Выбор за тобой, детка

Глава 5. Разговор

— Ты ранен? — Эмилия напряглась и подошла к нему ближе, осторожно рассматривая повреждения

— Да разборки тут намедне были, пришлось кое-кому втолковать, что моя территория, это моя территория и вещи, которые находятся на ней, принадлежат именно мне.

— Давай перевяжу. Мы в школе медико-санитарная подготовку проходили.

— Давай, школьница. — Хмыкнул Марк, доставая из тумбочки аптечку, и вдруг легким движением стянул футболку, обнажив торс. Левое плечо и часть ключицы его так же были перевязаны и так же немного просочились кровью. — Давай, детка, помогай, раз уж взялась, чего замерла?

А девушка внезапно замерла и побледнела, коротко и быстро сглатывая подкативший у горлу ком. Не от вида тела, на котором зияли несколько кроваво-черных округлой формы синяков, ни от бурых пятен на неаккуратных повязках, нет. Вид её совсем не пугал. Но помимо вида был запах, который она не спутала бы ни с каким другим в этом мире. Металлический сладковатый и тошнотворный запах крови. Ее невольно передернуло. Но сдержать рвотные позывы Эмилия все-таки сумела и смогла сохранить лицо.

Мужчина хмыкнул, понимая ее отвращение.

— Одно дело теория, а вот когда сталкиваешься с практикой, то уже совсем другое. Не каждый выдержит. Так что сиди себе в уголочке тихонько, детка и не лезь вперед батьки в пекло!

Он ехидно улыбнулся и стал быстро и умело разматывать бинты, обнажая кровоточащие раны. Эмилия молча следила за всеми его манипуляциями, но когда кусок сложенной в несколько слоев марли, наконец упал на пол, зрачки ее расширились и она прикрыла рот ладонями. Грубо зашитая, темная по краям рана явно воспалилась и сочилась то ли кровью, то ли уже сукровицей.

— Больно? — участливо спросила она Марка.

— Нет, ты что, — так же ехидно буркнул он, — щекочет слегка. Просто экстатическое удовольствие.

— А это не теперь ранения, которые ты получил тогда, ну…

— Нет, тот уже зажил прилично, — мужчина вздохнул, приподнимая прядь удлиненных темно-русых волос над правым виском. Обнажая уже неплохо затянувшийся, уже прилично заросший, но все еще очень свежий рубец. Также не очень аккуратно когда-то зашитый, кривой и с торчащим краем.

— Что с вами сделали? — девушка отмотала кусок бинта и сложила его аккуратным квадратиком. Посыпала порошком стрептоцида и отложила в сторону. Достала перекись и вату и повернулась к Марку лицом.

Он сидел на стареньком стуле на козла, бездумно глядя перед собой, серовато-бледный, словно та побелка на старой печи. А от выражения его лица девушке стало страшно. В нем перемешалось столько всего, боли, ярости, страха. Эмилия отшатнулась назад от неожиданности, но он даже не обратил внимания. Весь ушёл в свои нехорошие мысли.

— Мы с Алексом на стрелку приехали, поручение твоего любимого дядюшки. Плевое дело, как он сказал. Должничка пощекотать. На карьере одном подзаброшенном собирались. Вот только нас там уже ждали и далеко не союзники. Мы только из машины успели выйти и получили очередь. Алекс погиб сразу. Я сознание потерял. А очнулся уже под водой. Нас вместе с машиной затопили в старом заброшенном карьере. Только не подумали, что дострелить подранка надо, ведь подранок может оказаться и КМСом по плаванию. Который, кстати, не раз уже выполнял задания по освобождению из утонувшего автомобиля. Даже брата вытащить смог вытащить, и похоронить.

— Это ужасно, — Эмилия подавила невольную дрожь.

— Только не надо этих лишних слов с соболезнованиями всего такого прочего. Слова не вернут моего брата к жизни. А вот хорошая расплата — это не помешает, — лицо его ожесточилось и каменные мышцы напряглись.

— Ты хочешь со мной что-то сделать, чтоб отомстить дяде? — сердце девушки упало в пятки. Так и знала, что она будет предметом мести.

— Ты знаешь, в первые дни такие мысли были. — Он нехорошо улыбнулся, отчего Эмилия едва не вскрикнула и отступила еще на пару шагов назад. — Да успокойся ты. Хотел бы отомстить через тебя, отомстил бы еще в торговом центре. Или завез куда в лес и разделался бы так, как придумал до этого. — Его глаза блеснули. Словно у хищника. — Да не трясись ты так, солдат ребенка не обидит. Я же сказал, хотел бы, уже сделал. Детка, выдохни. Ты мне нужна не для тупой мести. Точнее для мести, но не для такой, как ты подумала. Лучше перебинтуй эти царапки и мне надо растопить печь, иначе к утру замерзнем как собаки.

— Ты точно не убьешь меня? — девушка сделала короткий шажок навстречу мужчине, все еще недоумевая, как это ее угораздило так вляпаться?

— Если я скажу да, то ты мне поверишь?

— Не очень.

— Молодец. Не надо верить незнакомцам. Но сейчас выбор у тебя небольшой. Так что сейчас придется смириться, детка.

— Хватит называть меня деткой! — девушка внезапно разозлилась. — Меня зовут Эмилия! Или Тика. Так называли меня родители, в честь Тики Маджере.

— Слушай, школота, я буду называть тебя так, как посчитаю нужным, так как для меня ты просто избалованная, надменная девчонка-малолетка. Которая, однако, не без доли мозгов. Поэтому ты теперь и находишься здесь. Дыши спокойно, Тика.

