Дирижер

Аннотация «UNICUM» – это серия книг, в которой главный герой каждого романа – человек с уникальными способностями или гений в определенном роде деятельности. Стремительные и опасные события вынуждают героя применить все свои уникальные способности. «Дирижер» Продолжение книг «Композитор» и «Вокалистка». Музыкант Санат Шаманов, одаренный исключительным слухом и необычным голосом, мечтает выступать с любимой девушкой скрипачкой и сестрой, известной как Вокалистка. Однако по воле мужа Вокалистка замешана в опасных денежных аферах, которые приводят к трагическим последствиям. И музыкант становится беспощадным мстителем по имени Дирижер. Серия: «UNICUM» КОМПОЗИТОР ВОКАЛИСТКА ДИРИЖЕР ПРЕДВИДЯЩАЯ ПРЕДВИДЯЩАЯ: СХВАТКА ФОРМУЛА УБИЙСТВА ПАРАЛИЗАТОР ОТЧАЯННЫЙ ШАГ ПО ЛЕЗВИЮ ДЕНЕГ Музыка — это тишина, которая живет между звуками. Вольфганг Амадей Моцарт ПРОЛОГ Дневник бывшего полковника КГБ Сергея Васильевича Трифонова мне передала его вдова. Он начал вести его осенью 1982 года, когда перед увольнением со службы проходил лечение в ведомственном санатории в Сочи. 20 октября при выходе с Большой спортивной арены в Лужниках в результате смертельной давки погибли десятки футбольных болельщиков. Опрашивая пострадавших, Трифонов заподозрил, что паникой кто-то «дирижировал». Неизвестный, обладающий особым даром, использовал уже знакомые ему методы воздействия на толпу. Выводы полковника не понравились начальству, и его отправили в отставку. Находясь в Сочи, Сергей Васильевич стал исследовать другие странные случаи гибели людей и все больше склонялся к мысли, что за трагическими событиями стоит человек по имени Дирижер. Он сопоставил хронику засекреченной трагедии с известными ему фактами, изучил списки погибших в эпицентре давки на стадионе и догадался, кто скрывается под благозвучным именем и продолжает музыкальную династию. Дирижер превзошел своего отца Композитора, не говоря уже о сестре Вокалистке, — сделал вывод Трифонов. На основе его дневника я восстановил историю Дирижера. 1 20 октября 1982 года Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет. Неразрешимая проблема. Его задача была и проще, и сложнее. Кровный враг, которого он должен был найти и уничтожить, сбежал в Москву, надеясь затеряться в огромном городе. Расчет был верен: Москва не темная комната с четырьмя углами, а каменные джунгли. Как отыскать одного человека среди восьми миллионов, если не знаешь его адреса и не можешь обратиться в милицию? Двадцатипятилетний Санат Шаманов полагался только на свой слух. 20 октября 1982 года в Москве резко похолодало и выпал мокрый снег. Санат, приехавший из Сочи в погоне за беглецом, не позаботился о теплой одежде и шапке. Он был одержим единственной целью — расквитаться с убийцей. Два предыдущих дня Санат почти не спал. Он колесил по городу в надежде услышать голос, шаги или хотя бы дыхание своего врага. Теплая одежда ему бы только мешала, потому что он слышал всем телом. В момент наибольшей концентрации его организм, казалось, порождал сверхчувствительное облако, которое выходило за границы тела, трепетало от шума и распознавало малейшие звуковые колебания. Его слух невидимыми рецепторами продирался по улицам, проникал сквозь стены, цеплялся за тысячи разговоров в поисках голоса заклятого врага. Окружающие шумы накатывали волнами, вонзались острыми иглами в его обнаженную слуховую оболочку, причиняя боль, но закрыться от звукового хаоса он не имел права. Сегодня Санат увидел афишу футбольного матча. На Большой спортивной арене в Лужниках состоится еврокубковый матч: «Спартак» играет с голландцами. Это шанс! Его враг, болельщик «Спартака», знаком с самим Федором Черенковым. Убийца верит, что недосягаем, и вполне может прийти на важную игру. За час до начала матча на Ленинских горах напротив стадиона «Лужники» появился долговязый, немного сутулый молодой человек с острым кадыком на тонкой шее и непокрытой головой. Черные прямые волосы достались ему от мамы-алтайки, одухотворенное лицо и миндалевидные глаза — от дедушки, алтайского шамана, а уникальный дар — от загадочного папы. На нем была легкая, не по погоде куртка на молнии, на плече висела небольшая сумка. Санат Шаманов не помнил погибшего отца, но знал, что тот известен как одержимый охотник за редкими голосами, получивший кличку Композитор. Своим голосом, переходящим в инфразвук, Композитор мог посеять панику, вселить страх, ужас и даже вызвать паралич жизненно важных органов, что приводило к смерти. Добрая мама и жестокий папа уживались в сыне как единое целое. Бог вдохнул в человека душу, а значит, душа — это часть дыхания. Дыхание же — это энергия для голоса. В обычном состоянии душа Саната была открытой и чистой, таким же был его голос. Но когда черный туман мести окутывал его душу, дыхание и голос менялись. Он становился копией безжалостного отца. Возвышенность на берегу Москвы-реки именовалась смотровой площадкой, однако Санат пришел сюда, чтобы не созерцать, а слушать. Зрение ущербно по сравнению со слухом: любая занавеска — непреодолимая преграда для глаз, темнота делает зрячего слепым, что уж говорить о стенах. Да и на открытом пространстве сектор обзора всегда недостаточный. Чтобы быть в курсе происходящего