Проклятый граф. Том IV. Идеально безумный мир

11

Вспышка была настолько яркой, что Татьяне захотелось заслониться рукой, что, в общем-то, она и сделала, для надежности еще и закрыв глаза.

Свет немного померк.

Девушку окутало странное тепло, коснулось слуха тихое потрескивание огня. Не решаясь открыть глаза, она неуверенно потянула носом воздух и, почувствовав запах каких-то травок, каких-то благовоний, вдруг испытала неимоверно острое чувство дежа-вю и, перепугавшись его, распахнула глаза.

Кругом было красиво. Несмотря на то, что окружал ее теперь уже отнюдь не лес, и даже не живая природа, не признать красоту этого места было бы затруднительно.

Как, впрочем, и не понять, что это за место.

То, что каким-то образом оказалась во дворце, Татьяна поняла сразу – где же еще могут быть столь богато изукрашенные изящной лепниной стены, где еще может царить такая роскошь? Где, особенно при учете того, что роскошь в этом мире находится под запретом, что за́мки здесь не приветствуются, можно встретить такое обилие прелестной мебели, сделанной под старину? Где еще может вот так же жарко гореть огонь в великолепном, хотя и немного тяжеловесном камине? Среди всего этого великолепия она, в измученном долгим путешествием наряде, усталая, растрепанная, казалась сама себе нищенкой, заявившейся, чтобы что-то стянуть у богатого дворянина.

Позади послышались шаги – безумно, безмерно знакомые шаги, - и девушка ощутила, как у нее сжалось сердце. Леденящий ужас охватил ее, ужас не сегодняшнего дня, но дней прошлых, холод, скрытый глубоко в ее воспоминаниях – память о том, что заставил ее некогда увидеть приближающийся человек… и что он в этом мире исполнил.

- Здравствуй, дочка, - знакомый голос, в котором так и витала улыбка, заставил ее сжать плотнее губы, - Долго же мне пришлось ждать тебя.

- Если бы я понимала, каким образом попала сюда, тебе бы пришлось ждать еще дольше… - она медленно обернулась, в упор взирая на собеседника и почти выплюнула, - Папа.

Альберт выглядел великолепно. Создание собственного мира, вне всякого сомнения, пошло ему на пользу – с прошлой их встречи в гостиной Нормонда мужчина, казалось, еще больше помолодел. Одет он был, вопреки ожиданиям дочери, думавшей увидеть родителя в королевской мантии или в золоченом камзоле, очень просто, совершенно по-домашнему: в простые темные джинсы и белую, не заправленную в них, рубашку с расстегнутым воротом и закатанными до локтя рукавами. Кроме того, он был бос, видимо, по причине довольно теплой атмосферы в комнате.

В ответ на слова девушки он широко улыбнулся и вежливо приподнял бровь.

- А разве ты не поняла этого, моя дорогая? Ведь все очень просто – это то, что один из твоих приятелей, наш общий предок, окрестил «магией слова», способности заклинателей: одно-единственное слово может стать заклятием, влекущим за собою цепь неких событий. Ты, впервые за все время пребывания в этом мире, моем мире, нашем мире, Татьяна, впервые назвала меня «папой»… Ты признала себя моей дочерью и, как то было запланировано мной, оказалась рядом со мною, с твоим отцом. И я рад, я очень рад этому, дочка! Я скучал по тебе.

Попыток обнять ее Альберт не делал, однако, девушка на всякий случай сделала шаг назад.

- А вот я как-то не очень, знаешь ли… - она поморщилась и, недовольно скрестив руки на груди, окинула комнату долгим претенциозным взглядом, - Мы в твоем дворце? – мужчина кивнул, и дочь его продолжила допрос, - Это здесь ты держишь взаперти моего мужа?

- Не прямо здесь, - ответ был спокоен и легок до такой степени, что у Татьяны зачесались кулаки, - Но все-таки неподалеку от себя. Но я поражен! Ты с самого начала знала, что Эрик, мой бедный племянник, жив… - маг прищурился, вглядываясь в собеседницу, - Ты чувствовала это, знала наверняка, что я сохранил ему жизнь, знала еще до того, как Людовик сообщил тебе, что я никогда и никому из своих племянников не причиню вреда…

- Роману ты причинял вред, как и Эрику, и Луи, - девушка нахмурилась, - Не говори мне, что не обидишь их! Еще удивительно, что Людовик сумел выбраться из-под твоей власти, пошел против тебя…

Альберт мимолетно поморщился и на несколько мгновений прижал руку к груди с левой стороны.

- Не напоминай мне о его предательстве, будь добра, дочка. Боль разочарования по-прежнему сильна… Но это не имеет значения, - он тряхнул головой и, мягко улыбнувшись, шагнул вперед, вновь приближаясь к дочери, - Сейчас важно лишь то, что ты снова здесь, снова рядом со мной! Сейчас важно только, что мы можем почувствовать себя семьей, вновь, как и много лет назад… и еще более важно, что я больше не могу позволить тебе идти против меня, - темные глаза странно сверкнули, и девушка напряглась. Взгляд ее случайно скользнул по шее родителя, к расстегнутому вороту его рубашки, и сердце несколько раз нервно дернулось.

На шее Альберта, очень удачно вписываясь в общий его наряд, красовался до боли знакомый его дочери кулон – маленькая фигурка кошки, выточенная из какого-то прозрачного камня.

Знающая, что отец обладает этими предметами, извещенная о том, что силу носителя в этом мире он забрал себе, она, тем не менее, испытала страх и, действуя почти против воли, опустила взгляд, устремляя его к правому запястью мужчины.

Рукава рубашки его, как уже упоминалось, были закатаны, руки до локтя обнажены и ничто не помешало ей увидеть очень ловко сидящий на его руке изящный браслет, выполненный в виде изогнутого кошачьего тельца, держащего передними лапками и хвостом черный камень. Мельком отметив, что никаких трещин на камне не наблюдается, Татьяна не смогла сдержать вздох.

Создавалось ощущение – ощущение очень неприятное, пугающее до дрожи, - что и браслет, и кулон сейчас действительно находится на своих местах, в руках человека, которому они и были предназначены с самого начала. Но как и почему?.. Ведь Альберт не имеет, и никогда не имел прямого отношения к роду де Нормонд, а украшениями мог владеть лишь тот, кто связан с этой семьей кровными узами! Или же… нет?

Девушка нахмурилась, всматриваясь в браслет пристальнее. Альберт, судя по всему, понимающий ее размышления, молча ждал вердикта дочери, не пытаясь мешать ей.

- Винсент говорил… - медленно начала она, неуверенно поднимая взгляд на отца, - Что ни браслет, ни кулон не были созданы тем магом, что был потомком Рейнира. Что тот старик был безумен, он не покидал своей избушки, и кто создал все это – остается загадкой… Поэтому ты можешь владеть ими, да? Поэтому тебе уже не так важна кровная связь с родом де Нормонд?..

Если мастер и догадывался о мыслях, занимающих сейчас его дочь, то услышать их он явно не ожидал. На лице его на миг отобразилось непонимание, потом откровенный вопрос и, наконец, - вежливая усталость, эдакая снисходительность умного человека к кому-то не столь сообразительному.

Он воздел указательный палец и слегка покачал им из стороны в сторону.

- Татьяна-Татьяна, боюсь, тебе не следует вмешиваться в эти дела. Разве есть какая-то разница, в чем причина? Эти вещи, эти предметы… - он мягким, каким-то очень изысканным жестом поправил браслет на руке и скользнул пальцами по кулону на шее, - Были созданы для меня, и я всегда говорил об этом. Лишь мне известно, как в полной мере использовать их силу, лишь я знаю, как держать их в узде… Говорить сейчас, повторять то, что уже известно, мне кажется довольно бессмысленным. Расскажи лучше иное… скажи, как ты оказалась здесь, в моей Вселенной? Каким образом смогла обмануть мою магию? Последний раз, когда я видел тебя, ты удалялась из гостиной замка куда-то в сторону помещений для слуг, не знаю, с какими целями, а после я уже ощутил, что ты здесь. Как же могло случиться, что ты все-таки попала туда, где тебя не должно было быть, да к тому же еще и сохранила память?

- Упала в пропасть, - буркнула девушка, абсолютно не горящая желанием пересказывать все свои злоключения, - А ты, значит, решил в этом мире отказаться от моего существования! Что ж, это доказывает твою горячую любовь… - она негодующе фыркнула и прошлась из стороны в сторону, не испытывая жгучего желания находиться рядом с родителем и смотреть ему в глаза, - Впрочем, до меня доходили слухи, якобы у меня есть брат?

Маг тонко улыбнулся, приподняв один уголок губ и, вздохнув, слегка покачал головой.

- О, нетерпимость юности… я должен был уже привыкнуть к ней, но, увы… Сейчас не время, дочка, не время и не место говорить о твоем брате и моем сыне. Не время и не место потому, что ты слишком агрессивно настроена, ты не желаешь понимать меня… ты, вместе со своими друзьями и родственниками, мечтаешь низвергнуть меня, сбросить с пьедестала, ты хочешь устроить переворот в моем мире! – в темных глазах вспыхнули и тотчас же погасли обжигающе-опасные искры. Мастер медленно, глубоко вздохнул, и подавил мимолетную вспышку ярости.

- Но скоро все это будет уже неважно, - по губам его вновь змеей скользнула мягкая улыбка, и мужчина, по-видимому, не желая оттягивать какой-то, очень приятный ему, момент, уверенно шагнул вперед, ловя расхаживающую туда-сюда дочь за плечо и вынуждая ее остановиться и взглянуть ему в глаза, - Ты поймешь, где твое место, поймешь, что тебе надлежит делать… Ты поймешь, что ни я, ни кто-либо еще не враги тебе, что этот мир столь же твой, сколь и наш, и что здесь мы все можем жить в согласии! Смотри мне в глаза, Татьяна, смотри…

- Я не буду смотреть! – девушка, сама себе напомнив Романа, упрямо топнула ногой и демонстративно отвернулась, - Я не хочу, чтобы ты снова гипнотизировал меня, не хочу опять видеть кошмары наяву! Не хочу, чтобы ты пытался внушить мне какую-нибудь ложь, я не Луи, и я не буду…

- Своевольная девчонка! – Альберт, по всему видно, не ожидавший такого резкого отпора, почти зарычал и, схватив дочь за плечо, рывком повернул ее к себе, - Я устал от твоего непослушания, я – твой отец, и я требую уважения к себе! Не смей мне перечить! – сильная рука уверенно стиснула нижнюю челюсть девушки; мужчина приблизил свое лицо к ее. Татьяна замерла, застыла, часто-часто моргая, испуганная этим неожиданным всплеском ярости, не понимающая, надо ли смотреть или, может быть, все-таки…

Но было уже поздно.

