Лживая тварь

05. Ложь и ванна

Силь, может, прожил и небольшую жизнь, но повидал достаточно грязи и жестокости в великом королевстве Орен. Поэтому он искренне полагал, что его, опытную шлюху, удивить просто невозможно. Во всяком случае девственнику-виконту данная задача точно не по зубам, однако…

— У меня для тебя сюрприз! — радостное восклицание Фрэо обрушилось на фавна аккурат в тот момент, когда он пролистывал очередную непонятную, но красивую книжку в домашней библиотеке господина. Не то чтобы длинные и заумные предложения, в которых смешались тема войны и религии, волновали юношу. Ему было интересно покопаться в этой сокровищнице из букв и пыли в надежде найти истории о боевых кораблях, и уж точно он не хотел никаких сюрпризов с утра, особенно когда удобно устроился в большом мягком кресле с подлокотниками.

Силь встрепенулся и соскочил с места, цокнув копытцами, а в глубине души мрачно вздохнул: «Да-да, первый секс, эйфория и прочая хуйня. Теперь ты будешь меня валять на всех поверхностях без перерыва? Мы, блядь, только позавтракали! Я кораблики посмотреть хочу, отъебись!»

— Он ждет тебя в купальне! — мужчина улыбался искренне, добродушно и весь сиял изнутри в этот миг, предвкушая, как его Принц обрадуется увиденному…

И Силь старательно изображал трепет и восхищение, пока шагал рядом по коридору, только в мыслях представлял не самые приятные вещи. А больше всего огорчало то, что неожиданный подарок ждет именно в купальне! Ведь данное место было для него, уличного оборвыша, чем-то вроде храма света и теплоты. Вчера он смог лишь издали оценить размер белоснежной ванны, ну и мельком взглянуть на несколько десятков баночек, теснившихся на полках. И с тех пор представлял себе мгновение, когда погрузится в мягкую пену, похожую на райское облако, вдохнет отголоски фруктового сада и полностью растворится в них, позабыв о грязном прошлом. Если, понятное дело, хозяин позволит этому случиться, а не пошлет свою зверушку мыться в тазике где-нибудь на кухне.

— Вот, — Фрэо отворил дверь, и ушки фавна непроизвольно встали торчком, едва он увидел возвышающуюся посреди небольшой светлой комнаты огромную ванну, над которой поднимался ароматный пар.

— Это… это для меня?

— Да, Силь, я сам ее тебе приготовил.

— Спасибо, спасибо, господин Фрэо, это… — фавн не знал, что ему делать в образе трепетного юноши: не то заобнимать виконта за столь простой, но желанный подарок, не то быстро раздеться и плюхнуться в волшебное блаженство чуть ли не с головой. Сам Силь страстно засосал бы мужчину и вприпрыжку поскакал к заветной, пенящейся мечте голышом.

— Я буду тебе помогать, — кротко промолвил Фрэо, — если позволишь.

Ушки фавна тотчас упали.

«Да, блядь, ну… ну дай посидеть в пене спокойно. Это же так охуенно! Я всю жизнь мылся абы где, а в ванне плескался всего три раза. Потом поиграешь в хозяина и его суку!» — разразился он гневной речью в мыслях, но роль никто не отменял, поэтому юноша робко посмотрел на господина и молча начал раздеваться, наигранно смущаясь:

— Я весь ваш. Для меня нет большей радости, чем ваши прикосновения!

— Кажется, ты не очень хочешь, чтобы я находился здесь? — мужчина мягко коснулся щечки фавна и пристально заглянул в его погрустневшие глаза.

— Господин Фрэо, — юноша накрыл пальцами ладонь виконта, прижав к лицу сильнее, — я лишь боюсь расстроить вас чем-нибудь.

— Это невозможно, — мужчина смиренно улыбнулся и убрал кисть. А секунду спустя фавн уже перелезал через бортик, якобы случайно приподняв олений хвостик, дразня хозяина.

Если бы Силя спросили, что такое счастье, то он бы в красках описал купальню господина Фрэодерика, не забыв даже про палевую плитку на стенах и полки с цветными баночками и пузырьками, которым там явно было тесновато. А закончил бы свой восторженный рассказ словами: «Короче, счастье, это когда лежишь в горячей ванне столько, сколько хочется, и при этом тебя не бьют и не пытаются трахнуть!».

