Дневник Эвиладель

Посеешь тепло улыбки, пожнёшь ростки доброты

«И почему к росту прилагалось это ненавистное мне взросление с непомерными проблемами?!» - с этим вопросом я проснулась. Не помню, возможно, я спорила по этому поводу с кем-то во сне.

«Жила бы с мамой и папой, как у Иштар за пазухой! И почему так говорят?» - Я же помнила изображение богини, покровительницы семейного счастья, на её отображенной в камне и на бумаге фигуре платья не было. Только перья и крылья, прикрывающие женское тело». И мысли снова вернулись к теме самобичевания:«Тролья пятка!» - ругала я себя – «Поплелась за Денрибемиром!».

Который раз я раскаивалась искренне, до самобичевания. И ведь даже маме не признаешься. Пришлось бы объяснять, какими «молитвами» я вдруг выросла. Я живо представила себя после чистосердечного признания, безвольной тыквой лежащей на кровати и пускающей слюну, меня даже озноб от страха пробрал: «Да-а-а… с проклятьем Монтебиля шутки плохи!»

Накопившейся  тревоге требовался выход, а точнее мне очень хотелось треснуть себя по лбу, наказать самостоятельно, например, отчитать, строго так, как мама этого не делала. Одевалась я, придумывая собственные «казни» одну за другой:

«… сяду и напишу венок сонетов… или буду учить заклинания, пока целую книгу не выучу!»

Впереди ожидались два выходных дня седмицы, я собралась пойти и заточить себя в библиотеке, как минимум до вечера и никаких обедов. Вопрос с менталистикой решился быстро: так как на повелителя и его учебник злости было больше всего, я запихнула принесённую им книгу под кровать, отряхнула руки и, мстительно улыбнувшись, решила: «Не буду у него ничему учиться!!!»

Служанка вернулась с завтраком. Запах теплых булочек и чая поколебал мою решимость наказывать себя ещё и едой. Из-за моего хилого телосложения дома меня кормили «на убой», я не умела отказываться от вкусненького и, провалив «первое наказание», вконец расстроенная, я злобно вгрызлась в булочку.

- Удивительно вас видеть такой несчастной, Вашество Виладель, - сказала Лиси непривычно тихо. – Хотя, что странного? Этаж замер, словно, в ожидании беды. Бакеррею, (она называла дворецкого, как и любого служащего дворца без звания и должности) показалось, что я разговариваю слишком громко. Надо подумать?! У меня громкий голос?!

Из-за эмоций, накрывающих её возмущённый шепот, она начинала хрипеть:

- Да разве нам известны ваши порядки?! Кому-то, видите – ли, почудился зверь! Что за зверь? Шепчутся, как ополоумевшие, а толком никто ничего не говорит.

- Зверь здесь?

- Вы только представьте такое во дворце вашего отца! Выпустить зверя во дворце! Вы уж поосторожней, Вашество, кто его знает, что за зверь. А мне головой за вас отвечать.

Проводив меня взглядом, Лиси скрылась за дверью, кое как, согласившись со мной, что при нападении хищников безопасней библиотеки места не найти.

Каталоги золотых эльфов сильно отличались от сильфийских: деления на секции не обнаружилось, указатели какие-то неудобные, похоже в системе использовали устаревший алфавит. Я прокопалась с выбором книги дольше, чем полагала. Те, что мне попадались, были совсем не подходящими: даже если очень провинилась, странные письмена, написанные непонятными закорючками, прочесть было невозможно.

Стеллажи книг окружили как горы, я решила подняться туда, где находились книги покрытые паутиной и пылью. Вместо лестницы в углу обнаружилась конструкция из сиденья, пружин, вертикальных и горизонтальных направляющих, в коей не трудно было узнать механическое приспособление, легко поднимавшее и опускавшее эльфийских книголюбов на любую высоту.  Сиденье было мягким и удобным, я оттолкнулась от пола ногами и поднялась до желаемых, пыльных корешков книг, потянула рычажок и оказалась опять внизу. Словно ничего не весила, я взмывала вверх, потом, задействуя рычажок, я плавно опускалась, сердце замирало при взлёте и подпрыгивало при падении. Я качалась вверх – вниз, вверх – вниз и так до бесконечности и абсолютно без магии. В какой-то момент мне показалась, что я взмываю всё выше и выше. Аж, дух захватывало.