Попавшая в плен темных глаз отца, лишенная возможности шевелиться, двигаться, она замерла, приоткрыв рот и не отрывая взгляда от своего собеседника и родителя. Он смотрел на нее в упор, смотрел, не произнося ни слова, и у девушки мелькнула паническая мысль, что с нею он поступает сейчас точно так же, как некогда поступал с Ричардом. Так же, как с тем же оборотнем поступал Людовик…

Взгляд Альберта, его темные глаза, казалось, проникали в самую душу, говорили яснее слов и заставляли теряться, путаться среди правильных и неправильных мыслей.

Татьяне показалось, что она теряет сознание. Все плыло, лицо отца как-то смазывалось, сминалось, оставались только эти жуткие черные провалы, огнем горящие на нем, такие притягивающие и такие пугающие.

В голове прочно поселился странный туман. Она пыталась удержаться на грани, она цеплялась за свои воспоминания, старалась не дать себе забыть, запутаться… все было тщетно. Память ускользала от нее, воспоминания терялись и путались, сменяясь другими, непонятными, смутными, но постепенно обретающими ясность.

Что-то зазвенело, и Татьяна, уже практически отключившаяся, вдруг пришла в себя. Из тумана, окружившего ее, выплыло лицо, такое родное и такое знакомое, и девушка, заулыбавшись, прошептала одно слово, отозвавшееся в груди теплой волной.

- Папа…

- Ты пришла в себя, моя девочка? – лицо отца казалось испуганным, в глазах поселилось волнение. Татьяна непонимающе мотнула головой и, сжав виски, попыталась понять, вспомнить, что могло так обеспокоить ее родителя.

- В себя?.. – растерянно пробормотала она и, вновь подняв взгляд, недоуменно моргнула, - Что случилось?

- Ты упала с большой высоты, - Альберт тяжело вздохнул и, не мудрствуя лукаво, мягко привлек к себе дочь, поглаживая ее по волосам, - Я так волновался за тебя, так беспокоился… Разве ты не помнишь? Ты зачем-то пошла в подвал, там была дверь…

- Да, я… - девушка, прижавшись к отцу, честно попыталась припомнить подробности, - Там была дверь, я хотела взглянуть, что за ней, но упала… Ох, моя голова, - затылок внезапно свело болью, и она со стоном схватилась за него. Отец обеспокоенно нахмурился.

- Я постарался помочь тебе, насколько это в моих силах, моя маленькая, но для того, чтобы окончательно выздороветь, потребуется немного времени… Лучше тебе это время провести в постели. Я позову твоего жениха, он позаботиться…

- Жениха?.. – Татьяна изумленно распахнула глаза, опять взирая на отца, - Папа… а кто у меня жених?..

Повисло недолгое молчание. Отец молча смотрел на нее, смотрел со все возрастающим беспокойством, и девушка, видя это, начинала нервничать и сама. Судя по всему, жениха она должна была помнить.

- Кажется, все куда серьезнее, чем я предполагал… - Альберт потер подбородок и, положив ладонь на лоб дочери, вгляделся в ее глаза, - Татьяна, вспомни же! Твой жених – верный мне лорд Ричард, вы с ним помолвлены уже больше года! Вспомни, я ведь часто спрашиваю тебя, почему ты все время откладываешь свадьбу…

- Да… - Татьяна растерянно моргнула. В голове смутно завозились воспоминания, о которых говорил отец.

- Да, ты говоришь, что нам давно пора пожениться, а я… - она виновато улыбнулась, - А я не помню, что тебе отвечаю.

- Ты отвечаешь, что ты еще слишком юна, чтобы выходить замуж, даже не взирая на то, что Ричарда любишь, - мастер вновь вздохнул и, покачав головой, на несколько мгновений крепко обнял дочь. Затем отпустил и, подойдя к туалетному столику, где вместо косметических средств стояли атрибуты алхимических опытов, взял с него колокольчик и трижды довольно резко позвонил.

Татьяна, хмурясь и морщась, схватилась ладонью за лоб, и отец, поставив колокольчик, поспешил к ней.

- Прости меня, милая, но я должен был позвать его. Ты кажешься мне очень больной, тебе следует немедленно лечь в постель, а лучшего провожатого, чем лорд Ричард, придумать для тебя я не в силах.

- Папа, но я бы могла и сама… - девушка тихонько вздохнула, утыкаясь лбом в грудь родителю, - Не стоило звать его, если я правильно помню, Ричард всегда очень занят…

- Хвала богам, ты не все забыла! – Альберт широко улыбнулся и, продолжая обнимать дочь, неожиданно мягко повлек ее к небольшому диванчику, тахте с изысканно резной спинкой, - Тебе нужно присесть. Когда придет лорд Ричард, я поговорю с ним, объясню, как следует вести себя с тобой, как о тебе заботиться, и он проводит тебя. Посиди. После того, что случилось, тебе не следует оставаться на ногах.

Татьяна грустно кивнула. Деятельная натура ее требовала действий, хотелось куда-то бежать, что-то делать, но она прекрасно понимала, что отец прав. Следовало немного прийти в себя, следовало вылечить голову, вверить на время судьбы мира отцу и Ричарду. Хм. Неужели он и правда ее жених? Тогда почему же она и в самом деле не вышла за него замуж? Если она правильно помнит, лорд весьма недурен собою, да к тому же еще и благороден. К тому же, отец не возражает против их союза – живи и радуйся! Почему же она тянет со свадьбой?..

Альберт, усадив дочь на тахту, мягко коснулся ладонями ее висков и, склонившись, поцеловал в лоб. Девушка привычным движением подставила голову для поцелуя и, понимая, что родитель сейчас, скорее всего, уйдет, дабы поговорить с Ричардом, слегка погрустнела.

Одной оставаться ей не хотелось.

Отец, видимо, поняв это, мягко улыбнулся и, ласково потрепав дочь по волосам, легонько щелкнул ее по носу.

- Выше нос, красавица моя. Я сейчас выйду, поговорю с Ричардом, объясню ему, как заботиться о тебе и вернусь. Не унывай, - он широко улыбнулся и, еще раз погладив девушку по волосам, быстро покинул комнату, плотно прикрывая за собой дверь.

Татьяна осталась одна. Несколько секунд она тщетно морщила лоб, отчаянно пытаясь вспомнить подробности своей жизни, так беззастенчиво покинувшие ее в момент встречи с каменным полом подземелья, но затем махнула на это рукой и, откинувшись на спинку диванчика, недовольно насупилась.

Тем временем, Альберт, покинувший комнату и вышедший в коридор, быстро огляделся и, заметив справа знакомую высокую фигуру, уверенно направляющуюся к его покоям, зашагал ей навстречу.

Перехватить Ричарда он успел где-то на половине пути и, взяв его за локоть, отвел к стене коридора. Лорд, покорный, как и всегда, как и надлежало быть одному из самых верных слуг мастера, без сопротивления отошел и лишь вопросительно приподнял брови, не понимая, что же на сей раз от него требуется.

- Здесь Татьяна, - Альберт, решив, что известить клеврета о происходящем можно и без обиняков, чуть сдвинул брови, - Ты ведь помнишь ее?

- Конечно, мастер, - Лэрд легко повел плечом, - Она была вместе с остальными, теми, кто держал меня в плену во время путешествия по морю. Я даже беседовал с нею, должен признать, она весьма мила…

- Именно на это я и рассчитывал, - маг тонко улыбнулся и, дружески похлопав Ричарда по плечу, элегически вздохнул, - Прав был мой племянник, говоря, что сущность человека не изменить даже полным уничтожением его памяти и заменой воспоминаний. Должно быть, этот сопляк все-таки успел научиться чему-то, прежде, чем предать меня… Ну, да сейчас речь не об этом. Итак, Ричард, Татьяна здесь и оказалась она здесь не просто так, ибо Татьяна – моя дочь.

Лорд не повел и бровью. Только безразлично кивнул, вероятно, совершенно не пытаясь изумляться столь неожиданной, казалось бы, новости. Видимо, дело было в том, что неожиданностью новость для него не являлась.

- Я думал, что она врет, - равнодушно отозвался он, - Каковы мои обязанности по отношению к вашей дочери, мастер?

- Твои обязанности будут чрезвычайно просты, друг мой… - мастер потер подбородок и, судя по всему, борясь с самим собою, негромко вздохнул, - Девочка весьма своевольна, поэтому мне пришлось немного изменить ее воспоминания, чтобы не получить проблем в грядущем. Теперь она полагает, что всегда жила здесь, со мною, что ты – ее жених, свадьбу с которым она откладывает без особых на то причин, и что, упав, она ударилась головой, вследствие чего заполучила некоторые проблемы с памятью. Твоя задача, Лэрд – убедить ее в этом. Покажи себя действительно добрым и заботливым женихом (коль скоро тебе она интересна, труда это для тебя не составит), изобрази, что, услышав о состоянии ее здоровья, ты испытал тревогу… Не знаю, как такой грубый деревенщина, как ты, сумеет разыграть благородное и искреннее чувство, но очень надеюсь на твой актерский талант. Или, по крайней мере, на некоторую его тень.

- Я сделаю все, что вы прикажете мне, мастер, - оборотень, совершенно не оскорбленный словами Альберта, спокойно кивнул и, оглянувшись через плечо назад, на дверь, за которой сейчас, должно быть, сидела Татьяна, чуть нахмурился, - Мне пойти к ней в одиночку?

- Пожалуй, да… - маг закусил губу и, помолчав несколько секунд, грустновато улыбнулся, - Увы, в таком возрасте девушкам куда как важнее забота любимого человека, а не беспокойство родного отца… Иди, Ричард, иди. Она убеждена, что тебя она любит.

***

- Татьяна!

Дверь распахнулась, и взволнованный лорд ворвался в комнату, поспешно обшаривая ее взглядом и, наконец, находя девушку, сидящую на диване. Та, увидев действительно знакомого, близкого и горячо любимого человека, заулыбалась, поднимаясь навстречу ему.

- Ричард….

Мужчина вздохнул и, подойдя, мягко обнял «невесту».

- Я так волновался! Мастер рассказал мне о том, что произошло, но… Но я не понимаю, зачем ты полезла в этот подвал? Я же просил тебя не ходить туда…

- Мне было интересно, - Татьяна немного поникла. Свою вину она чувствовала и понимала, оспаривать ее даже не пыталась, и как оправдаться не имела ни малейшего понятия.

- Интересно? – мужчина красиво изогнул бровь, - Что тебе там было интересно, милая? Бочки с вином? Не думал, что ты настолько интересуешься… этим.

Сообразив, что под «этим» жених подразумевает алкоголь, девушка торопливо замотала головой, спеша оправдаться.

- Нет-нет-нет, я совсем даже не это… Ну, просто у папы во дворце все так необычно, все так… как в средневековых замках, вот я и хотела посмотреть на средневековый винный погреб! Не пить же я это вино собиралась…

Слова прыгали на язык почти сами собой. Она говорила, говорила и понимала, что ничего не выдумывает, что сообщает правду, истину, что все было именно так и именно такие мысли подтолкнули ее к путешествию в подвал. В конце концов, а что же еще могло сделать это? Она всегда была излишне любознательной, ей и отец говорил об этом…

- Ладно, - Ричард устало вздохнул и, продолжая обнимать девушку, повернулся вместе с ней к выходу, - Твой отец сказал, что тебе нужно отдохнуть. Он сделал все, что было в его силах, чтобы помочь тебе, но теперь тебе необходим постельный режим хотя бы на несколько дней… И я пообещал исполнить его предписание! – он быстро улыбнулся и, старательно напуская на себя грозный вид, осведомился, - Пойдешь сама или мне понести тебя на руках?

