Любовь чистой воды 2. Вернуться домой

Глава 5. Танец стихий

– Что же было дальше?

Ты сидишь передо мной. Мы вновь на диком пляже. Воспоминания слишком нестабильны из-за объема обрушившихся вновь эмоций.

– Прости, милая, дальше я показывать не буду, лишь расскажу.

Ася не ответила, понимая все без слов.

– Когда я открыл глаза, тебя рядом уже не было. Речная вода позволила мне выбраться из пут, но когда я оглянулся – передо мной встали трое. Я не видел их лиц, закрытых капюшонами, и не слышал их голоса. Я был очень зол. А тебя не было рядом. И весь свой страх и ярость я обрушил на пришлых, обратив всю воду в острый лед.

Даже от тени воспоминаний меня бросило в холод. И Ася это почувствовала.

– Я сейчас рядом с тобой. Все хорошо. Мы вернемся домой, и решим все проблемы. Но что же случилось тогда?

– Я едва успел остановить атаку. – сейчас мне так холодно, лишь теплые ладошки в руках. Теперь очередь Аси удерживать меня в этой реальности. – Я не увидел тебя сразу, потому что ты была на руках у одного из них. Без сознания. Лишь светлое пятнышко на темной ткани их плащей. Я едва не убил тебя. Собственными руками. Собственной стихией.

Да. Я четко помню этот момент. Когда собственная сила показалась вдруг отвратительной, когда стихия обиженно вскинулась на эти мысли, когда лишь одно мгновение отделяло Асю от неминуемой гибели.

– Ной… – тихонько позвала моя капелька. – Ты остановился. Я жива. И это главное, разве нет?

– Да. – выдохнул я. – Ты жива. И это главное. Но в тот момент мне едва удалось перенаправить удар. И он ушел в пески. И вся проблема заключалась в том, что Пустыня не любит посягательств на себя. Вода ушла в песок. Вся вода, что я использовал, мгновенно растаяла и исчезла. А та троица продолжила нападение. Мне пришлось использовать то, что было под рукой – растения, землю, собственные ресурсы. Хранители не успевали к нам, хотя я видел, как они спешили, как Руфина летела впереди всех, готовясь уничтожить каждого, кто нарушил границу. Бой был быстрым. И, увы, для меня закончился плачевно. Противники сумели выкинуть меня через границу, на пустынные земли, где мои силы расходовались столь же быстро, как вода в жаркий день. Просто испарялись. Миг - и их нет. Было такое чувство, что им все нипочем. Удивительно, что неизвестные не стали меня добивать. Но я больше ничего не мог сделать. Эта мысль по сей день точит меня. Потому что через мгновение они исчезли. И ты тоже. И в тот момент, когда я перестал чувствовать тебя через узы…

Я замолк. Тяжело признаваться в своем бессилии. Еще тяжелее понимать, что своими эмоциями я едва не погубил ближайшие земли. Потому что все подземные воды вдруг вскипели, прорываясь на поверхность. И лишь когда меня скрутили Хранители, я понял, что едва не погубил ни в чем невиновных разумных.

А ведь я уже и забыл, что единственные, кто может воздействовать на меня, кроме брата – это Хранители.

– Я не помню этого. – грустно вздохнула Ася. – Ничего. Ни прогулку нашу, ни нападение. И вспомнить так и не смогла.

– Мы еще разберемся с этим, милая. – улыбнулся я жене. – Но давай я закончу эту историю.

– Да, конечно. Как же ты меня нашел? – вскинула она взгляд. – Я на самом деле не была уверена, что у меня получилось отправить сообщение. И то ведь – не сразу. Там вообще много чего странного творилось, но об этом потом.

