Любовь чистой воды 2. Вернуться домой

Глава 6. Ася не плакала

– Хм… любопытно. – Туманка кружилась над Розой, внимательно ее рассматривая. – Так говорите, вы заблудились при перемещении?

– Да. – с представительницей одной из самых загадочных рас общался я, как… дипломат что ли? В любом случае, Вист предпочитал отмалчиваться, а девушки вообще почти ничего не знали о нашем мире. – Мы потерялись. И готовы предложить свою помощь во всем, что можем, пока не найдем способ вернуться обратно.

– А как вы переместились в первый раз? – задал вопрос Скиш, волчий вожак.

– Станцевали Танец Стихий. Все четверо.

Седовласый мужчина внимательно оглядел нас, чуть усмехнулся при взгляде на нас с Асей и вздохнул на Висте с Эль. Эта парочка, кстати, никак между собой не обсуждала танец и свои отношения. Они даже друг с другом почти не разговаривали. Но при этом перестали ругаться тоже. И не отходили друг от друга ни на шаг. Молчаливый бойкот что ли? Честное слово, как дети малые!

Скиш тем временем вновь перевел внимание на цветок.

– Это удивительное творение. – наконец произнес он. – И в нашем мире еще не случалось подобного. Может быть, имеет смысл прийти к тем, кто создал этот портал?

– Да, мы хотели бы. Но, боюсь, этих разумные пока вне нашего доступа. – так, стоит или не стоит это говорить? Ладно, проверю мысль. – Скажите, вы слышали о Совете Рас?

– Нет. – прошелестела древесница. – А что это?

Удивительные создания. Живые растения. Не путать с дриадами. Эти девицы весьма горды и своевольны. Древесницы же, хоть и живут довольно замкнуто, но достаточно дружелюбные и милые создания. И любопытные, что уж говорить.

– Возможно, его еще не существует, поэтому, я, пожалуй, не буду рассказывать. – вежливо улыбнулся я забавной девочке.

Внутри что-то кольнуло, а потом повеяло виной от Аси.

Моя капелька ревнует?

Ничего себе!

Ладно, потом поговорим с ней. А сейчас же надо сосредоточиться на настоящем. На прошлом настоящем.

– Итак, уважаемые разумные, каково будет ваше решение? Среди нас стихийник воды и песка, человек-художница и моя жена. Она тоже может управлять водой.

– Несмотря на то, что человек? – удивилась огненная джинна, единственная во всей долине.

– Мы связаны стихийными клятвами. Искренними и истинными. Она прошла синхронизацию с миром и моя вода ее любит, так что да, она человек, способный управлять стихией. – с толикой гордости ответил я. – Остальные мои друзья тоже могут быть весьма полезны, уж поверьте.

– Хорошо. – выступил вперед старейший среди собравшихся, разумный, чью расу я не смог сходу определить. – Вам покажут место, где вы можете сами выстроить себе пристанище. Живая Роща даст вам материалы, да и остальные помогут, если что. – он повернул голову к кустам, что росли рядом. – Мирк, негодник, знаю, что подслушиваешь! Прытью сюда! Поручение есть.

– Да! – выскочил из-за ветвей белобрысый мальчишка. – Отведу, дедушка! На опушку у речки, верно?

– Да, негодник. – добродушно усмехнулся старец и пробормотал едва слышно. – Ох и нашел же себе преемника!

Мы последовали за мальчиком. Он выглядел удивительно худым, как будто-бы даже больным – настолько тонкими были его руки и ноги.

Я глянул на Виста. Тот помотал головой. Странно. Значит, мальчик здоров, просто телосложение такое, почти эльфийское. Но этих “высокородных” с островов на материк не заманишь. Хотя, кто знает, можешь и отбился кто-то от рук, да пошел своей стезей. Но таких за всю историю МУХа, если не ошибаюсь, было всего несколько. И то, их история теряется, остается незаконченной.

