At the wrong time

8 глава

Чонгук проснулся задолго до рассвета, буквально собирая по кускам свое разбитой тело по постели. Спальня была окутана предрассветной тьмой, переступая вещи на полу, он поплелся в ванную.

Холодный душ особой бодрости не привнес, Чонгук хотя простоял под ним добрые тридцать минут. Острая боль привлекла его внимание, на внешней стороне наблюдались длинные разводы царапин от чего-то острого, возможно, от собственных рук Чона. Удивления особо не было, делом обычным стало находить себя самого в самых разных состояниях после буянства, которых в последнее время наблюдалось немыслимо много. Он лишь не стал тревожить рану пеной от мыла.

Комната встретила пробирающимися первыми лучами восходящего солнца. Особо не заботя себя разбросанными вещами на полу, он прошел в гардероб, помощник еще вчера должен был подготовить одежду. Сосредоточенное внимание рассеялось от копошения в спальне, когда он был занят чертовыми запонками, которые никак не хотели встать правильно в петлю белоснежного манжета, Чонгук моментально собрался, почти беззвучно направляясь обратно в спальню.

И какого же было его удивление застать там Сохи, отчаянно пытающуюся открыть неподдающуюся дверь.

— Сохи? — не веря, тихо в боязни позвал Чонгук. Девушка от голоса подпрыгнула на месте, замирая следом. Чон даже побоялся подойти поближе. Он безмолвно обвел девушку взглядом. Волосы были спутаны, мелкое тело дрожало под его мятой рубашкой с размазанной кровью, напомнившая про рану на руке, комично застегнутой до последних пуговиц и ноги босые ступали на паркет. Стоило девушка повернуться лицом к нему, чтобы упереться на древесину двери тонкой спиной, Чонгук заметил страх, затерянный в глазах с размазанной подводкой. И именно этот почти нечеловеческий страх, вызванный его появлением, стал отправной точкой в понимании ситуации. Было сотворено нечто, холодящее кровь, сотканное поистине грехами павших. И к позору своему, Чонгук даже не помнил того, что натворил. 

— Не приближайся ко мне! — перепугано вскрикнула Квон, своим перепугано звонким тоном, заставляющая его поддаться порыву подойти, успокоить и дать защиту. Ее разбитость величиной во вселенную служила болью в районе груди.

— Сохи, — Чонгук ведомый беспокойством, выставив руки вперед, сделал шаг.

— Не приближайся! — еще отчаяннее взвыла девушка, проронив слезы. Чонгук от озадаченности не знал, куда деваться, как разобраться с тем, что не помнил. 

— Я… — голос предательски дрогнул, Чон гулко сглотнулся. Следующий шаг ему дался ему еще сложнее, чем первый. Вытянутые руки дрожали, плачущая Сохи выбивала из колеи. Подобрать правильные слова, казалось, делом невозможным. — Практически ничего не помню из вчерашнего. Прости, если я… — слова растворились моментально, Квон продолжая плакать, скатилась по дереву вниз. Плечи подрагивали под материей рубашки, девушка одной рукой прикрыла лицо. Чон только сейчас заметил, что она не двигала правой рукой совсем и еле заметные следы крови и засохшей смазки на дрожавших бедрах, уродовавшие бледную кожу, заставили загнанно задышать. Чонгук судорожно схватив плед свисающего с края кровати, прикрыл им трясущееся тело Квон. Она, почувствовав вес пледа на себе, попыталась то ли отползти подальше, то ли скинуть с себя. — Расскажи, как ты тут оказалась и что случилось ночью? — отойдя назад, пытаясь не беспокоить и так напуганную девушку спросил он. Работать с перепуганной девушкой, к тому же которая была не безразлична, приходилось впервые, и он откровенно не знал, как вести разговор.

— Выпусти меня, — поломано прозвучало в ответ.

— Я привез тебя? — не подавался он ее истерией, вполне уместной в данной картине происходяшего.

— Открой дверь, — Квон стерла слезы с лица, затравленно смотря на него, будто в страхе, что он нападет. Снова.