Татьяна его не услышала. Слова оборотня о постельном режиме, каковой ей якобы прописал родитель, вызвали у нее смутные ассоциации с чем-то, чем-то, чего она не помнила, не могла вспомнить, но что совершенно точно некогда имело место в ее жизни. Постельный режим… Кажется, когда-то он уже был ей предписан, причем ситуация, приведшая к этому, была похожа на нынешнюю – она упала с большой высоты. Но где это было, когда? Как странно, что события прошлого ускользают от нее… Ей-то всегда было известно, что отец – опытный и очень сильный маг, что вернуть, восстановить ее память ему ничего не стоит! Почему же на этот раз не вышло?..

- Татьяна! – оборотень, несколько встревоженный молчанием девушки, осторожно помахал перед ее лицом рукой, - Ты в порядке? Ты меня слышишь?..

- Да… - Татьяна прерывисто втянула воздух и медленно провела ладонью по лицу, будто сбрасывая паутину забвения. Паутина, надо заметить, не стряхнулась, но действиями своими девушка была вполне удовлетворена и даже успокоена.

- Прости, я… Должно быть, и в самом деле не очень хорошо себя чувствую. Ты проводишь меня до спальни? – на губах ее возникла слабая улыбка, и Ричард, чьи чувства рядом с этой девушкой, чувства, забытые сначала по собственной воле, а потом по воле Альберта, расцветали вновь, все ярче и ярче, не удержался. Он медленно наклонился и мягко, нежно, прочувствованно коснулся своими губами губ «невесты». В конце концов, он, как «жених» имел на это полное право, даже мастер рекомендовал ему поддерживать навязанное амплуа!

- Конечно, - тихо и ласково ответил он, оторвавшись от губ девушки, - Конечно, провожу. Я не оставлю тебя, Татьяна, больше никогда не оставлю! – он глубоко вздохнул и неожиданно улыбнулся. В груди словно поселилось маленькое солнышко, которое согревало оледеневшую душу, согревало самую сущность мужчины, заставляя его испытывать самое искреннее, самое неподдельное счастье. «Неужели я действительно люблю ее?..» - мелькнуло в голове, и Ричард на мгновение закусил губу. Ему было хорошо. Он был счастлив, и он любил! Любил, наверное, впервые в своей долгой жизни, хотя бы потому, что предыдущих любовей своих не помнил. Он любил, был любим и не хотел, чтобы это заканчивалось. Хотел лишь сжать девушку в объятиях и не отпускать ее больше никогда.

В голову пришло воспоминание о словах этой самой девушки, утверждавшей, что где-то в плену у мастера находится ее муж. Ричард нахмурился и крепче сжал ее в объятиях. Ну, уж дудки! Никакому мужу он свою невесту не отдаст! И пусть только попробует кто-то отобрать ее у него, он им устроит…

- Идем? – он опять опустил взгляд на задумчиво созерцающую его девушку, и ласково улыбнулся ей. Та кивнула.

- Послушай, я только сообразила… а где папа?

- Когда он рассказал мне о том, что случилось, я бросился к тебе, - оборотень, уже увлекая собеседницу ко входной двери, легко пожал плечами, - Он остался в коридоре, я полагаю, мы встретим его, когда будем проходить мимо.

Он оказался прав. Альберт, оставленный клевретом в порыве волнения в коридоре, по сию пору оставался там, переступая босыми ногами по каменному полу, и не желая нарушать уединение сладкой парочки. Его раздирали противоречия. В прежние времена, еще в том, старом мире, он был категорически против отношений Татьяны с Ричардом, полагая того не подходящей для нее партией, в мужья ей он прочил другого, совсем другого, того, кто заслужил куда как большее доверие, того, к кому он был искренне привязан… того, кто предал его. Теперь других кандидатов в спутники жизни Татьяны рядом как будто не наблюдалось, поэтому приходилось довольствоваться, чем есть, и великого мастера это несколько угнетало. Оборотень, до мозга костей преданный ему, послушный, покорный, не допускающий даже мысли о предательстве – уж об этом-то Альберт, регулярно контролирующий его сознание, заботился сполна, - по-прежнему не казался ему достойной партией для его дочери, однако, выбора не было. В конечном итоге, изменив воспоминания Татьяны, он не мог изменить ее чувства, если бы навязанные шли вразрез с настоящими, она бы могла что-то заподозрить, а так… К Ричарду-то девочка всегда была очень привязана.

Распахнулась, привлекая его внимание, дверь; Татьяна в обнимку с Ричардом вышла в коридор. Альберт поспешно натянул на лицо самое приятное, самое приветливое выражение и шагнул навстречу.

- Вижу, Ричарду удалось убедить тебя отправится отдыхать? – он подарил дочери мягкую улыбку и, одобрительно кивнув клеврету, добавил, - Молодец.

- Я сделал, как вы велели, мастер, - последовал довольно сдержанный ответ. Ричарду эта ситуация претила. К девушке он испытывал самое искреннее расположение, обманывать ее совершенно не хотел, а был вынужден по приказу мастера лгать. И даже сейчас, в эту секунду, в этот момент! Татьяна же думает, что мастер хвалит его за то, что он убедил ее отправится отдохнуть, что за его словами кроется намек на приказ заботиться о ней, а все совсем иначе! Мастер похвалил его за хорошо разыгранную роль, и он ответил, что поступил соответственно приказу. Что он обманул Татьяну, а она поверила… Как это отвратительно. Он всегда был честным человеком, всегда презирал, ненавидел ложь, и что теперь? Зачем мастер заставляет его опускаться до банального вранья?..

- Ну, что же, я не буду задерживать вас, идите, - Альберт быстро улыбнулся, делая шаг в сторону и пропуская будущих супругов мимо себя, - Татьяна, тебе задание – как следует отдохнуть и выспаться! Ричард, последи, чтобы она не нарушала постельный режим.

- Хорошо, папа.

- Как прикажете, мастер.

Два голоса прозвучали, как один, и оборотень, обнимающий девушку, неспешно направился прочь по коридору, увлекая ее в свою собственную комнату, коль скоро их общей в этом дворце не имелось.

Мастер проводил их долгим взглядом и, тонко усмехнувшись, отвернулся, возвращаясь в свои покои. Дело было сделано, причем сделано очень удачно, быстро и четко, и он имел полное право гордиться собой.

Татьяна останется с ним, будет на его стороне. Она не позволит своим друзьям причинить ему вред, а он знает – ее слово значимо для них, против девушки они не пойдут. Глупцы! Хотели справиться с таким сильным человеком, как он, с таким сильным магом – да это же курам на смех! Даже не взирая на то, что Винсент – его и ее предок, что он довольно силен и некогда проходил выучку у Рейнира. В конечном итоге, о том своем прошлом он уже давно забыл, все навыки растерял, поэтому опасен быть не мог.

А Людовик? Мальчик был способным учеником, мог бы стать действительно сильным магом, но потерял право даже зваться таковым, после того, как столь коварно и подло предал своего учителя, своего наставника! Если бы он повременил, поучился бы еще, Альберт бы сделал из него действительно сильного мага, возможно, даже равного себе, но так… Мальчишка остался не более, чем мальчишкой, владеющим несколькими дешевыми фокусами, так толком и не научился ничему, только нахватался умных мыслей.

Кто же остается еще? Бессмертный Владислав – самая большая ошибка мастера. На этого можно даже не обращать внимания – его достаточно закрыть где-нибудь на века, и забыть там.

Роман… еще один племянник. Что ж, с его бессмертной сущностью он будет весьма неплохо смотреться рядом с Эриком, глубоко и далеко в подвале, там, где криков его никто не услышит. Конечно, в отличие от брата, он не представляет собою такой уж любопытный экземпляр, но… Кто знает, где нас ждет новое открытие? Изучить его было бы любопытно.

От камина донеслось негромкое покашливание, и мужчина, увлеченный своими мыслями, поднял голову на неожиданного гостя. Тот склонился в вежливом поклоне.

- До меня дошли слухи, мастер… - говорил вновь прибывший негромко, мягко, не скрывая улыбки, - Слухи о том, что вам удалось вернуть дочь.

- Слухи не лгут, - Альберт улыбнулся в ответ, - Татьяна действительно здесь, и более не будет представлять для меня проблем.

Собеседник вопросительно приподнял бровь. Для него такие слова могли означать лишь одно – дочь мастера более не будет представлять проблем ввиду того, что мертва, убита родным отцом, однако в подобный расклад верилось слабо. Как выяснилось, не зря.

- Я изменил ее воспоминания, - мужчина подошел ближе к камину, протягивая к нему неожиданно замерзшие руки. Обуться он по сию пору не успел, а пока стоял на холодном каменном полу коридора, успел озябнуть.

- Отныне девочка полагает себя невестой твоего брата, друг мой, - он тонко усмехнулся, - И моей любимой, и любящей дочерью. Идти против меня ей уже не придет в голову, поэтому беспокоиться о ней мне совершенно точно не придется.

- Я рад, - последовал довольно сдержанный ответ. Собеседник мастера, по-видимому, не привык или же просто не желал громко выражать свои чувства.

Альберт вздохнул и чуть улыбнулся. Говорить о дочери в данный момент ему казалось несколько неуместным.

- Оставим это. Скажи, какие вести ты принес мне сегодня?

Собеседник чуть пожал плечами. Пламя камина, возле которого он стоял, неожиданно немного плеснулось наружу, едва не лизнув ковер и отразилось в его глазах желтым сполохом.

- Ваши неприятели приближаются, мастер. Вам известно, что они покинули судно Бешенного, высадились в порту Лондона, а после направились к вашему ученику, к Тьери. Теперь они идут сюда.

- Полагаю, они видели и мою мать… - мужчина в раздумье покусал губу, - И не сомневаюсь, что они оба – она и он – подсказали им, как справиться со мной, если, конечно… - он примолк, а затем широко улыбнулся и, запрокинув голову, негромко рассмеялся, - Если, конечно, им известно это, в чем я сомневаюсь. В любом случае, полагаю, что для начала они попытаются освободить графа… Я могу рассчитывать на тебя, друг мой?

- Как на самого себя, мастер, - отозвался его собеседник и, завершая разговор, вновь склонился в почтительном поклоне.

***

Было уже довольно поздно, когда они, наконец, добрались до дворца мастера. Шли молча, без отдыха – исчезновение Татьяны выбило из всех шальных голов всякие шутки, заставляя посерьезнеть и употребить всю энергию исключительно на дело.