Вообще, изначально, в МУХе не было эльфов. Им Создатель свой, целый, мир выделил. Как и когда конкретно эти представители попали в наш мир – неизвестно. Известно лишь одно – они существуют, живут и ни во что не вмешиваются. Никогда. Даже брат не знает, что у них там, на островах, творится. Его воды омывают ЭО, но информации никакой не несут. Так что тут сложно судить.

Мальчишка оглянулся и сверкнул яркими сиреневыми глазами. Ну, точно полукровка.

– Нет! – воскликнул он, хитро улыбаясь. – Я не эльфенок. Все так думают, но я точно знаю, что нет.

Откуда он узнал?

– Не волнуйтесь, в головы не лезу! – взмахнул он рукой, продолжая вести нас к месту. – Просто я следующий Сказа. А Сказы знают многое, даже сами того не желая.

“Сказа?” – воскликнула Ася так, что у меня в ушах зазвенело. – “Прости. Просто мы давно не встречали никакого упоминания о них”.

“Сказа – летописец истории нашего мира. Он видит все, что нужно отразить в записях, просто знает. А еще – Сказа никогда не врет”.

– Ты удивительный ребенок. – улыбнулась мальчику Ася. – Ты знаешь, я впервые вижу живого Сказу. Честно-честно. Поэтому, не обижайся, пожалуйста, если я вдруг что-то не то скажу, хорошо.

– Да ладно вам! – рассмеялся ребенок. – Я ведь еще не Сказа. Я только учусь.

– А как зовут-то тебя? – весело спросила Ася.

– Ну, дедушка часто называет негодником. А так вообще – Миркан я.

Кажется, я споткнулся.

***

Полянка, на которую нас привел Мирк, оказалась достаточной тихой и находилась чуть в отдалении от домов других рас. Это было удобно. Местечко слишком маленькое для клана, стаи, или гнезда. Но хорошее для четверых. Построив здесь дом, можно жить очень и очень удобно.

Рядом плескалась небольшая горная речушка. К ней спускалась пологая тропинка, усыпанная песком.

Мы с Вистом переглянулись.

– Как будто ждали. – усмехнулся он невесело. – Все есть, живи, не хочу.

– Да. – согласился я. – Да и совпадение это. Странно. Почему же нас все-таки выкинуло именно сюда?

– Думаешь, мы должны что-то сделать?

– Уверен. – вздохнул я и повернулся к девушкам, о чем-то беседующим с мальчиком.

Местечко и впрямь было чудесным. Вот только все это время пока мы шли к нему, у меня из головы не выходили мысли о Миркане.

Чудесный ребенок, будущий Сказа. Судя по найденным Асей записям, Сказой он все же станет. Вот только меня смущало несколько моментов. Судя по записям, Сказа Миркан должен был жить во время, или после Совета Разумных. Однако же, этот – всего лишь мальчишка. Обычный ребенок.

А Совета Рас еще не существует.

Ох, как не нравится мне это.

– Ной! – Ася весело махнула рукой, подзывая.

– Да, милая. – я убрал с ее головы ветром занесенный листик и приготовился слушать.

– Тут чудесное местечко. Мы никому не будем мешать. Одно только меня волнует, как нам построить себе дом?

Это да. Это был вопрос. Потому что вода и песок нам в этом деле не помощники. Нам с Асей – ничего. Мы и в речке жить можем. Но вот Вист и Эля вряд ли. А песка у джинна на дом тоже не хватит. Почему же мы не использовали стихии, чтобы вернуться в места, где был наш дом?

Все было просто и одновременно сложно.

С одной стороны – я Хозяин Вод. С другой – в этом времени он уже существует. И он – не я. Вода будет меня слушаться, прикажи я ей что-то глобальное. Но вот беда – об этом тут же узнают. А ломать историю мне не хотелось.

Боюсь, что у Азулле была похожая проблема. Потому-то долину все еще не засыпало песком. А он мог его вызвать, просто попросив часть гор рассыпаться на более мелкие частицы.

Нельзя было о себе заявлять в этом времени. А потому – маленький ручеек растаявших ледников, да личный золотой песок.