- Это была твоя идея пустить её в библиотеку! – услышала я злого повелителя.

Непередаваемые ощущения блаженства сменились смущением.

- Кажется потолки здесь были ниже, ты не находишь? – спросил Арис. Братья продолжили разговаривать друг с другом, хотя я давно спустилась, соскочила с сиденья, присела в реверансе и попыталась спрятать смущение под деланным, кротким взглядом.

Вместо ответного поклона повелитель активировал вызов библиотекаря, знак оказался на виду, справа у входа. Как не увидела? Была увлечена книгами не меньше, чем эльфы, упорно не замечавшие меня?!

Тем временем библиотека постепенно заполнялась всё новыми и новыми лицами. Кого только сюда не вызвали: я натыкалась на пребывающих из порталов горгулий, эльфов всех рас, гнома – ахора и циклопа с моноклем. Когда одна из горгонид с очень умным видом гаркнула во всё своё птичье горло, чтобы я не мешалась под ногами, я отпрянула к стене, где простояла несколько часов, скрывая желание покопаться в старых свитках оставленных неподалёку.

- Даромир, отпусти девочку, - Магинистр Тансали не остался равнодушным к моей участи, зевающей и мешающейся под ногами бездельницы.

- Я не могу рисковать, - ответил повелитель. Я, в отличие от ректора, не смела оспорить его осторожность. Непостижимым образом открылся доступ к целому этажу потерянных книг. Их предстояло, прежде всего, перенести, потому как нельзя исключать вероятность, что когда я выйду из библиотеки, этаж опять станет недоступным. Чтобы не рисковать вновь обретённым книжным наследием и учёными, наводнившими открывшийся этаж, меня держали в библиотеке под конвоем, будто я собиралась куда-то уходить. Хоть мне и не позволили взять ни одной древней книги, я не обиделась, у меня появилась уверенность, что я себе ещё найду.

Заботами ректора мне принесли ужин. Некоторая часть учёных посчитала кощунственным кушать среди раритетных книг, тогда повелитель поднял руку, словно указывая, что он один слышит глас небесный, остановил возражения этим жестом и вновь погрузился в изучение фолиантов.

На краю одного их столов, наспех убрав ссыпавшуюся сверху паутину и пыль, поставили еду. Облизнувшись от вкусных запахов, я взяла ложку, зачерпнула супа и поднесла к губам. Неожиданно очень горячий, он обжег мне губы и язык. Следующую ложку я собиралась скушать медленней, когда рядом почувствовала выдох. Суп остыл, я отправила ложку в рот, и, набрав ещё, подставила, чтобы её остудили. Дыхание было приятно свежим, словно горный ветер. Как раз этого не доставало в душном, переполненном разными созданиями помещении. На седьмой ложке я опомнилась и предложила ветерку угощение, но оно осталось не тронутым.

- Не хотите пирожное? Тогда как я могу выразить Вам свою благодарность? – очередная ложка супа охладилась, я протянула вторую руку в направлении источника дуновения, она свободно прошла по воздуху, слегка его потревожив. Прохлада вызвала мурашки по коже, они приятно пробежались по руке, этого мне показалось мало, я подставила охладить голову, волосы отклонились от дыхания и упали. Затылком почувствовала присутствие позади себя, когда воздух у моей шеи втянули мощные ноздри. И ветерок, забавным образом изобразив довольное мурлыканье, исчез.

Вновь обретённые раритеты подверглись полной инвентаризации, до глубокой ночи книги, свитки, и карты нумеровали, складывали и переносили, а после четверо эльфов остались изучить меня.

Я унюхала характерный запах замораживающего эфира, до того как заклинание Морфея коснулось моей ауры. Противодействие слетело с губ раньше, чем я в полной мере поняла, что Морфей применяют именно ко мне. Маг использовал безвредную комбинацию эфира и заклинания, чтобы ввести меня в неглубокий транс.

- Она проделала это дважды?! – приблизившийся ректор удивлялся пропаже дверей.