— Позволь мне разобраться с тем, что произошло и я отвезу тебя домой, — твердо настаивал он. Матрац кровати прогнулся под его весом, он сел лицом к ней. Квон никак не ответила на его слова, лишь подтянула колени под пледом к себе, словно в попытке слиться воедино с дверью за спиной. Слезы, тревожа покой Чонгука, заслоняли ее взор. — Сохи.

Нависла тяжелая, тяжелая, невыносимая тишина. Чонгук дернул плечом от напряжения.

— Ты не услышал меня, — крупные слезы сорвались с ее нижних ресниц, стоило ей прикрыть глаза в болезненных попытках вспомнить. — Дверь заклинило, я не смогла вырваться. Ты не услышал меня, я кричала, — вторила она. Чонгук опустил голову, неспособный дальше наблюдать за болью Сохи. — Выпусти меня.

Голова шла кругом от безуспешных попыток вспомнить. Ни черта не вышло.

— Выпусти меня, — порядком успокоившись попросила Квон. — Я хочу уйти.

— Сохи.

— Ты мне противен, — стесненный рыданием голос выдал это. — Я не заявлю на тебя только из-за того, что подобный скандал нанесет больше ущерба чести моей семья, чем… Господи, просто отпусти меня, — закончить она не успела, снова срываясь на рыдание.

Когда Чонгук встал перед ней, не находя выхода из ситуации, девушка подняла на него заплаканные глаза.

— Прости меня, — опускаясь на корточки, выронил Чон. — Я отвечу за свой проступок, — рука медленно легла на острое плечо Сохи, так сразу попыталась сбросить ее. — Сейчас прими душ, пока я разберусь с замком и найду одежду для тебя, — Квон от подобного предложения поджала губы, показывая недовольство. — Тебе все равно придется ждать водителя.

— Не прикасайся ко мне, — отодвигаясь от него, сказала Квон. На ноги сама поднялась, хотя со стороны казалось, вот-вот свалиться обратно.

В недрах пустующей гардеробной нашлись капсула мужских ханбоков, которых он вручил Квон в паре с новыми полотенцами. Она заперлась в ванной, пока Чонгук еле совладав собой, приступил к двери. Замок никак не поддался, пришлось выбить ручку с корнем.

Девушка за стеной, прикрыв позорно рот рукой подавляла новые порывы плача. Несмотря на пакостность вида, она не стала принимать душ, лишь смыла размазанный макияж и одевшись, опустилась на холодные плитки в ожидании вестей о прибытии машины. Думалось тяжко с чугунной от слез и бессонной ночи головой, но девушка все изводила себя мыслями. Страх пожирал оставшиеся нервные клетки, Квон решительно не знала, как противиться ему.

Тихий стук в дверь выбил судорожное дыхание, плечи девушки повинуясь защитному механизму сжались.

— Машина ждет тебя.

Квон никак не ответив, открыла дверь, упиралась при выходе в обеспокоенные глаза Чона. Правое запястье отдавало пульсирующей, тянущей болью, Сохи заметила ее только сейчас, хотя до этого ограничивала себя в использовании правой кисти. Состояние ее действительно было ни к черту.

— Тебя отвезут, куда скажешь, — отходя от ее пути уведомил он. — Не думаю, что у тебя перелом, но с надлежащим осмотром не стоит тянуть. Травма может плохо сказаться на твоей игре на пианино.

— Я… — девушку дрожью пробило от знания того, что Чон был уведомлен о ее игре на инструменте.

— Когда станет лучше…

— Нет, — предугадывая куда вел речь Чон, возмутилась Квон. — Мы больше не встретимся. Никогда. Больше не ищи встречи со мной. Я не стану делить с тобой ни трапезу, ни жизнь.

Чонгук снова отступил на шаг, показывая, что она вольно идти. Сохи без раздумий кинулась к выходу, прижимая здоровой рукой болящую кисть к груди.

— Когда станет лучше, я приду за тобой, — твердо закончил он ей в спину. Квон так увлеченная возможностью оказаться побыстрее дома, под защитой родителей, не стала останавливаться и продолжить эту словесную перепалку. В решимости, граничащей с упрямством, Чонгука она уверилась еще в первую встречу.

Чонгук лишь стоял молча, смотря ей вслед. Пусть он еще не осознал всю бедность ситуации, но нести ответственность был готов. Чего-чего, а надругательство над девушкой он себе простить не мог. Никому бы не простил.