Фрэо засучил рукава рубашки и взял одну из пушистых мочалок. Наблюдавший за ним фавн глубоко вздохнул, ожидая игрищ и неумелого совокупления в мыльной воде, которые переживал не раз.

Юноша блаженно зажмурился, почувствовав приятные осторожные прикосновения, пусть внутри и сгорал от негодования. Он все ждал, когда же господин начнет непристойно гладить его тело, ждал, ждал и в итоге разомлел, наслаждаясь заботой, забылся и рухнул в бескрайнюю теплую негу.

Хозяин на полном серьезе мыл своего обнаженного подопечного, не предпринимая ни одной, даже робкой попытки склонить к чему-то пикантному. Вместо этого намыливал мочалкой его грудь, спину и плечи лучше заправского банщика. А Силь подергивал ушками, погрузившись в блаженство и представив, что все происходящее для него, а не для какого-то там девственника. И мягкая пена с ароматом апельсина, и теплая вода, обнимавшая необычайно нежно, и заботливые руки мужчины в промокшей насквозь рубашке — для него.

— Я думаю, дальше ты справишься сам, — Фрэо поцеловал фавна в правое ухо, прервав его грезы, — но если хочешь — позови меня, когда решишь вымыть волосы.

— Что? А… трахаться? — удивленно выпалил юноша и зажал рот ладонями, чувствуя, как трещит по швам его легенда.

Фрэо покраснел от подобного вопроса и даже остолбенел, увидев на пару мгновений совсем другого Силя, дерзкого, уличного острослова, а не забитую сироту-девственника.

— Я не… собирался сегодня… лишь хотел о тебе позаботиться. Мне кажется, да я уверен, что о тебе не заботились раньше, поэтому… заботиться должен я.

Фавн медленно убрал трясущиеся руки от лица и уронил их в теплую воду. Его ушки были плотно прижаты к мокрой голове, а в огромных глазах еще плескался ужас, смешанный с удивлением после роковой оплошности.

— Все хорошо… не нужно бояться. Я не обижу тебя.

— Че, правда не будем… и я могу просто полежать в ванне? — уточнил тихим голосом Силь, не веря в происходящее, не веря, что такое возможно.

— Разумеется.

— Но… но вам разве не хочется, господин?

— Хочется, — Фрэо кивнул в ответ и заалел сильнее, — когда ты обнажен, да еще и… в воде, то хочется. Но я думаю о тебе в первую очередь, а уже потом о своем «хочется». И в этом нет ничего особенного, так поступил бы любой на моем месте.

Силь смотрел на него, как на привидение, или как на сумасшедшего, или как на сумасшедшее привидение, потому что подобная информация не укладывалась в голове. Она противоречила прошлому юноши, всем его установкам, всем правилам, по которым ему приходилось выживать в жестоком Орене. В его подворотнях и улочках, в его вечно гудящем порту люди всегда ставили свое «хочется» превыше всего. Выше морали, сострадания и справедливости, ну и выше второсортных рас, вроде фавнов, особенно.

— С-спасибо, Фрэо, — пролепетал он, не отводя от мужчины распахнутых изумленных глаз, в которых замерцали блики. Через секунду в мыльную пену упали первые слезы. — Можно я… побуду… один.

Господин Фрэо уже протянул руку, собираясь погладить Силя, утешить его, но, услышав тихую просьбу, отдернул ее. Это было невероятно странно, но он увидел в огромной белой ванне не своего воспитанника, а взрослого… Возможно, даже более взрослое существо, чем он сам. Только у данного существа глаза погасли, да и душа тоже.

— Конечно, Силь, — сглотнув ком, согласился мужчина и, отступив, медленно направился к двери.

Перед тем, как оставить юношу наедине с неведомым горем, Фрэо снова оглянулся, надеясь увидеть возлюбленного, а не рыдающего чужака на его месте. Но нет, перед ним все еще сидел абсолютно незнакомый ему фавн, которого била мелкая дрожь, пока он беззвучно плакал, склонившись над остывающей водой.

У мужчины сердце будто тисками сжали. Кем бы ни был этот чужак, хотелось его утешить, обнять и согреть, чтобы знакомая беззаботная улыбка загорелась на его лице. Только не исполнить просьбу воспитанный и интеллигентный виконт не мог.