Наверное, именно поэтому они и добрались практически в рекордные сроки, так быстро, как в любом случае не смогли бы добраться, иди они вместе с девушкой. Мысль эта, вполне очевидная и ясная, посетила головы, наверное, всех путников, однако, никем из них высказана не была. Слишком серьезной казалась ситуация, чтобы шутить над ней, слишком волновались все четверо за судьбу Татьяны.

- Вход должен быть где-то здесь, - негромко молвил Винсент, ощупывая прочную каменную кладку. Громада дворца угрожающе высилась над ними, навевая чувство собственной ничтожности, и хотелось как можно скорее попасть внутрь, чтобы избавиться от этого ощущения.

- Разве Тьери не сказал, где конкретно находится это «где-то»? – виконт вопросительно приподнял брови и, приблизившись к стене, неуверенно сам потрогал ее. Стена была холодной, чуть влажной от ночной росы и совершенно монолитной.

- Как оно хоть выглядит? Или как его на ощупь нащупать? – молодой человек вздохнул и еще раз потрогал стену. Трогать ее было несколько неприятно, поэтому он решил оставить эту привилегию хранителю памяти.

- Должен быть знак, он как-то отмечал это место… - Винс, мельком глянув на собеседника, негромко вздохнул, продолжая шарить ладонями по стене. Людовик, наблюдающий за его действиями, не удержавшись, тихо хмыкнул.

- Знак? Надпись «Входа здесь нет» для секретности? Или, наоборот, «Заходите, гости дорогие»?

- А я-то думал, ты понял, что сейчас не время для шуток, - Владислав, не склонный к постоянной насмешке над всем миром, неодобрительно покачал головой и, приблизившись, сам начал осматривать стену. Касаться ее он, как и Роман, желанием не горел.

- Может быть, здесь должен быть какой-то рычаг или нужно куда-то надавить… - он покачал головой, - Я не знаю, как это делается обычно в таинственных замках? У вас же, в Нормонде, кажется, тоже существуют всякие загадочные ходы?

- Только путь из библиотеки в кабинет отца, там полочку повернуть надо, - Роман равнодушно пожал плечами и, не обращая внимания на явственно изумленного такими откровениями брата, придирчиво осмотрел стену, - Но полочек здесь я, увы, не вижу. Кстати, напоминаю, что я предлагал в свое время спросить у прохожих, где найти библиотеку мастера. Может быть, там мы…

- Нашел! – Винсент, решительно прерывая постепенно входящего в раж шутника, вскинул руку и, отступив на шаг, указал на какой-то камень на стене, - Знак… символ… этот, герб!

- Герб?.. – братья де Нормонд, понимающие, пожалуй, тем меньше, чем больше говорил хранитель памяти, переглянулись. Роман уверенно шагнул вперед и, щурясь, всмотрелся в начертанный, выбитый, выгравированный на камне рисунок.

Несколько секунд он молча созерцал его, затем отступил и, скрипнув зубами, сжал руки в кулаки.

- Подонок… - сорвалось с его губ злое шипение, - Мерзавец! Использовать наш герб для обозначения каких-то тайных проходов – додумался!

- Наш герб?.. – Луи, мрачнея, шагнул вперед и сам всмотрелся в рисунок, пытаясь рассмотреть его во мраке. Ночное зрение его, в отличие от зрения брата, нельзя было назвать идеальным – в темноте он видел значительно хуже, чем при свете дня, поэтому для верности пришлось коснуться изображения пальцами, неуверенно обводя его.

- Лев, побеждающий волка… - он покачал головой, продолжая почти машинально скользить по гербу пальцами, - Кровь за слезы, я помню наш девиз… А, вот и он. Sanguinem pro lacrimis…

Произнесение девиза на латыни совпало с мигом, когда молодой маг закончил обводить герб. Делал он это не задумываясь, скорее желая просто вновь почувствовать, увидеть, распознать изображение, некогда столь родное ему, ощутить себя еще ближе к семье, но по воле случая угадал способ открытия тайной двери.

Раздался душераздирающий скрип – дверью не пользовались давно, петли, буде они существовали, заржавели, камни плотно притерлись друг к другу и не желали расставаться с привычным местом. Камень, на котором был начертан герб, тяжело ушел куда-то внутрь, вглубь стены, и Людовик непроизвольно отдернул руку.

На поверхности, выползая из стены вместо исчезнувшего камня, медленно появилась дверная ручка, кажущаяся довольно заурядной, если только забыть о том, что расположена она была на высоте роста обычного человека, как раз напротив его глаз.

- Кровь за слезы… - Роман медленно потянул носом воздух, старательно держа себя в руках, и раздраженно нахмурился, - Тоже мне, мститель! Тоже мне, ревнитель справедливости, как ему не стыдно воровать у нас герб?!

- Когда бы это Альберту вообще было стыдно? – Луи слабо усмехнулся и, на правах человека, по случайности открывшего ход, осторожно надавил на ручку двери, после чего неуверенно потянул ее на себя.

Большой пласт стены, внезапно оказавшейся не более, чем обманкой, отошел в сторону. Распахнулась дверь, нижний порог которой находился как раз на уровне пояса.

Путники переглянулись. В проеме, за дверью, было темно, лезть туда никому особенно не хотелось, да и пройти сквозь дверь всем одновременно было явно непросто, поэтому следовало, наверное, решить, кто полезет первым. И почему-то никому из них брать на себя эту привилегию не хотелось.

- Там Татьяна, - неуверенно напомнил Винсент, не отрывающий взгляда от таинственного проема, - И Эрик. И мы должны спасти их.

- А еще мы должны у***ь дядю… - задумчиво вымолвил Роман.

- И вернуть мир на свое место, - поддакнул Людовик.

- И, в конце концов, мы мужчины, нам негоже трусить! – Влад, хмурясь, решительно растолкал всех своих спутников, подходя к проему в стене, - Я пойду. Не понимаю, чего вы боитесь – двое из вас, не считая меня, бессмертны! – и с этими словами он, не мудрствуя лукаво, приподнялся на руках, опершись о порог каменной двери и, закинув ноги на твердую поверхность, без сомнения шагнул вперед. Под ногами ощущался твердый пол, из недр дворца веяло приятным теплом, и страх, даже если он и был, как-то быстро испарился.

- Забирайтесь, - художник оглянулся через плечо на выжидательно созерцающих его друзей, - Вряд ли на пути, который Альберт готовил для себя, есть какие-нибудь ловушки.

Оставшиеся возле стены дворца путники переглянулись, явно прикидывая, можно ли доверять мнению своего друга.

- Он прав, - наконец пожал плечами Луи, - Дядя не настолько мазохист, чтобы самому себе готовить подставы. К тому же, давайте не забывать – он был убежден, что об этом ходе никто не знает, кроме него самого.

- А бессмысленных поступков он не любил еще в то время, когда я его считал дядей, - подхватил Роман и, подойдя к порогу двери, сам легко и уверенно забрался внутрь, - Идемте, нечего мерзнуть на улице. Думаю, дядюшка в ожидании нас уже приготовил вкусный ужин, я отсюда чувствую его аромат!

Людовик и Винсент, переглянувшись еще раз, только усмехнулись и, отталкивая друг друга, направились к проему в стене.

Вскоре все они были уже внутри дворца. Винс протянул руку и, ухватившись за дверную ручку, уверенно захлопнул каменную створку, не желая привлекать к ней излишнего внимания.

Начинался новый виток их приключений – путешествие по дворцу мастера.

***

Ночную тишину уютной дворцовой спальни нарушало лишь тихое дыхание спящих. Татьяна, уставшая за день, хотя и не помнящая толком причин этой усталости, мирно спала в объятиях Ричарда, а тот, счастливый ее близостью, с наслаждением вдыхал во сне запах волос девушки, уткнувшись в них носом.

Со стороны сейчас они казались самой настоящей, самой искренней парой, ни у кого не могло бы возникнуть и тени сомнения в подлинности их чувств. Да и кто мог бы видеть их сейчас? Кому бы пришло в голову забраться сюда, в самое сердце дворца великого мастера Альберта, просто, чтобы взглянуть на спящую пару? Это бы граничило с безумием, этот риск нельзя было бы ничем оправдать… и, тем не менее, наблюдатель в комнате присутствовал.

Он стоял в тени тяжелой портьеры, скрывающей окно, незаметный, невидимый, стоял и смотрел на спящих молодых людей, дожидаясь, когда сон их станет совершенно глубоким. Миг этот уже близился и, выждав для верности еще несколько минут, незнакомец бесшумно двинулся вперед, приближаясь к кровати.

Тонкая полоска лунного света, пробившись между складками портьеры, скользнула по нему, и волосы его полыхнули мгновенным сполохом рыжего пламени. Глаза блеснули загадочным желтым светом, и молодой человек, чья личность теперь уже не могла бы вызывать сомнений, наконец приблизился к постели, присаживаясь на ее край.

Сел он рядом с девушкой, однако, взгляд желтых глаз устремил почему-то к расслабленному мужчине и тонко улыбнулся. Оборотня ему было жаль.

- Как не хочется отбирать у тебя наконец обретенную любовь, Рене, - быстро прошептал он, обращаясь к спящему и, переведя взгляд на девушку, тихонько вздохнул, - Но, увы… Я не могу позволить ей любить отца, изменяя своей судьбе. Ее рок, ее обязанность – оборвать его жизнь, а для этого… - он немного подался вперед и, вглядевшись в лицо спящей, мягко подул ей на лоб.

Татьяна завозилась, ощутив это дуновение, вздохнула, но не проснулась и лишь сильнее прижалась к Ричарду.

Рыжий, медленно отстранившись, довольно улыбнулся. Ему не нужны были доказательства – в своих силах, своих способностях, он никогда не сомневался, и сейчас был абсолютно уверен, что все сделано, все выполнено так, как надо. Утром она проснется, и ничего не поймет. Утром она разозлиться на обманувшего ее отца, и пожелает ему смерти… А именно это и нужно ему, это нужно им, нужно Анхелю!

Чеслав вздохнул и уже хотел, было, подняться на ноги, как внезапно тихое шипение из-под ног привлекло его внимание, вынуждая удивленно опустить взгляд.

Недалеко от кровати стояла, ощетинившись, песочно-рыжая кошка и, приоткрыв рот, демонстрируя угрожающе оскаленные клыки, негромко, очень зло и неприветливо шипела.

- Так я тоже тебе не нравлюсь? – оборотень изумленно вскинул брови, и протянул руку, чтобы погладить животное, - А я-то думал, твоя неприязнь распространяется лишь на моего друга…

Взметнулась лапа с растопыренными когтями, брызнули на пол капли крови. Рыжий, закусив губу, сдержал болезненный вскрик и, отдернув руку, с живым интересом осмотрел оставленные кошкой царапины.

- А ты интересная тварь… - задумчиво молвил он и, поднеся руку ближе, провел по царапине языком, слизывая кровь, - Я бы убил тебя, но, увы, ты можешь еще пригодиться.

Кошка вновь зашипела, и оборотень негромко хмыкнул. Угрозы такого маленького зверька казались ему забавными.

