Выжить любой ценой

3

Дом — это место, где начинается и заканчивается жизнь. Он становится свидетелем рождения и смерти, медиатором между миром живых и потусторонним. Это иное, запредельное, присутствует в самом доме — в его тайниках, лабиринтах, зеркалах, «темных комнатах». Оно принадлежит смерти или всплывает из глубин памяти, напоминая о себе призраками, двойниками, проделками домовых. Дом хранит в себе память и забвение, родовую историю — ведь под его порогом часто покоятся предки. Забытые, они напоминают о себе, становясь частью дома, его незримыми обитателями.

Однако образ дома может быть и динамичным, особенно когда он связан с мотивами потери и обретения, возвращения домой. Дом становится перевалочным пунктом на пути героя, местом трансформации. Он часто стоит на границе миров: избушка на курьих ножках поворачивается одним боком к герою, а другим — к лесу, к иному, к потустороннему. Такой дом описывается в терминах с приставкой «транс–»: трансгрессия, трансформация, трансмутация. Он обретает подвижность, как избушка Бабы-Яги, которая поворачивается от одного мира к другому. Еще более ярко это свойство проявляется в таких модификациях дома, как колыбель и гроб, вобравших в себя образ лодки — средства перехода в иной мир. Они не только переносят своего обитателя из одной реальности в другую, но и трансформируют его, адаптируя к новым условиям. В колыбели человек «доделывается», обретая социальные и культурные черты, необходимые для жизни среди людей. В гробу он теряет плоть, чтобы войти в мир бесплотных духов.

При этом динамичность образа дома не имеет ничего общего с хаосом. Дом — это воплощение порядка, результат преодоления хаоса первотворения. Во многих мифах дом выступает прообразом общественной организации и культа. Он спускается с неба или приносится культурным героем, учреждая социальные структуры, нормы права, религии и семейных отношений. Впоследствии сам дом становится судьей своего обитателя: избушка Бабы-Яги разоблачает ложного героя, а царский дворец изгоняет старого правителя, чтобы уступить место новому.

Гибкий, текучий, пластичный, образ дома остается одной из самых устойчивых мифологем и художественных образов. Он дарует ощущение пристанища, крова, родового гнезда. У каждого есть или, по крайней мере, должен быть свой дом. Его строят на земле, на небе, под землей. Дом помогает обитающему в нем существу быть самим собой. Он становится неотъемлемой частью нашего «Я», и, меняя его, мы меняем себя. Многозначный и одновременно однозначный, не правда ли?

Все эти мысли всплыли в памяти Ники, когда она увидела домик, заросший кустарниками. Вдруг перед её мысленным взором ожили сказки, в которых описывались разные дома — странные, загадочные, волшебные. Этот дом казался особенным: он был динамичным, необычным, словно живым. В нём чувствовался контраст между внешним обликом и внутренней сутью, что наводило на размышления о том, что дом — это не просто человеческое жилище, а нечто большее. Возможно, портал в потусторонний мир, существующий параллельно с реальным…

Анжела, заметив, что дочь задумалась и застыла у дверей, уверенно подтолкнула её вперёд.

— Ммм, наконец-то вы появились! А то я уже начал скучать в одиночестве, — раздался голос невидимого хозяина дома. Или хозяина ли?

«Кто это? Как он выглядит? — мелькнуло в голове у Ники. — Голос приятный, бархатный, такой нежный и заботливый… Но вдруг это обман? Интонации можно подделать, а вот выражение лица или жесты не разглядишь, если перед тобой невидимка!» — размышляла она, разуваясь у порога и заходя в холл, пропуская вперёд маму.

— Алунадрас! Хватит прятаться, покажись уже! Не пугай мою девочку, — с лёгкостью произнесла Анжела, направляясь на кухню.

— А куда торопиться? — снова раздался голос, в котором явно звучала улыбка.

— Ну, хотя бы представься как следует! — отозвалась мама, доставая из холодильника и шкафчиков свежие продукты и принимаясь за готовку.

— Хорошо… — ответил невидимка, всё ещё не показываясь. — Я — эльф, лесной эльф. У нас обычно длинные заострённые уши, тёмная кожа и зелёные глаза. Мы известны своей связью с природой, ловкостью и мастерством в обращении с луками. Живём в лесах человеческого мира, предпочитая уединение общению с другими расами. Но если к нам подойти с уважением, мы можем быть дружелюбными и даже помочь тем, кто заслуживает доверия. Мы ценим природу превыше всего, и наша близость к флоре и фауне делает нас незаменимыми союзниками в трудных ситуациях. Так что, можно сказать, мы довольно замечательные существа, — с лёгкой гордостью заключил он.

— Ну, самооценка у тебя на высоте! — улыбнулась Анжела. — Ну же, покажись наконец!

Эльф послушно материализовался, представая перед Никой в том самом образе, который только что описал. Девушка вздрогнула, хотя и ждала его появления. С любопытством она стала разглядывать его: длинные уши, тёмная кожа, яркие зелёные глаза… Он казался одновременно чужим и притягательным.

— Я не «существо»! — вдруг возмутился эльф, уловив её мысли. — Я эльф. И если не запомнишь моё имя, то хотя бы называй меня правильно!

Ника тем временем переключила внимание на маму, которая суетилась на кухне, явно довольная тем, что теперь может всё делать сама и передвигаться на своих ногах. Девушка поняла: это всё благодаря дому. Она нашла то самое место, куда нужно было бежать. И вот они здесь, вдвоём с мамой. Наконец-то.

— Пока твоя мама готовит, пойдём со мной в библиотеку. Начнём погружать тебя в мир магии, — произнёс эльф, увлекая Нику за руку вглубь дома. Каково же было её удивление, когда он открыл дверцу шкафа, за висящей одеждой которой скрывалась ещё одна дверь.

— Ага, ещё скажите, что мы сейчас попадём в Нарнию! — саркастично отозвалась Ника, хмуро глядя то на спину эльфа, то на потайную дверь.

— В другой мир тебе пока рано, — усмехнулся он. — Ты ещё не готова. Мы идём в библиотеку, как я и сказал. И, кстати, давай на «ты». Не люблю, когда мне «выкают». Я не настолько стар, как тебе кажется.

— Скажи спасибо, что я только словесно «тыкаю», а не…

— О, у тебя язычок остренький, как я вижу! — рассмеялся эльф. — Неплохо! Умеешь за себя постоять. Это полезное качество.

Он открыл дверь, и они оказались в другом помещении. Ника замерла, оглядываясь вокруг. Перед ней простирались бесконечные стеллажи и шкафы, заполненные древними книгами самых разных размеров. При их появлении зажглись тусклые светильники, озаряя пространство мягким светом.

— Какое старьё! — вырвалось у Ники, прежде чем она успела подумать о том, что может обидеть своего нового знакомого.

— Старьё, но очень полезное, — невозмутимо ответил эльф. — Здесь ты будешь учиться по вечерам вместе с другими детьми. Магия, история, древние премудрости — всё это станет частью твоей жизни. А параллельно будешь посещать обычную школу, но только после того, как наши магические профессора определят твои способности.

Алунадрас подошёл к одному из стеллажей, снял с полки огромную книгу в кожаном переплёте и протянул её Нике. Та едва удержала её в руках, чуть не выронив на пол от тяжести.