– Когда я очнулся и восстановил силы хоть немного, я пытался тебя найти. Брачные узы не работали, и мне стало страшно. И хотя я видел, что они не оборваны, а лишь заблокированы, меня снедало чувство вины. Я обещал защитить тебя от всего и не сделал этого. Клятва жгла похлеще раскаленного железа. Вина душила, точно змея. Я перерыл все, до чего смог дотянуться – и ничего. Сунулся в пустыню – мне не хватало сил, чтобы продвинуться вглубь. Ни Сингх, ни Азулле Вист на мои сообщения не отвечали. Брат и Ами делали все, что возможно со своей стороны. Тогда я понял – мне нужны сильные союзники. И тогда стал собирать армию. Я не говорил им ничего, лишь просил явиться по моему приказу. Все, кто мог мне хоть чем-то помочь были наготове, когда вдруг пришло от тебя сообщение. Подозрения подтвердились. Ослепленный яростью и стремлением, наконец, закончить все это, я рванул в пустыню без союзников. И едва не погиб. Это было глупо, и мне пришлось путешествовать от оазиса к оазису, скрываясь от песчанников. А потом я почувствовал твой ответ. Я не знаю, как ты это сделала, но даже сквозь заблокированные узы я почувствовал тебя. Это было, как глоток свежей воды. Это придало мне сил. Я был уже близко к столице, когда вновь услышал твой зов. Настолько отчаянный, настолько страшный, что…

– Это было, когда я билась в золотых путах Виста. Когда они тащили меня под венец. – тихо прошептала Ася, вспоминая.

– Я услышал твое отчаяние и пришел. Почувствовал толику живой воды в этом царстве песка и…

– И спас меня. – закончила Ася с улыбкой. – Я была счастлива видеть тебя.

– А уж как я был. – вырвалось у меня. – Моя маленькая капелька, я рассказал тебе все, что знал. И я до сих пор чувствую вину. Поэтому прошу, прости меня. За то, что нарушил обещание, за то, что не защитил, за то, что так долго искал тебя, и за все то, что тебе пришлось пережить по моей вине. Я ведь понял, твое сообщение. Вода. Это ведь были твои слезы…

– Да. – и ее глаза вновь заблестели. – Но ведь ты пришел. Ты нашел меня. А значит – все остальное неважно. И пусть это звучит как розовые сопли, которые я терпеть не могу, но я тебя люблю. И буду любить. Я сама посеяла эту любовь, я сама предопределила свои чувства к тебе. Так почему я должна от этого отказываться? Ни за что!

И она счастливо улыбнулась.

***

Эль бродила по кромке воды. Со стороны Аси было весьма бездумно оставлять их с Вистом вот так. Хотя, к чести песчанника, он не разговаривал с хмурой девушкой, лишь сверлил взглядом издали.

Художнице было сложно даже заговаривать с ним. Сколько лет прошло? Она попала в МУХ почти сразу после выпуска из школы. Она была юной и наивной и верила в его любовь. Пока вдруг не оказалась запертой в золотой клетке. И даже если он хотел сделать как лучше, то не мог не знать, что Эль не потерпит диктата над собой. Если бы он попытался хотя бы убедить, объяснить, просто попросить! Так нет же! Запер в приказном порядке. И Вириэль сбежала. Художницы вообще существа чокнутые, и ее не остановило ничего.

А потом ей помогли. Торговец со смешным именем Ризан. Он стал ее верным другом за все время путешествия. И да, Эль прекрасно осознавала, что вернуться у нее получилось лишь чудом.

А еще она до вчерашнего дня думала, что разлюбила его. Что забыла, выкинув из своей жизни и своей памяти. А потом увидела его. Они оба стали старше, даже мудрее. Может быть. Очень может быть. И стоило им лишь встретиться глазами, как вдруг все, казалось бы, забытые, эмоции вдруг вспыхнули, точно фейерверк. Вспыхнули и никак не желали возвращаться под контроль разума. Своими янтарным пронзительным взглядом, сияющим ярче огня, Азулле выводил Эль из равновесия. Как же ей хотелось, чтобы все то, что она читала в его глазах, было на самом деле, а не лишь ее желанием.

– Вириэль, – раздался вдруг рядом голос джинна.

