Игра в дурака. Повторение прошлого

25. Погорел, а не сгорел

Пока разговаривали, погода испортилась совсем, и даже пошел дождь, пришлось надевать армейскую парку. Погорел засобирался в аэропорт. Тачку ловить не стал, решил воспользоваться услугами метро. Не в пробке же простаивать часами.  Добрался до Белорусского вокзала и оттуда на «Красном экспрессе» за тридцать минут уже домчал до аэропорта. Быстро и удобно, без всяких пробок. В экспрессе он тут же закрыл глаза, устроившись в мягком кресле, и провалился в глубокий сон. Аэропорт в отличие от прошлого посещения уже не выглядел так романтично. Скорее наоборот: стеклянное здание аэровокзала теперь больше удручало, чем впечатляло. Внутри все было по-старому: люди прилетали, улетали, провожали и встречали, дарили цветы и таскали чемоданы, влюблялись и расставались. 

Иногда навсегда… даже не подозревая об этом. У полицейского возле рамки на входе спросил, где можно узнать о сгоревшем рейсе, тот понятия не имел. Спросил у второго и получил точно такой же ответ, после чего и сделал вывод, что ему просто не хотят говорить, хотя информация об этом была и в интернете. Да и кто он такой, чтобы ему докладывать, любопытной Варваре нос оторвали. Однако, любопытного уже приметили и приняли соответствующие меры.  И уже через минуту к нему подошел третий полицейский и провел к нужной двери, спрятанной где-то на периферии «вселенной».  Возле двери он ожидал увидеть вывешенные на стенке списки сгоревших, но их не оказалось, что обнадежило, значит, в новостях не врали, что «Боинг» сгорел без людей. Ему же вообще был нужен кукурузник. Дверь вела в служебный кабинет на два стола, куда его и пригласили. За одним из них сидела миловидная женщина бальзаковского возраста в форменном кителе капитана полиции и постоянной усталостью в глазах. К сорока годам многие устают, что и понятно, особенно, к пятидесяти, зато с такими уставшими по жизни людьми очень даже легко общаться. Всегда знаешь, куда и когда тебя пошлют, чтобы не задавал лишних вопросов.

 Женщина подняла голову и устало взглянула на вошедшего посетителя, зная заранее, что тот сейчас спросит. Так и вышло… Погорел задал вопрос о кукурузнике, даже не надеясь уже на удачу. Кто-то делал из него сумасшедшего и поэтому, если следовать логике этого невидимки, никакого самолетика быть не должно, но он ошибся. Капитанша, задав вопрос, откуда такое любопытство, дала утвердительный ответ, что этот кукурузник имел место быть.  

—Вы тот самый Погорел, кого с него сняли? — спросила она. — Поздравляю, в рубашке родился. Погорел, а не сгорел!

            —Я сам себя поздравляю, — кивнул он, — что, и этот тоже сгорел?

            —С чего бы это? — удивилась женщина. — Просто не завелся.

            —Поэтому и остальные тоже не попали на Канары.

            Капитанша улыбнулась, представив, наверное, себя летящей на этой старой посудине в райское место. Он же воспринял ее эту улыбку по-своему, тут же решив, что и эта тоже держит его за идиота.

            —Я спросил о чем-то смешном? — насупился он.

            —На этом самолетике вы должны были лишь долететь до другого аэропорта, — она не стала уточнять, до какого именно, — откуда и отправиться уже дальше на свои Канары. Ваше турагентство напутало с рейсами, вот и подогнало этот самолетик, чтобы только клиент был доволен.     

            —И все улетели кроме меня?

            —Нет, сошел какой-то дядечка, решивший, что на борту бомба, и еще одна мадам, остальные… Оставшимся трем пассажирам было предоставлено место на другом лайнере, причем из нашего же аэропорта. Пока чинили эту древнюю этажерку, — пояснила она, — нашлось несколько свободных мест на другом лайнере, вылетающим в Мадрид, а оттуда до Тенерифе уже рукой подать.

            — Здесь так заботятся о своих клиентах? — удивился Погорел.

            — За дополнительную плату, скорее всего, но точно не знаю, — усмехнулся офицер в юбке. — Кто и где напутал с вашими билетами, задублировав, в аэропорту или в в турагентстве, без разницы, но вышли ведь из положения. И уже не их вина, что вас сняли с рейса, еще вопросы?      

            Погорел попросил назвать фамилию женщины, которая вышла следом за ним, лысый толстячок, которого он очень хорошо помнил, его не интересовал. Капитанша назвала фамилию Киры. Подумав немного, он попросил распечатать ему данные на всех пассажиров с этого странного кукурузника.

            —Зачем вам? — удивилась сотрудница.

