Нарисуй меня хорошим

-5-

– Просыпайся, кнопка. Пора завтракать, – прошептала бабушка, неуместно громко хлопнув дверью. – Жду тебя внизу!

Распухнув глаза, я припала к мобильнику.

Да вы шутите? Семь утра?!

Меня всегда настораживали законы раннего подъёма, но выбирать не приходилось. Оторвав голову от подушки, я неохотно пошагала в душ. Копны волос торчали в разные стороны, лицо напоминало измятый лист бумаги, а подозрительная консистенция с экстрактом лесных трав заставила содрогнуться.

Когда с водными процедурами было покончено, я спустилась вниз. В нос ударил восхитительный аромат поджаристого творога. На столе стояло блюдце с сырниками, сдобренных жирной сметаной, и кружка горячего чая

Хорошо в деревне летом!

– Баб, ты просто королева поварского искусства, – восхищалась я с набитым ртом, примитивно качаясь на стуле. – В жизни не ела ничего вкуснее. Хрустящая корочка. Сочная начинка. Я могу их лопать вечно.

– Ты мне уши не заговаривай! Твоя мать готовить их ничуть не хуже! – роптала бабушка, отгоняя смущённый румянец. – Думала, чем займёшься сегодня? Поди жарища будет.

– Хочу порисовать. У вас тут виды такие, что закачаешься! Сопки так вообще чума! – моя улыбка стала робкой. – Если только не отправишь меня в огород или не заставишь кормить живность.

Бабуля встрепенулась с лопаткой в руках.

– И лишить себя единственной работы? Нет уж, девочка, гуляй, а с сорняками я сама разберусь… И что такое – «закачаешься»?

Досыта позавтракав, я поднялась в свою комнату. Собрала принадлежности и оттащила мольберт на балкон. Погода шептала. Всюду густо росла трава, усеянная яркими огоньками летних цветов, над ромашками порхали бабочки. Отмахиваясь от снующих оводов, бабушка пыталась покормить пса «Барсика», а возле сарая топталась корова «Кеша».

Если бабуля заведёт себе хомячка, то назовёт его «Рекс». Здесь без сомнений, ибо логика осталась за гранью ухоженного дворика.

Изумрудный цвет гуаши плавно превращался в салатовый, как вдруг меня отвлёк звонкий хохот. Он доносился из соседнего двора. Отложив кисть в сторону, я внимательно присмотрелась.

Их было трое. Три абсолютно разных мальчишки. Они вбивали колья в землю, в попытке выстроить футбольные ворота, но один из них не справился с сетью и теперь брыкался в ней, как пойманный головастик. Мальчик сердился, чем ненароком веселил остальных. Впрочем, позабавилась и я.

Второй, что отличался важным ростом, по-царски отдавал указы. Его светлая шевелюра блестела на солнце, а поза была гордой, как у павлина. Я не видела его лица, но принимала командирский тон – ровный и холодный.

Любопытство проело меня до костей. Припав к тонким створкам изгороди и решив, что достойно притаилась, я на время стала разведчиком.

Третий парень размахивал палкой, как той бейсбольной битой, и был похож на того, чьи батарейки никогда не сядут. Короткие тёмные волосы, смуглая кожа, корявая ухмылка и импульсивные движения, требующие беспрекословного внимания – типичный нувориш.

Что мы имели? Беспомощного, но донельзя ворчливого гнома. Явного лидера, чьи замашки походили на аристократические. И несуразного выскочку, театрала с пятым чувством, который подло уловил моё присутствие.

Смутившись, я сгинула в комнату и постаралась унять сердце. Губы пухли от укусов, а пальцы хрустели от резких сгибов – мне так хотелось разглядеть их поближе. Идея пришла незамедлительно, и тогда мольберт оказался на улице, как и моё взмокшее от усилия туловище.

Бабушка развешивала стиранное бельё в конце двора, а я непринуждённо сооружала «мастерскую» у ограды новоиспечённых соседей. Уселась на стул и взмахнула кистью. Гогот за спиной утих, послышался едва заметный шёпоток – я привлекла их внимание, чего в принципе и добивалась.