- Кроме того, я почувствовал сотворённый ей вакуум. Она знать его не могла. Не захотела научиться заклинанию и вдруг его сделала в тот же день!

Незнакомый маг всё это время воздействовал на меня ментальными заклинаниями, которые как мошки вызывали зуд в голове. Эфир сковал моё тело, но, без разрушенного мной базового заклятия Морфея, сознание позволяло частично анализировать происходящее.

-Ну? – спросил повелитель, как мне показалось с отсутствием надежды на успех.

- Я не нахожу способа просмотреть воспоминания, не повредив её разум, - признался маг.

- Во дворце защита окрепла настолько, что я не смог её взломать. Хотя при первой встрече она была полностью открытой. Вчера подсунул ей «Менталистику Возерайтля».

- Лжеучебник для любопытных недругов? И как? Сработало? – поинтересовался Арис не без иронии.

- Прочти она хоть строчку, даже картинку посмотри, и я бы активировал её память ключом  Возерайтля. Но Её Любопытное Высочество каким-то образом не сунула носа в предложенный учебник! – Внутренне злорадно улыбнулась, то, что мышцы лица не подчинялись, отыграло на моей стороне. Повелитель подошел ближе, положил руку мне на затылок, склонился, усиливая натиск на разум и придвинулся лбом к моему лбу, почти соприкасаясь.

Вера в собственное везение окрепла, когда его магия наткнулась на основательно подготовленное сопротивление: многократно усложняясь и сливаясь с проникшим импульсом чужого сознания, естественная и не требующая ни малейших усилий блокировка памяти трансформировалась и устремилась куда-то от меня, чтобы прочитать сразу несколько, показавшихся мне ощутимо холодными, мыслей. Я увидела себя как бы со стороны, дерзкой, взбалмошной и капризной, папочкиной дочкой, которая совсем не нравилась обладателю этих мыслей…

- Что-то не так, - Повелитель заметил постороннее присутствие и отстранился, явно, не ожидая подобного.

- Быть того не может?! – изумился ректор. – Она вернула тебе трансформацию Долинтийского Инея и взломала.

- Баливас не может знать это заклинание?! – Он шарахнулся от меня, но по голосу повелителя было не понять, что он чувствует, и вообще, спрашивает он или утверждает.

- Конечно, нет, - согласился ректор, - Долинтийский Иней в этом усовершенствованном виде знаком лишь малому кругу посвящённых, но я видел на тебе ломающую защиту наледь чужого присутствия.

- Кто-то из её родственников учился у тебя в Данзиране?

- Такие вещи не передаются рядовым студиозам, плюс, я бы запомнил сильфийца попавшего на мой спецкурс... Ничего не понимаю… Ты вообще кого-то встречал, чтобы мы вдвоём тому память не прочитали?

- И что выходит? Нас с тобой школьница уделала!

- А поговорить с ней не пробовали? Она девочка умная и довольно прямолинейная, – замечание Ариса очередной раз проигнорировали. Видимо из-за свойственной ему шутливости, его слова редко воспринимались серьёзно.

- При встрече первое сопротивление возникло, когда я добрался до мыслей о школе и одноклассниках… - вспомнил его коронованный брат.

- А ты успел напитаться мыслями о тайной влюблённости? - Фантазии Ариса мне показались абсурдными. Какая-такая влюблённость? И кого мне в школе было любить? Бывших одноклассников, которые придумывали мне прозвища одно безобразнее другого, и с завидным постоянством в каждом новом классе хоть раз да запирали в шкафу?

Вот, маму и папу я люблю, Дала и Лили, даже строгую Мар люблю, ведь она столько моих выходок стерпела. Племянников тоже немножко люблю, с ними весело и они тоже меня чуть-чуть любят, ну, когда их за придуманные мной шалости не наказывают. А за пределами семьи меня если и замечали, то видели во мне ребёнка с несоответствующим внешности, красивым именем.

- Любовные глупости оставляю тебе полностью! – бросил гневный упрёк повелитель.

- Признаюсь, девичьи мечты – это нечто очень яркое, - не унимался с фантазиями Арис.

- Когда уже тебе надоест болтать глупости! - отмахнулся старший брат, оборвав на полуслове очередную шутку младшего. - Что рассказали её учителя? – спросил повелитель у ректора.

