То, что было "До" (книга 3)

Эксперимент с тюрьмой

   - Почему, вы медлите? Я, приказал еще недели две назад?! - возмущенно меряя шагами комнату, названный гость явился. Трещит непрерывно будильник где-то.

   - Не мошно было! Мы с фами догофорились, кашется, тут я дейстфую на сфое усмотрение! - возмущался мужчина в белом халате. - Мне не нушен фаш контрол, тут! Я перешагнул и другую фасу постафил фперед, фашей этой!

   - И, что же вы такого поставили? Почтенный? - с сарказмом и ехидством.

   - Мы смотрели их сфяси, фосили ф город, были даше ф акфа-парке!

   - И, опять что-то гениальное? Как же медленно вы работаете! - фыркнет устало.

   - Я попрошу фас, не торопить науку! И, если фам не интересен ресультат, я могу уше по фашему сценарий отпрафить их фсех в касемат!

   - Ну, так, давайте уже, начнем, это шоу! Зря, я тут, что ли организовывал все?! - ученый обидится, засопит, забурчит себе что-то под нос, но кнопку нажмет.

   Их повезут снова в город, на экскурсию. Она обратит внимание на часы, что встречаться будут, и все они будут показывать абсолютно разное время. Дни идут иначе. Она не чувствует тут родных или других, почти не видит снов, будто их нет совсем. Настораживает все и ощущения ее внутренние тоже.

   Город будет ярким, пестрым. Вода, катер, что рассекает воду и несет их в сторону города на воде. Люди, что несмотря на возраст, возбуждены поездкой, необычным городом впереди, ветру и брызгам. Знаменитый город на воде, Венеция, с каналами вместо проулков или просто улиц, гондолами, вместо машин, что медленно движутся по воде. Не вызовет всеобщего восторга пирс и экскурсия, музеи, площадь большая и серая в голубях и людях, разных национальностей. Кони на башне, будто в натуральную величину, того и гляди спрыгнут с башни, на людей и понесутся туда, к воде, как к вольным полям.

   Данил ушел с Яной и ее компанией, вдоль узких улочек, с бесчисленными мостиками. Узкие улочки, мостики через водяные потоки, с кованными перилами и мощеными дорожками.

   Карина захочет и уцепится купить красивую на их взгляд лампу, в виде корабля, что мигает лампочками и работает от сети, а щитоносной жутко от вида пластмассовых коричневых бортов, звуков и светошоу, она видит там рабов, что вот-вот веслами гребут. Видится, почему то именно кораблекрушение, от этих мигающих лампочек, крики слышатся и бой. Но она добавит им из своих, даже, если себе ничего не сможет купить.

   "Это ерунда! Обойдусь!" - несется, будто мимо не ее мысль. Где-то позади кирпичное здание и кто-то скажет, что это тюрьма. Высовываются руки заключенных, и крики на разных языках разносят по городу невысокие домики. Темнеет в ее глазах.

   Ей хотелось осмотреться, прогуляться, но сестрички боятся заблудиться и дергают ее, остаться рядом. Вот, кадр, где они с Кариной, а позади гондолы и вода. И, ни одного, где они бы были с Ирэн.

   А, потом, будто скачек произошел, и, вот, она уже ругается с Ирэн, так как у них что-то осталось, но помочь ей они не хотят, а ей не хватило на какой-то сувенир. Они не она и ей не помогут. Обидится. Дернется. Уйдет и себя не узнает в этом образе. Ушла недалеко, оглянулась и испугалась.

   Стоит в казематах, темень в камерах и окошки под потолок, только для рук и хватает. Кричат на разных языках люди уже с этой стороны, а ее будто никто и не замечает. Охранники ходят, но лишь наблюдают, часы где-то тикают, но их не видно.

   Вот, стояла за решеткой, напротив, всех тех, что кричат, а потом снова потемнело, и, нет света, только от тусклой лампы. Запах сырости и немытых тел людей, зловонный запах от ведра в углу. Ходит кто-то, кричат где-то. Большая клетка, дверь массивная, окно под потолком, раковина железная и маленькая, кажется, капает кран. Закопошилась в углу тень, выйдет оттуда худой и длинный, улыбчивый мужичок.

   - Ты только не бойся, да?! Русская?! Вижу, что своя, я наших за версту чую! Только не говори, что немая?! Нет? - заглянет заискивающе в глаза, блестит что-то на глубине.

   - Да, нет, вроде! - неопределенно, а голос не узнает, тяжело язык ворочается, пить охота, руки грязные.

   - Ой, как, хорошо! - обрадуется и суетливо по камере заходит. - Говорит она! - будто просто вслух слова произносит, а жутко как-то.

   - А, где... Мы? - недоуменно и немного не доверчиво.

   - В тюрьме, а где же еще то?! - усмехнется ее не догадливости.

   Залязгают замки, а она не слышала шагов, будто кто-то только, что решил заявить о себе, гаркнет что-то, кидая две миски с чем-то, у двери и кружки две поставят небрежно.

   - А, за что? - еще не веря во все это происходящее будто не с ней.

   - Да, шут их разберет то! - быстро он около двери оказался, миску схватил жадно, торопливо есть, на нее поглядывает. - Тут ничего, так кормят! Ты ешь?! - а она не двинется с места, головой тяжелой мотнет и пожалеет, что такое резкое движение может так больно отдаваться по всему телу. Мыслей, почему то нет и это немного пугает, нереальность происходящего догоняет, а объяснить логически или составить нестыковки не получается, никак. - Ну, как знаешь! - будто обида в голосе слышится, но миску ее не тронет и вообще, ни к чему ее не прикоснется. Поест и спать пойдет, так же в угол, просто шагнет и исчезнет в тени, заскрипит что-то, засопит мерно, быстро как-то, а чуть более и захрапит вовсе.

  Гудят ноги от усталости. Поищет место. Окажется, койки есть и угол, на который можно присесть тоже найдется. Опуститься, ошалело, будто в иной реальности.

   - Это ты, что ли важная? - раздастся сбоку откуда-то. Обернется на голос, пол стены нет, камера другая, света больше, бабушка смутно знакомая, собака с человечьими курьими глазами так смотрит, что нехорошо нутро ворочается и жар у корней волос. Мужчина большой и незнакомый, радостный балагур. - Молчи! Не говори, соглядая разбудишь, а нам это ни к чему! Просто сделай шаг, не бойся, не обидим! - рукой укажет. А ей, кажется, она уже делала шаг через порог, но где и когда это было?!