- Буди ее, - тихонько посоветовал он, кивая в сторону девушки, - Она вспомнит тебя, можешь не сомневаться, - и, не прибавив больше ни слова, он издевательски склонил голову, будто отвешивая кошке поклон. В следующую секунду его фигура исчезла, растаяла во мраке. Лишь на кровати остался примятый след.

Кошка, недоумевающая, куда мог деться ее странный собеседник, поджала лапу, недоверчиво созерцая опустевшее место перед собой. Затем неуверенно мяукнула и, осторожно шагнув вперед, принюхалась. Взгляд ее зеленых глаз скользнул к подушке, туда, где покоилась голова спящей девушки.

Некоторое время она изучала ту, что некогда была ее хозяйкой, а затем… Затем, вдруг замурлыкав, одним прыжком заскочила на кровать и, не в силах сдержать счастья, принялась тереться мордочкой о лицо спящей девушки.

Татьяна, некогда привыкшая просыпаться от подобной ласки, завозилась, заворочалась и, подняв руку, еще не открывая глаз, совершенно машинально, рефлекторно, погладила кошку по гладкой спинке.

Еще через секунду осознание пришло к ней. Девушка распахнула глаза, хотела, было, сесть, но обнаружив на груди любимицу, не стала делать этого, опасаясь скинуть ее.

- Тио… - слетел с ее губ счастливый вздох, и кошка, воодушевленная этим, замурлыкала еще громче, еще активнее принимаясь тереться о лицо хозяйки.

Татьяна, смеясь, осторожно отодвинула ее от себя и все-таки села, одной рукой прижимая к себе вертящуюся на коленях любимицу, а другой пытаясь протереть глаза. В памяти все плыло, все мешалось, где находится, девушка понять никак не могла и, лишь обнаружив рядом с собою мирно спящего оборотня, сообразила, что произошло.

Гнев затопил ее душу. Гнев сильный, неукротимый, переходящий в бешеную злобу, в дикую ярость, и Татьяна, не в силах сдержать себя, осторожно переставила кошку на кровать, вскакивая на ноги. Одежда ее, все еще такая же грязная, но хотя бы аккуратно сложенная, висела рядом с кроватью на стуле, и девушка, не желая медлить, принялась решительно одеваться.

Ей надо было спешить. Ей надо было найти друзей, надо было разобраться с отцом, который так бессовестно пытался лишить ее памяти, лишить ее настоящих воспоминаний и настоящих чувств, который пытался опять привлечь ее на свою сторону, действуя так подло, так… омерзительно, что просто слов не находилось, чтобы выразить всю, питаемую ей, ярость!

Кошка, сидя на кровати, внимательно наблюдала за ней, не делая попыток помешать или возразить – в Татьяне она вновь признала хозяйку, признала, даже не взирая на отсутствие у той волшебных предметов, и готова была хранить ей верность до конца дней своих.

Девушка торопливо оделась и, окинув комнату долгим взглядом, нахмурилась. Заставить ее поверить, будто она невеста Ричарда! Наверняка, сам оборотень был сильно удивлен этим… и наверняка будет расстроен, когда он уйдет. Ладно… Когда к нему вернется память, он все поймет.

Татьяна глубоко вздохнула и, решительно схватив кошку, которую полагала с полным правом своим единственным, очень движимым и очень несогласным с такой характеристикой, имуществом, уверенно направилась к выходу из комнаты.

- Татьяна?

Девушка остановилась на полушаге. До двери оставалось сделать еще два, может, три шага, когда Ричард внезапно проснулся и, сев на кровати, вопросительно воззрился на нее.

- Неужели ты вновь решила наведаться в подвал? И откуда у тебя кошка мастера?

Татьяна медленно обернулась. Глаза ее в тусклом свете луны, падающем из неплотно зашторенного окна, сверкнули так же, как глаза кошки.

- Это моя кошка, Ричард, - негромко промолвила она, - И не пытайся более разыгрывать эту комедию. Я все помню.

Оборотень промолчал, не сводя с нее взгляда. Как реагировать на такие слова, он не знал, к девушке относился с сегодняшнего дня на порядок лучше, и отпускать ее вот так вот не хотел. Не хотел он и идти против мастера, и сейчас пытался понять, что будет более правильным – предать собственные чувства, собственное чутье, подсказывающее ему идти с этой девушкой, или предать мастера.

- Я… мне нужно идти, Ричард, - в голосе девушки появились умоляющие нотки, - Я не знаю, как объяснить, как сказать тебе, что ты ошибаешься… Можешь считать меня сумасшедшей, но, поверь, - этот мир не такой, каким должен быть! Да, в нормальном мире мы с тобой не вместе, в нормальном мире я замужем за другим, в нормальном мире я, черт возьми, жду ребенка! И если я не поспешу… не потороплюсь вернуть все на свои места…

- Подожди, - оборотень решительно прервал свою собеседницу и, легко поднявшись с кровати, приблизился. Пальцы его коснулись подбородка девушки, он пытливо заглянул ей в глаза.

- Я не буду больше притворяться и пытаться убедить тебя в том, о чем меня просил мастер, - медленно вымолвил он, - Я не знаю, почему, по какой причине, но я совершенно не хочу обманывать тебя. И я готов поверить, я… Помню все, о чем вы говорили на корабле, на кораблях! Все ваши слова о замке, том самом, что был разрушен мастером, все ваши воспоминания о том, что было… Скажи мне, скажи, Татьяна – неужели все это действительно правда? Неужели все мои сны… Я видел странные сны все это время, скажи, неужели они были отражением реальности? Неужели мы – все мы, вы и я, - действительно, на самом деле живем в этом замке, в… в Нормонде? Неужели я не на стороне мастера… Альберта! – темные глаза оборотня стали упрямыми. Произносить имя мастера всуе было строжайше воспрещено, и такое святотатство, допущенное Ричардом, стоило дорогого. И Татьяна поняла это.

На губах ее медленно, неуверенно проявилась улыбка; кое-как удерживая недовольную кошку одной рукой, она подняла другую и мягко сжала пальцы оборотня, удерживающие ее подбородок.

- Все это правда. Ричард, Рик… так значит, тебе снились сны? Значит, ты все-таки помнил что-то, хоть что-то из настоящего мира?

- Хоть что-то… - эхом отозвался оборотень и, покрутив головой, нахмурился, затем медленно опуская подбородок, - А ты всегда звала меня Риком. Знала, что мне не нравится это, но звала, и я перестал на тебя злиться. Я никогда не мог злиться на тебя… Татьяна, - лицо его внезапно ожесточилось. Ричард огляделся и, обнаружив на стуле рубашку, махнул в ее сторону рукой. Спать он улегся в мягких штанах, и сейчас полагал, что они вполне подойдут и для ночной прогулки по замку.

- Я пойду с тобой, - в голосе мужчины зазвенела сталь: не ожидая возражений от собеседницы, он, тем не менее, предпочитал предвосхитить их, - Пойду с тобой, и помогу тебе и твоим друзьям поставить Альберта, черт бы его побрал, на место! Если все это правда, и он изувечил наш мир, тот мир, такой прекрасный, такой спокойный мир, я не могу простить ему этого! Я помогу тебе, помогу вам всем, в конце концов… - он слабо улыбнулся, - В моих снах некоторые из твоих друзей, кажется, были мне родней.

- Эрик, Роман и Людовик – твои племянники, да, - Татьяна улыбнулась сама, - Это все правда, Ричард, и, видимо, это были не сны, а воспоминания, которые Альберт все же не сумел стереть до конца. Идем… Мне надо спешить, у меня не так много времени, всего лишь до нового полнолуния. Идем же, идем скорее, на твои вопросы я могу ответить и в пути!

- Идем, но… - оборотень неожиданно повернул голову немного вбок и потянул носом воздух, - Это странно… Я чувствую запах крови.

- Крови?.. – Татьяна, как-то сразу заволновавшаяся и растерявшаяся, переглянулась с кошкой и покрепче прижала последнюю к себе, - Но… как, откуда?..

- Пока не знаю, - Ричард, хмурясь, сделал шаг назад и, приподняв голову, вновь принюхался, - Но запах где-то здесь, где-то… - он несколько помрачнел и, за несколько быстрых шагов обойдя кровать, застыл с той стороны, где на ней лежала девушка, сверля взглядом пол, - Здесь. Несколько капель, как будто кто-то порезался, или… - неожиданная мысль осенила его, и мужчина медленно перевел взгляд на кошку на руках у девушки, - Татьяна… тебя не царапала кошка?

- Нет… - собеседница его, несколько растерявшись, неуверенно моргнула, - Тио никогда меня не царапает, она меня знает, любит… Ты думаешь, кто-то пробрался в комнату, и она?..

- Память же к тебе как-то вернулась, - Лэрд неловко пожал плечами и, тяжело вздохнув, сунул руки в карманы, - Ладно. Времени терять и в самом деле не стоит, лучше будет встретиться с твоими друзьями и обсудить это с ними. Если уж я решил помочь вам… не хочу, чтобы мастер вынудил меня передумать.

- Разве он может? – Татьяна, чуть нахмурившись, шагнула к двери. Кошка, удобно устроившаяся на ее руках, была не самой легкой ношей, однако, опускать ее девушке не хотелось, не взирая даже на то, что руки уже устали и потихоньку начинали болеть.

- Он всегда контролирует сознание своих слуг, - оборотень дернул подбородком и, обогнув свою собеседницу, покосившись на кошку без особой симпатии, аккуратно и бесшумно приоткрыл дверь, - Но сейчас, я надеюсь, он спит, мы можем смело предпринять нашу вылазку… А ты правда его дочь?

- Увы, да, - буркнула девушка и, пытаясь умостить кошку на плече, покинула спальню лорда Ричарда первой. Хозяин комнаты последовал за ней.

***

Роман негодующе остановился перед очередной глухой стеной, встретившейся им на пути и, топнув, скрестил руки на груди, с претензией взирая на каменную кладку.

- Это не дворец, а лабиринт со сплошными тупиками! Вот что ты тут стоишь? – он нахмурился и погрозил стене кулаком, - Не стыдно? Нет бы провалилась куда-нибудь, как это делают культурные стенки в других дворцах!

- Много ты дворцов видел, - Людовик, несколько утомленный долгим блужданием по витиеватым коридорам, вздохнул и, приблизившись к стене, слегка толкнул ее пальцами, - Стыда я у нее не обнаруживаю, совести тоже. Боюсь, Роман, твои воззвания бессмысленны…

- Увы! – виконт всплеснул руками и, демонстративно повернувшись к стене спиной, привалился к ней, - Почему наш храбрый друг, вломившийся сюда первым, не знает дорогу? Почему, в конце концов, гражданин Кот не может создать нам клубочек путеводный, чтобы провести нас через лабиринт Критского чудовища*?

- Я тебе не Ариадна, - огрызнулся хранитель памяти, тоже очень неплохо разбирающийся в древнегреческой мифологии, - Да и остров наш далеко не в греческих водах.

