Провал.
Моя жизнь была идеальной — на бумаге.
Роскошный особняк с колоннами. Частные учителя, учившие меня французскому и игре на арфе. Платья из парижских ателье, которые доставляли в черных коробках с шелковыми лентами.
Но телефон в холле всегда молчал, когда я набирала 02.
— "Ты опять выдумываешь, Алиса", — вздыхала мать, поправляя жемчужное ожерелье. — "Доктор — светило медицины. Он лечит тебя".
Лечит.
Это слово висело в воздухе, как яд. После каждого "сеанса" я проверяла тело в зеркале: синяк на ребре, следы от игл в сгибе локтя, странная слабость в ногах. Но анализы, которые он показывал родителям, всегда были безупречны.
"У вашей дочери редкий синдром. Требуется особый уход."
Особый уход.
Так он называл комнату с мягкими стенами, где меня держали по трое суток после попыток
