Детка, я тебя присвою

Глава 5

Глава 5

Вася

Не делай этого.

Покусывая губу, я сижу на кровати в своей комнате и барабаню пальцами по колену.

Нельзя.

Кошусь на темный экран телефона, что лежит на тумбочке и снова смотрю перед собой. А потом…

Я одним глазком!

Взяв телефон в руки, все-таки перехожу по ссылке, которую одногруппницы кинули в общий чат. На экране сразу же появляется страничка Руслана. Был в сети три часа назад. Ноль подписок, десять друзей и несколько тысяч подписчиков.

Да ты популярен, Высоцкий. Прямо как в той детской песенке про сигма боя.

Коснувшись пальцем экрана, открываю фотки наглеца и осторожно перелистываю одну за одной, чтобы случайно не ткнуть на лайк.

Может, надо было зайти с фейка? Задумчиво моргаю и отмахиваюсь от себя самой. Пофиг. Я просто посмотрю на его смазливую рожу и все.

Красив, зараза. Приближаю двумя пальцами лицо с точеными скулами и хмыкаю. И улыбка красивая. Какая-то мальчишеская, насмешливая… и цепляющая. На фото Руслан стоит на фоне ночного города, чьи огни похожи на светящиеся, золотые шары разных размеров. Вспышка делает глаза Высоцкого ещё более выразительными, необыкновенно голубыми, чистыми. Он будто смотрит сквозь камеру, куда-то вдаль.

Я листаю дальше. Разглядываю его фотки с друзьями на фоне гор, фотки с каких-то тусовок и несколько селфи.

Чат уже разрывается от сотни сообщений девчонок. Они обсудили каждого из золотой четверки, а кто-то даже догадался сделать стикеры из их фоток. Чокнутые фанатки.

«А сама чем лучше?» — хмыкает внутренний голос.

Но я велю ему заткнуться и выхожу из социальной сети. Все. Посмотрела и хватит. Врагов надо знать в лицо.

По комнате разносится стук в дверь. Спустя несколько секунд ко мне заглядывает мама. Она только что вернулась с работы.

— Ну, как дела? — кивнув мне, интересуется мама. — Как учеба?

— Все нормально, — улыбаюсь я.

— Преподаватели хорошие? — сыпет вопросами она. — Как одногруппники?

— Мне все нравится, — уверяю ее я, поднявшись с кровати. — Идем лучше ужинать.

— Неужели ты что-то приготовила? — слегка нахмурив брови, мама удивлённо улыбается.

— Лучше, — с довольным видом щелкаю пальцами я, — заказала пиццу. Сейчас разогрею.

— Бедный твой будущий муж, Василина, — вздыхает мама, — помрет ведь с голоду.

— Не помрет, — отмахиваюсь я. И, подмигнув, продолжаю: — Ему, если что, тоже закажу. Приложение доставки у меня всегда в телефоне.

На кухне, ужиная теплой, сырной пиццей, мы с мамой обсуждаем сегодняшний день. Она мне рассказывает о странных людях на ее работе, а я ей об универе и о своем желании пойти работать.

— Что? Исключено, Василина! — сразу же обрывает меня мама.

Я поднимаю брови и вытягиваю губы трубочкой.

— Да почему, мам? Чего плохого-то?

— А того, — глотнув чая из чашки, отвечает она, — поступила учиться – вот и учись. И учись, как следует. Поработать ещё успеешь, денег у нас пока что хватает. Справимся.

— Но я нашла классную вакансию, — положив обе ладони на стол, оживленно сообщаю я, — в ресторан ищут певицу. Можно без опыта!

— Мы уже об этом говорили, — вздыхает мама, — это не серьезно, Вась.

— Ну для подработки же сгодится, — убеждаю ее я. — И только два дня в неделю, по вечерам. Удобно же.

— Ну, не знаю, — качает головой мама. — Тебе, конечно, уже восемнадцать, но…

— Никаких но, — тут же отзываюсь я, — ничего сложного. И у меня будут, наконец, свои деньги.

— А мои тебе для чего? — выгибает бровь мама.

— А твои я быстро трачу, — развожу руками я.

Качая головой, она усмехается и ласково взлохмачивает мои волосы. Потом берет пачку тонких сигарет и уходит на балкон. Я провожаю ее задумчивым взглядом, подогнув обе ноги под себя и обняв их руками.

С тех пор, как у отца появилась другая семья, мама закурила. Вечерами она стоит на балконе и смотрит на двор. Грустит наедине с собой, я уверена. Но при мне не подает вида.

Ей будет легче, если я пойду работать. Знаю ведь, что ее зарплаты толком не хватает на нас обеих. Хорошо хоть папа квартиру удосужился нам оставить.

Но даже это не помогает мне загасить ту обиду, которая все еще душит меня изнутри. Порой кажется, что все мужчины предатели. В один момент просто бросают родную семью и уходят… в новую.

Конечно, папа пытается наладить со мной контакт, но я не хочу. Мне за маму обидно. Пусть контакты налаживает со своей новой семьей, а нас оставит в покое.

Отряхнув руки от крошек, я мою пустые тарелки и выгоняю из головы дурные мысли. Ненавижу долго хандрить. Жизнь дана для того, чтобы радоваться, а не загоняться. По крайней мере, я считаю именно так.

