АТЛАНТИДА? АТЛАНТИДА! АТЛАНТИДА,…

ОШИБКА АРАБСКИХ УЧЕНЫХ

Легенды всегда остаются легендами, красивыми сказками, отражающими дух своего  времени и выдающими желаемое за дейс­твительное.

Первый, кто высказал сомнение в достоверности сообщений о строительстве дербентских крепостных стен в море, был известный ленинградский ученый, историк и археолог, профессор Л.Гумилев (сын А.Ахматовой и Н.Гумилева). Полемизируя со сторонниками морской гипотезы происхождения восточной части дербентской крепости, он: писал: "Вид стены, омываемой морем, неизбежно вызывал у пытливых арабских географов повышенный интерес к тому, каким образом  построена столь мощная стена на такой большой глубине, и опросив местных жителей, они создали гипотезы,  не  вполне соответстовавшие действительности, но отражавшие уровень знаний  их времени".

Л.Гумилев не ограничился теоретическими умозаключениями. Летом 1961 г. он организовал полевую экспедицию, профинансированную ленинградским Эрмитажем, и со своими сотрудниками провел серию подводных археологических исследований на рейде дербентского морского порта.

В течение девяти ветренных августовских дней в непростых условиях постоянно волнующегося в этих местах моря ученые сделали поистине решающие открытия, проливающие свет на многие до то­го неясные вопросы.

С первых же заплывов в зелено­ватой морской воде на скалистом дне аквалангисты Л.Гумилева обнаружили ле­жащие на боку огромные каменные плиты сасанидского времени. Рассто­яние до берега было 200 метров, глуби­на 3,5 метров. В последующие дни пе­ред исследователями открылось и дальнейшее продолжение подвод­ной стены, ее развалы шириной до 70 метров то тут, то там лежали на ров­ной гранитной площадке, чуть прикрытой тонким слоем донного песка. Дальше на восток глубина моря сначала плавно, а потом рез­ко увеличивалась, и на расстоянии около 300 метров от берега якорный лот показал 5 метров. Перед глазами взволнованных исследователей нео­жиданно предстала та самая легендарная сторожевая башня, которая когда-то стояла у входа в порт и с которой свисала тяжелая железная цепь с замком, запиравшая ворота гавани.

Таким образом, была открыта еще одна загадочная циклопиче­ская постройка прошлого, которая по праву может привлекать всеоб­щее внимание  не меньше, чем грандиоз­ные мегалиты Англии, огромные каменные изваяния островов Пасхи или гигантские пирамиды Египта и Мексики. Так же как они, де­рбентская башня хранит в себе тай­ну явного несоответствия ее разме­ров и веса с технологическими воз­можностями древнего общества.

Действительно, трудно объяс­нить, как это в VI веке без подъем­ных кранов и водолазных скафанд­ров можно было на глубине 5 метров вы­полнить кладку хорошо подогнанных друг к другу тяжелых камен­ных блоков, да еще скрепить их железными стержнями.

Недаром, как мы уже знаем, увидевшие впервые морскую стену Дербента арабские путешественни­ки не могли обойти молчанием этот вопрос. Однако представляется по меньшей мере домыслом рассказ ал-Масуди о применении при стро­ительстве понтонов-бурдюков для укладки плит на морское дно - ведь в таком случае их нужно бы­ло бы под водой на большой глуби­не выравнивать, устанавливать, скреплять. Можно с уверенностью утверждать, что и сегодня это дале­ко не простая задача.

Скорее следо­вало бы поверить ал-Баладзори, описавшему традиционный, кстати, применяемый и ныне, способ возведения морских волноломов и причалов путем первоначальной от­сыпки каменных банкетов. На та­ких дамбах, возвышающихся над водой, несложно построить насухо самую высокую и толстую стену.

Другое дело, зачем? Для любого волнолома и причала достаточно небольшого превышения над уров­нем моря, и вовсе не нужна много­метровая стена, на которую даже с наших морских суперлайнеров взбираться неудобно. Тем более с низкорослых средневековых судов.