            Причина была самой обычной, чтобы ему потом в этом турагентстве не сказали второй раз, что ведать не ведают ни о каком кукурузнике. Капитанша подумала и согласилась. Жизнь, такая дрянная штука, что в ней быстрее дохлым тараканом подавишься, чем тебе бесплатно хоть один гамбургер преподнесут на блюдечке, но иногда бывают и исключения.  Спустившись вниз, Погорел зашел в местное кафе и заказал чашечку крепкого кофе с булочкой, прямо, как тот Клуни в своем рекламном ролике, которого так нагло обокрали. И хотя наш герой походил больше на самого себя, чем на заморскую звезду экрана, кофе попить ему тоже не удалось. Пока напиток готовили и подавали, он с любопытством рассматривал взлетную полосу, пытаясь определить место, где той ночью стоял тот лайнер, готовясь к полету, который вскоре и сгорел. Их Ан-2 был припаркован немного в другом месте. А может и там же, тут же засомневался он, в темноте разве разберешь. Сейчас на том месте очередной борт готовился к рейсу, не гарантирующий на все сто процентов, что доставит всех в целостности и сохранности до конечного пункта. Что вообще в этом мире может дать такую гарантию? Только смерть, усмехнулся печально скептик. Только она одна на всем белом свете и может уверенно гарантировать каждому, что придет обязательно. Горячий кофе так и остался дымиться на столике, а он уже несся через весь зал наперерез удаляющейся стюардессе. Еще немного, и она оказалась бы в зоне недосягаемости, пройдя за стойку регистрации отбывающих. Но он все же успел, еще рывок… и вот он уже хватает ее за руку, пугая бедную до полусмерти, и тянет ее на себя.

—Извините, — хрипит он, запыхавшись, — я пассажир с того самого кукурузника, вы меня помните?

—А-а! —  отпустите руку, — завизжала дико блондинка. — Полиция!

—Буквально одну минуту, — не отпускал он ее, — всего один вопрос, пожалуйста.

—Полиция-я-я… —  не унималась визжащая.

—Отпусти, — посоветовал басом страж порядка, выросший в ту же минуту твердой тенью за его спиной. — И следуй за мной.

—Обознался, извините.

  И, скорее всего, ближайшее время бедняга снова провел бы в заточении, если бы вдруг эта истеричка не сменила вдруг свой гнев на милость:

—Пусти его, пусть валит! Не видишь, что человек не в себе.

—Так мы его быстренько сейчас в себя вернем, — ухмыльнулся полицейский, уверенный на все сто в своей правоте и силе.  

 Обознался, вздыхал Погорел, выходя из здания аэровокзала. Видел всего раз, да и то мельком, когда садился в самолет. Это совсем не та девица, которая тогда попросила его на выход. Совсем не та, черт возьми. А если даже и та, что это меняло? Ему ведь русским языком сказали, что кроме него с самолета сошли еще двое, остальные улетели другим бортом. Попробуй тут вспомни, усмехнулся он, закуривая и прячась под козырьком от дождя. Многочисленные пузыри накрыли асфальт, и те немногие «везунчики», находящиеся под дождем на улице, старались как можно скорее с нее убраться.

—Эй, в зеленой куртке… — услышал он позади себя звонкий окрик, когда направился уже к ближайшему такси. — Да стойте же вы, черт возьми! — кричавшая рванула его за рукав, та самая стюардесса из кукурузника. — Я вас вспомнила, вы тот тип, — заговорила она быстро-быстро, — которого в самый последний момент сняли с борта.

—Да, — кивнул он, поливаемый ливнем, — я тот самый тип, которого сняли.

Вода стекала ему за воротник, волосы давно намокли, а ноги промокли, что не делало этот мир хуже или лучше, чем он был на самом деле. Этот мир просто был, к которому и надо было приспосабливаться.

—Идемте, — потянула она его за собой внутрь здания подальше от воды, которая теперь и на нее лилась тоже, — мне вовсе не до шуток, пока я снова не позвала полицию.

Мужчина не пошевелился, плевать он хотел на нее и на ее полицию.  

— Вас увезли на полицейской машине. Я тогда решила, что вы преступник, поэтому и удивилась, увидев вас здесь, когда вы должны были уже сидеть. И еще меня удивило, что вас увезли, а вашу спутницу оставили. Эй, — мокрая стюардесса пощелкала пальцами перед его глазами, — вы где? Очнитесь… Что вы хотели узнать, только побыстрее, пожалуйста?

            —Это и хотел узнать, что она точно сошла, не полетев дальше, спасибо вам.

—Да, она действительно сошла, я сама видела! — подтвердила девушка. —  Почему вы об этом не знаете, она вас бросила?

