Возвращение

Часть 1. Эпилог

Верн в который раз слушал рассказы Рея и Джейсона после возвращения домой и даже увидел ментальные образы Карема и мириады кораблей, но до конца поверить не мог — рэнделы представлялись ему иллюзией, которая открылась лишь избранным из многотысячного войска. Рей верно всё рассчитал, когда собрал все расы под единым знаменем, пусть это и было банальным живым щитом: создатели до великой войны всегда избегали массовых жертв. И, как догадывался Верн, именно многочисленные смерти на Нанхи и Шаррьякх вызвали их гнев и последующее вмешательство. Правда, до сих пор был неясен момент появления рэнделов — почему именно сейчас, а не полуторами годами ранее? Но об искажённом восприятии создателями времени было известно давно — те могли решить, что вернулись как раз вовремя.

Рей казался непривычно спокойным, никаких восторгов по поводу встречи с рэнделами и своей речи, возымевшей эффект у создателей, не испытывал, а может, действительно был измотан последними событиями на Аваре и равнодушно наблюдал за жизнью Империи, больше времени уделяя детям и внукам. У его мужа особого интереса к государственным делам никогда не наблюдалось, поэтому Верн счёл справедливым, что должен заняться подготовкой к церемонии похорон Исана самостоятельно.

Единых требований к последнему пути членов Семьи не существовало, но довольно часто умерших или замораживали, увековечивая в склепах Коме-дат-Ари, или отправляли к звезде той системы, где те родились. Так поступили с найденными после попытки переворота Домом Хираам останками Рэеллинов, кроме биологического отца Верна — его тело было уничтожено взрывом. Мысль, что Исан будет вечно храниться на Арикте в замороженном виде, вызвала у Верна бурное неприятие, так что с вариантом похорон он определился быстро.

Заручившись согласием Рея, Верн вложил в планирование мероприятия всю свою боль: любая мелочь, начиная с цвета одежды и заканчивая расположением кораблей, была учтена. Он был вынужден частично переложить государственные дела на плечи Тиала и Кали, чтобы прослушать и выбрать музыку, которая будет сопровождать церемонию, но в итоге пришлось написать новую, специально для печального события. За это взялся один из талантливейших композиторов Империи, живущий на Арикте.

Единственная серьёзная заминка вышла с выбором корабля — отдавать для этой цели «Стодесятый» Верн не решался из-за по сей день работавшего там экипажа, но выход подсказал неожиданно проявившийся с запоздалыми соболезнованиями Мэйнарт Делавари: на похороны он не мог попасть из-за службы в Союзе, но предложил свою яхту в качестве последнего транспорта Исана. Всё равно простаивает на Нериде за ненадобностью.

Шикарность яхты развеяла все сомнения Верна в правильности этого выбора, а семья Делавари, в особенности Кайлис, этот жест одобрила, ведь Исан был Делавари в первом поколении, по Рею.

Исану, конечно, было уже всё равно, где и в какой позе он встретится со звездой Керийской системы, но Верн приказал уложить его тело в кресло пилота. В белоснежной одежде, контрастирующей с сероватой кожей, с тщательно уложенными длинными волосами он казался лишь спящим — вот-вот отступит морок, и Исан откроет глаза. Верн застыл, глядя на него, и коснулся рукой ледяных пальцев, устроенных на подлокотнике, вздрогнул, но не прервал контакта, в последний раз посмотрев на Исана полными слёз глазами и невесомо поцеловав в лоб. После этого Верн покинул борт яхты, распорядившись настроить автопилот и отключить систему жизнеобеспечения. Теперь обратного пути у Исана нет.

В завершение положенного по керийским традициям месяца траура отдать последние почести члену императорской семьи и биологическому отцу наследника престола собрались представители не только Империи, но и Земной Федерации и Авара. Корабли Союза чётко выстроились согласно переданной им схеме, обрамляя веером имперские, аварское соединение на фоне двух эскадр выглядело слабо, но это всё, что смог выделить Нойд — возможности прилететь на Керию у него тоже не было, опасался оставить родную планету даже на несколько часов, про несколько суток и речи не шло. Слишком велика ответственность.

В огромном зале для совещаний императорского флагмана с бесконечным обзорным иллюминатором собрались все, кто знал Исана. Семья, близкие — Верн не собирался скрывать присутствие на церемонии Лэнси Дэ’анна, который многое значил для Исана. Что именно значил — тот рассказать не успел, зато красноречивее его слов это поведали протокол допроса военнопленного с Нанхи и краткая справка от психотерапевта, который работал с Лэнси долгое время. О случайном любовнике Исан никогда не стал бы так заботиться.

Зато Теллиму придётся наблюдать за последним полётом Исана, находясь в нескольких метрах от Верна — афишировать второго супруга императора не собирались даже на практически камерном мероприятии.

Семьи Рэеллинов и Делавари безукоснительно соблюли заданный Верном дресс-код — все в белом, зато сопровождавшие Кариму Джонс военные Союза явились в привычных тёмно-синих мундирах. Карима, конечно, извинилась за эту оплошность под строгим взглядом Верна, сама-то она оделась так, как просили — в белое платье, но за охрану ответственности не несла. Или, во всяком случае, так заявляла, земные женщины для Верна казались загадкой, он даже спрашивал о них у Джейса, но тот, к сожалению, даже будучи человеком, слабым полом совсем не интересовался, а потому знатоком женской психологии так и не стал.

Когда флагман и все корабли изменили позицию, направив свои рубки на керийское светило, и яхта начала движение по заданной траектории, Лэнси начал почти неслышно всхлипывать. Верн же был спокоен, оглянулся на Рея — на лице дяди не дрогнул ни один мускул. Хотелось верить, что внутри там бьётся за барьерами такой же вихрь эмоций, как у него — в момент, когда разом дали залп все орудия кораблей, выпустив ракеты, которые начали стремительно догонять заметную на фоне огненной сферы только из-за автоподстройки изображения яхту, защипало в носу, но отвлёк Арен, испугавшийся вибрации и намеренно усиленного звука. Верн поднял сына на руки и теперь наблюдал, как бесконечно длинные, как у комет, пылевые хвосты ракет расстилаются следом за ускоряющейся яхтой — на максимальном ходу она должна была достичь поверхности звезды почти за стандартный час, ставший часом молчания.

Музыка негромкими аккордами скрывала эмоции присутствующих, она была тише, чем Верн рассчитывал — и угасала с удалением яхты в окружении ракет. Уткнувшись Арену в нежно пахнущие детством волнистые прядки, Верн следил за завершающим этапом церемонии уже с помощью голопроектора: в непосредственной близости от звезды траектории полёта ракет и яхты слились в одну полыхнувшую искру, и их обломки поглотила раскалённая поверхность керийского светила.

Верн вновь мысленно попросил прощения у Исана и простился с ним. Нельзя вернуться в исходную точку и что-то исправить — можно только идти вперёд.

После окончания траурной церемонии прощания присутствующие расходились, принося соболезнования Рею, Верну и Арену — трём поколениям Рэеллинов, которые были неразрывно связаны с Исаном. Когда в зале остались лишь приближённые, а спящий Арен перекочевал в сильные руки Джейса, Рей крепко обнял Верна и похлопал по спине, будто хотел выразить все невысказанные ранее эмоции.

— Мы с Джейсом возвращаемся на Авар, — сказал Рей, слегка отстранив готового расплакаться Верна от себя. — Боюсь, этой заботы мне хватит до конца жизни.

— Да-да, я точно умру раньше, — невесело хмыкнул Джейс, отразив острый взгляд Рея.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