Эль дернулась от неожиданности, уже и забыв, как тихо тот ходит по песку. Дернулась и едва не рухнула в воду. Но горячие ладони успели подхватить ее под руку и аккуратно вернуть в устойчивое положение.

– Прости. – песчанник убрал руки. – Я не хотел тебя пугать.

В этом его простом извинении слышалось несколько смыслов. Но Эль, тряхнув головой, отогнала непрошеные мысли.

– Что хотел? – вопрос прозвучал грубо, и девушка попыталась смягчить его. – Я просто задумалась, и не слышала тебя. Спасибо, что не дал упасть.

Но почему-то Вист едва заметно отшатнулся от ее вежливых слов, будто Эль дала ему пощечину.

Джинн ненадолго задумался о чем-то, а потом поднял взгляд на девушку, и та замерла, глядя в неприкрытую тоску, расплавленным золотом плещущуюся в его глазах.

– Помоги им. – вдруг сказал он. – Я не прошу прощения за то, что сломал тебе жизнь, потому что понял вдруг – это не прощают. Я натворил дел, когда попытался силой удержать тебя рядом с собой, но посмотри, к чему это привело. Ты сейчас с короткими зелеными волосами стоишь передо мной в обычной одежде землянки, без драгоценностей и красивых нарядов и ты счастлива. Я не понял этого сразу, но потом увидел – ты действительно любишь свою работу, свое дело, свои картины. Я не прошу прощения, я прошу помощи. Даже не мне – им. Этим двум влюбленным идиотам, чьи чувства оказались сильнее помешательства и разлуки. Да им даже отсутствие воды в пустыне не помешало воссоединиться! Нельзя, чтобы мои ошибки мешали им. – песчанник вздохнул. – Ты поможешь?

Вириэль не знала, что ее тронуло больше. Отчаянная речь джинна, которого она так любила, или же сам факт, что он осознал свои ошибки. Или же горечь в его словах? Она знала, что не может вот так простить его, несмотря на то, что все еще живы чувства. Но как же хотелось! Как же хотелось забыть обо всем, что они оба натворили! Эль боялась. Просто боялась вновь довериться тому, кто однажды уже предал. Но и просто промолчать она не могла.

– Хорошо. – после паузы ответила она. – Ты прав. Нельзя оставить все это просто так. Ася – моя подруга, и я тоже вижу их взгляды. О, они великолепная пара. И да, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь им.

Эль шагнула на песок и пошла к скалам, оставляя мокрые следы. И лишь у камней она обернулась и негромко произнесла одинокой фигуре на берегу:

– Но я никогда не говорила, что ты не заслуживаешь прощения.

Азулле будто прошило током.

Ему же не послышалось? Точно? У него есть шанс? Надежда разгоралась внутри подобно пламени. Мужчине казалось, что он сейчас превратится в стеклянную статую – настолько жарко ему вдруг стало.

Мысли разогнались до предела. Эмоции смешались во взрывоопасный коктейль. Требовалось срочно остудить голову. И великий Правитель Пустыни не придумал ничего лучше, чем рухнуть в прибой.

Идиот.

Услышав странный шипящий звук, Эль обернулась.

– Ты что творишь? – взвизгнула девушка, кинувшись к очень остуженному песчаннику.

Тот, слегка ошалелый, принял руку помощи, выползая на сухой берег. В очень человеческом порыве безрассудства, Вист как-то запамятовал, что песчаные джинны имеют слабость к воде. у***ь она их не убьет, но существенно ослабит. И когда конечности вдруг стали неимоверно тяжелыми, а голову накрыла волна – а дыхание под водой не входило в сферу его навыков – Азулле растерялся. Тут-то его и спасла Вириэль. В очень даже прямом смысле.

– Прости. – просипел он. – И спасибо.

Эль смотрела на него, мокрого, нахохленного, точно воробушек, виноватого и обескураженного, и не знала – смеяться ей или плакать…

***

– Что мы будем делать? – тихо спросила Ася, глядя на завораживающий своей ритмичностью морской прибой.

Я не знал. И эта беспомощность убивала похлеще всего остального.

