Восточная сказка

Глава 1

Глава 1

Сания Сагатова

Смотрю на него и понимаю — я пропала.

Сердце трепетно стучит, замирает и вновь пускается в бешеный пляс. Дыхание сбивается, тяжелеет, а в груди разливается то самое тёплое, щемящее чувство, от которого кружится голова.

Это любовь с первого взгляда. Не первая, конечно, но, наверное, самая невозможная. Потому что есть тот, кто всеми фибрами своей души будет препятствовать этой любви — моя бабушка. Она считает таких, как он, опасными.

Да, он огромный, мрачный, внушает страх, но я ничего не могу поделать со своими чувствами. Смотрю на него и решаюсь подойти первой, чтобы познакомиться.

Он стоит у припаркованной машины, на краю проезжей части, такой красивый и статный, дрожа от холода и поджимая хвост.

— Привет, дружок? — мягко говорю я, присаживаясь на корточки. — Ты замёрз, да? — провожу рукой по его мокрой и грязной шерсти.

Пес настороженно смотрит на меня, уши прижаты, хвост поджат ещё сильнее. Глаза такие печальные, что сердце обливается кровью и требует позаботиться о нем. Если бы это было возможно.

—Ты голоден? — достаю из сумочки открытую пачку кириешек и протягиваю ему.

Пёс осторожно нюхает их, щекоча мою ладонь своей мохнатой мордой и тёплым дыханием.

— Ну давай, — говорю я, улыбаясь. — Они вкусные, со вкусом сыра и зелени.

Наконец, он подхватывает зубами один сухарик и с благодарностью начинает жевать. Я даже вижу, как на его мордочке появляется едва заметная улыбка.

— Прости, дружок, что ничем не могу больше помочь. Если б была моя воля… — тяжело выдыхаю. — Но бабушка будет категорически против. Она не разрешает мне ни собак, ни кошек, ни даже рыбок. Максимум, о ком я смогла заботиться, это улитка. И то одна. Померла беднажка от тоски. — опять тяжело вздыхаю. — Разве может улитка жить одна? Ей, как и всем существам, нужна пара, понимаешь?

Пёс кивает головой, словно в действительности понимает меня. Он хоть и огромный, и выглядит немного страшновато, сердце у него доброе, я это чувствую. Его глаза, такие глубокие и умные, смотрят на меня с безграничной преданностью.

— Барсик, — шепчу я в умилении. — Давай, ты будешь Барсиком.

Пёс опять кивает — ему нравится его новое имя. Он с жадностью жует сухарики и виляет хвостом, будто благодарит меня за этот маленький подарок. Я протягиваю руку, чтобы погладить его, но вдруг где-то во дворах на противоположной стороне дороги раздаётся лай.

Барсик настороженно задирает голову, его уши напрягаются, а взгляд устремляется в сторону звука. Я чувствую, как его тело напрягается под моей рукой, и в следующую секунду он резко срывается с места.

— Барсик, нет! — кричу я, пытаясь схватить его, но он уже делает прыжок на дорогу.

Всё происходит слишком быстро. Раздирающий звук клаксона, визг тормозов, удар… и Барсик отлетает на середину дороги. Сердце замирает, мир вокруг будто останавливается. Я бегу к нему, не чувствуя ног, не слыша ничего, кроме собственного учащённого дыхания.

— Барсик! — зову я, падая на колени рядом с ним. Его тело лежит неподвижно, но я вижу, как его грудь тяжело вздымается и опускается.

— Сука! — раздается мужской голос.

— Держись, Барсик, держись… — шепчу я, гладя пса по голове. — Зачем же так гнать?! — взрываюсь на мужчину, который схватившись за голову причитает над своей фарой.

Подумаешь, фара. Здесь жизнь собачья.

— Твоя собака? — он вдруг замечает меня.

— Да! И вы её убили! — произношу с ревом, так как сил нет смотреть на умирающего Барсика.

— Она выбежала на дорогу, — оправдывается мужчина , размахивая руками. — Надо же на привязи держать таких собак. Не собака, а телёнок какой-то! — возмущается он.

Но мне не до его возмущений, я плачу над Барсиком, понимая что не смогу ему ничем помочь. Он слишком огромный ,чтобы поднять и оттащить хотя бы на край дороги.

Бедненький, ему же больно.

Как только земля носит таких людей, которые гоняют на скорости и сбивают собак?!

*******

Санжар Назаров

Погода — полная хрень. Дождь льёт с самого утра, то переходя в мелкую морось, то вдруг превращаясь в снег.

Для службы погодные условия не имеют значения — наружка осуществляется сутками напролет.

Ребята устали. Вымотанные, невыспавшиеся, голодные, они уже несколько дней не видели свои семьи. Заменить их некем — сотрудников катастрофически не хватает. Еду к ним сам, хотя это уже давно не в моей компетенции. Хоть кого-то из них подменю.

