Нынче Ангелы Не Летают

1. Текст песни Мария Чайковская - Нитью. Разорваны дни, разорваны сны, разорвана ночь, Ну, как тут собрать? Ну, как тут соврать? Ну чем тут помочь? Я буду ловить, губами ловить тебя, Я буду просить, руками просить тебя. Припев: Я буду тонкой нитью на твоём запястье, Не снимай меня, не позволяй упасть мне. Я буду тонкой нитью, чуть заметно красной, Не снимай меня, не убивай напрасно. И просыпаясь с утра, ты держи меня под шум городов. И одеваясь с утра, ты спрячь меня в тени рукавов. И пусть говорят, что всё унесет водой, Не верь никому, я буду всегда с тобой. Припев: Я буду тонкой нитью на твоём запястье, Не срывай меня, не позволяй упасть мне. Я буду тонкой нитью, чуть заметно красной, Не снимай меня, не убивай напрасно. Я буду тонкой нитью на твоëм запястье, Не срывай меня, не позволяй упасть мне. Я буду тонкой нитью, чуть заметно красной, Не снимай меня, не убивай напрасно. - Почему я должна делать это под присмотром? - Мой голос предательски срывается и эта новая интонация сродни паники рвущейся изнутри. Нет, я не нервничаю, не подумайте. Я просто дико злюсь! Злюсь и раздражаюсь на всех и в первую очередь на себя. - Потому что это часть твоей работы, Аля. Войди уже в камеру со следователем и составь профиль Астахова и дело с концом! Шумно сглатываю, потирая озябшими пальцами затекшую от нервного напряжения шею. Это мое действие говорит о панике и неуверенности в дальнейших действиях. Почему я была неуверенна в себе? Не считала себя профессионалом? Нет, я хорошо выучилась. Я…. Просто была испуганной девушкой попавшей из учебки в жизненные суровые реалии. Первый день практики и надо же было вляпаться в присутствие на допросе одного из заключенных под конвоем его строгого следователя?! На такое, пожалуй, лишь я и способна! - Хорошо, - едва качаю головой, крепче перехватывая блокнот с ручкой в руках, - ведь охранники контролируют каждое его действие, почему я не могу сделать это в одиночку? - Естественно контролируют. И нет, не можешь, - пожилой преподаватель перестает обращать на мои протесты внимание, раздавая задание для других студентов. - Готовы? - Следователь Орлов улыбается мне довольно доброй улыбкой и это подбадривает меня согласно кивнуть головой и сделать шаг в камеру вслед за ним. Я даже не заметила, как затаила дыхание и практически до крови закусила губу. Здесь темно. Едва ощутимо пахнет плесенью и ацетоном. А еще очень и очень холодно. Меня даже передергивает. Проклинаю себя за юбку по колено, тонкие колготки и пиджак с коротким рукавом фонариком. Этот образ был должен обманчиво говорить о моей легкости и легкомыслии. - Павел Иванович Астахов, тридцать четыре года, - Алина Юрьевна, вы меня слушаете? Голос сотрудника внутренних органов пробирается до моего мозга словно через толстый слой ваты. Зачем мне все это пояснять, если каждая строчка прочтенного дела у меня от зубов отлетает?! Разбуди меня ночью, даже тогда до мельчайших подробностей все мной прочитанное опишу. - Да. Да, слушаю. Меня учили не смотреть прямым взглядом на заключенных. Как бешеных псов их это и на агрессию вывести может и гораздо больше, чем на агрессию, но любопытство брало верх над здравым смыслом. Мужчина сидящий в двух метрах напротив меня выглядел как человек прямиком из фильма ужасов. В черной толстовке с капюшоном, его руки лежали на столе закованными в наручники. Красивые длинные пальцы с чистыми на удивление для этих мест коротко отстриженными ногтями с розовой пластиной. Растрепанные отросшие до кончиков ушей черные жесткие волосы, серые колючие глаза и тонкие губы. Нос мужчины, видимо был переломан и теперь дисгармонировал с лицом и клонился в бок и вправо. - Боишься? - Едва ощутимый шепот губами, но я понимаю, о чем он. Кончик моей ручки туда-сюда взлетает и опускается с тихим стуком об стол. - А ей есть чего бояться? - Цепляется к словам следователь Орлов. Я выдыхаю, в то время как наш оппонент делает глубокий вдох. Мы входим в некий резонанс. - Сколько ей? - Вопрос к следователю, словно меня и нет в комнате допроса. - Алина сколько вам лет? - на мое удивление, интересуется у меня Орлов. - Двадцать четыре, - поразило и то, что из нас троих мой тембр звучит даже жестче чем у обоих мужчин. Должно быть, просто они устали от жизни больше, чем я. - Алина, вам есть о чем спросить Павла Ивановича? На меня смотрят самые проницательные глаза в мире. Или так мне кажется потому, что это мое первое участие в реальном допросе. Так же я понимаю, что сейчас и здесь для них я ребенок просто решивший побаловаться опасными играми, а такой позиции мне старательно стоит избегать. Возможно я и трусиха, но никогда не была глупой. - Владимир Викторович, я вполне могу справиться сама. Думаю, разговор с подследственным наедине принесет и мне и вам больше пользы, - неслыханная дерзость, но сейчас я была способна и не на такое, лишь бы сойти с позиции жертвы. Те минуты, что следователь отдает указания охранникам у двери и поучает меня инструкции поведения в камере, я неотрывно слежу