Так что же, остается все-таки согласиться с той версией, которая утверждает, что дербентские стены перегораживали море для того, что­бы враги не могли войти в город? По этому поводу справедливо вы­сказался Л.Гумилев: "Для целей обороны было достаточно, если вок­руг нее (сторожевой башни — Г.Р.) была глубина 1-1,2 метров. Ведь на башне были стрелки, которые не позволили бы противнику про­браться под самыми стенами баш­ни. Затем тюркский всадник на не­подкованном коне был бы сразу же сбит с ног прибоем и имел больше шансов утонуть... Поэтому понят­но, почему в 627 году тюрко-хазарское войско предпочло штурм Де­рбентских стен обходу Дербента с моря".

А теперь главный аргумент. Ес­ли сасанидские строители могли возвести морскую стену путем от­сыпки дамбы, то они именно это бы и сделали. Однако подводные исследования со всей определенно­стью показывают: никаких даже небольших следов бывшего каменного банкета на дне моря нет, древние плиты ле­жат прямо на морском дне – следовательно, никаких подводных работ здесь не велось.

Таким образом, не остается ни­каких причин верить ни Масуди, ни Балдазори.

И все же, несмотря на очевид­ность приведенных соображений, все они - только размышления, догадки. А как в любом споре, нужны вещественные доказательства, фак­ты, предметы. И они тоже есть.

Четвертый день полевых работ экспедиции Л.Гумилева в Дербенте был ненастным, ветреным. С утра по морю бежали стада белых ба­рашков, а к полудню разыгрался настоящий шторм. О том, чтобы выйти в море на лодке и вести под­водные работы, не могло быть и ре­чи. Поэтому археологи решили провести "сухопутную" часть иссле­дований и направились осматри­вать наземные строения северной крепостной стены. Они несколько раз прошли мимо нее, обращая внимание на каждую деталь неров­ной вертикальной поверхности. И вдруг заметили зарытые в грунт большие глиняные амфоры явно древнего происхождения. Правда, многие из них были разбиты, но на их месте остались ямы и черепки. Что зто?

      Известно, что в грузинских и азербайджанских деревнях жители закапывают в своих са­дах объемистые глиняные бочки для многолетнего хранения вина. Обычно их закладывают в день рождения ребенка или свадьбы. Не­ужели и здесь, под оборонительны­ми стенами, защитники города де­ржали вино и опохмелялись перед боем? Конечно, нет. Это были сосу­ды для воды. В жару, под паля­щим солнцем осажденные войска долго не продержались бы без на­дежного водоснабжения, которое и обеспечивали зарытые в землю гли­няные амфоры. На протяжении многих недель вода в них могла со­храняться свежей' и прохладной. Это была интересная и не совсем обычная находка, но только через несколько дней стала понятна ее особая важность.

После того, как море наконец-то успокоилось, аквалангисты из экспедиции Л.Гумилева продол­жили свои ныряния. И вот однаж­ды, когда яркое дневное солнце глубоко просветило темноватую от ила воду, была сделана еще одна находка, имевшая решающее зна­чение. В развалах камней на глу­бине 4 метров от поверхности моря был обнаружен заросший ракушками и водорослями черепок амфоры, кото­рого более тысячи лет не касалась рука человека. Сомнений не было: это осколок одного из таких же водохранилищных со­судов, которые были найдены на берегу вкопанными у оборонитель­ных стен.

Итак, было найдено еще одно доказа­тельство того, "что дно моря в мо­мент постройки дербентской крепо­сти было сушей. Иначе, зачем бы строителям закладывать сосуды для пресной питьевой воды прямо в море. Казалось бы, все ясно, и все-таки ...

 А что, если этот черепок не от той амфоры, зарытой у крепостной стены,  а от той,  которая упала с одной из вошедших в дербентский порт фелюги или каторги? Может быть, какой-нибудь подвыпивший моряк, опорожнив посуду с вином, выбросил ее за борт, наподобие того, как в наши дни выкидывают использованную бутылку. Такой вариант тоже возможен. Тогда все предыдущие построения теряли смысл. Сомнения, сомнения...