Я смотрел на Асю и видел, как ее глаза искрятся в солнечных лучах. Солнце светило прямо ей в глаза, но моя капелька даже не подумала щуриться. Ей оно не мешало. И ветерок играл с ее волосами, не запутывая.

Вообще я еще ни разу не видел, чтобы природа причинила Асе вред. Что она там говорила мне? Упала, когда прыгала из песчаного дворца? И осталась жива. А это многое о чем говорило.

Даже на песок. Даже при желании Правителя Пустыни. Обычный человек не мог выжить. Физически. Потому что высота там была очень, очень хорошей. Азулле на мелочи не разменивался.

Обычный человек умер бы еще в полете.

Ася осталась не только жива, но и достаточно невредима. Сильно ушиблась. На грани. Но жива. И ничего не сломала.

При мысли о худшем исходе для нее, внутри мгновенно поднялась ярость. Пришлось проявить волю, напомнить себе, что друг не был виноват настолько, чтобы убивать его прямо здесь и сейчас.

Успокоиться получилось с трудом.

Но мысль осталась.

Ася – не человек. Не может быть им полностью. Синхронизация с миром и со мной дала ей власть над водой. Чувство мира. Доступ ко всем странностям его. Но было еще что-то. Что-то лично ее. Спящее глубоко внутри и пробудившееся.

– Милая. – улыбнулся я жене. – Дом мы построим. Но мне нужна будет твоя помощь.

Песчанник недоуменно нахмурился. Он прекрасно знал, что построить дом мы можем только ручками. А из моих слов казалось, что мы воспользуемся стихией.

– Конечно! – радостно откликнулась Ася. – Что мне нужно делать?

– Для начала, давай сядем у реки. Я хочу, чтобы ты еще кое-чему научилась.

– Я всегда готова, но разве не нужно сначала разобраться с бытовыми вопросами? – удивилась девушка.

– Я рассчитываю, что ты, обучившись, поможешь нам. – улыбнулся я ей, развеивая сомнения.

– А, тогда конечно!

Я отпустил Асю вперед, искать удобное для нее место. Мне было неважно, а ей необходимо было чувствовать себя максимально комфортно. Я же подошел к джинну.

– Ты что хочешь сделать? – тихо процедил он. – Что ты задумал?

– Я думаю, что Ася может то, чего не можем мы с тобой. – бросил я ему.

– Что ты имеешь в виду?

– Если получится, я расскажу.

И я ускорил шаг, догоняя жену.

***

Ася смотрела на меня круглыми испуганными глазами, а я не знал, смеяться или плакать в такой ситуации. Нет, конечно, подозрения были. Но не настолько.

Начиналось все довольно просто. Я попросил Асю не принимать небольшую волну воды, а просто отразить ее. Как угодно.

И Ася отразила.

Стеной ветра.

– Это… как это? – она ступила назад и едва не упала.

Обняв покрепче, я согревал ее холодные ладошки и думал, как бы объяснить, чтобы не напугать сильнее. Ветер. Что ж, после ее любимых крыльев это становилось понятно.

Непонятно только почему?

Мы сидели на берегу, когда она ладонью зарылась в песок, пропуская его сквозь пальцы.

– Я не понимаю. Разве я должна уметь это делать? – прошептала она мне куда-то в плечо.

– Возможно, милая. – я же не мог оторвать взгляд от ее пальцев, по которым ручейками струился песок.

Осознанными ручейками. Он ластился, касался ее пальцев, а Ася просто не замечала.

– Милая, а попробуй коснуться травы рядышком. – попросил я ее.

Девушка уже осознанно перевела взгляд на зеленые стебли. Она не успела даже поднести пальцы к земле, как травушка сама потянулась. Моя маленькая ундина тихо пискнула и замерла. А на ее руке расцветали цветы, вьющимися узорами расползаясь по коже. Аккуратно, едва касаясь.

– Ной? – всхлипнула Ася.