А Силь рыдал, обняв себя за плечи и съежившись. Он почти не всхлипывал, дрожал, словно лист на осеннем ветру, осознавая насколько бессмысленно и жалко его существование, насколько оно отвратительно, раз за все годы удостоиться человечности и искренней заботы он смог лишь сейчас. Но они все равно не для него, а для мифического чистого и незапятнанного девственника. И от этого стало… горше. А самое страшное заключалось в том, что единственного человека, который отнесся к Силю с добротой, вместо заслуженной благодарности придется растоптать.

Фавн, может, и не посещал никаких учебных заведений, но прекрасно понимал, к чему ведет план его нанимателя: разоблачению лживой твари, прикидывавшейся нежным незапятнанным юнцом. Возможно, шоу будет содержать яркие и сочные эпизоды из биографии, такие, как оргии в казармах да горячие ночи с извращенцами. Все это должно обрушиться на влюбленного Фрэо, раздавить его и уничтожить. Сможет ли он после предательства подняться? А сможет ли полюбить хоть кого-нибудь? Сможет ли он… остаться таким же светлым человеком или превратится в циничного монстра, когда его сердце разобьют вдребезги?

Еще совсем недавно Силю было откровенно плевать на проблемы виконта, который, по его мнению, как сыр в масле катался с пеленок и не ведал никаких печалей. Только сейчас, когда он представлял снова и снова остекленевшие зеленые глаза на бледном лице, — внутри все сжималось в комок от боли и отчаяния.

«С-сука, я что, действительно влюбился в аристократа-девственника?!» — сам себе с ужасом признался фавн, пребывая отнюдь не в восторге от данного открытия.

***

Шоу должно продолжаться. Поэтому Силь, натянув давшую трещины маску невинного отрока, вышел из купальни, готовясь к худшему. Он уже придумал парочку оправданий своей оплошности и надеялся, что они сработают, особенно если немножко приспустить край полотенца, выставляя на обозрение розовые сосочки. Но, к его огромному удивлению, хозяина за дверью не оказалось, зато здесь оказался Бран, сидевший прямо на полу и подобравший под себя мускулистые оленьи ноги, покрытые густой черной шерстью.

— Где господин Фрэо?

— Свалил по делам. Велел тебе помочь, если потребуется, — сухо пояснил Бран, окинув юношу равнодушно-презрительным взглядом.

— Ясно, — Силь нахмурился, подозревая, что наивный хозяин решил покопаться в его прошлом, и это было ужасно, — спинку мне тереть не надо, я сам справился.

Фавн демонстративно поправил полотенце и собирался зашагать в сторону своей спальни, но огромная лапища схватила его запястье.

— Трахать даже не вздумай, — огрызнулся Силь, — иначе моя легенда полетит в хуй, а если ты хочешь страстных минетов, как раньше, то караван ушел. Надо было пользоваться, пока предлагали!

— Хозяин был расстроен чем-то, — гигант притянул трепыхавшегося пленника ближе и заглянул пристально в его васильковые глаза. — Случайно не знаешь чем, шлюха?

Напоминание о том, кем является на самом деле, больно кольнуло Силя. Но он лишь поджал губы:

— Он расстроился, потому что я немного поревел. Знаешь ли, я сиротка с несчастным детством и нежной душевной организацией и по легенде должен иногда рыдать и истерить. А теперь отъебись, а то синяки останутся. И я честно расскажу своему господину, откуда они взялись. Кстати, мы с ним уже очень близки… — ухмыльнулся фавн. — Я почти его сука, любимая сука, понимаешь, верзила?

Взгляд Брана налился яростью, а шерсть стала дыбом, но пальцы он все-таки нехотя разжал, порычав. На мгновение Силю даже показалось, что в крохотных глазках рассвирепевшего собеседника вспыхнул огонек ревности.

— Фрэо должен быть счастлив, запомни это. Он заслужил, — коротко напутствовал огромный фавн.

— Расслабься, еще пара деньков и ему совсем похорошеет, а дальше он начнет валять меня на всех поверхностях. Сможешь украдкой подрочить на это дело, я специально кричать буду во все горло, — язвительно сообщил юнец, встряхнув оленьими ушками.