— То есть тебе нужна моя помощь?

— Нужна, — признался мужчина, — я хочу не просто уничтожить твоего дядю физически. Нет, зачем он мне дохлый нужен? Я хочу растоптать его морально, уничтожить все, к чему он так долго шел. И ты мне в этом поможешь.

— И чем же я могу помочь тебе? — девушка быстрыми отточенными движениями бинтовала его плечо.

— Сейчас он думает, что сорвал большой куш, взяв управление компанией в свои руки, а тебя — главную наследницу всей империи своего отца устранить посредством брака.

— Откуда ты знаешь, что я главная наследница отцовой компании?

— У меня очень хороший слух и отличная сорока. Я слышал его разговор с Карловичем о том, что до восемнадцати девку надо под венец отдать и отправить куда подальше, и чтоб подписала документы на передачу всех прав управления компанией Эрику, чтоб не могла потом ни на что претендовать.

— То есть ему нужно, чтоб я отошла от дел? А кто бы сказал, что я согласилась бы подписать документы.

— Поверь, после замужества, они бы нашли на тебя рычаги давления. Либо ребёнок, либо муж-тиран.

— Не подумала как-то. Но почему бы тогда просто не избавиться от меня?

— Карлович об этом же спросил, но Эрик сказал, что это будет уже слишком подозрительно. Что акционеры не поверят во вторую случайную смерть.

— В смысле вторую? — Эмилия замерла, глядя на Марка широко открытыми глазами.

-Все сама понимать должна, не маленькая уже, — буркнул мужчина, поднялся с низкой табуретки и вышел прочь из избы.

“То есть, мои родители погибли не по глупой, трагической случайности? — лихорадочно метался на месте мозг. — Но откуда? Откуда он знает и это? Неужели?”

Когда Марк вернулся с охапкой дров наперевес, девушка сидела на этом самом табурете, потупившись в пол. Плечи ее тряслись то ли от холода, распространившегося по помещению, то ли от ужаса.

— Ты причастен к смерти моих родителей? — Она подняла голову и мужчина заметил что они мокрые и покрасневшие.

— Нет, но я много чего знаю. И знаю, что он точно причастен.

— Близнюки слишком много знают, — цитировала она слова дяди, — в расход их.

Теперь уже мужчина замер, глядя на нее вытаращенными глазами.

— Я тоже умею подслушивать, хоть и не так глобально, как и ты. И, если на то пошло, то вообще думала, что вас обоих нет в живых. Тогда я и поняла, что от Эрика можно ждать что угодно. Тогда и задумала побег. А ты в самый подходящий момент оказался рядом. Ведь зачем-то следил за мной, узнавал распорядок моего дня перед самой помолвкой.

— Следил, — он сбросил поленья возле печи и начал раскалывать одно на тоненькие лучинки хищного вида ножом, — скажу так, если бы твой побег не удался сегодня, то я выкрал бы тебя оттуда завтра. Ты, как бы правильно назвать, золотой билетик в этом деле.

— Как мило, — сквозь зубы процедила девушка и поудобнее уселась на табуретке, — то есть, выходит, из одного плена ты перетащил меня в другой. Сделал своим козырем. Мило.

— Я не держу тебя совсем, — Марк поднялся на ноги и сложил поленья в разверзшийся зев печи, — хочешь, отвезу обратно. Только не думай, что дядюшка встретит тебя радостно, с распростертыми объятиями. После того, что мы там с тобой провернули, в лучшем случае из тебя выколотят всю спесь почти до мяса. Станешь тихой послушной овцой.

— А в худшем?

— Помнишь, Эрикова бывшая попала в аварию?

— Это та, которая через лобовое стекло машины вылетела и вся покалечилась?

— Именно. Не было никакой аварии. Она просто сообщила ему, что хочет расстаться.

— А это-то ты откуда знаешь?

— Я там был в тот день, когда ее привезли ему на дачу.

— И не помог девушке, которую убивали?

— Детка, я тебе что, самоубийца? Если бы я даже попытался встать у него на пути, а уж тем более противостоял, меня бы расчленили живьем и похоронили в его яблоневом саду под корнями. Хотя, как удобрение я был бы неплох. Сто килограммов первосортной обезжиренной органики.

— Самолюбия у тебя не отнять.

— А что, я ведь прекрасно знаю, что думают девушки, глядя на меня. Хотя, откуда тебе знать. Ты в этом плане пай девочка. Вся такая правильная, ни разу даже не обнималась.

— Обнималась. — Эмилия мгновенно вспыхнула от загадочного стыда.

— Ладно, забей! — мужчина осклабился. — Ты бы немного оделась, тут все еще холодно. Сейчас перекусим и будем спать ложиться. Завтра будет много разговоров. Моя кровать вот эта. — И он указал ладонью на пружинку, стоящую возле двери.

— Ты что, спишь ногами к выходу? — девушка немного удивилась, вспоминая старые предрассудки.

— Да, а что такого?

— Так ведь ногами на выход только покойники лежат.

— Ты знаешь, с нынешней жизнью, если я лягу к двери головой, то в этом доме в любой момент может стать на два покойника больше.

— Что ты имеешь в виду? — Эмилии в затылок вступил холодок.

— Детка, не делай вид, что не понимаешь, пожалуйста. Была бы ты одной из тех многочисленных дурочек, которыми окружила себя, я бы и не стал стараться вытащить тебя из той клетки, в которой сидела.

— Так что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты додумала то, что не смогу придумать я. Разыграем эту партию так, как нужно нам.

— Или тебе, — заметила Эмилия.