– Тише, милая, не бойся. – я прижал ее к себе покрепче, другой рукой выпутывая ее ладошку из зеленого плена. – Теперь я понял. Я расскажу все, но давай вернемся.

– Я боюсь. – из ее закрытых глаз катились слезы. – Я… я чувствую их. Почему? Все, сразу, сейчас. Не хочу! – воскликнула она. – Слишком много! Ной!

Так, это уже не хорошо. Я подхватил ее на руки, чтобы она не касалась ни земли, ни воды. И лишь ветер продолжал играть с ее волосами, ласково, будто утешая. Она дрожала. По связи я слышал лишь панику и страх. Сенсорная перегрузка. Слишком много стихий к ней вдруг подключилось, стоило лишь воспользоваться одной.

Я дурак.

Не надо было устраивать эту проверку.

– Что случилось? – Эль подскочила, увидев нас. – Что ты с ней сделал?

– Моя вина. – вырвался вздох из груди. – Сейчас к ней стремятся подключиться все стихии, что есть здесь. Песок, горы, трава, земля, ветер.

– Что? – Вист подошел ближе. – И что делать?

– Пожалуйста, уложи ее на свой песок. – попросил я мужчину. – Единственное нейтральное, что есть здесь сейчас – это твое золото.

– Должен будешь. – буркнул песчанник.

С его рук посыпался целебный ручей. Всего несколько мгновений, и он свернулся в удобное ложе, на которое я положил Асю.

– Объясни, что с ней опять не так! – потребовал Вист.

– Сам толком не пойму. Но, похоже, что ее предки пришли из МУХа. – пробормотал я.

– В смысле?

– В прямом. Ее любит мир, как будто она мирянка. И она может управлять стихиями, не одной – многими. Если не всеми. А это значит, что это прописано в ее сути. Лишь спало до поры до времени. Однако путешествия между мирами, во времени, изменение связи и все эти приключения не могли не пробудить спящее.

– Ной. – поднял на меня потемневший взгляд Азулле. – Повеление всеми стихиями было лишь у одного разумного. Как это возможно?

– Не знаю. – вздохнул я. – Сам над этим голову ломаю. Пробуждение началось давно. Что-то маленькое, незначительное, едва заметное. Там слово, там действие, там помощь стихии.

– Да что вы с этим так паритесь? – воскликнула Эль. – Это ведь хорошо, да? Ася станет сильнее, умнее. Вы ее всему научите, разве нет?

– Понимаешь, в чем проблема, – медленно заговорил песчанник, периодически косясь на спящую девушку. – единственный разумный повелевающий, кто действительно мог управлять несколькими стихиями, развязал самую большую войну за всю историю существования нашего мира.

– Стоп. Это тот, который… – нахмурилась художница.

– Это тот, кто известен как Повелевающий Войной. – вздохнул я.

Моя капелька мирно спала в коконе из золотого песка.

***

В голове мутилось. Девушка никак не могла понять, что происходит. Сон это, или явь? Там, у речки, весь мир вдруг обрушился на нее, что-то прося, играя, нашептывая. Она не могла сосредоточиться. Вдруг почувствовала каждую травинку, каждую песчинку. Услышала песни ветра и гор.

Это было странно. Страшно. И много. Слишком, всего этого было слишком. И единственной константой в этой безумной круговерти мира был Ной.

Сейчас же было тепло и уютно. Но непонятно. Проснуться не получалось. Ася бродила между сном и явью. Муж был где-то рядом, но дозваться до него тоже почему-то не выходило.

И да, сил пугаться уже не было. Мир чуть успокоил свой напор, оставив несчастную девушку в покое.

Мозг отчаянно не хотел думать.

А потом вдруг раздался голос. Такой знакомый. И такой страшный. И на этот раз ей некуда было убежать, потому что Узы скользили сквозь пальцы, не даваясь. Позвать на помощь никак не получалось.

А голос что-то нашептывал. Что-то страшное, ужасное, от чего хотелось кричать и плакать.

Но смысл не запоминался.

Лишь ощущения, эмоции.