- Зато чудовище здесь однозначно есть, - возразил Луи, - Сидит где-то в глубине лабиринта на золоченой табуретке и называет себя мастером… Что делать-то будем? Мы тут заблудились, по-моему, намертво, и никто даже не подумал составить план. Или хоть крестики на стенах оставить…

- Я пытался, - Владислав, уставший куда как больше своих спутников, приблизился к той же стене, возле которой стояли братья де Нормонд и, обреченно выдохнув, уткнулся в нее лбом, - Но гелиевой ручкой неудобно писать на каменных стенах, увы.

- Художник, а красок нет, - молодой маг недовольно насупился и, покосившись в сторону брата, противным голосом напомнил, - А мне ты краски не подарил! А вот я бы их точно таскал с собой, и мы бы могли сейчас отмечать путь, и может быть, я бы нарисовал картину… Ты загубил мой талант художника!

- У нас даже воды нет, чтобы было, чем развести краски, - сварливо отозвался интантер и, вздохнув, хлопнул по стене открытой ладонью, - Зато у меня есть дурацкий вопрос. Ребят, а куда мы вообще идем? Что мы ищем? Альберта, чтобы у***ь его, Татьяну, чтобы у***ь ее, а потом спасти или Эрика, чтобы его просто спасти?

- Зависит от того, кто первый попадется, - Винсент, пожалуй, единственный из всех не упавший духом, закусил губу, окидывая пространство вокруг долгим задумчивым взглядом, - Вообще, мы ищем выход из лабиринта. И я, кажется, смутно помню дорогу обратно, но возвращаться не хочу, думаю, что надо продвигаться вперед. В конце концов, мы ведь даже не

добрались еще до жилых комнат! Так что давайте, лентяи, хватит отдыхать, идем. Нас ждут друзья, и один Альберт.

- Он может хоть обождаться, - Роман едва не высунул язык, но сообразив, что мага, которому он намеревался его продемонстрировать, рядом нет, передумал, все-таки отстраняясь от стенки, - Ладно, я позволю тебе опять вести нас, хотя ты и сам не знаешь дороги, экскурсовод. Только расскажи нам подробно о каждом встреченном камешке – в тишине идти как-то скучновато! Кстати, вы заметили, что здесь нет охраны?

- Одно из двух: или они заблудились в этом лабиринте, пока пытались найти нас, или… - Луи развел руками, - Или дядя чересчур уверен в себе и не выставил охрану. Хотелось бы мне сбить с него спесь…

- Собьешь, если найдем его, - Винс еще раз огляделся, - И, по-моему, вон там мы пропустили поворот налево. Пойдем туда, может, здесь, как и в лесу, нужно все время поворачивать в одну… - он не договорил, оборвав речь молодецким чихом. Спутники хранителя памяти, совершенно не ждавшие такого от своего предводителя, подпрыгнули и, хмурясь, принялись недовольно переглядываться. На лицах каждого из них отобразилась одна, очень ясная мысль – нет лучшего способа привлечь внимание неприятеля, чем чихнуть в неподходящий момент.

В принципе, ошибки в таких мыслях не было.

Звук чиха Винсента пронесся громовым раскатом по всем извилистым, путанным коридорам.

Наверху, через несколько этажей, лорд Ричард, бесшумно ведущий Татьяну по куда как более богатым и изысканно изукрашенным коридорам, вскинул голову и прислушался. Несколько секунд он молчал, напряженно соображая, что же уловил его слух только что, а затем обреченно опустил плечи и, сжав губы, покачал головой.

- Твои друзья довольно прыткие ребята, - отметил он, переводя взгляд на девушку и натыкаясь почему-то на ответный взгляд кошки, - Проникнуть во дворец мастера, заблудиться в лабиринте на первом этаже – и сделать все это за несколько часов! Клянусь, я чувствую восхищение ими.

- В лабиринте?.. – девушка выглянула из-за кошки и, аккуратно отодвинув ее усатую морду, нахмурилась, - Не думала, что у Альберта здесь есть целый лабиринт…

- Так никто не думает, поэтому и попадаются, - мужчина пожал одним плечом и, ухватив спутницу за рукав, потянул ее в сторону, - Сюда. Нам нужно спуститься и вытащить их оттуда, иначе они рискуют окончательно заплутать, и тогда даже я не сумею вывести их.

- А так ты можешь? – Татьяна, искренне изумленная не только сообщением о лабиринте, но и последующими словами оборотня, вскинула брови, послушно следуя за ним, - Я хочу сказать – лабиринт он же на то и лабиринт, чтобы в нем все только и делали, что блуждали…

- Татьяна, - Ричард остановился и, повернувшись к спутнице, воззрился на нее даже с некоторым осуждением, - Увы, я не знаю и не помню ничего о том, твоем мире, зато многое знаю об этом. И, что немаловажно, немало знаю об устройстве дворца мастера… Я никогда не был здесь пленником, понимаешь? Мастер… Альберт всегда считал меня преданным ему человеком, всегда доверял мне, и поэтому в свое время я старательно, миллиметр за миллиметром изучал дворец, я старался узнать все ловушки, могущие подстерегать рискнувших забраться сюда глупцов, потому что… - он глубоко вздохнул, сознаваясь уже без такого энтузиазма, - Потому что был и остаюсь начальником дворцовой стражи, на моих плечах лежит обязанность охранять покой мастера, хватая непрошенных гостей. И, чтобы сделать это, не заблудившись самому, мне надлежит очень хорошо знать и понимать, где они могут заблудиться, а я могу их найти и схватить.

- Схватить?.. – девушка, уже начавшая убеждаться в искренности слов и обещаний оборотня, в его самом неподдельном желании помочь, непроизвольно напряглась. Мужчина, заметив это, обреченно махнул рукой.

- Да, чтобы я мог схватить непрошенных гостей. А сейчас – чтобы помог твоим друзьям выбраться из этого лабиринта! Идем, не будем тратить время впустую. Одному Дьяволу известно, куда они могут успеть забраться, пока мы тут болтаем…

…Забрались они и в самом деле далеко.

К тому времени, когда Татьяна и Ричард, наконец, добрались до лабиринта, когда оборотень, чутко прислушиваясь, принялся пробираться по хитросплетению коридоров, разыскивая

«заблудшие души», как он выразился, те самые души мрачно стояли на берегу симпатичного водоема, озаренного ниспадающим откуда-то сверху светом, любовались струями брызгающего вверх фонтанчика и пасмурно прикидывали, не утопиться ли с горя и отчаяния. Откуда этот водоем вообще взялся в подвалах дворца мастера было совершенно непонятно, ничего, могущего это объяснить, по сторонам не было, и куда деваться дальше, было неизвестно.

- Может, его надо переплыть? – без особенного энтузиазма предложил Людовик, глядя на спокойную гладь воды и испытывая неимоверное желание побеспокоить ее хоть камешком, хоть собственным телом, - Может, после этого нахлынет озарение и станет ясно, куда идти?

- Не думаю, что этот вариант хоть сколько-нибудь поможет тебе и, уже тем более, вам всем, - Ричард, успевший приблизиться вместе со своей спутницей и кошкой, которая все еще уверенно сидела на руках последней, не желая марать лапки о пол лабиринтов, ухмыляясь, остановился и, сунув руки в карманы, равнодушно пожал плечами, - Если, конечно, господин маг не торопится на тот свет.

Обернулись все совершенно одновременно; Роман при этом, излишне резко крутанувшись на берегу водоема, едва не свалился в последний, но успел удержаться за брата. Винсент, скользнув хмурым, настороженным взглядом по оборотню, медленно перевел его на Татьяну и, обнаружив у той на руках кошку, изумленно вскинул брови. Кошка, вероятно, учуявшая в хранителе памяти хвостатого собрата или же узнавшая своего истинного хозяина, своего создателя, тоже выразила недоумение и пару раз хлестнула девушку хвостом. Львы Тионе по-прежнему не нравились.

Людовик и Влад, переглянувшись, принялись изучать Ричарда, пытаясь угадать по его виду его намерения, а заодно и понять, не завербовал ли Татьяну коварный Альберт, и не стоит ли опасаться и ее тоже.

Винс, прекратив созерцать кошку, сделал шаг вперед, протягивая к девушке руку.

- Отойди от него, Татьяна. Иди сюда…

- Не стоит так пренебрежительно ко мне относиться, сэр, я уже не враг вам, - оборотень хмыкнул и, зябко поведя обнаженными плечами, окинул всех своих собеседников долгим взором, - И, если бы хотел действительно причинить вред этой девушке, сделал бы это, пока мы добирались до вас. Либо же вообще прямым ходом отвел ее к Альберту, а не тащился бы в этот лабиринт.

Молодые люди, сгрудившиеся за широкой спиной хранителя памяти, многозначительно переглянулись.

- Он сказал «Альберт», - отметил Людовик, - Мне же не показалось, да?

- Не знаю, возможно, это коллективная слуховая галлюцинация, - его брат медленно пожал плечами, продолжая недоверчиво рассматривать оборотня, - Ему же, кажется, память не возвращал никто, да? Или кот в тайне от нас сбегал, да вернул?

- То-то мне казалось, что он иногда излишне долго лабиринт изучает, оставив нас позади, - протянул Владислав, невольно заражающийся от друзей тягой к шуткам, - А он, значит, бегал возвращать память, делал злого песика добрым…

Ричард, честно и искренне выслушавший это обсуждение его вельможной персоны, очаровательно и очень широко улыбнулся.

- Знаете, ребята… Я, конечно, человек очень добрый и, к тому же, обещал Татьяне не убивать вас… Но если вы продолжите обсуждение моей личности, клянусь, кто-нибудь из вас непременно полетит в воду! Хватит болтать обо всякой ерунде! Я сказал, что хочу вам помочь, сказал, что уже не враг вам – успокойтесь и идите за мной, если хотите выбраться!

- Нет, подожди! – Роман, как самый наглый и уверенный в себе, хмурясь, решительно шагнул вперед, упирая одну руку в бок, - А что же скажет на это твой мастер, Рикки? Он же обидится, он же тебя посадит на цепь и заставит нас покусать! Я, знаешь, просто не хотел бы рисковать своим здоровьем…

- Как говорил этот мальчишка, - взгляд лорда уперся в горделиво приподнявшего подбородок Людовика, - С мастером я больше не дружу. Ваша… наша общая подружка умеет быть очень убедительной, к тому же, я и сам кое-что помню, я видел сны… А ты, - взор его скользнул к

молчаливо внимающему беседе Винсенту, - Ты и в самом деле способен вернуть память, стертую мас… Альбертом?

Хранитель памяти, не прекращая сверлить его тяжелым взглядом, медленно опустил подбородок и, немного повернув голову вбок, взглянул на собеседника искоса.

- Если, конечно, ты и в самом деле хочешь вернуть ее, - негромко вымолвил он, - Если все это – не ложь, не попытка обвести нас вокруг пальца, чтобы потом отдать в руки твоего мастера.

Ричард примолк, как будто бы решая, прикидывая, можно ли его действия отнести к той самой попытке, о которой говорил Винсент, или же он все-таки искренен в своих намерениях.