- Если кратко: она избалованный ребёнок, которому можно всё. Директор Тильвилиус признался, что не знал про третью сильфийскую принцессу, пока это чадо не привели в его школу, едва она ходить научилась. Вообще странно, отдать принцессу в школу. Двух старших дочек обучали, как и положено, дома, - заметил ректор. - Способностей не занимать, любопытная ни в меру, рьяно тянется ко всему неположенному её статусу, дерзкая и совершенно не сдержанная. Родиться б ей мальчишкой – стала бы сильным магом, а так трата времени и сил понапрасну.

От такой «дубовой» характеристики у меня возникло сразу два желания: старательнее учиться, раз от сильного мага меня отделяет такая ерунда, как «родиться мальчиком», а ещё натравить бы термитов на самого Тильвилиуса.

Однако то, что я услышала после, было гораздо неприятней.

- До недавнего времени о ней не знал ни один сосед, хотя начало брачного возраста не за горами. Что получается, её прятали? – протянул в задумчивости правитель и, не предполагая немедленного ответа, продолжил:

- Родители не скрывали, что надеялись оставить её в Исильгарде. Но насколько они в курсе того, что в ней пробудилось? Зверь чует что-то,  скрытое, мать не имеет понятия что это, на всякий случай передала ей Амулет Хавеля, скрывающий любые магические способности от чужих глаз…

- Дурацкий и не доработанный артефакт. Он не скрывает, а маскирует способности, под вызывающий призыв внимания. Ты бы хоть предупредил девочку, что надев амулет, она даёт всем понять, что срочно хочет «замуж», - упрекнул Арис.

- И она поступит с ним также, как с менталистикой Возерайтля – выбросит, не задумываясь, – заметил повелитель обвинительно.

- Ну, так объясни, что без него претенденты на дармовой источник силы ей жизни не дадут…

- Соглашусь, опасно ждать, пока дар привлечёт желающих увеличить свои возможности. Допустим, открыто бросить вызов не осмелятся, но похитить могут, - предупредил ректор, не дослушав замечание Ариса.

- Промахнутся! – отрезал повелитель. - Амулет Тефиатрана активирован на Разиде, для всех она в роли сильфийской принцессы одна из самых безнадёжных кандидаток на роль моей королевы.

- Кстати принц Акху-Лонд после объявления о помолвке сестры собирался к сильфийскому двору, просить руки одной конкретной, отмеченной им особы, - упомянул Арис. – Если её отец даст добро, у тебя не будет причин её оставить.

- Метку я убрал. И её отец согласия не даст, – ответил повелитель, неестественно равнодушно для подобной реплики, и я опять обиделась, как можно распоряжаться чужими судьбами с таким равнодушием. И обида только усилилась, когда до меня дошли слова советника, что папа и правда передал чужому дядьке право распоряжаться моей судьбой. Замуж мне конечно нельзя, но не этому дубине такое решать.

- Это не гарантия её безопасности. Не уверен, что у нас есть время, на которое ты рассчитываешь, - заметил ректор.

- А мне одному кажется, что кто-то очень сожалеет о ритуале? А я предупреждал, что древняя магия такого уровня не приведёт ни к чему хорошему. И ты, Даромир, в надежде на породистую кошечку способной тебя воспламенить, нашел бракованного котёнка, которого во дворце держать не комильфо, а выбросить жалко?

- Опять имеешь желание объяснить мне, что такое жалость, брат? – в вопросительных интонациях повелителя не было злости, но слова прозвучали необычно угрожающе, от того что в них не вложили ни одной эмоции: Нечего ответить? Тогда не приписывай мне того на что я не способен.

Желание шутить покинуло Ариса, как и весёлость из его слов:

- Надеешься бесследно упрятать целую сильфийскую принцессу? Богов тебе в помощь!

- Её место на кокой-то срок займёт безликая, а настоящая Эвиладель отправиться в Дасар к тётке.

- Подмена всегда дело непростое. Почему её просто не скрыли сразу, пока о ней не заявили на сильфийском приёме?

