Клуб любителей вампиров

Глава 4

Без вины виноватая 

«Сижу за решеткой в темнице сырой.

Вскормленный в неволе орел молодой,

Мой грустный товарищ, махая крылом,

Кровавую пищу клюет под окном,...»

Надрываю связки, чтобы весь дом слышал.

«…Клюет, и бросает, и смотрит в окно,

Как будто со мною задумал одно;

Зовет меня взглядом и криком своим

И вымолвить хочет: «Давай улетим!..»

Продолжаю голосить, что есть мочи, а то вдруг обо мне забыли.

«…Мы вольные птицы; пора, брат, пора!

Туда, где за тучей белеет гора,

Туда, где синеют морские края,

Туда, где гуляем лишь ветер... да я!»[1]

Я деру глотку, потому что меня заперли в подвале. Все из-за того, что я вытащила Яна на прогулку. А он предатель. Накосячили оба, а расплачиваюсь одна. Где справедливость? Согласна, я подбила, но ведь он взрослый мальчик. Наши с ним панибратские отношения вызывали у Кристиана оскомину. Его так и перекашивало, когда тот видел нас вместе, он даже не пытался это скрыть. Ян приходился ему подопечным. Моя ступень в их иерархии и вовсе не понятна.

Как говорится, ничто не предвещало беды. Я спустилась вечером в гостиную и застала сидевшего в кресле Яна, который уткнулся в какую-то книженцию.

- Что читаем?

Он показал обложку: Карл Густав Юнг «Душа и миф: шесть архетипов».

- Готовишься к экзамену по психологии? – улыбнулась я.

- Просто интересно. «Я не то, что со мной случилось, я – то, чем я решил стать».

- Какая глубокая мысль, - иронично сказала я.

- Ага, - Ян захлопнул книгу.

- Это был сарказм, - никогда не любила психологию. - А где наш домомучитель?

- Ушел по делам. У меня для тебя подарок.

Он достал из-за спинки прямоугольную белую коробку, без опознавательных знаков и протянул мне.

- Мой день рождения в апреле, а переродилась я всего десять дней назад.

Ян улыбнулся. Я открыла коробку и обнаружила белые кроссовки, которые пахли натуральной кожей и немного клеем.

- Новые, - гордо заявил Ян.

Я обулась и прошлась по комнате, кроссы сидели как влитые.

- Надо бы обкатать, - сказала я, рассматривая обновку.

- Из дома выходить не велено.

Я разочарованно плюхнулась на диван.

- Я хочу танцевать как никогда, сейчас бы в клуб.

- Всё что ты раньше любила, усилилось в сотни раз, как и то, что ненавидела. Что ты любила больше всего, когда была человеком?

- Я любила помогать людям, - с грустью вспомнила я. - Пойдем, правда, погуляем…

- Кристиан с нас шкуру спустит.

- Мы ему не скажем, и к тому же ненадолго, - я изобразила страдальческий вид.

Часы в холле пробили семь раз.

- У нас уйма времени, он даже не заметит, - продолжала дожимать я.

- Ладно, уговорила. Кристиану не слова.

- Я же не враг самой себе.

Он посмотрел так, как будто я сказала несусветную глупость.

             От входа, расположенного с торца нашего красного кирпичного дома, вела каменная дорожка, которая змейкой огибала его и упиралась в тяжелые кованые ворота. Через трещины в плитке пробивалась растительность. Территория была большая, но запущенная. Участок покрывала высокая. зеленая, а местами желтая и высохшая трава. Несколько голых и сухих деревьев выглядели как зарисовка к фильму ужасов. Рядом с высоким каменным забором, стоял припаркованный Renault Duster.

- А что на авто премиум класса денег не хватило? Всё ушло на хрустальные люстры и бронзовые статуи?

- Так неприметней, залезай, - Ян распахнул переднюю дверцу и помог мне сесть.