—Всего лишь не отвечает на звонки, — хмыкнул он. — Думал, она на Канарах уже, а она вообще неизвестно где, в чем вся и гадость.

—Стриженная брюнетка в черной короткой юбке с брюликами в ушах и золотым браслетиком на правой ручке, — уточнила на всякий случай стюардесса.

—На левой…

—Может и так, я на сережки сразу внимание обратила, когда вы только еще садились. Да и вы мне понравились, еще подумала, какая симпатичная пара, он весь такой поношенный уже и седой, и она вся такая… почти еще молодая и красивая, что только она в вас нашла. Не иначе, к деньгам прилепилась. Извините за прямоту.  Вы сели в одну машину, а ваша подруга в другую, видела все своими глазами.

—Откуда такая уверенность? — обрадовался Погорел, потерявший уже всякую надежду узнать в этом аэропорту еще хоть что-то стоящее кроме того, что уже узнал.

—Она попалась мне на глаза, садящаяся в большой черный джип со стороны здания аэровокзала. Я точно видела, как она шла через зал, как на улице к ней подрулил этот автомобиль с огромными мужскими причиндалами сзади. Про п********ы Погорел ничего не понял, но из вежливости не стал переспрашивать, чтобы не показаться грубым. На этом и расстались. В такси Погорел набрал номер Очкарина, извинился за свое поведение и поделился хорошей новостью, что не все еще потеряно, что Кира почти нашлась.           

            — Тогда почему она молчит? — спросил тот сухо, не проявляя вообще никакого уже участия.

            —Понятия не имею.

            — Здесь только два варианта, дружище, или она тебя самым наглым образом кинула, разозлившись на твое такое хамское поведение, или просто ей не дают тебе позвонить. Если бы хотела или могла тебе сообщить о себе, то давно бы уже сообщила.

По дороге в город их славненько так с ревом подрезал лихой байкер с девицей, ножки в стороны, за спиной, да так лихо, что их такси чуть с дистанции не сошло, но обошлось. Не обошлось у этой парочки, не прошло и 15 мнут, как пришлось созерцать уже совсем другую картину на дороге: байк валялся разбитый возле ограждения, а самого байкера грузили уже в карету скорой помощи. Вперед головой, что и обнадеживало, он не заметил рядом девицы и решил, что ту уже погрузили.

—Надо же, — удивился знакомому таксисту пассажир, внимательно рассматривающего его в зеркало заднего вида — снова вы, уж не следите ли?

—Я в аэропорту по три раза на день, — усмехнулся водитель, — так что скорее уж вы…

—Мы у вас в прошлый раз книжку прихватили, не помните?

—Наверное, — пожал тот плечами. — Надеюсь, не зря.

—Конечно, не зря… Меня тоже сняли с самолета, как и в той книжке, совпадение?

Водитель снова равнодушно пожал плечами, видно его это совпадение нисколько не забавляло. Было своих проблем выше крыши. Ну и сняли, что из этого, нечего чужие вещи воровать, чужое добро еще никому счастья не принесло.  

—Вы меня слышите? — напомнил о себе Погорел, раздражаясь чужому спокойствию.

—За полгода до встречи с женой, я нарисовал ее портрет, — произнес он тихо, — прикажите теперь повеситься?

—А причем здесь это? — пассажир в недоумении уставился на сумасшедшего.

— При том…

—Причем здесь ваш рисунок, ваша жена и эта дурацкая книжка, которую вы сами же нам и подсунули.    

—Вот и читайте, — усмехнулся водитель, — вас никто не заставлял вляпываться во все это, вы сами…

Возле Белорусского вокзала планшет внизу выдал большими зелеными 2800, а вверху маленькими красненькими на настоящем счетчике всего — 1400 рублей, как хочешь, столько и думай.

—Сколько с меня? — все же он решил уточнить на всякий случай.

—Сколько не жалко…  

—А сумма вверху — это для кого?

—Для меня, уважаемый, — разозлился окончательно таксист, — показывает мою зарплату, чтобы я не запутался и не принял сдуру ту сумму, что прямо перед мордой.  Из этого, правда, надо вычесть еще за бензин и отдать начальству половину чаевых из своего кармана, оплатить все штрафы, причем с наценкой нашей конторы и радоваться жизни. Выметайтесь… Кстати, про книжку про вашу, с кем-то вы меня спутали, уважаемый, у меня в машине книг никто не забывал. Телефоны и помады — бывало, но книг… Мои клиенты этим не балуются.

С тем и уехал, придав значительного ускорения тяжелой «Сонате» прямо с места, стирая до дыма резину. Не свое, не жалко… В конторе за это не высчитывают.