- Если вы не лжете мне сами… - медленно проговорил он наконец, - Если тот мир, о котором вы говорите, помните, и в самом деле существует… Если Альберт изувечил, изуродовал нормальную Вселенную, если все события, что я видел во снах, были истинной – тогда я и в самом деле хочу, чтобы ты вернул мне память, хочу знать и понимать, кто я на самом деле, и кем был всегда!

- Лорд Ричард? – Людовик каверзно ухмыльнулся. Ему, как никому другому было известно, что мужчина, стоящий перед ним, лордом отнюдь не является, однако, удержаться от некоторой насмешки он не мог.

Лэрд немного приподнял подбородок и ухмыльнулся сам.

- Или баронет Ренард Ламберт, - хладнокровно ответствовал он и, хмыкнув, легко кивнул, - Это имя я помню. Помню и свое прошлое, помню Чеслава, помню… все до той ночи в Нормонде. Той ночи, когда графский род был загублен, а замок разрушен, чего я никогда не одобрял, но в чем мастер никогда не советовался со мной. Помню Дэйва – своего единственного и самого верного друга, который всегда был рядом со мной, когда был мне нужен. Что еще мне надлежит вспомнить?

- Например, бал, с которого все началось, - Роман с некоторым вызовом во взгляде скрестил руки на груди, - Бал в честь передачи титула графа моему брату, Эрику. Ты был на том балу… Рене, и там же ты познакомился с той девушкой, что сейчас находится по правую руку от тебя.

- Я не помню ни одного бала, - Лэрд невозмутимо пожал плечами и, неожиданно к чему-то прислушавшись, глубоко вздохнул, качая головой. Прерывать интересный разговор ему не хотелось.

- Татьяна сказала, что вы торопитесь, вам нужно успеть до нового восхода полной луны?

На сей раз все взгляды обратились к девушке, оказавшейся до такой степени не способной утаить секрет от потенциального врага. Братья де Нормонд, переглянувшись, красноречиво поморщились, Винсент обреченно махнул рукой, а Влад и вовсе не услышал слов оборотня, задумчиво сверля взглядом кошку. Той подобный расклад не нравился и, пытаясь избежать взгляда художника, Тио вертелась на руках хозяйки, как уж на сковородке. Татьяне это причиняло определенное неудобство.

- Ах, девушки… так и знал, что верить им не стоит, - Людовик поднял руку и, махнув ей в сторону упомянутой девушки, отвел чуть вбок, - И что мы теперь будем делать? Убьем Рика, чтобы не слишком много болтал, исправим ошибку, допущенную с Татьяной? Или все-таки сделаем еще одну ошибку и позволим песику нас завести в глухие дебри дворца?

Роман с видимым интересом огляделся. Судя по всему, он уже полагал, что они находятся в дебрях.

- Ты думаешь, здесь есть дебри еще глуше? Озерцо мы уже нашли, может, песик нас к лесу выведет?

- И как ты догадался, - оборотень, фыркнув, скрестил руки на груди, - Давайте, решайте быстрее, господа путешественники, пока ваш друг Альберт не пробудился от глубокого сна. Или следуйте за мной… или хотя бы верните мне память.

- Нет, ты заметил, он еще и условия ставит! – виконт, возмущенный до глубины души, негромко фыркнул, демонстративно поворачиваясь к брату, - Как думаете, сударь, следует нам удовлетворить просьбу виновного или это будет слишком большой честью для него?

Людовик, к которому вопрос был обращен, ответить благополучно не успел. Цепеш, полагающий, что он тоже имеет право высказать свое мнение, решительно шагнул вперед.

- Лично я за то, чтобы вернуть ему память. В конце концов, если Ричард будет нас помнить, он вряд ли пожелает вредить нам.

- А вот я против, - Винсент, внезапно решивший все-таки поучаствовать в дискуссии, завершивший обдумывание каких-то безусловно важных мировых проблем, хмурясь, потер подбородок, - Татьяна сказала правду – время у нас поджимает. Если мы вернем мир на место, память к тебе, друг мой, должна вернуться сама, поскольку магия Альберта будет разрушена… Поэтому я полагаю, что сначала тебе надлежит вывести нас, и… Между прочим, ты случайно не знаешь, где твой мастер может держать заключенных?

Оборотень проницательно прищурился.

- Или… всего одного заключенного? – он хмыкнул и продолжил голосом настолько безмятежным, что можно было подумать, будто мужчина ведет мирную беседу где-нибудь в теплой гостиной, говорит из уютного кресла, а не шатается с собеседниками по подвалам и лабиринтам дворца, - Я не дурак, Винсент, я слышал все, о чем вы говорили на корабле и далеко не все из этого сообщил мастеру. Вам нужно освободить человека, одного человека, мужа Татьяны, который, если я не ошибаюсь, способен у***ь Альберта?

- Так было в нашем мире, - сдержанно ответствовал хранитель памяти, сверля собеседника пытливым, проницательным взглядом, - И мы надеемся, что так осталось и здесь. Эрик был единственным, кто был способен у***ь Альберта, кто мог ранить его, хотя… Людовик, конечно, доказал, что и он кое на что годиться.

Молодой маг очень громко и красноречиво фыркнул, и ла Бошер, удовлетворенный этим, хладнокровно продолжил:

- Однако, после того, как этот мальчишка прикончил мастера и устроил таким образом переворот, заставив мир измениться не в лучшую сторону, доверия ему больше нет. Ни с нашей стороны, ни, что понятно, со стороны Альберта, я полагаю, что отныне он защищен и от того, кого мнил своим любимым племянником… Остается надеяться лишь на Эрика, но для того, чтобы он сумел выполнить свой долг, его надо освободить. Итак… я раскрыл наши карты, Ричард. Теперь дело за тобой – ты сумеешь провести нас туда, где содержится наш друг?

Ответ оборотня был короток и спокоен.

- Сумею.

Он немного помолчал, переступил с ноги на ногу и, окинув долгим взглядом водоем перед собой, вздохнул.

- Только не удивляйтесь тому, что можете увидеть. Учтите – находиться мы будем по-прежнему во дворце мастера, просто… его вкусы несколько нетривиальны и могут слегка удивить непосвященных.

- Если по лабиринту не бегают динозавры, я ко всему готов, - Роман гордо выпятил грудь и сделал уверенный шаг вперед, - Итак, товарищ настоящий экскурсовод, куда нам следует следовать? А то вон тот, фальшивый, - он демонстративно указал на немного опешившего от такой наглости Винсента, - Нас уже завел, чуть не утопил.

- Мы далеко от воды не ушли, так что все можно исправить, - угрожающе отозвался хранитель памяти, грозно сдвигая брови. Юноша мгновенно изобразил величайший испуг.

- Дядя, меня обижает страшный большой кот! Спаси меня, пока он меня не поцарапал… - он на секунду примолк, неожиданно обращая внимание на кошку в руках Татьяны и, вздохнув, прибавил, - С меня и царапин от того хвостатого насекомого хватит.

- А нечего было руки распускать! – мгновенно выступила в защиту кошки девушка и, крепче прижав ее к себе, принялась наглаживать любимицу по голове, - Ты хотел ее погладить – она защищалась!

- То есть… защищалась?? – виконт, явно не ждавший подобных заявлений, потрясенно умолк. Татьяна выразительно кивнула и, демонстративно поцеловав кошку в нос, вопросительно воззрилась на оборотня, готового вести их в путь, но почему-то не делающего это, и Винсента, который ей казался самой большой помехой продвижению вперед.

Ричард, вероятно, уловив в ее взгляде нескрываемый намек, набрал в грудь побольше воздуха и, решительно кивнув, повернулся к своим собеседникам и друзьям спиной.

- Идемте, сюда. Да поспешите – негоже заставлять вашего пленного друга ждать и дальше… и негоже будить мастера. Да, кстати, племянник, - мужчина обернулся через плечо, в упор взирая на несколько секунд назад признавшего их родство виконта, - От тебя очень много шума. Поэтому, будь так добр, веди себя тише, если не хочешь разбудить кого-нибудь неподходящего.

- Значит, по лабиринту все-таки бродит Минотавр… - Людовик, чрезвычайно недовольный тем, что самым шумным здесь назвали его брата, а не его самого, всплеснул руками, - Что же ты не предупредил нас, дядя! Мы же гостинцев ему не принесли, мне прямо неудобно.

- Я ошибся, - оборотень очаровательно улыбнулся, - Шума много от вас обоих. И, если вы не намерены утихнуть, оставайтесь здесь. Потому что или мы идем все вместе, и вы молчите, или вы остаетесь здесь, а мы уходим… или ты, Винсент, возвращаешь мне память!

Братья де Нормонд с видимым интересом переглянулись.

- Он продолжает ставить нам условия, - отметил Роман, - Что будем делать?

- Если мы примем его условия, я просто перестану себя уважать! – возмутился Людовик, - Конечно, мы отправимся все вместе, но прекращать шуметь… я просто не могу позволить себе этого!

- Послал же злой рок племянничков, - Ричард закатил глаза и, предпочитая более не прибавлять ни слова, уверенно тронулся с места и решительно зашагал вперед, даже не оглядываясь на своих спутников.

Последние, недовольно переглядываясь и даже перешептываясь, потянулись за своим проводником, надеясь на его честность и искреннее желание оказать им помощь.

Винсент, быстро оглянувшись на братьев, и на плетущегося в хвосте Влада, торопливо догнал Татьяну и, тронув ее за локоть, легко ухмыльнулся.

- А ты не теряешь времени даром, родственница моя, - в тылу врага ведешь активную подрывную деятельность. А кошку где нашла?

Тиона, вне всякого сомнения, поняв, что речь зашла о ней, коротко зашипела и угрожающе подняла лапу с растопыренными когтями. Другой она при этом намертво вцепилась в плечо девушки, явно давая понять, что хозяйка принадлежит ей и только ей, и что никому другому прикасаться к ней не дозволено. Как и задавать неприличные вопросы о кошках.

Татьяна тихонько ойкнула и попыталась отцепить от себя кошачьи когти, одновременно косясь на Винсента.

- Она сама меня нашла, - негромко отозвалась она, - Я проснулась от того, что она прыгнула на меня… Знаешь, Винс… - девушка немного замялась, испытывая определенное смущение, признаваясь в том, что случилось сегодня, - Альберт сумел запудрить мне мозги, изменил мои воспоминания. Я… я забыла о вас, забыла об Эрике, забыла вообще обо всем, я думала, что я почтительная дочь, и… - она на мгновение сжала губы, и обреченно закончила, - И невеста Ричарда.

Хранитель памяти промолчал; на чело его набежала грозовая туча. Татьяна, не дожидаясь, когда из тучи этой грянет гром, заторопилась, рассказывая дальше и даже немного прибавила шаг.

- Он сказал, что я упала и сильно ударилась, поэтому мысли мои путаются и велел пойти отдохнуть. Поскольку Ричард считался моим женихом, мы пошли в его комнату, легли спать… А ночью я проснулась от того, что Тио терлась об меня, и поняла, что все помню, - она смущенно улыбнулась, - Собственно, это все, и оставить ее там я не могла.