Когда он закрывал ворота, я обратила внимание на небольшую металлическую табличку, прикрученную к забору:

«Владения Кристиана Мольтке

  Residenz Herr Moltke»

Я догадывалась, что он Херр…

- Херр Мольтке оставил нам машину, как это мило с его стороны.

- У него машина с личным водителем.

Я присвистнула. Ну надо же.

- Он просто водить не умеет, - робко признался Ян.

А я-то думала, что он и чтец, и жнец, и на дуде игрец.

- Ян, а ты родом из Питера?

- Нет, родился я в Латвии, в городе Талси. В Ленинграде я прожил всего четыре года. Я говорил.

- Я не сильна в географии.

 - Кристиану не говори. Удивляюсь, как он до сих пор не занялся твоим обучением. Когда я попал к нему, первым делом заставил меня выучить немецкий, потом английский, французский, итальянский, испанский, греческий, японский...

- Выучил?

- Время было предостаточно. Чем еще заниматься, когда у тебя впереди вечность.

- Скажи что-нибудь на японском.

- Konnichiwa.

- Здравствуйте – это даже я знаю.

- Anata wa totemo utsukushii desu.

- Какое хитрое ругательство. Переведи.

- Это комплимент: «Ты очень красивая».

Я театрально запрокинула голову, закатила глаза и провела рукой по волосам.

- Расскажи что-нибудь про свой родной город, - попросила я.

- Его еще называют городом девяти холмов. Мы жили в маленьком доме окруженным со всех сторон садом. Летом с отцом ездили на озеро Вилкмуйжас на рыбалку, я там однажды выловил старинный бронзовый браслет. Мы его маме подарили. Отец работал смотрителем маяка и часто брал меня с собой. Он открывал бутылку пива, смотрел вдаль и рассказывал истории.

Жила в рыбацкой деревне красавица Лейла. Девушка любила рыбака по имени Андрис. Они собирались пожениться. Однажды Андрис ушел в море, а Лейла осталась ждать его на суше. Когда она гуляла вдоль берега, ее заметил проезжающий мимо молодой барон. Он был так ослеплен ее красотой, что решил, во что бы то ни стало добиться. Он преследовал ее, предлагал руку, сердце, замок и титул. Лейла лишь смеялась в ответ, в конце концов, отказала самым дерзким образом. Отвергнутый барон затаил обиду и, дождавшись пока Андрис снова уйдет в море, подкараулил ее поздним вечером, когда она очередной раз прогуливалась по берегу. Разгоряченный алкоголем и похотью барон сжал девушку в объятиях, но Лейла вырвалась и убежала. Она спряталась на маяке, но мужчина нашел ее. Поймал и изнасиловал.  Когда вернулся Андрис, Лейла  все ему рассказала, но жених не поверил. Он решил, что невеста сама кинулась в объятия барона, польстившись на его богатства, а когда тот получил свое и выгнал, она решила вернуться к Андрису. Не выдержав такого предательства, Лейла поднялась наверх маяка, бросилась вниз и разбилась. Говорят, что в лунную ночь, когда на море полный штиль, можно увидеть, как она идет вдоль берега в развивающемся белом платье.

- А что случилось с Андрисом?

- Об этом история умалчивает. В Талси есть парк, в котором по преданию живут луамы - лесные феи.

- Ты видел фей? 

- Нет, но я видел  «дерево в парике». В июне оно покрывается полупрозрачным облаком мелких пушистых цветков, сквозь которые просвечивают яркие листья различной расцветки  - выглядит, будто на дерева надели парик…

Машина остановилась. Мимо нас с сиренами и мигалками пронеслись три кареты скорой помощи.

- Там авария, придется в объезд…, - посетовал Ян.

- Я посмотрю...

- Липа, стой!