– Твои предложения, милая? – улыбнулся я жене, уповая на ее буйную фантазию.

– О, есть у меня одна мыслишка. – хитро усмехнулась она. – Но давай вернемся к нашим друзьям.

– Ты думаешь, Вист еще жив? – подал я ей руку.

– Уверена, что дышать еще может. – она легко соскользнула и пошла рядом. – Я рада, что мы поговорили с тобой. Но еще я рада, что эти двое получили свой шанс на разговор наедине.

Поскольку отходили мы не в столь отдаленное место, то уже через несколько минут увидели джинна и девушку. Эль была странно смущена. Я не сразу понял. И только после того, как услышал тихий свистящий чих, понял.

– Эль. – моя капелька тоже сопоставила мокрого джинна и его чихание. – Ты что, искупала песчанника?

– Он сам искупался! – воскликнула художница. – Я тут не при чем.

– Они права-а-апчхи! – ответил Азулле.

– Ну, вы даете. – пробормотала моя Ася, поднимая отложенные ввиду хорошей погоды вещи. – Ладно, джинн, давай пока укутаем тебя в куртку. Что-то я сильно сомневаюсь, что тебе, жителю Пустыни, можно намокать. Да еще так сильно.

Девушка хотела было сама накрыть взъерошенного Виста, но вдруг передумала и кинула одежду Эль.

– Давай ты накрой его.

– Почему я? – возмутилась девушка.

– Потому что. – огрызнулась Ася. – Во-первых, ты ближе стоишь. Во-вторых, это твой бывший парень. А у меня муж есть. И вообще, мы купаться пошли.

– Чего? – изумилась Эль.

– Ничего, будем следственный эксперимент проводить. А ты, если не желаешь ему смерти, позаботься хорошенько. – кивнула она на песчанника и повернулась ко мне. – Милый, пошли купаться!

Не понял. Но послушался.

Море здесь было довольно прохладным. Нет, на самом деле, хорошая температура для тех, у кого родство с водой высокое. Явно не для обычных людей. Ася коснулась ногой воды.

– Оно великолепно! – удивленно повернулась она ко мне. – Я думала, будет холодно. Ведь недавно прошли дожди. Обычно после штормов, да в конце лета, вода не может быть такой комфортной. Сейчас утро, нагреться она бы еще не успела. Так почему мне хорошо?

– Это наши с тобой особенности. – улыбнулся я ей. – Ты Хозяйка Вод. Я – Хозяин. Нам неважно, какой температуры будет река, озеро, или же море. Нам ведь даже лед не страшен.

– Серьезно? – мне показалось, или эти хитрые глаза весело заблестели. – Тогда пошли! – воскликнула она, хватая меня за руку и с разбега влетая в прибой.

О! Как моя ундина прекрасна! Сейчас, когда вокруг нее разлетаются искристые брызги. Когда солнце мягко отсвечивает от ее волос. Когда ее глаза сияют этой детской радостью.

Как же она восхитительна! Моя капелька. Мое воплощение счастья и любви. Моя…

Плеськ!

Моя хитрющая непоседа!

Пригоршня воды почти ластится в руки, когда я брызгаюсь в ответ. Ася смеется, запрокидывая голову, счастливо, солнечно.

Улыбается, глядя на меня.

И падает спиной в воду, позволяя волнам накрыть ее с головой.

И я следую за ней, проваливаясь в родной мир. В соленую его часть. Мы позволяем течению отнести нас от берега и танцуем в водном пространстве под неслышную музыку морей и океанов. Ту, что слышать могут не все. Ту, отголоски которой эхом остаются в морских раковинах.

Ту, что сияет во мне с рождения.

Ту, что пела мне мама.

Ту, что поет сейчас внутри моей сущности стихия…

Стихия!

Она вернулась!

Я открываю глаза – когда только успел их закрыть? – и смотрю на Асю. Она улыбается, понимая все, и тянет ко мне руки.