И знание – надвигается беда. Такая, от чего хочется вырвать сердце из груди, чтобы больше не чувствовать. Отчего хочется выть, точно раненый зверь.

А потом все прошло. Она проснулась. Выспавшаяся, отдохнувшая на золотом целительном песке.

Ася не помнила, что ей снилось. Сейчас надо было разобраться с вдруг обратившим на нее внимание миром и понять вообще, почему это случилось.

Вот только сердце тоскливо сжималось.

Надвигалась беда.

Но Ася не могла ничего сказать.

***

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Я не стал рассказывать Асе о нашем с ребятами разговоре, побоявшись, что она вновь начнет себя винить. А мне это было ни к чему. Я знал, что что-то надвигается. Чувствовал это где-то глубоко внутри. Я еще не знал, что это, но на языке отчетливо горчил привкус неотвратимости.

Моя маленькая ундина больше не подвергалась нападкам мира, и сенсорный шок ей больше не грозил. Однако она все равно оставалась самой уязвимой и самой чувствительной к нему.

Мне это не нравилось, и мы стали развивать ее таланты управлять другими стихиями. Сначала попробовали при постройке дома. Это было удивительно. Роща предоставила нам сухие ветви, что можно было жечь и лианы с тонкими гибкими деревцами, чтобы свить над нами крышу.

И мы еще не придумали, что именно сделать, когда вдруг я услышал Асин возглас.

– Я случайно, честно! – пробормотала она, глядя то на нас, то на веточку дерева в своих руках. Определенно мертвая еще несколько минут назад лоза пустила побеги.

– Милая, я верю. – я аккуратно забрал из ее рук веточку. – Просто так бывает. Ты случайно воду не пыталась через дерево пропустить? – я пытался мысленно найти хотя бы какое-то объяснение случившемуся.

– Нет. – Ася задумчиво осмотрелась. – Не воду. Все вместе. – она вдруг стала какой-то отстраненной и спокойной. – Просто я вдруг подумала, можно ли оживить неживое. Для дерева нужна вода, свет и кислород. По крайней мере, это то, что я запомнила из школьного курса ботаники. Не знаю, что может быть нужно деревьям этого мира, но вдруг я почувствовала, как стихии смешиваются, распределяются в руках и концентрируются в обломке дерева. А потом она выпустила побеги. Я удивилась.

Девушка закончила рассказ и подняла взгляд.

В ее глазах мелькали искорки. Я не знал, мое ли это воображение, или же память решила вдруг подкинуть то, что я хотел забыть, но на сердце стало горько. Когда-то я уже видел такие глаза. Но ведь этого не может быть!

– Ной? – Ася очнулась, ее отстраненность ушла, и она погрустнела, чутко уловив мое настроение. – Я что-то не то сделала?

– Нет, милая, – ласково коснулся я ее волос, – ты все сделала правильно. Даже не знаю, за что мне такая талантливая жена? Твои способности чувствовать мир и управлять несколькими стихиями удивляют даже меня. Однако сейчас нам с тобой это на руку, разве нет? Я уверен, что ты сможешь сделать еще очень многое.

– Я пробовала еще управлять другими стихиями. У меня получаются мелкие детали, но нет… – она замялась. – Не знаю, масштабности что ли?

– Милая, я могу поднять волну до небес и уничтожить большую деревню. При этом же могу манипулировать водой на очень тонких материях, как преломление света и маскировка. Но я владею только водой. Ты же – многогранна. Да, может тебе и недоступны большие масштабы. Однако тебе доступно то, чего не можем все мы. Вист – песчанник, с землей у него не получится пообщаться. Эль – человек, художница. Если она свяжется брачными узами с Азулле, ей, возможно, станут доступны либо его умения, либо разовьются ее собственные. Сейчас самая сильная среди нас – только ты. Разве ты не рада?

Я чувствовал, что моя маленькая капелька отчаянно боится оказаться бесполезной. А потому указал ей именно на это. Судя по ощущениям, мне удалось. В ее эмоциях как будто просветлело. Она улыбнулась.