Я вылезла из машины и понеслась к месту ДТП, не обращая внимания на вопли Яна за спиной. Добежав до места аварии, я увидела страшную картину: фура протаранила три легковушки. Искореженные машины, битые стекла, толпа снующих зевак, суетящиеся медики и спасатели. В нос ударили запах бензина, жженой резины, металла и крови. Я словно оказалась в торговом центре в отделе свежей выпечки. Этот запах, который так возбуждают аппетит, аж слюнки текут. Тут, я увидела девочку лет пяти, она была пристегнутая к детскому креслу на заднем сидении машины, и истошно кричала. Родительница лежала с разбитой головой на руле без сознания. Я бросилась к ним. Подергала ручку, дверь оказалась заблокирована. Я постучала в стекло. Девочка перестала плакать и посмотрела на меня.

- Пригнись,- я сделала жест рукой, глядя ребенку в глаза.

Она послушно опустила голову. Я разбила стекло локтем. В суставе что-то хрустнуло, руку пронзила острая боль, будто схватилась за оголенный провод. По стеклу пошли глубокие трещины. Я добила его ногой, осколки посыпались в салон, девочка подняла голову и снова заплакала. Я просунула руку и открыла дверцу. Кресло достать не смогла из-за креплений изофикс. Пришлось перекусить ремни безопасности, потому что замок заклинило. Я вытащила ребенка и прижала к себе. Она пахла, как ванильная конфета, желудок сдавил неприятный спазм и рот наполнился слюной. Я передала ребенка подоспевшим медикам, в то время как спасатели вызволяли мать девочки. Осматриваясь, кому еще нужна помощь, я увидела боковым зрением Яна, который потащил бездыханное тело в подворотню. Вот же ж засранец.

- Даже не думай, вампирская ты морда! 

- Кто бы говорил, - огрызнулся тот. - И потом ему всё равно не поможешь...

Он вонзил в шею пострадавшего зубы. Я присела рядом на корточки. Парню было на вид около двадцати, волосы на голове слиплись и потемнели от крови, черепная коробка сплющилась, как жестяная банка. Осколок железной арматуры торчал из грудной клетки и проходил насквозь. В парне еле теплилась жизнь, до больницы не дотянет. А если дотянет, вегетативная жизнь ему обеспечена. Я поднялась на ноги.

- Ян хорош уже, пошли пока нас не зажопили. 

Он встал и вытер рукавом губы. 

- Теперь можно и на танцы. Нужно приодеть тебя что ли.

Мы зашли в первый попавшийся бутик. Ян приоткрыл дверь.

- Здравствуйте, к вам можно.

- Конечно, проходите, - отозвалась продавщица.

Ян пропустил меня вперед.

- Прошу.

Ох уж эта советская интеллигенция.

- У тебя денег хватит, я транжира.

- У меня вообще их нет.

- А как ты собрался расплачиваться?

Пока Ян убалтывал продавщицу, я пошла прибарахлиться. Первым делом натянула на себя трусы, предварительно избавившись от защиты. Затем выбрала черные дизайнерские джинсы-дудочки, серый топ и тренчкот мятного цвета с рукавом три четверти. Всю защиту пришлось сложить в карман своей спортивной куртки.

Я повесила свой костюм на вешалку и протянула продавщице вместе с ярлыками от одежды, которую уже надела.

- Отложите, мы завтра заплатим, - сказал Ян.

Девушка закивала, убирая мой костюм под прилавок предварительно сложив в фирменный пакет. Вот она, великая сила вампирского гипноза в действии.

            Следующим пунктом назначения был клуб, в который мы попали без проблем, опять же помогли гипнотические способности, как оказалось у меня они тоже есть, только слабые. Здесь оказалось многолюдно, но мы были сытые и довольные и не представляли опасности для окружающих. Я ела вчера, а Ян перекусил пару часов назад. Несмотря на громкую музыку, особенно для моих чувствительных ушей, мне не приходилось напрягаться, чтобы расслышать Яна, который внезапно куда-то смылся. Рядом со мной возник мужчина – вампир, я поняла это по запаху, люди так не пахнут.

- Меня зовут Михаэль Фюрстенберг. А вас?

- А меня не зовут, я сама прихожу, - грубо ответила я.