И воды расступаются, когда мы взмываем вверх в ореоле брызг. Вместе. Потому что – она моя жена. А я – ее муж. Мы – едины. А раз это неизменно, то почему ее мир не может принять меня?

Причин нет.

Поэтому стихия поет внутри, растекаясь по венам покорной силой. Поэтому счастливо сияют сейчас глаза моей капельки, моей маленькой ундины, что вернула мне меня. Поэтому я вижу в ее глазах свое отражение.

На грани сознания мелькает мысль, что еще никогда я не видел себя таким счастливым. Но она быстро проходит, не до нее сейчас.

Отпускаю руки моей капельки. Я знаю, она рядом сейчас. Я знаю – она разделит мое счастье. Она знает, понимает и чувствует все то, что и я.

Стихия поет в венах, подчиняясь даже мимолетной мысли. И пусть – это не мои родные пресные воды Озера. Пусть это всего лишь земное море. Это больше не важно. Я просто вдруг вспомнил одну вещь – мы с Посейдоном родились от одной матери и одного отца. Мы оба владеем водными просторами, неважно, пресные они или морские.

А потому, кто вообще мне сказал, что стихия моя потеряна? Почему я даже не задумался, что она могла просто уснуть? Шоковое состояние от перехода миров. А кто любит, когда его будят насильно? Вот и я о том же. Она зарылась так глубоко в моей сущности, что я ее не чувствовал, думал, что потерял. На самом деле просто нужно было вновь окунуться в нее, в стихию внешнюю, чтобы пробудить внутреннюю, напоить ее неукротимой силой природы.

И сейчас, повинуясь мне, воды расступаются и взлетают вокруг, рисуя чудные картины моих чувств. Я вспоминаю, как в детстве танцевал среди волн с братом.

– Иди ко мне. – протягиваю ладонь Асе.

Она восхищена, и это льстит, да. Но я не хочу видеть ее зрительницей. Я хочу видеть ее участницей моего танца.

И моя дорогая жена, моя прекрасная Анастасия, шагает в круг.

Волны вновь взмывают ввысь, окружая нас узорчатым хороводом. Они вьются вокруг, плещутся в ритме мелодии морей, что слышим мы с Асей. И ноги легко скользят по поверхности воды, и руки вторят задорным волнам, и волосы взметаются вверх на поворотах, а за спиной будто вырастают крылья, а по жилам бежит энергия.

Мне кажется, что сейчас я способен сделать все…

***

– Да они просто чокнутые… – Эль, открыв рот, наблюдает за тихим светопреставлением, происходящим сейчас на воде.

– Я еще никогда не видел его таким влюбленным. – бормочет негромко Вист рядом. – Влюбленным – да. Таким – нет. Еще немного, и они достигнут полного Единения. То, чего не случалось уже многие века. Это будет новая легенда.

– Что? – девушка рядом, кажется, совсем его не слушает.

Художница просто в изумлении наблюдала за прекрасным танцем двух любящих друг друга лю… разумных. Просто разумных. Потому что ее подруга раньше не умела по воде ходить! Потому что она не дышала под водой, и та ее не слушалась, как еще одна рука.

– Мне кажется, я могу слышать музыку, под которую они танцуют. – прищурилась Эль. – Как будто… Да! Как будто само море играет им мелодию.

– О да, есть такое. – небрежно ответил песчанник. – У каждой стихии есть своя особая мелодия. Но слышать ее могут не все. Ты – творческая личность, а потому можешь отдаленно представить, вообразить себе ее. Но услышать полностью, как они, не сможешь.

– Да что такое ты гово… – возмутилась было Эль, но вдруг замерла, к чему-то прислушиваясь. – Стой.

Девушка схватила свою сумочку и достала Розу. Ее доверили ей, как единственной, у кого вообще была с собой достаточно объемная сумочка. Да и если найдут цветок всегда можно сказать, что это работа художницы.

И сейчас она с удивлением наблюдала, как наливаются цветом лепестки. Ночная синева медленно, но верно покрывала бархатную поверхность цветка-портала.

– Что происходит? – спросила она у Виста.

