Эмиралес: Безликие Взгляды

Я Устал Попадать в Ловушки

– Когда я увидел как он тебя избивает, знаешь! Мать твою, я думал что сам сожру его. К сожалению это запрещено и ничего не поделаешь. Я с Форгейном мигом оттолкнул его от тебя, и мы закололи ножами этого монстра. Ты несколько дней пролежал в этом проклятом месте без еды и воды. Психопат мерзкий. Благо ты выжил, Нордред! – На деревянном разбитом полу лежит парень, весь в ссадинах и разных повреждениях от ударов старой, гнилой ножкой от стола. Глаза моргают, не верится, что несколько дней позади. Смотрит по сторонам и видит только своего друга Таргона, который вечно бреется налысо. Вокруг темно, а костер горит прямо в старом здании, металлические старые пласты служат кострищем, из-за чего дом, наверное, еще не сгорел. Большое помещение в подвале, с трубами, которые гоняют воздух, перегоняя дым во все части города.

– Кто этот обдолбанный психопат? – Спрашивает раненный.

– Вапор его знает. Лоза сказала, что она объект его любви, но ей так надоело с ним видеться, что пришлось сдать нам. Сука такая, конечно, но красивая.

– Я уже столько историй наслушался про эту мразь, увижу, смогу указать её все родинки, о которых говорил это урод. Так, а он человек?

– Не. Разве здесь есть люди, кроме нас? Я вообще удивлен, что мы еще люди. Он – Афоантропос. К сожалению, он нас, наверное, скоро найдет. Пока он там регенерирует, надо будет поискать какого-нибудь Эвануита, чтобы тот избавился от него.

– Там наверху все нормально? Крыс нет?

– Да, все вообще тихо. Поэтому отдыхай. У меня в сумке, кстати, есть покушать. – Отходит за сумкой, которая лежит недалеко у стены, драный мешок серого цвета хранит в себе некоторое оружие и разные монеты, собранные здесь, консервные банки так же присутствуют в достатке. Нордред лежит и думает как отвратительно себя чувствует. Тело болит, а горло настолько пересохло, после пребывания в логове монстра, что не может никак напиться, к сожалению вода расписана по дням. Сегодня делается отступление от принятых правил, ведь не ел несколько дней и поэтому порции вне очереди.

Некоторое время спустя молотит еду, пожирая большими порциями, над чем смеется друг. Карие глаза не отражают свет костра, поэтому иногда кажется, что смотрит в неизвестность.

– Что ты смеешься? – С набитым ртом говорит. Руки все грязные от рыбных кусочков, которые ест руками.

– Я просто жду, когда ты блевать пойдешь, друган! – Падает на спину еле сдерживая смех, на лице проскакивает завистливый взгляд. – Давно я так много не ел, как ты!

– Спорим я не пойду никуда? – Еле сдерживает рвоту.

– Знаешь, поспорю на банку, что тебя не стошнит. Я знаю, по закону подлости, от моих слов ты не должен идти блевать. Шах и мат. – Пожали руки. А Нордред встает и уходит в угол проблеваться. – Вот ты сукин сын...

– Я думаю спать пора. Ты на дежурстве?

– Естественно, ты на себя посмотри, блевун. Спи, сочтемся. – Нордред ложится спать. В дрёме думает о жизни, которую он выбрал. Вечные посиделки по каким-то подвалам, когда светло они сидят на разных крышах, смотря на ужасный разрушенный город. Думает, кого из себя строит. Ученого? Может хочет быть похожим на одного из этих чудовищ? Единственное, что он здесь ищет, так это своего одного друга, который затерялся в Кораге еще несколько лет назад. Целый год искали зацепки, пока не поняли, что он здесь. Младое лико уставши засыпает.

Костёр нежно потрескивает, что слышится сквозь сон, а старое покрывало, которое они используют для сна пахнет сыростью и плесенью. Привычный запах часто бросается в рецепторы, из-за чего сон часто прерывается. Когда Нордред распахнул свои очи, то увидел, как к нему в спешке подбегает Таргон и говорит, что пора уходить, на улице какие-то движения. Подземные лабиринты, что были построены ещё очень, давно стали убежищем для беглецов экспериментальной лаборатории – ОЧАГ. Мигом те собрали свои вещи и побежали по одному из туннелей, который ведет в неизвестность, костер потушен, а фонарь в руках зажегся. Мрачные коридоры переполнены разной отвратительно цепкой растительностью, которая по неизвестной причине прорастает сквозь камни и даже металл. Грубые тонкие корни коричневого цвета часто оставляют царапины на коже, а толстые могут вовсе разорвать до мяса, а то и до кости. В месте, где они находятся, к счастью, растут мелкие. Прорываясь сквозь темноту, трясутся мешки за спинами. Металлические предметы звенят. Те не успевают достать оружие, забыв про него. У Таргона на поясе только небольшой ржавый нож, которые он находит в случайных местах. Этот судя по внешности имеет возраст в несколько столетий. Кажется, что сам Кейл владел этим ножом, из-за чего был подобран.