— Какая же ты… мерзкая блядь, Силь, — с ненавистью и презрением гаркнул Бран и медленно поднялся на ноги, стараясь не смотреть на портовую подстилку.

— Да, я блядь, но именно эта блядь сделала твоего хозяина очень счастливым сегодня утром и планирует удовлетворять его как можно дольше! А теперь, прости, Бранчик, мне пора сушить волосы и готовиться к возвращению господина. Лично я хочу еще пару раз порадовать его до потери пульса вечером. — Фавн пригладил мокрую белоснежную копну, развернулся, сорвал полотенце, демонстрируя изящную спину, подтянутые ягодицы, покрытые мягким пушком, и зацокал в сторону своей новой спальни, повиливая хвостиком.

***

Фрэо, сцепив пальцы в замок, сидел на элегантном стуле, обитом жаккардовой тканью, в огромной гостиной, напоминающей зал. Со стен на него горделиво-презрительно взирали близкие и дальние родственники в пышных и дорогих нарядах, на фоне которых он, в своем простом сером сюртуке, выглядел, как бедный безродный чиновник. Мужчина явно нервничал, поэтому крутил пуговку на рукаве, ожидая младшего брата, который, по заверению слуги, должен вот-вот появиться.

«Вот-вот» длилось уже полчаса, но Фрэо не жаловался. На самом деле ему сильно повезло застать Веннемиана в своем имении, ведь этот балагур может целыми днями пропадать в элитных домах удовольствий, на скачках, боях, или же в таких местах, куда простым смертным дорога закрыта. Только сегодня господин Венн решил погрузиться в праздность непосредственно в родных покоях, о чем свидетельствовали веселая тихая музыка и пьяные голоса, едва доносившиеся сверху.

— Продолжайте без меня! Нет-нет, Моник, тебе со мной нельзя, — Венн поймал хихикающую девицу, на которой из одежды остался один черный корсет, и играючи затолкал обратно в комнату. После чего закрыл за собой дверь и, слегка пошатываясь, зашагал к лестнице, запахивая на ходу шелковый шлафрок, наброшенный на голое тело.

Как только Фрэо увидел брата, спускавшегося по мраморным ступенькам, тотчас бросился к нему, осыпая приветствиями.

Венн, хоть и был не очень-то трезв, но довольно складно ответил букетом любезностей, даже предложил присоединиться к своему внезапному празднику, ну или хотя бы хорошенько отобедать.

— Нет-нет, Венн, я по делу, — Фрэо вежливо отказался, смутившись, и, сделав глубокий вздох, отвел взгляд в сторону, — это касается Силя…

Господин Венн насторожился, но вида не подал, лишь удобнее устроился на ближайшем диване и сразу же подхватил бокал Шульгардского коньяка, который всегда предлагали гостям в его имении.

— Понимаешь, мне кажется, в его прошлом случались ужасные вещи, о которых он не хочет или не может рассказать. Я должен знать все… чтобы помочь ему. — Фрэо сел рядом, не спуская с брата глаз.

— Вы уже целовались? — Венн хитро прищурился, сделав скромный глоток, и поставил бокал на стеклянный столик.

— Да… Венн, не нужно задавать таких вопросов! — Фрэо покраснел и слегка подался назад. — Я серьезно.

— Ты сомневаешься, что он девственник?

— Н-нет… иногда кажется, что Силь очень взрослый. Я не знаю, как это объяснить. Я чувствую, ему… больно и что он взрослый… Это очень странно.

— Силю не больше восемнадцати, я узнавал. Документов на него нет никаких, но людей, которые подтвердили его легенду, я нашел, — не моргнув глазом, соврал Венн. — Ты же не думаешь, мой дорогой брат, будто я приведу в твой дом портовую шлюшку? — он громко и надрывисто засмеялся, да так заразительно, что Фрэо смущенно улыбнулся правдивой шутке.

— Нет, конечно… это невозможно. Силь очень чистый и… незапятнанный. Он… прекрасен.

— Значит, вы целовались! Я требую подробностей, хотя в своей голове буду представлять его милой девочкой.

— Венн, прошу, я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь и тем более личную жизнь Силя! Я не хочу скомпрометировать воспитанника!!! — Фрэо вскочил с места, словно намеревался сбежать, но его схватили за руку.

