Глава 1. Первая встреча: белый дьявол и зеленоглазая бестия. Часть 2
882 Слова
Наблюдавшие за их перепалкой зеваки поспешно расступились, освобождая место для поединка. Они возбужденно переговаривались, кто-то уже делал ставки.
Фиренз молча вытащила меч из ножен и, мягко ступая, принялась обходить Готфрида сбоку. Он следил за каждым ее движением, напряженный до предела, как стрела на тетиве, готовая в любой момент сорваться в полет.
Фиренз бросилась вперед, молниеносно атаковала. Готфрид парировал. Со звоном столкнулись клинки. И по его телу прокатилась сладостная дрожь.
«А она неплоха, черт возьми… Не просто девица, решившая поиграть в войнушку…»
Они обменялись градом быстрых ударов. Разошлись. И несколько минут кружили по площадке — пара хищников, столкнувшихся посреди охотничьих угодий и теперь настороженно присматривающихся друг к другу. Выискивающих слабости…
Готфрид атаковал, мощным ударом надеясь сбить Фиренз с ног. Но она устояла. Упрямо сжала зубы, не отступая ни на шаг под его натиском. И Готфрид поразился, сколько силы скрывается в ее изящном теле.
Готфрид давил на ее клинок, Фиренз не двигалась с места, будто пустила корни. Зеленые глаза бешено сверкали. Дерзкий вызов. Непреклонная воля. Он чувствовал, как уже от одного этого взгляда в нем закипает кровь, наполняясь пьянящим азартом сражения. Давно уже он не испытывал ничего подобного. Начав обучаться военному делу едва ли не с пеленок, он за годы отточил искусство владения клинком до совершенства, и победы давались ему слишком легко. Но не сейчас…
Их мечи сцепились: то ли впившиеся друг другу в глотку звери, то ли слившиеся в страстном объятии любовники. Фиренз была так близко к нему, что Готфрид смог почувствовать ее запах. Пряный аромат степных трав и легкая цветочная сладость. Такой восхитительно приятный…
Готфриду стало не по себе от захлестнувших его смутных ощущений, показалось вдруг, что он делает что-то греховное. Будто они с Фиренз вовсе не сражаются, а…
Он со всей силы толкнул Фиренз, пытаясь избавиться от странных образов. Она все-таки не удержалась, неловко качнулась, на мгновение открылась. Готфрид тут же попытался воспользоваться шансом и ударил. Но она сумела увернуться. Его клинок лишь разрезал ткань камзола на ее плече, и в прорехе сверкнула мраморная кожа с маленькой черной родинкой…
Они продолжали свой смертельный танец, и Готфрид все больше убеждался, что столкнулся с по-настоящему достойным противником. Фиренз была слабее его физически, но превосходила в ловкости и быстроте. Гибкая, точно кошка, она проворно уклонялась от его выпадов. Легко парировала все удары и больше не позволяла взять свой меч в тиски. Ускользала, как вода.
Но и Готфрид в долгу не оставался. Отбивал ее стремительные атаки, разгадывал хитрые финты. Хотя пару раз она едва не достала его своими острыми коготками.
«Бестия… Зеленоглазая бестия, а не женщина!»
Бой затягивался. Никто не мог взять верх. Готфрид чувствовал, что начинает уставать, руки наливались свинцовой тяжестью, и все труднее было поднимать меч. Фиренз, судя по всему, приходилось не лучше, она тяжело дышала, и капельки пота чистейшими бриллиантами сверкали на ее порозовевшем лице.
Наконец, Готфрид решил попробовать один особый прием, которому научился на востоке от родни матери. Ему удалось провести обманный маневр и резким выпадом выбить клинок у Фиренз из рук. Оружие упало на землю, Готфрид для верности поспешил оттолкнуть его ногой. Манзейские рыцари радостно заголосили, приветствуя победу своего лидера.
— Сдаешься? — усмехнулся Готфрид, приставляя меч к груди Фиренз. Он не смог отказать себе в удовольствии еще немного подразнить ее, осторожно прихватил острием шнуровку на ее камзоле, разрезал пару нитей…
Но Фиренз вдруг нехорошо прищурилась и резко отскочила на несколько шагов назад. Готфрид толком не успел ничего понять, как в ее руках мелькнуло что-то черное. Раздался пронзительный свист. Секунда — и жесткая кожаная плеть змеей обвилась вокруг запястья Готфрида. Еще секунда — и его мощным рывком дернуло вперед. Готфрид не удержался на ногах и рухнул на одно колено, выронив меч. И теперь уже послышались восторженные крики унгарцев, дразнящих манзейцев.
Готфрид чертыхнулся сквозь зубы. Он так увлекся рассматриванием самой Фиренз, что не оценил ее оружие и вот теперь поплатился. Следовало бы помнить, что унгарцы, когда-то пришедшие из далеких восточных степей все еще не забыли о кочевом прошлом, часто носили с собой плетки и отлично ими владели.
Фиренз плавно зашагала к Готфриду, и ее пальцы, цепко державшие иссиня-черную рукоятку плети, намертво приковали его взгляд. Такие тонкие. Сожмешь слишком сильно — и сломаются, как тростинки…
«Интересно, а какие они на ощупь? Мягкие или шершавые? Скорее грубые, она ведь опытный воин…»
Фиренз остановилась возле него, и Готфрид с трудом перевел взгляд на ее лицо. Она смотрела на него внимательно, без насмешки и презрения, а скорее с уважением. Даже… Восхищением? Хотя через несколько секунд на ее губах все же появилась ехидная улыбка.
— Сдаешься? — передразнила она Готфрида, в голосе проскользнули язвительные нотки.
Она возвышалась над ним, яркое солнце касалось ее рыжих локонов, мягкими волнами спадающих до плеч. И на мгновение Готфриду показалось, что вокруг ее головы возник яркий золотисто-оранжевый ореол. Огненная корона…
Она его победила. А Готфрид ненавидел проигрывать. Он должен был злиться. Но почему-то сейчас он мог думать лишь о том, как чертовски красива Фиренз… И сильна. Давно никому не удавалось так его зажечь, дать достойный отпор. Он почувствовал, как его охватывает страстное желание: сразиться с ней вновь. Еще и еще! Снова окунуться в бурлящий котел эмоций. В следующий раз уж точно она будет стоять перед ним на коленях. И наверняка будет столь же прекрасна побежденной, как и побеждающей…
Но к жажде битвы примешивалось и другое чувство. Незнакомое, непонятное, которому Готфрид не мог дать определения…
Он ощутил, как губы сами собой складываются в довольную улыбку.
«Похоже, скучать мне теперь точно не придется…»
- Писатель