- Это не совсем все, - оборотень, чей острый слух позволял ему легко расслышать каждое, произнесенное девушкой слово, особенно при учете того, что тихо говорить она не старалась, решил внести свою лепту в рассказ, - На полу нашей комнаты я обнаружил кровь. Татьяна клянется, что кошка ее не царапала, и я склонен ей верить – кошка, судя по всему, сильно расположена к ней. Но чья это кровь – остается загадкой. Готов клясться, с утра ее не было.

- Кто-то наведался к вам, пока вы спали, и… вернул Татьяне память? – Людовик, которого известия о случившихся событиях чрезвычайно заинтересовали, поспешил нагнать их, - Какой-то маньяк-альтруист, да? С магическими наклонностями, конечно… Татьяна, ты уверена, что загипнотизировал тебя действительно Альберт?

- По-твоему, я родного отца не знаю? – беззлобно огрызнулась девушка, поудобнее перехватывая кошку, - Не понимаю, чем вызван столь глупый вопрос!

- Всего лишь тем, что дядюшку нельзя назвать слабаком, - Роман, мгновенно уловивший мысль брата и тоже нагнавший их, хмыкнул, пожимая плечами, - Помнится, Рику в свое время было ой, как непросто выбраться из его сетей. И, если бы не мы, а особенно, конечно, я…

- Магия Альберта сильна во всех ее проявлениях, - перебил молодой маг, и голос его зазвучал неожиданно серьезно, - А уж тем более, в том, что касается тебя. Он же всегда мечтал, чтобы ты была рядом, чтобы ты была почтительной дочерью, неужели полагаешь, что он мог сплоховать, когда стирал тебе память? Что ее могла восстановить тебе какая-нибудь кошка, или… я не знаю, дуновение ветра!

Тиона красноречиво фыркнула в адрес юноши, давая понять, что она не «какая-нибудь», а вполне себе конкретная и постоять за себя способна. Татьяна, не замечая этого, растерянно приоткрыла рот, мысленно просчитывая различные варианты, и не останавливаясь ни на каком из них.

- Но ведь Винсент… - неуверенно начала она наконец, - Роману… там, на корабле, он же…

- Одно дело вернуть память кому-то, на кого этот великий мастер не обращал особенного внимания, - хмуро отозвался хранитель памяти, - И совсем другое – вернувшаяся сама по себе твоя память, на которую Альберт должен был бы обратить внимание просто повышенное. Луи прав – здесь есть что-то странное, и я пока не могу этого понять… Дерево? – он остановился, как вкопанный, потрясенно глядя вперед.

Все это время, не прерывая разговора, они шли, то быстрее, то медленнее, следом за Ричардом, сворачивая из коридора в коридор, в такие же похожие, одинаковые, ничем не примечательные, шли, абсолютно не замечая дороги и, наконец… куда-то пришли.

Впереди, заполняя собою все пространство от пола до потолка, пронзая последний и уходя куда-то в необозримую вышину, и вправду высилось большое, массивное дерево, протискиваться мимо которого следовало, видимо, по одиночке – все вместе в узком проходе просто застряли бы.

- Ничего не понимаю… - Владислав, по сию пору плетущийся где-то в хвосте, нагнавший спутников лишь сейчас, обошел всех прочих и, остановившись рядом с хранителем памяти, пару раз моргнул, - Альберт такой любитель живой природы, что леса под окнами ему показалось мало? Он решил завести себе домашний?

- Интересно, а он не кусается? – Роман, которого идея домашнего леса очень заинтриговала, поспешил сам высунуться вперед, - Если я поглажу дерево, я останусь жив или оно отгрызет мне полруки?

- Признаться, не проверял, - Ричард тонко усмехнулся и, закусив губу, сделал приглашающий жест вперед, - Можешь быть первопроходцем. Если тебе не отгрызут руку, мы тоже погладим деревце.

Татьяна, на которую осознание убывающего времени давило с каждым мигом все больше и больше, устало вздохнула и, не говоря ни слова, решительно шагнула вперед, прижимая к себе кошку и намереваясь протиснуться мимо дерева. Она вообще пребывала сейчас в не самом радужном расположении духа – бесконечный лабиринт тоннелей порядком утомил ее, и хотелось, как минимум, выйти на свежий воздух, а как максимум – завершить эту эпопею с неправильным миром.

Спутники, не слишком чуткие к перепадам ее настроения, пораженно замерли, молча глядя, как девушка, недовольно морщась, с определенным трудом протискивается мимо дерева, как кошка, вдруг вспомнившая о том, что любит высоту, норовит вцепиться когтями в большой ствол, чтобы поспешно затеряться в ветвях, смотрели и не могли понять, что же толкает ее на это.

Первым сообразил Винсент и, глубоко вздохнув, чуть качнул головой.

- Да, Эрик… - буркнул он себе под нос и, не мудрствуя лукаво, последовал за своей родственницей, над которой уже некоторое время как, с тех самых пор, как узнал об их кровной связи, добровольно взял опеку.

Роман и Людовик, переглянувшись, синхронно уставились сначала на Влада, затем на Ричарда.

- Ты почему не идешь за ними? – виконт подозрительно прищурился на оборотня, - Какую западню нам готовишь? Лучше признайся сразу, я же вижу, что ты коварно решил остаться здесь, пока мы там блуждаем по лесу!

Оборотень не ответил. Лишь передернул плечами и громко, очень красноречиво фыркнув, решительно зашагал к дереву, начиная протискиваться мимо него.

- Мы остались втроем, - тоскливо заметил Людовик, - Может, это… жребий бросить? Кто первым отправится погибели навстречу… Хотя, погоди, ты же мой старший брат! – неожиданное прозрение, посетившее его, привело молодого мага почти в экстаз, - Точно! Ты же должен заботиться о маленьких, ты ведь, кажется, и Влада старше! …или нет? Вообще, не важно, в любом случае, лезть тебе.

- Мне?? – Роман, слегка опешивший от выводов младшего брата, ошалело приоткрыл рот, - Да ты рехнулся совсем, мелкий! Я не полезу, я дорожу своей бессмертной… А, ну да. Чего бы ей дорожить, если она все равно бессмертна… - он обреченно вздохнул и, демонстративно поникнув, кивнул, - Ладно, я полезу. Но смерть моя отныне будет сидеть на твоих плечах, свесив костлявые ноги! – он нахмурился, погрозил брату пальцем и, не медля более, решительно направился к дереву, очень легко, ввиду своей худобы, проскальзывая мимо него.

- Смертная, бессмертный, еще два бессмертных… что ж, если там что-то опасное, то мне, несчастному, даже и надеяться нечего, - Луи тяжело вздохнул и, грустно разведя руками, печально прибавил, - Но не могу же я бросить семью умирать без моего участия! Я пошел, мотоциклетный, ты за мной.

- Если услышу твои вопли, не полезу, - хмуро буркнул в ответ «мотоциклетный» художник и, демонстративно скрестив руки на груди, принялся ждать действий мага. Те не замедлили последовать – Людовик протиснулся мимо дерева так же легко, если не еще легче, чем его брат – худобой этот юноша обделен тоже не был.

Вид, ожидающий его по ту сторону дерева, ни в коем случае не мог быть признан обычным и, уж тем более, скучным.

Друзья молодого мага, пробравшиеся в узкий проход первыми, стояли на краю огромной, несколько углубленной залы, сплошь заросшей густым лесом. Это и в самом деле был маленький домашний оазис, раскинувшийся в самой глубине роскошного дворца, зимний сад огромного масштаба, производящий невероятное впечатление.

Деревья вздымались ввысь, к потолку; некоторые из них пронизали его насквозь, вероятно, стремясь к солнцу, к свету и теплу, и вот это уже заставляло возникнуть в душе несколько неприятное ощущение – лес казался заключенным в каменную темницу, рвущимся из нее наружу.

- Бедные деревья, - буркнула девушка и, вздохнув, погладила кошку, у которой при виде обилия площадок, подходящих для лазанья, просто загорелись глаза.

Спутники ее промолчали. Этот безумный мир, идеальный мир Альберта раз за разом представлял их вниманию все новые и новые доказательства своего сумасшествия, и лес, каким-то чудом проросший среди каменных стен, при полном отсутствии солнечного света, казался одним из них.

За спинами молодых людей послышался шорох, и из щели между стволом дерева и стеной кое-как выбрался Владислав, замирающий в оцепенении и потрясенно созерцающий пейзаж перед собой.

- Оазис… - слетел с его губ хриплый вздох, и парень недоуменно помотал головой, - Неужели Альберт бродит среди леса, старательно поливая каждое деревце? Как они вообще тут живут?

- За той стеной, - Ричард вытянул руку, указывая на каменную кладку на другой стороне леса, безмерно далекую, но все-таки хорошо видимую, - Протекает Темза. Лес растет на ее берегу, корни деревьев питаются водой из реки… И к той стене нам следует подойти, - он оглянулся на своих спутников и, окинув всех их долгим взглядом, чуть усмехнулся, - Забавно, не правда ли? Вы предприняли столько усилий, чтобы добраться до дворца мастера, чтобы спасти своего друга… Но, чтобы суметь освободить его, вам придется вернуться назад. Нам… придется вернуться.

- Наш друг, как вы выражаетесь, лорд Ричард, является еще одним вашим племянником, - хранитель памяти негромко хмыкнул и уверенно кивнул, - Что же, веди нас, Рене. Судя по всему, ты хорошо знаешь путь через этот массив, надеюсь, не заведешь нас к какому-нибудь лешему…

- С лешим я уже виделась, - поспешила вставить Татьяна, - Сейчас леший должен спать.

- А вдруг у лешего бессонница? – Роман, моментально сообразивший, что столь милым словом девушка назвала родного отца, каверзно ухмыльнулся, - Вдруг он бродит по лесу и караулит маленьких девочек с кошками на руках, чтобы ими плотно позавтракать?

- А мы в таком случае пойдем на гарнир… - Людовик грустно вздохнул, и неожиданно вновь оживился, - Слушайте, а в Темзе крокодилы не водятся? Я бы не хотел, чтобы один из них вдруг выполз из кустиков, а я наступил ему на хвост.

Оборотень, внимательно выслушавший все выступления сопровождаемой им молодежи, задумчиво покусал губу и медленно перевел взгляд на хранителя памяти.

- Скажи, Винсент… как ты их выносишь? Клянусь, не взирая на то, что двое из них мне вроде бы как родня, хотя я и не помню об этом до сих пор, я готов лично скормить их крокодилам, лишь бы добиться тишины.

- Сила привычки, Рене, - ла Бошер тонко улыбнулся и уверенно кивнул в сторону леса, - Не слушай их. Веди.

* Соотв. мифам и легендам древней Греции, Критское чудовище, Минотавр – это человек-людоед с головой быка, который жил в Лабиринте и был убит Тесеем. (прим. автора)