Создала интрижку одним лишь присутствием. Закачаешься.

Взмахнув волосами и гордо выпрямив спину, я принялась заполнять палитру. Сгустки краски смешивались на пластмассе, превращаясь в противное и крайне угрюмое месиво, а холст наполнился бессмысленными кляксами.

Со временем игра в футбол продолжилась, но хохлиться оставалось недолго. Моё фееричное появление в момент потерпело фиаско. Мяч, коем играли мальчишки, перелетел через забор и бессовестно угодил в лужу. Куски грязи легли на лицо и дополнили картину завидной насыщенностью.

Какого дьявола?

Открыв рот, я взглянула на одежду, а следом на своих обидчиков. Щеки стали багровыми, что не скажешь про частую крапинку на карманах шорт. Наступила тишина, а внутри – пылала лава и тлела детская самооценка.

Парень, что так кичился положением, поступил отнюдь несвойственно. Он ловко перепрыгнул забор, сократил дистанцию до метра и нагнулся за мячом.

– Прости, это вышло случайно, – извинился он, подняв мяч. – Мы не хоте-ли, честно. Рома целился…

– Он спутал меня с воротами! – огрызнулась я, краснея от возмущения, но когда подняла взгляд, то потеряла дар речи.

На меня смотрели два бриллианта. Бездонные, утягивающие в свою бирюзовую пучину, глаза. Такие необычные, что появился соблазн передать их на бумаге. Безупречные черты лица пробуждали восторг, а золотистые пряди подчёркивали оливковый оттенок кожи. Прежде я не видела никого привлекательнее.

Мы пристально глазели друг на друга, но когда молчание затянулось, он откашлялся и соизволил представиться:

– Я – Ваня, а это Ромка и Денис. Мои друзья, – он улыбнулся, а я замерла.

Знал ли он, что с такой улыбкой был прощён заочно? Едва ли.

– Не держи зла. Мы не нарочно. Как тебя зовут?

– Вася, – прошептала я, стараясь не заикаться. – Василиса, – продолжала не слыша себя. – Как будет угодно…

– Что рисуешь? – спросил Ваня, заглянув за мольберт.

Я постыдилась собственного искусства и нелепо развернула рисунок, вместе с тем пришла прежняя напыщенность.

– Я рисую цель, вам она явно пригодится.

Ваня снова улыбнулся, что граничило с законом. Заключённое сердце билось об рёбра, мечтая вырваться на свободу. Слова путались в узел, а глаза не переставали восхищаться. Мою идиллию нарушил главный виновник:

– От меня глубочайший пардон, милая дама! Но должен заметить, что де-вушки и грязь – обалденное сочетание! – придурок явно издевался. Догадки относительно его высокомерия сию секунду оправдались.

Натянув предвзятую улыбку, я обратилась к нему.

– А вот мне казалось, что сыграть в футбол сумеет даже обезьяна!

На соседнем дворе послышались усмешки и хихиканья.

– Вот так, значит? Может, ты присоединишься и покажешь мастер-класс неумелым макакам? – призывал он, растягивая карманы шорт.

Мне захотелось поиграть в бейсбол. Взять ту палку и снести нахальную голову, но я сдержалась. Он раздражал. Чертовски бесил.

– В другой раз, милый парень! – откликнулась я, подскочила с места и ринулась в дом. Так стремительно, что не заметила ступеньку и рухнула на крыльцо. – Ай!

Высший класс, Вася! Это выглядело максимально эффектно!

Стыд ударил в голову, разогрев лицо румянцем. И пусть колени выгнулись, никто и не подумал посмеяться, что тоже показалось странным.

– Ловлю тебя на слове! – крикнул выскочка. – Только ноги сбереги!

– Придурок, – фыркнула, но едва ли была услышана.

Подавив неловкость и собравшись с духом, я сделала уверенный шаг в убежище. И только в стенах дома позволила безмолвно отчаяться.

***

– Как тебе у нас? – поинтересовалась бабушка, обтирая руки влажным полотенцем. – Нравится или заскучала?

