Марк.
Внутри всё горит от гнева. Но перевожу взгляд на отца — та же ярость норовит выплеснуться и на него: за вмешательство, за привычку влезать в мои дела, когда ему вздумается. Хочется ударить, выплеснуть злость хоть на что-то. Но сука — сейчас я должен держать баланс. Отца нельзя разозлить. Понимаю это — не дурак. Иначе, наша и без того шаткая «договорённость» пойдёт прахом.
— Хорошо, — произношу спокойно, ровным тоном. Холодно, контролируемо. Никакого взрыва — пока.
— Отлично, — сдержанно отвечает он. — Жду за столиком, — и смотрит прямо, не мигая, ожидая моего ответа.
— Хорошо, — повторяю, будто эхом, лишь бы ушёл.
Он кивает, бросает короткий взгляд на Белль и уходит, растворяясь в толпе.
Я выдыхаю, медленно вдыхаю снова — пытаюсь унять пульсацию в висках. Но ни хрена не помогае
