Сводные: Лёд и Пламя

Глава2

Егор



Холод. Всегда холод. Он пронизывал меня насквозь, даже когда летнее солнце заливало комнату. Не тот холод, что от сквозняка, а тот, что жил внутри, в самой глубине моего существа. Сжимаю кулаки, ногти впиваются в ладони, но даже эта боль не могла заглушить внутренний ледяной шторм...

Уже двадцать... Двадцать лет, которые казались вечностью, наполненной лишь серыми стенами и собственными демонами. Люди – они были как чужие, непонятные существа, чьи эмоции и поступки вызывали лишь раздражение и отторжение. Я предпочитаю одиночество. Оно было предсказуемым, безопасным. В нем не было внезапных вспышек смеха, которые могли бы смениться слезами, не было прикосновений, которые могли бы обжечь.

Сегодняшнее утро было особенно невыносимым. Мать, как всегда, появилась с улыбкой, которая казалась фальшивой, как пластиковые цветы. Она держала в руках чашку с дымящимся кофе, и ее голос, обычно резкий, сегодня звучал неестественно мягко. Она тоже боится. Старается этого не показывать, но тоже боится оставаться со мной наедине. Как и все остальные в этой дурацкой Сорбонне...

- Егор, дорогой, у меня для тебя новость, – начала она, а я уже почувствовал, как напрягаются мышцы. Не люблю новости. Особенно от нее.

- Я выхожу замуж,– произнесла она, и в ее глазах мелькнул какой-то странный блеск. Я молчал. Знал, что это не конец и она продолжит.

- Замуж… за…, – она запнулась, словно подбирая слова. Я уже предвкушал очередную порцию светских сплетен, очередного богатого ухажера, который будет пытаться влезть в их жизнь. Но то, что последовало дальше, заставило замереть.

- За… за сотрудника моей фирмы. Простого сотрудника, – закончила она, и в ее голосе проскользнула нотка чего-то похожего на… смущение? Или, может быть, вызов?

Я смотрел на нее, пытаясь понять. Простой сотрудник? Мать, которая всегда стремилась к вершинам, к власти, к богатству, выходит замуж за кого-то «простого»? Это было настолько абсурдно, настолько не в ее стиле, что я не мог поверить. Неужели у нее на закате жизни поехала крыша? Осталось переписать все имущество на какого то афериста и остаться с голым задом.

Внутри что-то закипело. Не гнев, а скорее… недоумение, смешанное с каким-то странным, неприятным предчувствием. Я не понимал, почему это так задевает. Почему мысль о каком-то «простом» человеке, который теперь будет рядом с его матерью, вызывает в нем такую бурю...

- Простого? - наконец выдавил через чилу и даже голос прозвучал хрипло, словно долго молчал. В глазах, обычно пустых, мелькнула искра. Искра чего-то темного, опасного.

Мать лишь кивнула, ее улыбка стала еще более напряженной. Она, казалось, ожидала его реакции, но, возможно, не такой. Интересно, а она рассказала своему новому ухажеру о проблемах с головой у ее сыночка? И о причине по которой его исключили из Сорбонны....

Я встал. Движения были резкими, угловатыми. Чувствовал, как внутри нарастает напряжение, как будто пружина сжимается до предела. Я не знал, что собираюсь сделать, но знал, что не хочу просто сидеть и слушать...

- Я пойду, – бросил, не глядя на мать и направился к двери, чувствуя на себе ее взгляд. Холод внутри усиливался, превращаясь в ледяную корку, которая, казалось, вот-вот треснет и случится что то страшное....

Я вышел из комнаты, оставив мать наедине с ее «простым» будущим. Но я знал, что это не конец. Это только начало. Начало чего-то, чего я еще не мог понять, но что уже начинало обжигать изнутри, как пламя. И это пламя, как и холод, скоро тоже станет частью его самого...

Спускаясь по лестнице даже не слышал тихих шагов, следующих за мной по пятам. Мать тенью кралась следом.

Шел по коридору, не разбирая дороги. Стены казались еще более серыми, чем обычно, отражая его собственное внутреннее опустошение. Простой сотрудник. Это слово звучало как насмешка. Как будто его мать, эта женщина, которая всегда стремилась к совершенству, к контролю, к власти, вдруг решила спуститься с пьедестала ради какого-то… ничтожества.

Остановился перед зеркалом. Отражение было чужим. Бледное лицо, темные круги под глазами, взгляд, полный невысказанной ярости. Я видел в себе нечто дикое, нечто, что пугало даже меня самого. Мои психические проблемы – это не просто слова из медицинских карт. Это была реальность, которая определяла каждый мой вздох, каждое движение. Агрессия, замкнутость – это были щиты, единственное оружие в мире, который я не понимал и который, казалось, не понимал меня...

Будто сквозь толстый слой ваты услышал слова матери и не сразу врубился в их смысл.

- Егор! Подожди! Это ещё не всё!

- Что ещё?

- У него есть...дочь....

Я остановился, как вкопанный. Дочь? Резко обернулся, уставившись на мать, словно видел ее впервые. Дочь… Это слово эхом отозвалось в голове, порождая хаос. Он и «простой сотрудник» уже звучали достаточно абсурдно, но дочь? Это был какой-то сюрреалистичный фарс.

- Что ты сказала?– прохрипел, чувствуя, как лед внутри начинает таять, сменяясь обжигающей злостью. Мать молчала, словно боялась произнести это еще раз. В ее глазах я снова увидел страх...

- Егор, пожалуйста....я тебя прошу, держи себя в руках. Для меня это очень важно! Разве ты не хочешь видеть меня счастливой? Они ещё не знают.....

- Чего не знают? Что твой любимый сыночек - психопат?

Она вздрогнула, но сжала губы в тонкую, впрямую линию.

- Я прошу тебя, не обижай девочку. Она воспитанная, скромная. Хорошо учится. И она пробудет с нами недолго. Скоро у нее свадьба и она уедет. Егор!

Губы сами собой сложились в жуткую ухмылку. Воспитанная.... Скромная.... Отличница... Звучит очень заманчиво. Если б он уже заочно не возненавидел ее за сам факт существования.

Почувствовал, как внутри начинает разгораться лёд. Не тот холод, который он привык ощущать, а лёд, который обжигал изнутри. Своим жгучим морозом. Я не мог дышать. Я ощущал, как тело напрягается, как мышцы сводит судорогой. Хотелось кричать, бить кулаками по стенам, но он знал, что это ничего не изменит. Она всего лишь снова засунет его на лечение в клинику и эти двое станут хозяевами в его доме....

Я снова посмотрел в зеркало. В глазах теперь горел тот самый ледяной огонь. Огонь, который мог заморозить все на своем пути. Я не знал, что буду делать дальше. Но знал одно: я не позволю этому «простому сотруднику» разрушить мой мир. Я не позволю ей подойти к моей матери. Я не позволю им стать частью нашей жизни. Потому что я был собственником. И я не делюсь своим. Никогда.