Телефонный звонок отвлекает буквально на секунду. Бросаю взгляд на экран и хочу нажать на отбой, но краем глаза замечаю, как что-то мелькнуло. Тень. Быстрая, молниеносная.

Инстинктивно жму на клаксон, ногой — по тормозам — поздно. Звук удара, глухой и оглушительный. Металлический скрежет, резкий и пронзительный. Машину резко бросает вперёд так, что ремень безопасности впивается в плечо, удерживая меня от удара головой об лобовое стекло.

— Чёрт! Что за хрень?! — вырывается у меня, пока я пытаюсь прийти в себя.

Выбираюсь из машины, и первое, что вижу, — собака. Нет, не собака, а медведь какой-то. Огромный, лохматый. Над ним склонилась девчонка, плачет и пытается привести в чувства. Прям картина из детской сказки какой-то.

Такого медведя даже танком не раздавишь, очухается и побежит дальше.

Осматриваю машину: фара вдребезги, номер искорежен, бамперу, походу, тоже пиздец.

— Сука…— не сдерживаясь, хватаюсь за голову.

Только этого гемора мне не хватало. Страховщиков вызывать бесполезно — без протокола ГАИ ничего не оформят. ГАИ? Да х**н с ними!

— Зачем так гнать?! — вдруг орёт девчонка, разворачиваясь ко мне.

Раздраженно бросаю на неё взгляд и замираю. Думал маленькая совсем, подросток. Со спины так и выглядит, худенькая, в простенькой курточке. А сейчас смотрю, девушка, лет 18-20. И красивая. Очень. Просто куколка.

— Твоя собака? — спрашиваю, немного растерявшись.

— Да! И вы её убили! — произносит она и пускается в рев. Убивается так, будто с любимым расстаётся.

Я сглатываю. Чёрт. Не могу смотреть не её слезы.

— Она сама на дорогу выскочила, — оправдываюсь. — Надо же на привязи держать таких собак. Не собака, а телёнок какой-то! — возмущаюсь я.

Кто вообще держит таких собак в городе? Ей бы волков давить в лесу, а не по дорогам носиться.

— Изверг, — доносится с тротуара голос проходящей мимо старушки.

— Для них что людей давить, что собак… — дед бухтит, тростью машет, явно в меня запустить её хочет.

— Бедная собачка… — маленькие школьницы с жалостью смотрят на этого бизона. — Ей бы жить да жить… — прискорбно вздыхают.

Бляяя, ещё бы журналистов из новостных каналов, и слава безжалостного убийцы собак мне обеспечена.

Я перевожу взгляд то на одного, то на другого, на девушку, которая всё ещё горько рыдает над собакой, и начинаю чувствовать себя каким-то монстром. Вернее идиотом.

— Да чего вы все?! Она сама на дорогу выскочила! Я не специально! — почти мямлю под натиском осуждающих и приговаривающих взглядов.

Раздражённо достаю телефон. Быстро открываю карту, ищу ближайшую ветклинику. «Верный друг» — всего в двух кварталах отсюда. Отлично. Набираю номер.

— Ветеринарная клиника, здравствуйте, — раздается женский голос

— Девушка, срочно нужен ветеринар!

— Что случилось?

— Собаку сбила машина! Она жива, но ей нужна помощь!

— Поняла. Собака в сознании?

— Ну… — смотри на морду пса — трагично закатывает глаза, вызывая у девчонки ещё больше паники, — в отключке.

— Дышит?

— Да, но как-то тяжело.

— Хорошо. Как зовут?

— Санжар.

— Собаку как зовут? — раздражённо вздыхает она.

— Ёб…прст — гневно выпаливаю и бросаю взгляд на девчонку.

— Барсик, — всхлипывает та и опять принимается причитать.

Охренеть кличка у этого бизона. С таким погонялом я бы тоже под машину бросился. Подозреваю, так оно и было. Чистое самоубийство.

— Барсик. Можете отправить врача?

— Не могу. Врач на вызовы не выезжает. Хотите помочь питомцу — привозите сами, записала вас на пять, — быстро произнеся, бросает трубку.

Капец!

Девчонка не слышала, что сказала мне ветистеричка. Смотрит на меня щенячьими глазами, полными надежды. А я замираю, зависаю на этих глазах. Не могу больше видеть в них слёзы.

Хочется её успокоить, приласкать. Таких красоток радовать надо , а не доводить до слёз.

Бросаю взгляд на мохнатое чудище, потом на свою машину. Даже не знаю, кого или чего жалеть больше.

Салон внутри — «белый жемчуг», свежий, чистый. А собака… Блять. Даже постелить нечего.

В багажник? Да этот бизон х**н туда влезет!