Тот задумчиво разглядывал цветок.

– Кажется, я понял. – медленно пробормотал он. – Изначально этот портал создавался для влюбленной пары из разных миров. И, видимо, именно чувства должны дать энергию для перемещения. В первый раз он уже был заряжен. Ной отчаянно искал Асю, та тосковала по мужу. Их эмоции подпитывали портал. Когда они встретились у меня во дворце – это стало толчком. Сейчас же их любовь питает цветок.

– Но? – почувствала Эль.

– Но переместились мы втроем. И вернуться должно не менее троих разумных. Не хватает деталей. Сюда должна еще влиться и моя энергия. Но я не могу.

– Почему? – воскликнула запальчиво Эль, и вдруг осознала. – Стой. Я поняла. Но ведь ты… – она замялась. – Ты же еще любишь… – “меня” не договорила она.

Но Азулле все понял.

– Нельзя смешивать положительные и отрицательные эмоции. Это как краски. Тут нельзя смешивать теплые и холодные цвета. А мои эмоции, хоть и сильные, но скорее холодные, тоскливые. Ничего не получится.

Эль смотрела, как танцуют завороженные друг другом Ася и Ной. Смотрела и понимала – она не может просто умолчать. Сейчас она вдруг осознала, что, скорее всего что-то подобное чувствовала Ася. У нее всегда была хорошая интуиция. Она знала, что им обязательно нужно быть вчетвером.

Но открыться вновь было так больно. Так страшно.

Эль хотелось плакать.

Она смотрела на чужое счастье и чувствовала себя предательницей. Нельзя так любить. Нельзя! Они же… Они же все друг для друга! Они неотделимы. Чувствуют все, понимают все. Такие прекрасные в своей любви.

Эль хотелось плакать.

Потому что мешать такой любви – а на земле им не место – нельзя. Потому что не помочь такой любви – преступление. А она не хотела предавать друзей.

Эль хотелось плакать.

Но загнала слезы куда-то далеко, где им и место. И повернулась к песчаннику.

– Послушай меня внимательно. – тихо заговорила она, срываясь на шепот. – Сейчас мы с тобой тоже станцуем. Как будто ничего не было. Как будто мы все еще любим друг друга. Как будто ты меня не предал. Как будто я не сбегала. Просто станцуем. Чувствуя все то, что было у нас вначале. Понял?

Вист смотрел на нее, не отрывая глаз, в которых медленно разгоралось янтарное пламя.

– А еще. – Эль все же всхлипнула, смаргивая горькие слезы. – А еще ты возместишь мне все мои убытки в моей галерее. Не думаю, что смогу управлять ею из другого мира, пока не вернусь. Понял?

Азулле опустился перед ней на колено, поднимая хищный взгляд. Улыбаясь, как когда-то в их первую встречу. Сияя золотыми глазами Повелителя Пустыни.

– Как скажешь, моя повелительница. – он коснулся пальцами ее ладони. – Позволь пригласить тебя на танец, Вириэль, Аль-Сахра.

Эль на мгновение закрыла глаза. Аль-Сахра. Сокровище Пустыни. Официально присвоенный ей титул. Национальное сокровище, возлюбленная Правителя. Что ж…

Девушка открыла глаза.

– Ты поведешь, мой Повелитель. – улыбнулась она ему.

И песок заструился по ногам.

И мелодия, тихая, шелестящая, точно вечерние дюны, наполнила разум.

Как так получилось, что они ни разу не танцевали Танец Стихии? Впрочем, неважно. Самое главное, что сейчас они танцуют его. Вместе.

И золотые ручьи браслетами обвивают руки, вьются змейками в волосах, рисуют украшения на коже, взрываются небольшими фейерверками над головой танцующих.

Сейчас нет всех этих лет боли, обид и тоски. Сейчас есть лишь глаза в глаза. Сейчас есть лишь знойная любовь, остро пахнущая кофе и яркими красками.

И золотые тропы, расстилающиеся под ногами.