- А ты спроси, как я её встретил, - предложил повелитель. – Снял со стены, прогуливаясь в парке с принцами и принцессами девяти королевств. – Арис прыснул смехом, ректор хмыкнул, оба нашли мой позор забавным, а повелитель, привычно оставаясь равнодушным к любому веселью, продолжил: Поверь, я бы с самого начала её никому не показывал, но она умеет находить неприятности, куда бы ни прятали… Порой у меня возникает подозрение, что её талант именно в этом!

Подул ветерок, прошел мимо, словно потёрся головой о мой живот, я стала заваливаться на спину и непроизвольно для падения выставилось место помягче.

Упасть я не успела, меня легко перехватили и подняли. Веки трепыхнулись, но не послушались, глаза остались закрытыми, но подхватившего меня Ариса можно было узнать по голосу:

- И что ты испытал при встрече? Так ли пленительны древние чары, как их описывали?

- Хочешь понять, как на меня действует связь? Для начала покопайся в мечтах влюбленной принцессы Маритины, получи удовольствие - они окончательно переполнились твоей персоной. Кстати, её отец предлагает мне остров Тар, если я устрою ваш брак. – От угрожающего тона, Арис решил вернуть меня на ноги. В тот же момент я догадалась, что повелитель разворачивает меня лицом к себе.

- Ты наложил оглушающее заклинание? - спросил он.

- Слегка заморозил эфиром и усыпил Морфеем, чтобы обеспечить необходимую для обследования активность мозга, - ответил неизвестный мне маг.

- Даже Морфей на неё не действует так, как ожидалось! - сделал вывод повелитель.

- Ты ведь нас слышишь, девочка? – спросил ректор совсем рядом. У меня не хватило воли ответь, они могли подумать, что я подслушивала специально. Но что поделать? Я даже голову повернуть не могла, рот не открывался, а потом и вовсе: новое заклинание и сознание провалилось в темноту.

Мне снилось, что папа несёт меня на руках и укладывает спать. Такое случалось всего несколько раз, иногда я пряталась от нянек слишком долго, он сам находил меня спящую и они с мамой укладывали меня в кровать. Потом я, как мне казалось, поумнела и стала устраивать «прятки с засыпалками» нарочно. Но мама была ещё умнее, она пригрозила лишить меня сказок на целую неделю, чтобы подобное больше не вытворялось.

- Папочка, как же я соскучилась! - Я обняла его за шею и пообещала, что буду хорошей…

Проснувшись в той же комнате, где становились париями, утром я нашла свою жизнь не такой уж потерянной. Властелин намерен честно выполнить договорённости с папой, а папа всегда поступал мудро, если отдал меня, значит, поступил так, чтобы уберечь меня от чего-то, привлекающих злых охотников за чужой магией. Из того, что вчера услышала помнила мало, ежё меньше понимала, но, по-моему, усвоила главное – повышенное ко мне внимание образовалось не просто так. А если дело коснулось мужского внимания, значит, пора последовать совету мамы.

Ни свет, ни заря я соскочила с кровати, сама оделась, вышла в коридор и активировала призыв дворецкого.

- Я слушаю Вас, Ваше Высочество, - он, облачённый в форменную ливрею, моим призывом явно не был поднят с постели.

- У меня к Вам одна деликатная просьба, - обратилась я к господину Бакеррею.

Как говаривала мама: «Дослужиться до дворецкого может только самый неболтливый». Поэтому в вопросах деликатности эльфу можно было довериться.

- Мне срочно нужно познакомиться с очень добропорядочной, замужней дамой. Я бы даже Вас попросила познакомить меня с самой добропорядочной, потому, что это вопрос жизни и смерти.

Эльф лишь согласно кивнул и удалился, чем подтвердил мамины слова, а я в приятном ожидании скорого знакомства, погрузилась в книги по истории Элинии, выданные мне советником Баливасом.

Господин дворецкий постучался в двери после обеда.

- Ваше Высочество, уверен, что договорился о встрече с дамой достойной стать вашей старшей подругой, - услышала я обрадовавшую меня весть.

