего один раз с обыском, но кроме немытых тарелок ничего компрометирующего не нашёл. Ещё тогда его поразила полная необжитость и какая-то пустота в доме. Рафаэлло жил так, будто только что переехал и ненадолго.

− Есть вино. Белое, красное?

Марс поморщился. Точно не вино, он терпеть не мог этот ягодный вкус. Он кинул куртку на диван и сам плюхнулся, ощутив всю его мягкость, на своём он бы уже давно отбил себе задницу.

− Мартини?

− Так, давай что-нибудь серьёзное, − Марс потёр лоб, хмурясь.− Хочу Ром.

Рафаэлло загадочно хмыкнул и скрылся за дверью. Марс за ним не пошел, и бегать по комнате, роясь в ящиках, тоже не стал. Всё тело в тепле словно разбухло и отяжелело, лень было даже поднять руку. Сейчас он выпьет и точно вызовет такси. Вспомнив об этом, Марс всё же соизволил пошевелиться, чтобы поискать свой телефон. Тот не включался – либо сдох, либо разрядился.

Рафаэлло появился в проёме, неся две бутылки рома.

− Йо-хо-хо,− поприветствовал его Марс.

− Будем пить из горла или вам предложить чарку?

− Из горла, как настоящие пираты.

Рафаэлло нервно сглотнул, похоже, он любил цедить бабские коктейли через соломинку.

Забрав у него бутылку, Марс хлопнул ладонью рядом с собой.

− Не люблю пить, не чувствуя тепло собеседника,− оправдался он, пожав плечами.

Отчасти это было правдой. Когда рядом кто-то был, Марс не чувствовал себя алкоголиком. Рафаэлло опустился рядом, полубоком, свою бутылку он открыл, но пить не спешил, так и держал её для красоты, хотя Марс уже сделал три больших глотка.

− Тяжёлая работа? − Вкрадчиво спросил Рафаэлло.

Всё это время он смотрел на него, Марсу даже показалось, что с его лицом что-то не так.

− Тяжёлая,− согласился он. − К пятидесяти сдохну либо от рака лёгких, либо от цирроза печени.

− Разве это не повод что-то поменять? – Рафаэлло опустил глаза, поставив бутылку на колени, провёл по горлышку указательным пальцем.

− Это повод раньше нарваться на пулю.

− Вы же это не серьёзно?

Рафаэлло тронул его за колено, чем заставил Марса заглянуть ему в глаза. Пожалуй, он ещё никогда не видел в них такого искреннего беспокойства, хотя нет – видел, в больнице.

− Я прикалываюсь,− успокоил Марс, удивившись тому, что Рафаэлло с облегчением выдохнул.− А ты?

− Что я?

− Может, расскажешь правду о себе? – Марс глотнул ещё рома, чувствуя, как в голове начинает кружиться карусель.

Рафаэлло усмехнулся.

− Капитан, то, что мы с вами пьём вместе, ещё не говорит о том, что я согласен делиться с вами своими тайнами.

− Значит, ты не отрицаешь, что они у тебя есть?

− Вы записываете наш разговор?

Марс отдал ему свой телефон. Рафаэлло озадаченно покрутил его в руках, понажимал на все кнопки, убедившись, что техника и правда не отвечает.

− В наше время не только телефоны могут прослушивать,− Рафаэлло аккуратно положил бесполезный телефон на стол,− Может, у вас жучок вставлен в зуб?

Марс заржал. В мире был только один человек, которого он боялся – зубной врач, и если уж он согласился бы на жучок, то точно не в зубе.

− Можешь обыскать,− Марс развёл руки в стороны.

− А если найду? – приподнял брови Рафаэлло.

Марс усмехнулся, облизнув губы. Его всё так же прошибала дрожь рядом с Ферреро. Его взгляд, его движения, его мимика, всё это бередило в Марсе какое-то томительное беспокойство. Рядом с Рафаэлло он ни о чём, кроме него, не мог думать.

− Уж постарайся.

Это Рафаэлло воспринял как сигнал к действию. Марс ожидал, что его попросят подняться и встать руками к стене, но вместо этого Рафаэлло сполз на пол. Марс не возражал, только кивнул, мол, продолжай. Сам вид стоящего перед ним на коленях Рафаэлло невероятно будоражил.

Виски и ром смешались в гремучую смесь, ядовитую для мозга, поэтому едва ли сейчас Марс осознавал, что происходит. Впрочем, он никогда не был чистым гетеросексуалом, а Рафаэлло как раз входил в ту категорию парней, на которых приятно было не только смотреть.

Рафаэлло вначале снял его носки, спустив их до щиколоток, усмехнулся, заметив густую растительность.

− Не носите в такую погоду подштанников?

− У меня стальные яйца,− выдохнул Марс, когда Рафаэлло провёл руками по его бёдрам и дёрнул за ремень.

В его глазах отразились все те же эмоции, что и у Марса: азарт, желание, адреналин. Он упустил момент, когда Рафаэлло оседлал его, упершись руками в спинку дивана. Вот уже их лица почти в миллиметре друг от друга и Марс мог разглядеть непослушные кудри, упавшие на его лоб, чуть влажные губы и светлую кожу без единого намёка на щетину. Чёртов метросексуал, усмехнулся Марс.

Рафаэлло потянул из его джинсов всё, что туда было заправлено: футболку, рубашку, майку.

− Боже, как капуста, в самом деле,− шепнул он.

Заведя руку за ремень, он провел пальцами по его голой пояснице. От такой близости Марсу стало жарко, а стояк Рафаэлло уже ощутимо упирался ему в живот.

− Ну и как? – голос у Марс стал ниже.

− Шикарно, – у Рафаэлло такой же, хриплый и срывающийся.

Он потёрся об него бёдрами, трогая его плечи, грудь, пробираясь под майку, как под кожу.

Рафаэлло тихонько постанывал, вцепился в его волосы, а потом Марс ощутил губы на своих губах. Он глухо застонал, а Рафаэлло поглотил этот звук, накрыв полностью его рот. Язык оказался внутри, тёплый, влажный, требующий ответа. Марс не стал стоить из себя жертву нападения, не те у него габариты. Впрочем, с самого начала Марс предполагал именно такой результат, а губы и язык у Рафаэлло оказались очень умелыми – никаких слюней или женской нежности. Целоваться с ним было одно удовольствие.

Все было прекрасно, пока руки Рафаэлло не накрыли его пах. Там у Марса в данный момент было всё не так твёрдо, как хотелось бы.

− Так мы продолжим или вызвать вам такси? – по-джентельменски шепнул ему Рафаэлло, чуть отстранившись и улыбнувшись.

Марс сцепил зубы от этой снисходительной, жалостливой улыбки. За кого он его принимает? Зверь внутри проснулся внезапно, и вскоре Рафаэлло уже лежал на диване, подмятый под него.

− Послушай, Белоснежка, мой стояк всецело зависит от тебя. – Марс раздвинул его ноги, закинув себе на плечи.− И если тебе удастся сделать всё правильно, то раньше, чем через пять часов, ты с меня не слезешь. Так ты готов продолжить или мне уйти?

В глаза Рафаэлло мелькнул дикий огонёк, его руки обвили шею Марса и притянули.

− Не уходи,− прошептал он прямо в губы.

Именно на этот ответ они оба рассчитывали.