Вот для того, чтобы попы­таться их рассеять и оказались мы на краю цитадели Нарын-кале и, как многие до нас, пораженные, всматривались в нео­бычную панораму старинного горо­да.

Огражденные с двух сторон пре­рывистыми каменными лентами древних стен, неровными рядами ползли в гору плоскокрышие гли­нобитные домики-черепашки. Им навстречу сбегали вниз длинные узкие улицы, мощенные булыжни­ком и брусчаткой. Но что это? У моря они наталкивались на пунк­тир еще одной полуразрушенной преграды. Поперечная стена?

Мы спустились к ней, подошли поближе. Те же массивные ка­менные плиты, ровно стесанные с наружной стороны, та же плот­ная забутовка из рваного камня и гальки. Ну, конечно же, это был еще один аргумент в пользу береговой версии строительства морской части дербентской крепо­сти. В самом деле, к чему было горо­дить в море сложное и дорогое фор­тификационное сооружение? Ведь враг, даже и обошедший по мелко­водью боковую защитную стену, все равно не мог попасть на берег - на его пути непреодолимой пре­градой стояла мощная поперечная стена.

Мы прошли дальше по пляжно­му откосу и наткнулись на окунувшийся в море конец северной обо­ронительной стены. Здесь уходи­ли в воду развалы толстых сасанидских плит. Тяжелые тугие вол­ны гулко наотмашь били по их шершавым каменным бокам и ле­ниво откатывались назад, остав­ляя на песке шипящую полоску бе­лой пены.

Некоторые из плит были нео­бычны: длиннее и толще других, вдоль их поверхности пролегала глубокая полукруглая выемка. Совсем недав­но мы где-то видели точно такие же каменные блоки. Но где?

Это было вчера, когда мы ос­матривали Нарын-калинскую цита­дель и проходили вдоль северной защитной стены. День стоял пас­мурный, небо затягивали низкие серые облака, в горах сгущались и плотнели сизые грозовые тучи. Неожиданно кто-то обратил внимание на странные выдолбленные посредине удлиненные каменные блоки, которые с разных сторон подходили к круглым отверстиям в земле. Что это? Мы заглянули в один из них - там, как в колодце, блеснула вода. Откуда здесь, в скалистой возвышенной местности могла быть грунтовая вода? Промерив веревкой с грузом найденные нами "колодцы", мы вдруг обнаружили, что это зарытые в землю глиняные амфоры для воды. Вскоре, когда тучи сползли с гор и из них хлынул короткий,  но обильный южный дождь, все стало понятно.

По продольным углублениям длинных плит побежала дождевая вода, сначала тоненькими струйками, а потом большими потоками, устремившимися с разных сторон к бочкам-амфорам.   Вот оно в чем дело: длинные плиты с углуб­лениями - это каменные лотки для сбора дождевой воды. Стекая к за­рытым в землю сосудам, вода на­капливалась в них и долго хранилась. Поэтому прав был Л.Гумилев: поднятый его ныряльщиками со дна моря черепок ам­форы - не случайная находка, а остаток водозабор­ной системы, в которую входили и обнаруженные нами в море каменные лотки и которая уже в VI веке снабжала защитников города пресной водой. Кстати, та­кой способ водоснабжения широко развит во многих странах мира с засушливым климатом, где мало рек и подземных вод и где поэтому ценится и бережно хранится каж­дый литр падающей с неба дожде­вой воды.

Таким образом, в тот дождливый лет­ний день замкнулась длинная цепь доказательств наземного происхож­дения подводной части дербентской стены. Она строилась в VI веке не на морском дне, а на берегу и только через 300 лет оказалась затоплен­ной морем.

Заканчивая обсуждение истории возведения дербентских стен, нель­зя не упомянуть, что в отличие от арабских географов, другие наблю­датели того времени, по-видимому, слушали и рассказы о наступлении моря на сушу. Так, например, мос­ковский купец Федор Котов так писал об этом: "А Дербень город ка­менный, белый, бывал крепок, только не люден. А стоит концом в горы, а другим концом в море. А длиной в горы более трех верст. И сказывают, что того города море взяло башен с тридцать. А теперь башня в воде велика и крепка".