— Знаешь, как отец назвал тебя, узнав, что ты почти все свое состояние отписал в ночлежки и родильные дома? Блаженный чудак. — Слова брата больно укололи виконта, и он замер на месте, буквально окаменел, даже не пытаясь вырваться. — И я с ним во многом согласен. Потому что только чудак будет жалеть нищий сброд и будет печься о репутации фавна!

— Силь… он для меня… он…

— Силь — просто милые оленьи ножки и пара дырок. Следует признать, это пара совершенно неискушенных дырок, которые можно обучить для себя. В этом его девственное очарование, — улыбнувшись, пояснил Венн, — в остальном же он полуживотное, рожденное служить людям, как и вся его раса.

— Он не животное! — Фрэо вырвал руку из казалось бы мертвой хватки и наградил брата гневным, испепеляющим взглядом. — Прошу, не нужно о нем так говорить. Ты же сам привел его в мой дом!

— Я привел этого олененка не за тем, чтобы его осчастливить, а за тем, чтобы мой дорогой и любимый брат просыпался каждое утро от качественного минета и получал столько удовольствия, сколько ему хочется! Я потратил приличную сумму, пытаясь найти это редкое сокровище. Для тебя найти, понимаешь? Чтобы ты не помер нецелованным и несчастным! — Венн тоже поднялся, поправляя шелковый черный халат, расшитый огненными маками, и пристально посмотрел в глаза ошарашенного брата.

— Он не… прыгал под твою карету? — дрожащим голосом в ужасе прошептал Фрэо.

— Боги, нет! Я немного… приукрасил события.

— Н-но… откуда тогда, — виконт инстинктивно искал платок или салфетку в кармане, пытаясь унять нервную дрожь, но пришлось довольствоваться пуговицей на рукаве.

— Мои люди перерыли весь Орен и нашли наконец-то в другом городе подходящего кандидата. После тщательных проверок его привезли в столицу. Отмыли, причесали, покормили… — И ведь господин Венн при этом ни слова не соврал. — Не буду скрывать, Силь обещал покончить с собой или что-то вроде этого, ну и сбежать грозился. И вел себя дерзковато.

— Он… Никогда бы не подумал… Он же… волшебный, — пробормотал Фрэо.

— Ну так он артачится, сторонится тебя, пытается сбежать или еще что?

— Н-нет, — виконт был растерян и медлителен, будто пытался собрать ответ из мыслей, разлетевшихся в разные стороны, — он… наоборот, очень напорист. Он специально старается угодить мне… — Открученная пуговица таки упала, клацнув, на паркет и укатилась под диван.

— Значит, олененок от тебя течет, — Венн поднял одну бровь и усмехнулся, когда щеки брата покраснели ярче маков на его одеянии, — ты должен радоваться, а не искать подводные камни.

— Я безмерно рад, Веннемиан, но… ты солгал, — Фрэо пристально смотрел в ледяные глаза, буквально пронзал их насквозь своим суровым изумрудным взглядом.

— Да, то была ложь во благо. Я не мог больше выносить твои страдания и одиночество… Прости меня, — Венн набросил на себя печальную маску, изображая искреннее раскаяние, а сам в глубине души давился хохотом, представляя, как сердце Фрэо разобьется на тысячу осколков, когда ему откроется правда.

Фрэо не знал, что же ответить, пребывая в замешательстве. С одной стороны, он был безмерно благодарен за прекрасную и чистую любовь, обрушившуюся на него, а с другой — понимать, что близкий родственник может вынашивать какие-то планы и лгать, глядя в глаза, не очень-то и приятно. Хотя виконт и аристократ по происхождению, и как следствие — семейные интриги у него в крови.

— Я надеюсь, ты больше ничего не скрыл от меня? — осторожно спросил он.

Венн состроил несчастную физиономию, как любил делать все детство, дабы избежать наказания, прижал ладони к груди и елейным голосом заверил:

— Я же твой брат, я всегда желаю тебе лишь добра и благоденствия! Разве мой план не принес тебе именно то счастье, которое ты жаждал столько лет? Признайся, Фрэодерик, если бы не я, ты бы так и прозябал в одиночестве. — Он хитро прищурился и раскинул руки в стороны.

Фрэо помялся пару секунд, но вскоре улыбнулся, беззаботно, как в детстве, и упал в «братские объятия».