В приглушенном свете ламп тело Натаниэля смотрелось особенно впечатляюще. Полумрак окрасил его таинственностью и подчеркнул звериную натуру. Из-под косматой гривы темные глаза горели как никогда ярко и в них отчетливо можно было разглядеть вызов, желание, яростное, огромное желание, пока еще скованное цепью.
У Мартиана-Грегори давно дыхание перехватило, а внутри все сжалось от испуга, стыда и страсти, накрывшей его раскаленной волной. Он никак не мог понять, что сильнее ее разжигает — этот демонический взгляд, пронзавший до самой души, или та покорность, с которой мускулистый и мощный исполин поддавался каждой новой ласке. Стоило лишь неловко ткнуться ему в шею, как Натаниэль незамедлительно запрокидывал голову, позволяя своему неумехе робко целовать собственное горло до самого ошейника.