- Вы не составите мне компанию?

- Я не одна.

- Ваш спутник? – он кивнул в сторону.

Я увидела Яна, на котором висела девица откровенного вида.

 – Не волнуйтесь за него, о нём позаботятся. Мы с Яном давние знакомые, а как поживает Кристиан?

Михаэль взял меня под руку и провел за свой столик.

- Я думала, что единственный вампир, который ходит по клубам.

- Молодым нужно развлекаться, - он снова кивнул в сторону Яна и девицы. – Ян поладил с Лаурой, на самом деле она Лариса, но ей нравится Лаура. Она новобранец, как ты.

- Это так очевидно?

- Ты слишком эмоциональная, да и человеческий дух еще не выветрился. И кто из двоих тебя обратил, Ян или Кристиан? Позволь я угадаю…

- Не угадаете. Я сама.

Скетч о моем самообращении Михаэля развеселил. Внезапно он поднялся со своего места.

- Мне нужно идти, разрешите откланяться. Приятно было познакомиться. Я сохраню твой секрет, у всех должны быть маленькие секреты.

Он поцеловал мою руку и исчез.

- Извини, что бросил, меня там взяли в оборот, - откуда ни возьмись, появился Ян.

-  Я видела. Ян поехали домой, у меня нехорошее предчувствие.

Дома нас ждал неприятный сюрприз в виде взбешенного Кристиана. Он подпирал дверной косяк, ведущий в гостиную, скрестив руки на груди. Стоял весь из себя злой и выжигал глазами замысловатые узоры, преимущественно на мне. Я решила нарушить гнетущее молчание.

- Hay, Hitler - поздоровалась я, весело кидая зигу.

Он стремительно подлетел, я едва успела спрятаться за спиной Яна и инстинктивно сжаться.

- Вы совсем охренели! - вопил он, брызжа ядовитой слюной. – Я русским языком сказал, из дома не выходить! Если уж приспичило, гуляйте по окрестностям. На хрена в Москву попёрлись? Теперь Михаэль в курсе…

Я первый раз видела Кристиана таким, обычно сдержанный и невозмутимый, как нерушимая скала, он жестикулировал, как потерпевший и кричал, не выбирая выражений.

- Он сказал вы друзья… - пискнула я из-за спины Яна.

- Это не женщина, это стихийное бедствие! – он ткнул в меня пальцем и оскалился. – От неё один вред, с самого первого дня, как только она здесь появилась… Нужно было ей сразу башку оторвать... Пошла вон! – прикрикнул он.

Просить дважды не пришлось, меня как ветром сдуло.

Не смотря на открытую ко мне неприязнь, Кристиан пытался найти лазейку в законе, чтобы помочь. Получить разрешение на обращение, можно лишь доказав, что будущий член вампирского сообщества может быть полезен. Пока от меня пользы как от козла молока, но Кристиан обещал что-нибудь придумать. Интересно, почему не сдал с самого начала? Меня уж точно мог, ведь Ян меня не обращал, я сама обратилась... Дверь резко распахнулась, и на пороге возник Кристиан. Он подошел, не говоря ни слова, закинул на плечо и потащил в неизвестном направлении.

- Я не буду никого кусать, - заявила я.

- Куда ты денешься.

И вот, я здесь, ору во весь голос, сидя на каменном полу. В углу стоит довольно милый гробик, с виду дорогой, надеюсь никем не занятый. Маленькое окошко заколочено досками. Через щели пробивается лунный свет. Продекламировав все стихи, которые знала на память, перешла к песням:

Я вчера целый день над врагом издевался,

Целый день под стеной их твердыни ходил.

Целый день я им пел и нахально стебался,

А сегодня во вражеский плен угодил.

И сижу за решеткой в темнице сырой,

Как вскормленный в неволе орел молодой.[2]

[1] М.Ю. Лермонтов «Узник»

[2] Тэм Гринхилл песня Пленный Менестрель