Покажи мне любовь

11

Джулия.

Дверь за ним закрылась и я долго стояла в тишине, прислушиваясь к себе. Сердце всё ещё билось слишком быстро. Проклятое тело выдало меня с головой — дыхание сбилось, пальцы дрожали. И я понятия не имела, заметил ли он это… Или сделал вид, что не заметил.

Но хуже всего было то, что меня не отпускало. Эта тяжесть внутри, мерзкое ощущение, будто я впустила его дальше, чем собиралась. И он это чувствует. Подбирается. Неумолимо. Играет в свою игру, а я — дёргаюсь, как на крючке.

Мне никогда не нравились мужчины вроде него… После него!

Эти самоуверенные, резкие, слишком живые. Они приносят в жизнь хаос и запах порока. Их хочется отбросить, заткнуть эту тягу, но — тело всегда предаёт первой.

Я ненавидела это ощущение — желание, липкое, чужое, опасное. Но стоило закрыть глаза — и я снова чувствовала его руки, этот голос хриплый у самого уха…

Он трахал меня грубо, будто силой хотел оставить в теле свой след. И оставил. Чёртов Себастиан.

Я выгнала его. Холодно. Жёстко. Потому что знала — если не остановлю, начну просить, сама полезу к нему, растаю. А этого я допустить не могла.

Но стоило ему уйти — и пустота в кабинете накрыла с головой. Чёрт побери, как же он близко. Как же быстро подобрался.

И я ненавидела себя за то, что думала об этом.

О нём.

Дом как всегда встретил тишиной и пустотой. Я лежала в холодной постели, бессмысленно вглядываясь в потолок.

Майкл снова уехал. Другой город, другие встречи, какие-то важные люди.

Всегда так было.

И, что хуже всего, мне было всё равно. Абсолютно. Даже не спросила, когда вернётся. На день? На неделю? На месяц? Какая теперь разница...

А я вот всё лежу, уже ночь глубокая, а сна — ни в одном глазу. Мысли, не дают покоя.

Мысли о нём.

О Себастиане.

Я прокручиваю в голове каждый его взгляд, каждое движение… и снова возвращаюсь к тому моменту. Когда выгнала его. Холодно. Зло. Грубо. Правильно ли это? Или я просто, как дура, вцепилась в этот образ холодной стервы, за которым уже сама прятаться устала?

Он, конечно, всё понял. Себастиан не из тех, кто чего-то не замечает. Умный, чертовски чувствительный — прямо считывает с кожи. Наверное, именно поэтому и так страшно стало.

А вдруг он изминился? И сейчас все будет по другому?

Правильно ли сделала, что выгнала?

Если думать сейчас головой — да. Конечно, правильно. Если отключить этот тупой, неуправляемый орган под рёбрами — то я права на все сто. Себастиан не тот мужчина, который задержится надолго. Не тот, кто будет зациклен на одной женщине. У него другая порода — живёт жадно, берет всё сразу и уходит. Таких я знаю. Видела. И он был первым! Первым кто таким мне показался!

Но почему тогда на душе так гадко? Почему это гложет меня изнутри, как ржавчина по металлу?

От чего так тянет обратно… туда, в его греховный мир, где всё просто, без правильных слов и лишних принципов. Где руки жадные, где взгляд тянет вниз, в грязь, в страсть… и там нет ни одной меня — правильной, разумной, холодной. Там только тело, голое желание и больше ничего.

И вот от этого — хуже всего. Потому что страшно до дрожи признаться себе… я хочу обратно.

А потом услышала стук в дверь, слившийся с раскатом грома и оттого казавшийся фатальным и неизбежным.

На пороге стоял незнакомец. Глазок не позволял рассмотреть мужчину. Испытав сиюминутный страх я приоткрыла дверь на сколько позволяла дверная цепочка.

Передо мной стоял мужчина — высокий, широкоплечий, с тяжёлой уверенной походкой. На нём был тёмный плащ, капюшон которого на мгновение всё ещё скрывал лицо, но стоило ему шагнуть ближе — и я увидела его.

Тёмные волосы аккуратно зачёсаны назад, подчёркивая резкие скулы и сильный подбородок. Густая, ухоженная борода только добавляла ему этой опасной, мужской привлекательности.

Дверь я открывала почти на автомате, всё ещё не веря, что это действительно он. Тот самый мужчина, о котором последние ночи срывалась мысль в голове, вызывал дрожь в животе и жгучую злость на саму себя.

Он медленно шагнул вперёд. Один шаг. Ещё один.

Захлопнув за собой дверь, небрежно скинул плащ прямо на пол. Даже не посмотрел на него.

Подошёл так близко, что я почувствовала, как от его тела идёт жара. Его рука — сильная, грубая — вцепилась мне в подбородок, заставляя поднять взгляд. Пальцы на секунду сжались чуть сильнее, демонстративно, почти в назидание.

— Тебе придётся очень постараться, чтобы я забыл к тебе дорогу, — голос его был хриплым, почти рык. — Не то чтобы мне нужны все эти игры… но твоё чёртово присутствие мне необходимо.

Он усмехнулся — хищно, без намёка на нежность.

— Ты мне необходима. И плевать мне, что за тобой стоит твой мужчина, кем бы он тебе не был. Я ни перед чем не остановлюсь.

Стал наступать на меня словно хищник и я сама поддавалась делая шаги назад, пока не споткнулась о диван.

Одним рывком усадил меня к себе на колени, и я вздрогнула от грубости этого жеста. Бретели сорочки сползли с плеч, как будто он срывал с меня последнее сопротивление. Тонкий шёлк с шорохом упал вниз, обнажая грудь, спину, живот.

Нежные, успокаивающие движения его рук снимали напряжение и раздражение накопившееся за весь этот долгий день. Ушли на задний план проблемы, а те, что остались - нашли свое решение. Незаметно для себя я привыкала к его рукам, слегка надавливающим и губам прикасающимся к моему лицу, шее, соскам и...

— Ты всегда такой настойчив? — выдохнула я, пытаясь съязвить, но голос сорвался и выдал дрожь.

Он ухмыльнулся, не отводя тяжёлого взгляда, и проигнорировал мой выпад. Руки его скользнули под сорочку, нахально проверяя, есть ли там что-нибудь, кроме моей горячей кожи. Не обнаружив белья, он хмыкнул и сжал меня за бёдра так, что в глазах потемнело.

Он проигнорировал мою издевку. Оказалось Себастиан бывает довольно мил и обходителен, когда его не в меру буйное альтер-эго остается где-то позади, потому что он честно ответил...

- Нет.

Целуя меня в губы, проникая в мой рот, Себастиан слегка покусывая зубами, посасывал мой язык. Горячее, тягучее тепло между ног вызвало страстное желание отдаться ему прямо сейчас.

Прерывисто вздыхая, я проворчала:

- Мог бы и что-нибудь более остроумное придумать...

- Зато правда. У меня нет на это ни времени, ни желания.