А между тем, на бархатной ночи лепестков, яркими светлячками зажигались золотые звезды. Сначала робко, будто стесняясь своего света. А потом все ярче, все быстрее, усыпая лепестки Розы чувствами. Такими яркими и глубокими. Такими похожими и такими разными.

Объединенные в сердцах любящих, миры раскрывали границы пространства и времени, позволяя чувствам струиться свободно. Будто то глубокие воды, или же жаркие просторы пустынь. Будь то удивительный и чудесный Мир Порядка и Хаоса, или же простая Земля, чьи жители, точно сияющие жемчужинки в серой пыли умирающего мира.

Миры объединялись.

Потому что единственное, что всегда было сильнее всегда преград, единственное, что было способно исцелять всех, от листика, до целого мира, единственное, что не способно было умереть – любовь.

Робкая, сломленная недопониманием и страхом, или же ярко живущая, расцветающая, точно цветок на источнике вод – не важно.

Любовь. Единственное чувство, что поистине можно назвать самой могущественной силой во всех мирах.

Струи воды и песка переплетались вокруг цветка, не мешая друг другу, но образуя чудный узор. И когда обе пары танцующих остановились рядом, на месте цветка сияли Врата.

Друзья переглянулись.

Домой. Им пора домой.

***

Переход был похож на вспышку света. В принципе, ею он и был. Потому что ни одно разумное существо во вселенной не способно перенести скорость быстрее скорости света. Окна порталов потому и называются Вратами, что образуют безопасный переход сквозь пространство и время.

Вот со временем, правда, накладка у нас вышла.

Я это понял, когда над нами в фиолетовой мгле пролетела черная бабочка.

– Мы же вернулись, да? – хрипло пробормотала Вириэль, вцепившись в руку Виста еще на переходе.

– Вернулись. – ответил песчанник.

Он выглядел ошарашенным, провожая взглядом Туманку. Я сам, скорее всего, выглядел так же.

– Пожалуйста, скажи, что нет. – умоляюще повернулся ко мне друг.

– Боюсь, что да. – вздохнул я. – Мы не можем без приключений, верно?

– Я надеялся, что все кончилось.

– Не знаю, о чем вы. – вклинилась Ася. – Но на земле есть такое выражение – “надежда умирает последней”. Судя по вашим лицам – она не просто умерла, а скончалась в агонии. Так что рассказывай, давай, муж мой дорогой, что происходит! – она внимательно уставилась на меня.

Вот хитрюга. Знает же, что я ей соврать не смогу, вот и пользуется. Хоть и волнуется страшно.

– Если коротко – мы попали.

– Куда? – Ася оглянулась. – По ощущениям, это как раз-таки МУХ. Разве что местность незнакомая. Мы вернулись домой, в чем проблема?

– Во времени, милая.

Я обернулся и нашел взглядом черную бабочку.

– Видите? – указал девушкам на нее. – Это Туманки. Черные разумные бабочки. Сколь красивые, столь же и опасные. Вся проблема в том, что они погибли еще до начала Великой Войны. Так что, поздравляю вас, друзья, мы попали. Только не куда, а когда.

Перед нами простиралась горная долина, полная чудных растений и животных. Окруженная скалами, она казалась просто райским уголком. Если только не обращать внимания на гнездо Туманок, прайд Снежных Волков на скалах, сверкающих на нас своими синющими глазами, и Живой Рощи, что так настойчиво тянет к нам свои лианы.

– Мы в прошлом МУХа, а конкретно, судя по окружающей нас флоре и фауне – во временах Цветалета.

– Фигасе… – выдохнула Эль, пораженно глядя на долину. – К таким приключениям я была не готова.

– Никто из нас, подруга. – ответила ей Ася. – Никто из нас.

***

***

Над головой раскинулись родные созвездия. Еще молодые, неполные. Каких-то вообще даже еще не существует, а другие я впервые вижу. Это так странно. Оказаться вроде бы дома, но в то же время так далеко…

Нам сказали, что мы попали в Долину Мира. Это укромное местечко среди гор, где живут в мире и согласии несколько рас разумных. О причинах, побудивших их спрятаться здесь, вдали от всего остального света, они не рассказали.