– Самая сильная, говоришь? – хитро сощурилась вдруг она.

А потом повернулась к нашим неумелым попыткам уговорить лианы собраться в подобие жилья. И замолчала. Однако вдруг трава на месте будущего дома стала расти вверх, оплетая сучья. Те, выпустили побеги, как веточка недавно в ее руках.

Это было удивительное зрелище.

Послушные ее воле, материалы выстраивались так, как нужно было Асе. Ветер поднимал то, что ожить было боле не способно, и укладывал подпорками для остального.

А потом налетел порывом, прогулялся по Роще и принес листья.

Эль, открыв рот, наблюдала за чудесами, что творила моя Ася. А она сама как будто бы жила сейчас в своем маленьком мирке, повелевая стихиями, что слушались каждой ее мысли.

Я рискнул потянуться по узам к своей второй половинке и замер, разглядывая то странное сияние, что сейчас творилось в ее разуме.

Это действительно было удивительно и красиво. Прекрасно. Даже, наверное, нет слов, чтобы описать эти чувства, что возникали при взгляде на нее.

И вдруг испугался. Что моей милой вдруг не станет, что она растворится в этом сиянии мира, что я больше никогда не смогу найти ее.

И я потянулся и обнял ее, пряча в своих руках от родного, но ставшего вдруг угрозой, Мира Упорядоченного Хаоса. Каким бы я ни был, Хозяином Вод, Водяным, или просто одним из сильнейших Повелевающих в будущем, сейчас я боялся, что у меня отнимут то, что позволяло сохранять рассудок.

Ася же повернулась у меня в объятьях и улыбнулась. Светло и солнечно. Так, как будто бы у нас нет никаких проблем.

Последние лианы вились по крыше готового двухэтажного домика, закрывая последние прорехи. А она стояла и улыбалась мне, пряча глубоко внутри себя страх и неуверенность, что жили в ее кошмарах, что мешали ей просто наслаждаться жизнью.

Она так хотела согреть меня своим солнцем.

И не хотела грузить меня своими проблемами.

Маленькая девочка, человек, хрупкая и такая сильная. Ундина, чья любовь была сильнее всего. Я не мог даже сказать ей как сильно любил ее я. И мы оба, как нерадивые дети, прятали внутри то, чем надо было бы поделиться.

Страх. Неуверенность. Прошлое.

Недосказанности могут у***ь.

Я знаю это. Однако мы оба, зная об этом, молчим. Молчим, потому что не хотим огорчать друг друга. Потому что оба знаем, что слова ничего не изменят. И потому что нам не хотелось портить грустью и страхом те спокойные дни, что у нас были сейчас.

Тот месяц, на который я потерял ее, слишком сильно ударил по нам обоим. Я подвел ее. Не выполнил свое обещание защищать. Клятву, что принес в день свадьбы. И пусть Ася простила меня за это, глубоко внутри еще живет эта вина. Даже если я ничего не мог сделать. Даже если…

Всегда в мыслях будет вертеться пресловутое “а вдруг”.

Но сейчас необходимо затолкать весь этот негатив глубоко внутрь, чтобы она не почувствовала, не услышала. И улыбнуться.

Так, как будто бы все хорошо.

***

Над головой сияло солнце. Ручей призывно шелестел, рассказывая свои маленькие истории. День в долине выдался солнечным, впрочем, как и все предыдущие.

Нам решительно не было чем заняться.

Главы рас, что жили тут, звали нас на совет только один раз, вызнавая все, что только могли.

И да, нам пришлось все же рассказать о путешествиях во времени и между мирами. Как оказалось, МУХ сейчас активно развивал это направление, и основные территории уже поставили центральные Врата для неугомонных путешественников.

Новости в долину приходили регулярно, однако же, ее жители пожелали все равно оставаться отрезанными от основных территорий. У каждого была своя причина, которую они не спешили рассказывать чужакам. Мы же в свою очередь не лезли в их дела. Еда была, крыша над головой тоже. Мы были здоровы и полны сил.