На самом деле там реквизиты: липовые номера, поддельные стволы, и сумка набитая меченными купюрами. Багажник открывать нельзя! 🚫

Снимаю пальто, пиджак, закатываю рукава. Сегодня я решил стать героем для одной прелестной куколки. Надо как-то реабилитироваться в её глазах прежде чем у нас начнутся отношения. Может, даже уже этой ночью начнутся. Должна же она меня отблагодарить за спасение её верного друга.

— Поехали, — отодвигаю девчонку от пса и склоняюсь над ним. — Отвезем его в клинику, а то он не доживет до приезда ветеринара.

Не говорить же мне ей, что ветеринар вообще не приедет.

— Барсик, слышишь все будет хорошо, — сквозь слезы улыбается она. — Дядя тебе поможет.

Чего? Какое ещё нахрен дядя? Мне всего-то тридцать три. Может, из-за отросшей щетины она меня в дядьки записала.

Сажусь на корточки, поглаживая щетину (свою, не собачью) и прикидываю, как бы поднять эту тушу. От него разит, будто он уже неделю как разлагается. Если бы сам лично не сбил, так бы и подумал.

Просовываю руки под голову и брюхо, напрягаюсь и поднимаю. Тяжёлый, собака.

— Ты когда его мыла в последний раз? — не выдерживаю я вони. — От него дерьмом несет как от навозной кучи.

Фу, задыхаюсь. Походу, сдохну раньше этого пса.

— Не говорите так, он все понимает, — восклицает она и открывает дверь салона.

Пёс реально в этот момент глаз открывает, на меня им смотрит и что-то хрипит типа «сам то когда мылся, идиот?» Идиотом себя и ощущаю. По собственной воли эту кучу дерьма в новую машину запихиваю.

Сердце кровью обливается — «белый жемчуг» оплакивает. После этой туши ни одна химчистка не исправит дело. Хана моей машине. Новую надо покупать.

— Аккуратнее, — причитает девчонка, пока я запихиваю пса в машину.

Куда уж аккуратнее? Я даже баб в кровать так не укладываю как этого кабана.

— Держись Барсик, скоро будем на месте, — запрыгнув на переднее сидение, успокаивает она своего пса.

Всю дорогу только назад и оборачивает. Смотрит на него и причитает. Просит не закрывать глаза, не уходить. Уже и сам переживаю, как бы пес не окочурился. Если сдохнет, х**н девчонка подпустит меня к себе приласкать. Точно не простит.

Еду и молюсь. Заговорить с ней не решаюсь. Сначала спасу пса, потом благодарность приму. Сполна. За разбитую фару, за раздолбанный бампер, за салон в дерьме, за вонь как из канализации и за надорванную поясницу. Потом по второму круге за всё то же самое и во всех позах, какие только бывают.

— Куда пса? — залетаю я в ветклинику с этим кабаном на руках.

Добираюсь до процедурной скидываю пса и понимаю, что уже совсем не чувствую рук. Сам ничем не отличаюсь от него, весь в его дерьме. Пока врач осматривает решаю хоть как-то избавиться от грязи и вони.

— Я сейчас подойду, — говорю девушке и ветеринару.

— Угу, — кивает она, не отводя молящегося взгляда от пса. На меня бы так посмотрела.

Нахожу уборную и смываю с себя всё дерьмо. Мою лицо, руки, рубашку в урну кидаю, хорошо, что под ней футболку надел. Повторно мою все. В третий раз. Вонь уже въеться в кожу успела, что ли? Не могу избавиться от нее. Не пойду же я с такой вонью девчонку успокаивать? А хочется уже начать.

Выхожу и сажусь напротив процедурной. Заходить внутрь не решаюсь. Видеть этого пса не могу.

Только подумал о нем, как дверь открывается и выбегает... пес. Живой и невредимый. На своих четверых, даже не хромает. Радость-то какая. Куколка точно счастлива теперь.

За ним ветеринар шагает. Выходит и закрывает дверь.

— С собакой все в порядке, просто шоковое состояние, — говорит он.

— Хорошо, а где его хозяйка? — в непонятках, разинув рот, смотрю, как он дверь процедурной на ключ запирает.

— Кого его?

— Ну пса этого, Барсика.

— Это она.

— Кто она?

— Барсик — это девочка.

Охренеть! Это же надо назвать сучку Барсиком.

— А где хозяйка его? Её.

— Ушла.

— Как ушла? А собака? — вообще не врубаюсь.

— Сказала, что она дворняжка.

— Что?! Как дворняжка? — зависаю.

Это что, развод такой? Стою как придурок и ничего не могу понять. Уже даже не идиотом, а дебилом себя ощущаю.

— Вот, с-сука! Это я не вам, — кидаю, ветеринару в ответ на его злобный взгляд и выхожу.

Подхожу к машине и понимаю, что развели меня как самого последнего лоха. Просто гениальным способом. Я же машину не закрыл. Багажник открыт, номера и стволы на месте, сумки с баблом, хоть и меченым, нет.

Пиздец мне и моим погонам.