Ближе к вечеру, после бодрящего душа и нескольких часов самопорицания эмоции поутихли, но соблазн разгромить комнату продолжал покалывать пальцы. Стыд сжирал изнутри, а щеки горели, создавая фантомный эффект запачканного грязью лица. Случай во дворе не выходил из головы.   

Мы собрались за скрипучим столом. На ужин бабуля приготовила вареники с жареным луком, которые ничуть не уступали сырникам.

Чудеса, по-другому не скажешь.

Я совершенно не умела готовить, без труда могла испортить яичницу, а вот мама нередко пыталась доказать мне обратное: если ты талантлив, то талантлив во всём. Вывод один, что за умными высказываниями родителей не всегда таится истина. Далеко не всегда.

– Терпимо, бабуль. Собака на меня не кидается, – я принялась загибать пальцы, – корова остаётся равнодушной, а курицы и те кудахтать хотели на мою персону. Нравится ли мне здесь? Несомненно.   

Похлопав ресницами, я натянула самую неискреннюю улыбку, а следом затолкала огромный вареник в рот, дабы не сболтнуть лишнего.  

– Ты общалась с соседскими мальчишками, вы подружились? – вопросительный взгляд бабушки прокатился по мне асфальтоукладчиком.

Я усердно пережёвывала пищу, стараясь сохранить невозмутимость.

– Ах, эти? Отличные соседи. Мы обязательно подружимся, – ложь застряла в горле очередным куском грязи, и провалилась в желудок подобно фееричному падению на пороге дома. – От них так веет дружелюбием, на ногах не устоишь.    

– Про Беляева и Рейкина трепитесь? – влез в разговор дедушка, заняв своё излюбленное место. – Хорошие пацаны. Порядочные.

– Хорошие? – буркнула я. – И почему же?

– На хулиганстве не замечены, всегда поздороваются и в помощи никогда не откажут. Гарные хлопцы. Но ты смотри, – неожиданно нахмурился старик, – тюбетейкой перед ними не тряси. Рано вам в любятину играть.

Меня тряхануло от навязанной мысли, но желание узнать о ребятах был сильнее неприятных чувств. Аккуратно подвела к разговору и получила длиннющее досье на каждого виновника сегодняшнего стресса. Благо, что дед не скупился на слова и мог дать фору любой заклятой сплетнице.

Ваню оставила мать, когда тот был годовалым младенцем. Причины тому до сих пор неизвестны. Сам отец погрузился в работу, пропадал в затяжных командировках и зачастую оставлял мальчишку на попечение престарелой матери. По истечению времени все обязанности по дому переключились на Ивана, он ухаживал за бабушкой пока та не скончалась, а отец не спешил менять жизненный график. Ваня остался один. Вроде бы ещё ребёнок, но уже сам по себе. Нашёл хороших друзей – Ромку Рейкина, Дениску Герасимова и Аллу Малыхину –  снова стал улыбаться, и всё как позабылось. Местные приняли его самостоятельность и в душе капаться не стали.     

– Дружная четвёрка, не разлей вода, – продолжал дедушка с некой гордостью. – Всегда друг за друга. И то верно, ведь у каждого судьба непростая.

Рома Рейкин всегда был задирой и при любом удобном случае кичился статусом отца. Майор милиции как-никак, что для забытой деревушки далеко не последнее звание. Сын старался соответствовать, а за спиной его шутливо называли «Ментик». Парнем он был неплохим, дружба с Иваном пошла только на пользу. И хоть ребята погодки – четырнадцать лет, Иван созрел раньше и походил ему за старшего брата.

– Ругал сам, но другим не позволял, – акцентировал дед. – Ромка мозгов наберётся, а пока пусть дурака валяет. Дело молодое.  

Следующий был тот, кто так нелепо запутался в сетке. Денис Герасимов. Порядком серьёзный, пусть младше их на год, и непоколебимо молчаливый парень. Таскается за всеми хвостиком с лицом нахмуренным. Его родители развелись несколько лет назад, отец ушёл к соседке, а мать нашла сожителя. Дениса отчим принял как своего, а вот он его – секрет.