И единственное что докучало – скука.

Делать было решительно нечего.

Я продолжал обучать мою Асю, Вист и Вириэль налаживали отношения. Или же пытались это сделать. В любом случае, жизнь текла так мирно и спокойно, что становилось даже страшно.

Потому что слишком много оставалось вопросов, на которые мы не могли дать ответ. Потому что моя Ася все еще была связана с миром, который стремился пообщаться с ней как с лучшей подружкой.

Частенько к нам на опушку забегал Мирк. Маленький Сказа еще не осознавал, какую роль он сыграет в нашей жизни. Пока ему, как и любому другому ребенку, было просто любопытно.

И Азулле, неожиданно для самого себя, вдруг начал общаться с этим маленьким вредным мальчишкой. Рассказывал ему легенды Пустыни, истории из детства и еще многое другое.

Роза же пока оставалась безучастна ко всем нашим попыткам вновь открыть Врата и попасть, наконец, домой. Иногда мне казалось, что этот цветок обладает собственным подобием разума. Он по-прежнему оставался ярко-синим, точно ночное небо, и золотые звезды по-прежнему сияли с бархатных лепестков.

Только почему мне казалось, что сияют они как-то ехидно, периодически подмигивая?

А может быть это все лишь потерянность. Кто же любит выпускать ситуацию из рук? Да и догадки в голове мелькали одна хлеще другой, и так не хотелось, чтобы даже одна из них оказалась верной.

– Скучаешь? – в поле зрения мелькнули русые волосы и смешливые глаза моей жены.

– Ты уже не с подругой?

Ася устроилась рядом, разглядывая облака на небе. Она какое-то время помолчала и заговорила. Тихо, спокойно, чуть грустно.

Она говорила о том, что случилось после ее похищения. О том, как была испугана и как разговаривала со Стасей у себя в голове. О том, как чувства перемешивались в чудовищный коктейль, и как плохо ей порой было. О том, что она придумывала, чтобы сбежать, и о том, что ни на секунду не переставала думать обо мне.

О том, как не могла плакать и о том, как счастлива была, когда, наконец, полились слезы.

Она говорила мне о многом, о том, чем я даже не догадывался. И, наконец, о том, о чем я знал, но видел под другим углом.

А еще она говорила это лишь сейчас. Потому что чувствовала – я не пойду убивать Азулле за его выкрутасы. Не буду заниматься самокопанием так сильно, как мог бы.

Потому что сейчас я могу обнять ее и почувствовать живое тепло. Потому что сейчас она рядом со мной, а страшные вещи забываются с течением времени. И пусть прошло всего несколько дней, она чувствует, что я пойму.

– Спасибо. – перебил я ее, целуя теплую ладошку. – Иногда мне кажется, что ты знаешь меня лучше, чем я сам. А еще, Ася, милая моя, я знаю, что ты простила меня, но не могу простить сам себя. Я нарушил клятву. И даже если это было не в моей власти, все исправить, я продолжу себя винить. И пройдет это не скоро. И да, я не прибью своего друга детства, хотя порой все еще хочется притопить его глубоко и надолго. Но знаешь, я могу его понять. Когда твое сердце потеряно, ты готов на все, чтобы его вернуть. А еще…

Ася, почти не дыша смотрела на меня, ловя каждое слово. Я же, не знал, как сказать это правильно, а потому сказал как есть.

– А еще я почувствовал тебя. Твою боль, твое отчаяние. Я искал тебя и услышал. И, несмотря на то, что узы были заблокированы, я знал, что это именно ты.

– Ной. – Ася вдруг виновато склонила голову. – Еще в самом начале, когда я не знала все, когда память была потеряна, а единственным, кто мог хоть что-то мне сказать, была Стася… – она замолчала, собираясь с духом. – В общем, это я заблокировала нашу связь! – выпалила она и зажмурилась.

– Не понял? – не было злости, негодования или чего-то еще. Я действительно не понял.