за мимикой Астахова. - Вот так просто вы отпустили вашу единственную надежду на спасение? - Мужчина деланно выгибает бровь. Пытаюсь улыбнуться, но губы сами собой кривит гримаса ужаса. Мне до ужаса неловко, но не страшно. На удивление, абсолютно не страшно. - Ваше имя Павел Астахов? Или желаете, чтобы я обращалась к вам по имени и отчеству? - Кидаю мимолетный взгляд на часы на стене и засекаю отведенные мне полчаса времени. - Павел Иванович, если вас не затруднит. Вот как? Значит такие условия игры? - Павел Иванович Астахов. Тридцать четыре года. Образование высшее. Коренной москвич? Что же вы забыли в нашем городе? - По оперативным сведениям у******о трех девушек примерно твоего возраста. Твоего? - Мне не восемнадцать. - Не принципиально. Хочу закатить глаза, моя дурная привычка. Педагоги сильно журили меня за то, что все мои эмоции написаны у меня на лице. Это опасно, в первую очередь, для меня же самой. - Вам не принципиален возраст жертв? Полностью расслабленная поза, словно не он закован в кандалы, а я. - Ваше полное имя, если можно поинтересоваться? - Алина Юрьевна Багрова. - И отчего такой выбор профессии, Алина Юрьевна? - Люблю перебирать чужие мысли, - более чем честно ответила я. - Вот как? - Его корпус едва заметно наклоняется в мою сторону, сгибаясь над столом, - И о чем же, по-твоему, Алина Юрьевна, думаю я? Мне кажется, он слышит, как шумно я дышу. - Обо мне? - Папа часто говорил мне о том, что я не умею одновременно думать и говорить. Он ошибался. На самом-то деле я анализирую каждое свое слово, но мой юный мозг, когда то решил, что выведя людей на эмоции, получаешь от них куда больше информации, этим и пользуюсь. - Алина, послушай, таким хрупким существам как ты здесь совершенно точно не место, поверь мне. Если это буду не я, кто-то другой причинит тебе боль такой силы, о которой ты и представить себе в своей юной головке не можешь. Тебя испачкают. Ты хочешь быть грязной, Алина? Когда твой отец, твой дед и твоя мать работают в сфере юриспруденции, ты окунаешься в эту жизнь с головой просто по праву наследия. - Это проявление заботы с вашей стороны? Спасибо, но обо мне уже есть кому позаботиться. - Послушай, - усталый выдох, - ты красивая девочка, а здесь изголодавшиеся по бабам мужики. Тебе не страшно? Миниатюрная я сложно представляла, как справиться с подобного рода проблемой. Но начни я бояться и это убьет мой разум. Все что есть на моей стороне защиты, трезво мыслящий мозг и я не могла позволить себе не думать. - Для этих заключенных моя внешность вряд ли играет роль. Имеет значение лишь пол жертвы, верно? Средней длины вьющиеся темно каштановые волосы, хрупкая фигура, довольно высокий рост. Черты лица папины, тонкие, капризные. Бледная кожа, россыпь коричневых веснушек на носу и предплечьях, зеленовато серые глаза, маленький рот. Красивая ли? Мой мозг был красивым, именно над ним я и усиленно работала. - Почему вы перестали сотрудничать со следствием? - Это лишь отдаляет приговор. - Вы выбираете пожизненно? - Хочешь назвать ситуацию, в которую я попал, выбором? Действительно так думаешь? Читая его дело, я не была уверена в том, что он виновен, но такая задача передо мной и не стояла. Понять его как личность, как индивидуума общества, вот в чем была моя миссия. Не мне выносить ему приговор. - Я пришла сюда не обвинять и уж точно не судить вас. Грубо говоря, само ваше дело меня мало касается. У нас с вами еще, - демонстративно смотрю на часы, - около десяти минут и мы можем говорить о том, о чем вы хотите. - Девочка, - тон его голоса меняется в секунду с обманчиво ленивого на жесткий, даже жестокий, - ты в игры со мной решила поиграть? Отведи взгляд, твердит рассудок! Всегда, когда на вас несется на всех порах стая бешеных собак, не смотрите им в глазах, не дайте им подумать, что вы представляете для них угрозу. Загрызут. Ухмыляюсь. - Нет. Вы, Павел Иванович, мое задание. От того, как хорошо я его выполню, зависит моя итоговая оценка в аттестате. И как бы вы, - так же как и он это делал ранее, едва заметно нагибаюсь над столом, - не хотели сдохнуть, - понижаю голос, - раньше своего времени, в мои планы это не входит! Текст песни Ёлка - Хочу. Я хочу влюбиться, пролететь остановится, Высоко и не разбится, как случайность там случится, Посчитать на сколько длится, побывать во всех столицах, Дать возможностям открыться и вдохнуть мечты-частицы. Припев: Посмотреть, как всходит солнце, Сверху вниз за облаками, И проверить что откуда, Как могло быть это нами? Посмотреть, как всходит солнце, Сверху вниз за облаками, И проверить что откуда, Как могло быть это нами? Я хочу влюбиться, пролететь остановится, Будто сказочная птица, расстояние самолётов И узнать по лучше - кто ты? И понять, точнее где ты? Посчитав по жестам прочность и цену твоим ответам. Припев : Посмотреть, как всходит солнце, Сверху вниз за облаками, И проверить что откуда, Как могло быть это нами? Посмотреть, как всходит солнце, Сверху вниз за облаками, И проверить что откуда, Как могло быть это нами?