Однако здесь собралось довольно много представителей. Бабочки-Туманки, Снежные Волки, древесники, горцы. Да, не все существующие в МУХе расы. Однако же все представители стихий.

Это настораживало.

Насколько я знаю, Цветолет, Цветолетье, или же Эпоха Процветания, существовала до Великой Войны.

И до Совета Рас.

И эти пафосные названия бесят меня даже в воспоминаниях. Но они важны, ибо за ними кроется не просто история. Это наша культура, суть наша, независимо от принадлежность к какой бы то ни было расе.

Когда мы только появились, мы были измотаны путешествием. Я чувствовал это через Асю, видел по усталому взгляду песчанника. Это поняли и разумные Долины. Поэтому, убедившись, что мы не причиним им вреда, они просто впустили нас в свои дома, накормили и позволили остаться на ночлег.

Впрочем, ничего нового. Для меня это было в порядке вещей, а вот девушки удивились. Эль молчала – спасибо ей за это, – а моя Ася просто задала мне вопрос по связи.

“Это норма для нашего мира. Кем бы ни были путники, если они не несут угрозы, правильно будет позволить им отдохнуть. Если тебя просят о еде и воде, и ты можешь это дать, то дай. Если тебя просят о защите и покровительстве, и ты можешь это дать, то дай. Это просто закон гостеприимства. Одно из неписаных правил мира, действующее испокон веков”.

“Это просто восхитительно!”

“Это просто правильно. Потому что никогда не знаешь, куда тебя занесут твои пути. Возможно, однажды тебе самому придется стать путником и просить еды и крова над головой”.

“И все равно – здорово!” – не унималась Ася.

“Да, милая. Хороший закон”.

Я посмотрел на нее. Глаза слипаются, а все еще хочет что-то спросить. Вот неугомонная моя.

“Спи, милая. Отдыхай. У нас будет еще время с тобой наговориться”.

Ася послушалась и клубочком спряталась мне под руку.

“Я просто боюсь” – вдруг проскользнуло в ее мыслях. – “Боюсь, что нам опять не хватит времени. Боюсь вновь потерять тебя. Это страшно”.

“Я больше не потеряю тебя”. – коснулся я ее волос, приглаживая встрепанную прядь. – “Спи сладко”

Ася спала рядышком. Такая хрупкая. Такая нежная. Я смотрел на знакомые-незнакомые звезды и все думал. Почему так случилось, что так совпало, что нам так повезло? И что нужно сделать, чтобы вернуться домой. Я уверен, что Асе нравились наши приключения несмотря ни на что, но в то же время чувствовал ее усталость, тоску по дому, по тихой и мирной жизни на Озере.

Да. Пожалуй, и мне стоит отдохнуть. Самое главное – не позволить страху пробраться в сердце и сковать его. Потому что даже мне, Хозяину Вод, есть чего бояться. Потому что страшно было видеть собственный взгляд из мира снов в Преддверии.

Потому что где-то в глубине души я точно знал, что нам предстоит встретиться с кем-то, чьи силы намного больше наших. Что впереди еще целая бездна испытаний.

И да, я боялся. И за себя тоже. Это ведь не трусость, лишь здоровый инстинкт самосохранения. Но его можно подавить, заставить служить своей воле.

Однако больше всего на свете я боялся не защитить Асю. Проиграть, как это уже было однажды. Не суметь спасти ее.

Вот! Стоило лишь допустить одну мысль, как злой страх захолонул сердце. Прочь! Это – Мир Порядка и Хаоса. Даже мысли могут быть материальны, а потому нельзя позволять себе бояться.

Я верю.

Если не в себя, то в друзей. В Асю. В мою маленькую храбрую Воительницу. В мою Ундину. В ту, кто продолжает и продолжает меня удивлять. День за днем. Миг за мигом.

А над головой раскинулись звезды…