Поворот направо, поворот налево. Останавливаются в большом помещении, с потолка которого капает неизвестная жидкость. Мерзкий запах даёт знак, что здесь точно никого не может быть. Натягивают на носы тряпки, которые так же скрывают лица, если те гуляют по городу. Из кармана лысый мужчина достает карту Корага: подземную и наземную. Сверяя данные по местоположению направляются дальше уже медленным шагом. Капельки падают и разбиваются о воду.

Молчание витает в подземных пещерах, иногда можно услышать бой афоантропосов, так в человеческом обличии, так и в животном. Сейчас они находятся на окраине города, но ищут они лабораторию, в которую хотят незаметно пробраться, только находиться должна ближе к центру. Поселение невероятно больших размеров, из-за чего двести лет назад, здесь были долгие и затяжные бои с элеменадала, которые обороняли свой последний оплот. Из-за чего на разных домах можно увидеть неестественные повреждения. Проклятое место заброшено, ведь государство посчитало, что слишком затратно восстанавливать такой большой город. Тем более весь нищий сброд отправляется сюда либо умереть, либо познать некоторые тайные знания, чтобы иметь возможность использовать силу. Некоторые же, стараются найти дом.

Останавливаются в месте, которое на карте не указано, перед глазами развилка. Уставший Таргон отправляет друга вперёд, по неизвестному пути, посчитав, что это самый короткий путь. Грубо сделан, выбит словно обычными железными лопатами, имеет грязные стены без какого-либо покрытия. Нордред впереди. Медленными шагами ступает на землю, осматривая округу, в поисках ловушек. Внимательный, но уставший взгляд молодого парня не ломается при виде таких трудностей. Побитое и больное тело стремиться в неизвестность, с целью во-первых: найти своего товарища, а во-вторых: сбежать от так называемых крыс, которые ищут людей и поедают их используя только человеческий облик. Мало можно встретить афоантропосов, которые превращаются в птиц или ящериц, те считаются у местных священными, ведь они могут не питаться человеческим огнем. Причины данной аномалии неизвестны.

Шаг. Ещё шаг. В страхе замирает Нордред, который отвлекся на корни.

– Я кажется... – Делает глубокий дрожащий вдох. Глаза кажется вылезли на лоб со страху, а руки с фонарем задрожали. – Наступил на ловушку. Опять.

– Тихо-тихо! – Таргон теснится в узком коридоре с другом, садится и осматривает место, куда ступил тёплый ботинок. Маленькая кнопка, от которой идет леска далеко вперед во мрак. Глотает слюну. Думает, что сделать. Достает карту и начинает смотреть обходные пути. Закрывает глаза с разрушенной надеждой и говорит: – Мне придется обходить. Это займет ну где-то час может... – На ухо своему товарищу.

– То есть как? – старается успокоить дыхание. Сердце кажется бьется со страшной силой. В голове страшный бардак, а нога затекает.

– Ну ты, стихии бы тебя побрали, опять в ловушку попал! – Разводя руками, ударяется о стены. Обеспокоенный голос разносится по туннелям. Всепоглощающая тишина застаёт двух товарищей. Размышляют, что могут сделать: – Или рискнем?

– Что рискнем? – Возмущенно. – Ты хочешь чтобы в меня опять стрела вонзилась? "Рискнем", Вапор сожрал бы тебя. – Подавленно качает головой.

– Это я чтоли в ловушки вечно попадаю? – Хватается за плечи и говорит из-за спины на ухо.

– Нет, твою мать, я! – Руки опускаются. Глаза закрываются. – Достань моё покрывало. – Качнув головой подсказывает товарищу. Ткань уже в руках, Нордред делает большие и тягостные вдохи и выдохи. Не может даже подумать, что из себя представляет ловушка. Может и не работает вовсе. Поднимает перед собой одеяло и начинает обратный отсчет, чтобы резко опуститься на пол с поднятым одеялом впереди, чтобы хоть как-то заглушить снаряд.. На счет три, он падает на землю, отводя голову в сторону к стене и жмурит глаза. Механизм срабатывает и с грохотом впереди звенят металлические инструменты, видимо ложки или вилки, в общем старые железные приборы. Стрела вылетает из тьмы на уровне груди. Слышатся громкие крики и возгласы. Жадный голос разносится по туннелю. А двое вскочив убегают прочь в противоположную сторону. За спиной шум приближающегося чудовища, который молит, что-то вроде: "Вот и мои пришли!". Выбегают на развилку и останавливаются там, заглушив фонарь. Молча стоят и ждут приближающегося монстра. В руках Таргона старый нож, а Нордерд подобрал стрелу с пола и стоит, готовый воткнуть в глаз или любое место на теле. Глаз эффективнее всего, ведь он заживает дольше всего. Слепые не могут передвигаться, один глаз сильно выбивает из общего пространства и нарушает координацию движений, по крайней мере, те замедляются от выколотого зрила.