вокруг, надо беспрерывно вертеть головой, и не факт, что не пропустишь важное. Другое дело — просто слушать. Можно с закрытыми глазами. Так точно ничего не ускользнет от твоего внимания. Санат Шаманов расстегнул куртку, прикрыл глаза, вытянул шею, расставил руки, раскрыв ладони по направлению к стадиону, и превратился в сверхчувствительное облако слуха. К стадиону стекались шумные болельщики. Санат вслушивался в их шаги и голоса, но гомон толпы, резкие кричалки, перепалки с милицией рассеивали его внимание. Тысячи источников звука концентрировались в одном месте, накладывались друг на друга и искажались. Началась игра и к шуму десятков тысяч болельщиков добавился стук мяча, свистки арбитра, окрики футболистов, указания тренеров. Когда «Спартак» забил гол, стадион взорвался безумными криками. Громкие вопли фанатов пронзили оголенный слух парня, он чуть не потерял сознание, но голоса врага не услышал. Во втором тайме игра успокоилась. Замерзшие фанаты взяли передышку, а под конец игры стали подбадривать игроков, требуя второго гола. Санат замерз, обессилел, но не мог позволить себе расслабиться. В какой-то момент он смирился с мыслью, что зря ищет убийцу на стадионе, как вдруг среди сотен голосов уловил крик: — Федор, вперед! Забей им! Кричал его враг — убийца. Он нашел его. Шаманову сразу стало легче. Он сконцентрировал слух на единственной цели, отбросив посторонние шумы. Теперь он практически видел, как убийца ерзает на трибуне, подскакивает, машет руками, кричит. Санат, будто рыбак, подсек добычу и стал наматывать невидимую леску, сокращая расстояние. Он побежал к метромосту, перешел на другой берег Москвы-реки и спустился на территорию стадиона. Футбольный матч заканчивался, ограждения были сняты, и Санат подошел вплотную к спортивной арене. Скоро оттуда хлынут болельщики, они помогут ему отомстить убийце. Он расположился у подножия ступеней. Оставалось несколько минут, чтобы перевести дух. Теперь ему требовался не слух, а особый зловещий голос. Тот самый сверхнизкий неслышимый шум, который вселяет в толпу страх и панику. Санат достал из наплечной сумки небольшой термос с концентрированным настоем ягод шиповника. Еще в детстве мама приучила его к этому напитку. Она говорила, что дедушка-шаман всегда принимал отвар шиповника перед ритуалом камлания[1]. Горячий напиток придавал голосу силу и поддерживал психически-эмоциональное состояние в фазе возбуждения. Санат маленькими глотками опустошил термос. Горло прогрелось, грудь распирало от прилива энергии. Игра еще продолжалась, но болельщики уже стали покидать стадион. Людские ручейки с широкой трибуны стекались к одной каменной лестнице, окаймленной высокими железными перилами. Перед игрой растоптанный снег растаял, но к ночи мороз усилился, и ступени частично заледенели. Услышав, что убийца направился к выходу с арены, Санат начал действовать. Он набрал в легкие воздух, расправил плечи, запрокинул голову и тихо зашипел. Поначалу можно было различить его слова: — Шагайте, шагайте быстрее, шире шаг, шагайте… Постепенно низкий голос перешел в одно непрерывное «шааа», а потом и вовсе стал не слышен. Грудь Саната вздымалась, его рот открывался, а натужное выражение лица подтверждало, что парень неистово, но беззвучно кричит. Его усилия удесятерились, когда на каменной лестнице появился враг. К этому моменту толпа уже ощущала нарастающую тревогу. На лицах болельщиков появился испуг, их подгонял безотчетный страх. Люди спешили покинуть опасное место. Санат с детства постиг истину: музыка, шумы и звуки влияют не только на настроение и эмоции, но и на сердцебиение, дыхание, ритмы тела. Музыка может привести в состояние восторга, а может повергнуть в уныние, вселить тревогу. Самые низкие шумы порождают страх. И Санат продолжал источать неслышимые волны панического ужаса. Внешне он выглядел худым слабаком, но невидимая сила его голоса подгоняла огромную толпу. В Сочи музыканты из ресторана скорее в шутку, чем всерьез, назвали его Дирижером. Санат не возражал. Именно дирижер определяет темп, замедление и ускорение в музыке, обнажает нерв произведения и решает, где будет кульминация. Сейчас он дирижировал толпой, как оркестром. Прелюдия закончилась, толпа разогрета и подвластна одной ноте — необъяснимому страху. А теперь кульминация — сольная партия! Дирижер сконцентрировал выплеск энергии на человеке за спиной своего врага. И тот рванул вперед сломя голову. Именно так и произошло. Буквально. Гонимый ужасом болельщик закричал, сбил убийцу, перелетел через него и сломал себе шею о каменную ступеньку. Его крик оборвался одновременно с хрустом шейных позвонков. И началась паника. Народ, устремившись вперед, толкался, поскальзывался, падал и давил друг друга. Хрустели ребра, глаза вылезали из орбит, сдавленные люди не могли вздохнуть и умирали от удушья на свежем морозном воздухе. Дирижер мог посчитать погибших по числу остановившихся сердцебиений. Но прислушивался лишь к одному сердечному ритму — подлому сердцу своего врага. Тот был еще жив. [1] Общение с духами, настоящий колдовской ритуал у огня, сопровождающийся протяжными звуками и ударами в бубен. Редчайший случай, когда в камлании участвуют сразу несколько шаманов. (Прим. ред.)