На следующий день иду в универ со смешанными чувствами. Не знаю, чего ожидать. Ведь даже не подозревала, что ко мне прицепится Высоцкий. И чего ему надо? Разве я похожа на тех девушек, с которыми общаются мажоры?

Да ни разу. Там такие ухоженные куклы, что даже стоять с ними не комфортно – чувствуешь себя лохушкой последней. Одно их платье стоит дороже, чем весь мой гардероб.

Может, у Руслана с головой не все в порядке? Мало ли, ударился случайно. Или на солнышке перегрелся… потому что я вообще не понимаю, с чего это вдруг он снизошел до простых смертных вроде меня?

В универ иду пешком. Слушая музыку через беспроводные наушники, с удовольствием дышу утренним, прохладным воздухом и наблюдаю за просыпающимся городом. На улице хорошо. Еще совсем по-летнему тепло и солнечно.

Здание универа уже видно издалека – его кирпичная, сероватая крыша возвышается над зеленью деревьев. Ещё минут пять и я буду на месте. Вернее, была бы.

Если бы не почувствовала на себе внимательный взгляд. Кожа начинает пылать, сердце оживляется и стучит, как ненормальное. Повернувшись, я смотрю на дорогу, по которой медленно катится уже знакомая мне черная Ламба.

Вальяжно высунув локоть в окно, Высоцкий сканирует меня своим взглядом. Заинтересованным, нахальным.

— И где твой самокат? — спрашивает он. — Я думал, современные ведьмы используют их вместо метлы.

На секунду я поджимаю губы и хочу послать его, куда подальше. Но лишь на секунду. Вместо этого развожу руками и показываю пальцем на наушник в ухе.

— Издеваешься? — приподнимает бровь Руслан.

Я подставляю ладонь к уху и грустно вздыхаю:

— Ничего не слышу! Можешь погромче?

— Ну и поехавшая, — Высоцкий прожигает меня насмешливым взглядом.

— Что-что? — ору я. — Ты что-то сказал?

Мажор широко ухмыляется, глядя мне прямо в глаза. И мне аж плохо становится от его пронизывающего взгляда. Не успеваю среагировать, как дверь Ламбы взмывает вверх и Руслан резво шагает на тротуар. Я отскакиваю было в сторону, но он ловит меня и притягивает к себе.

— Теперь будет слышно получше, — сообщает Высоцкий, ловко вынимая наушники из моих ушей. — Что с лицом, детка? Испугалась?

— Отдай, — требую, пытаясь игнорировать тепло его ладони на своей талии. Не выдержав, выхватываю наушники из руки мажора и сердито заглядываю в его глаза. — Лапу свою убери!

— Не уберу, — он лишь сильнее прижимает меня к себе. Смотрит проникновенно, изучающе. Аж смущает. — Опустил бы ее даже пониже, но мы в общественном месте. Люди не поймут.

— Да что тебе надо? — широко распахиваю глаза я.

— Садись в тачку, — говорит Высоцкий. — До универа докину.

— Ага, как же, — хмыкаю я. — Еще облапаешь меня, озабоченный.

Глаза мажора вспыхивают весёлыми огнями.

— О-о, я очень хотел бы тебя облапать, — наклонившись совсем близко, шепчет прямо мне в губы. Я замираю, не в силах даже пошевелиться. Лишь ловлю его дыхание и чувствую, что мне становится жарко. Очень жарко. — Облапать и потрогать во всех откровенных местечках. Гарантирую, тебе понравится, детка. Будешь течь водопадом. Но это чуть позже, — отстраняясь, заканчивает он, — когда ты будешь умолять меня об этом сама.

Я хлопаю ресницами. Ошарашено смотрю в невозмутимые глаза мажора и прерывисто вздыхаю.

— Твоей самоуверенности на всю планету хватит, — хрипло выпаливаю я. — Отпусти сейчас же, иначе ударю.

— Что? Ударишь? — недоверчиво переспрашивает Руслан.

Я киваю.

— Ударю. И может тогда ты поймешь, что ты мне не…

— Эй, влюбленные, — доносится до нас басистый мужской голос, — долго обжиматься будем? Ни пройти, ни проехать! Что за молодежь пошла! Вы еще переспите тут!

— Обязательно переспим, дядь, — нахально отзывается Высоцкий, — но не тут. — Повернувшись ко мне, он подмигивает. А я теряюсь от шальных искр в его глазах. — Запомни: я всегда получаю все, что хочу. Считай, ты уже моя.

Щелкнув меня по носу, мажорище разворачивается, садится в машину и уезжает, резко сорвавшись с места. Я растерянно смотрю вслед стремительно уменьшающейся Ламбе и делаю глубокий вздох. Сердце все ещё бешено бьется в груди.

— Стыдно должно быть, девушка, — лысоватый мужчина в футболке цвета хаки все еще буравит меня недовольным взглядом. — Ну и поколение. Ужас.

Я ничего ему не отвечаю. Просто шагаю дальше на ватных ногах и пытаюсь переварить слова Высоцкого. А еще… никак не могу избавиться от дурацких мурашек, что облепили всю мою кожу.