Как только я вышла с работы, сразу набрала маму. Руки дрожали от усталости, но её голос сразу принёс покой.
— Мамочка, как ты себя чувствуешь? — спросила я тихо, словно боялась спугнуть её хрупкий покой.
— Хорошо, милая… Когда ты приедешь?
Я сжала зубы от чувства вины.
— Прости, мам… Уже поздно. Я просто зайду домой, приму душ, соберусь — и на вторую смену… А утром… я не приду. Не хочу тебя будить. Не сердись… Я… я плохая дочь.
На том конце повисло молчание, а потом её голос стал особенно тёплым, мягким, будто она гладила меня невидимой рукой.
— Не говори так, деточка… Ты работаешь на износ ради нас. Я горжусь тобой. Береги себя. Спокойного вечера, любимая. Я люблю тебя.
— И я тебя, мамочка… очень.
После разговора я еле держалась на ногах, но внутри появилась искра силы — ради неё,