– Стася сказала, что я сама, лично, заблокировала наши с тобой узы. И что это я сама пошла с Вистом. Позволила себя похитить. – тихонько пропищала она.

Все равно ничего не понял.

– Ты помнишь это? – спросил я ее.

– Нет. – выдохнула моя капелька. – И все еще не понимаю, зачем это сделала. Я не виню тебя ни за что. Потому что я сама виновата.

– Знаешь, милая, я все еще ничего не понял. – улыбнулся я ей. – Поэтому давай не будем нырять глубже, чем следует. Сейчас у нас другие проблемы, другие приключения. А то, было и прошло. Ошибки мы не повторим, а новые постараемся не совершать. Я буду защищать тебя. Сделаю все для этого. Ну а ты просто будь рядом и не теряйся. Стихийники любят лишь раз в жизни. Ты – мое сердце. Без тебя я не выживу. А еще, никогда не думай, что ты чем-то хуже меня. Ты – лучшее, что со мной случалось в жизни.

– Хорошо. – улыбнулась она счастливо и прижалась к моему боку, разглядывая облака.

Небо было прекрасно. Еще с самого детства я любил на него смотреть и мечтать. Как же все раньше было по-другому. И какой же я все-таки трус. Так и не рассказал Асе про то, что уже любил однажды.

И про то, как убил свою любовь собственными руками.

Но предаться воспоминаниями я не успел. Все произошло слишком быстро, слишком страшно.

Не было какого-то предостерегающего чутье момента. Не было звуков, намекающих на катастрофу. Просто мир вдруг перестал петь. Замер, точно был в шоке. Я не увидел опасность в первые мгновения, просто вдруг осознал, что не успею защитить нас. Не успею даже каплю воды поднять на нужный уровень. Успею только…

Перед глазами стояло ее лицо. Она не верила. Не поняла. Лишь бледные губы что-то шептали – что, я не слышал.

Она была прекрасна. Она была моим сердцем. И я не мог, просто не мог позволить ей умереть.

Как глупо. Великий Хозяин Вод, путешествующий во времени и пространстве, так легко попался. Меня нельзя было у***ь в бою, почти невозможно. Вымотать, довести до полусмерти, как это было в сражении в пустыне. Но вот так просто?

Как глупо.

Прости милая, я все же слишком эгоист. Я не люблю умирать от горя.

Руки почти не слушались, когда я схватил древко копья. И среди оглушающей тишины раздался лишь протяжный чавкающий звук.

Ася не плакала. Ее глаза были сухими. Это я видел слишком отчетливо для живого. Где-то на периферии мелькнул золотой песок. Друг. Ты пытался защитить нас, спасти. Прости.

Прости, Ася.

На этот раз я защитил тебя. Ты жива, а это – самое главное. Я лю…

***

Девушка замерла, точно истукан. Мужчина перед ней грустно улыбался, глядя на нее пустыми, мертвыми глазами. Рядом валялось странное широкое копье с зазубринами, которое несколько секунд назад еще торчало из груди любимого человека.

Оно прошило его насквозь, едва ли не касаясь ее самой.

Ася стояла не шелохнувшись.

Вист что-то кричал, сбегались разумные со всех концов долины, Эль что-то пыталась ей говорить, тормошила, звала, плакала.

А Ася стояла и смотрела, как прозрачные струи ручья обвивают тело ее мужа, как оно само растворяется, становится водой. Так вот как умирают Повелители Вод…

Брачные узы потерянно тыкались в пространство, точно слепые котята, в поисках своей половинки.

И не находили.

Ася не плакала. Глаза были сухими. А глубоко в душе все еще эхом отдавались последние мысли Ноя, обращенные к ней. И да, она не могла его винить, потому что поступила бы так же.

Он не договорил последние слова. Не успел.

А день был все таким же солнечным. А облака все так же беззаботно пробегали по небу. И лишь ручей грустно пел свою песню, вторя Миру, который только что потерял одного из своих сыновей.

Ася не плакала…