– Узнать истину всё равно не получится, тот молчит как партизан.

– Вот что значит – деревня, – хохотнула я. – Покруче любой СМИ.

– Балаболом меня назвала?! – нахохлился дед. – Так я рассказывать перестану! Будешь бабку пытать, а она у тебя такая, приврать любит!

Мои глаза невинно округлились.

– Нет-нет, дедушка, – пролепетал сам ангелок, – ты очень увлекательно рассказываешь. Хочу узнать про девчонку, кто она такая?

Алла Малыхина – девица с огоньками в глазах и пожаром в волосах. Дедушка вспомнил Антошку из советского мультика, когда описывал Аллу. Яркие, как искры, веснушки и солнечная шевелюра. С детства была инициативной, мечтала выступать в театральном кружке и пройтись по подиуму. Подобного добра в деревни не нашлось, но энтузиазм был выбит по другой причине. Мать Аллы поразил инсульт, половина тела отнялась, женщина не стала быть дееспособной. Девчонка прилежно ухаживала за матерью и безмолвно подавила амбиции.

Я слушала деда развесив уши и напрочь позабыла об ужине. История ребят интересная, но очень непростая. Ты ещё зелёный, а жизнь не оставляет выбора и заставляет моментально повзрослеть. Мне необычайно повезло, ведь мои родные живы и здоровы. Незапланированный урок был учтён своевременно.  

– Мать честная! Который час? – прервала нас бабушка. – Старый, тебе только волю дай, так заболтаешь до могилы! Язык длиннющий, как только во рту умещается?! Не подавился?

Я хихикнула в ладошку. Они ругались, а меня забавило.  

– Надька! Мегера, блин! Желчью своей не подавись! – рявкнул дед и встал из-за стола. – Вечно нос кривой не в своё дело суёшь!

– Кривой?! Ты в ЗАГС с поводырём шагал, коль только приметил?

Намечалась ругань. Незаметно проскочив между конфликтующими, я поднялась в комнату – моё убежище. Развалилась на мягкой кровати и осознала, что с лица не сползает довольная улыбка. Стало так радостно, что захотелось задрать ноги и крутить велосипедик до утра. Глупая привычка и в то же время незамысловатый знак – всё хорошо. Хороший день. Хорошее лето.

– Я хочу, чтобы во рту оставался честный вкус сигарет. Мне очень дорог твой взгляд. Мне крайне важен твой цвет, – тихо напевала я, разглядывая кривой потолок.  – Я умираю, когда вижу то, что вижу, и не кому спеть. Я так боюсь не успеть, хотя бы что-то успеть.

Мне нравилась Земфира, я могла слушать её голос целыми днями, но сейчас моя песня оборвалась на полуслове. Громкий и уже такой знакомый смех. Он доносился из соседнего двора.

Распахнув одеяло, я спрыгнула с кровати, проскочила на балкон и притаилась за отсыревшими ставнями. Четверо ребят окружили небольшой костёр, палками подтыкали угли и вели негромкую беседу. Мне не удалось разобрать из речь, но отчетливо разглядела их счастливые лица.

Беляев Ваня. Рома Рейкин. Денис.

Присмотревшись внимательнее, я заметила рыжую голову. Их компанию разбавила та самая Алла, что оказалась предком огненной стихии. Такая резвая и смелая. Порядочная и самоотверженная. Их маленькое украшение.

Мне захотелось стать пятой. Желание не поддавалось объяснению, просто хотелось и всё тут. Провести лето в компании друзей всяко лучше, чем прибывать в полном одиночестве, смешивая краски.

Мне захотелось стать частью его компании и всегда, без особого предлога, любоваться заразительной улыбкой. Такая тяга была мне в новинку. Некомфортное чувство, но по-своему окрыляющее.

Что мне мешает? Ничего.

Завтра же подружись с ребятами и продемонстрирую навыки игры в футбол, которым давно успела научиться благодаря отцу. Решено.

Моё желание безусловно сбудется, но за него придётся заплатить.