Шум как кто-то приближается все громче и громче. Безобразные движения заставляют их даже не дышать со страху. Нордред понимает дистанцию и даёт обратный отсчет себе в голове. На счет три вытягивает руку вперёд вместе с другом и стрела вонзается в один глаз, а нож в другой. Молящий простить крик разносит стены, вопль агонии заставляет тех бежать в случайную сторону, на этот раз Трагон впереди. Несутся что есть силы, задевая отвратительно цепкие корни. Наощупь те добегают до ещё одной развилки, фонарь включается. Мрак отступает, а на боль, должны прибежать чудовища, которыми ими питаются. Вслушиваясь, ожидают шаги или бег любого существа.

– Как я устал попадать в ловушки! – Недовольно шепчет. Прошло некоторое время и те молча отправились дальше. Подземные туннели скрывают в себе бездонный мрак, защищая всех от солнечного света. Неизвестность по многим параметрам. Часто бывают неожиданные встречи с местными пещерными людьми, хило бросающиеся в бой, которые плюются своей отравленной слюной с разными болезнями, так же часто безобразные непредсказуемые удары рвут одежду или кожу, оставляя гнойники, которые необходимо лечить.

Неудачник Нордред сталкивался с человеком, который полез в подземелье с ножом, оставили царапину на шее и на следующий день было очень трудно дышать, а царапина загноилась. Благо был очень крепкий алкоголь, который помог избавиться от заразы. Они набрали разной целебной мази, в том числе и купили элимисионскую пыльцу, чтобы использовать как обезболивающие. Ловушки и такие стычки происходили так часто, что почти все лекарственные препараты закончилось. Те стараются быть аккуратнее, поэтому не лезут в бой.

На карте отмечен выход на поверхность. В большом помещении есть вертикальная лестница к отверстию, из которого сочится изумительный солнечный свет, озаряющий грязные, уставшие лица. Корчась, и прикрывая рукой солнечный свет, стоят и любуются.

– Красиво. – Звучит проникновенный возглас Таргона. Напарник стоит и кивает. Вскоре первый поднимается наверх и медленной выглядывает, осматривая округу. Никого нет, только старые обломки прошлого. Каменной здание в которое входят наполовину разрушено. Потолка и крыши нет, только две стены, все остальное засыпано пылью и гнилой древесиной, которая даже не подойдет, чтобы разжечь костер. Поэтому здесь и осталась. Выбравшись из обители мрака, чешут головы, примиряясь с происходящем.

– Где Форгейн должен встретить нас? – спрашивает Нордред. Смотрит по сторонам. Уродские пейзажи не позволяют даже улыбнуться. Сладкая радость – солнце. Теплота согревает кожу, заставляя всё время держать голову поднятой. На них тёплая одежда, позволяющая переживать холод, который обитает здесь. Близится зима, которая занесёт всё снегом.

– Он должен быть в конце этой улицы. Если все в порядке, сказал, что повесит красную тряпку на обломок у входа. Внимательнее будь, понял?

– Пошли уже. – Шаг за шагом. Идут смотря по сторонам, стараясь скрываться в темных улицах города. Главная улица слишком открытая для передвижения, здесь есть снайперы, которые отстреливают местных, чтобы опять же прокормить себя. Многих очень устраивает возможность позаниматься людоедством. Спешные движения иногда заставляют их спотыкаться. Все обломки уже притоптаны и примяты осадками. Удивительно, что только стены не упали. Некоторые считают, что Кейл намеренно уничтожил поселение, оставив после себя большую лабораторию, которая позволила бы упражняться на людях. Сам инквизитор забавлялся экспериментируя над людьми, хотя это только местная легенда, как думает Нордред.

На доме висит красный платок.

– Стихии. – Показывает пальцем на сигнал, что все в порядке.

– Фух. – Таргон идет сзади. Нордред подбегает к очередным развалинам и заглядывает вниз. Фонарь стоит на каменном блоке под землей и освещает все пространство. Никого внизу нет.

– Спускаемся? – Спрашивает Нордред Бьорг.

– Давай. – Те неспешно опустились в подземелье. Кашляют и не понимают, откуда идет странная вонь. Взоры бросаются в округу, никого нет. Те садятся рядом с фонарем, ожидая встречи с другом. В голову прилетает камень, который разбивает Таргону череп, из-за чего тот падает без сознания. А из тьмы выбегает крупный мужчина и ударяет с ноги по лицу Бьорга, который так же падает в отключке.