Мне, как и перед уходом в посольство подали плащ и перчатки, проследили, чтобы я накинула на голову капюшон. Как герои детективной истории, мы покинули дворец тайной лестницей и быстрым шагом пошли по пустой дорожке через парк, не привлекая внимания прогуливающихся ясным днём гостей повелителя. Мне казалось, что из окон библиотеки парк просматривается полностью, и меня очень удивило то, что одна из алей привела нас к небольшому, симпатичному домику, утопающему в густой зелени диковинных растений всеми красками зелёного придававших месту сказочный вид.

Листочки разного размера и оттенков мозаикой сливались в легко узнаваемые образы: бабочка на цветке, рогатый олень, орёл на остром камне. Когда ветер оживил листья, перья зелёной птицы на расправленных в полёте крыльях зашевелились подхваченные потоками, а голова склонилась, словно он заприметил добычу и готов спикировать вниз. Ветер стих, и картина вернулась к очертаниям застывшей на скале птицы.

Даму, согласившуюся стать моей подругой мы застали за работой на грядках, в момент, когда она уговаривала светло-зеленый кустик переселиться из грядки в кашпо. И я могу поклясться, что тот отрицательно помотал стебельками. Я не была уверена, что вижу именно растения, но похожие маленькие создания на крепких клубнях-ножках ходили вдоль разноцветных горшков, одно уже залезло в красное кашпо и примерялось, чтобы удобнее присесть.

- Вот видишь, как надо, - указала женщина несговорчивому кустику на проворную малышку в красном горшочке. Не вредничай, тебе там будет лучше.

- Ой! Этого не может быть! – не удержалась я от восторженного возгласа.

- А вот и наши гости, - услышала я приветливый мужской голос и оторвала взгляд от маленького чуда.

- Да, - подтвердил подошедший к нам эльф, на вид он был гораздо старше папы. Говорят, если часто улыбаться, на щеках и вокруг глаз образуются вот такие постоянные, тонкие складочки. Лицо пожилого эльфа морщинки не портили, но вообще странно, что он их не убирал. Даже если совсем не учиться магии, она у эльфов в крови, а судя по саду без магии здесь не обойтись. - Это Латифила Радиата или Радоцвет, - сказал он.

– О-о-о!!! – протянула я восторженно. - Я о нём читала – дерево, зацветающее в моменты радостных переживаний хозяина или хозяйки. Это же такая редкость, а у вас тут целая грядка.

- Этим малышам чуть больше года, до цветов им ещё подрасти нужно, - добавила леди, подойдя к нам.

- Да, - опять согласился господин, притягивая и обнимая леди, посмотрел на неё и сказал, улыбаясь как-то по-особому трогательно, словно только ей одной, - поднакопили мы с тобой приятных воспоминаний.

От момента наполненного нежностью, у меня распахнулись глаза, я невольно засмотрелась на их взаимное обожание, затем опомнилась и отвела взгляд, зардевшись: «Разве пожилой мужчина может смотреть на жену с таким неприкрытым обожанием?»

- Лав, не смущай девочку, - женщина с улыбкой перечёркивающей прозвучавший укор, прикоснулась к его руке, а потом оторвалась и спросила у меня: Ты Эвиладель, так? – и тут же представилась, - а мы Лавилий и Дорис. Добро пожаловать.

И протянула руку.

Я кивнула, пока не зная как поступить. Повелитель строго настрого запретил мне снимать перчатки, если я не в отведённых мне апартаментах, но не могла же я не ответить на первый дружеский жест этих замечательных господина и леди. И господин Бакеррей не привёл бы меня к кому-то ненадёжному, ведь я собралась обсудить с леди очень личные вопросы.

Смущенно улыбаясь от непроизнесённых извинений о собственных манерах, как можно быстрее стянула правую перчатку и взяла протянутую руку леди, слегка её касаясь. Кажется, её улыбка заметно дрогнула. Нет, только показалось. Моя рука перешла к господину Лавилию, его рукопожатие тоже было очень лёгким и тёплым, и госпожа Дорис продолжала улыбаться.

-  Пора старикам сделать перерыв, - предложила она. - Точно в горшок переселяться не хочешь? – спросила, показательно строго глядя на несговорчивый росток. - Ну ладно, подожди на грядке, пока вернусь, - сдалась леди. Провожая нас к дому, она поведала, что маленькую вредину зовут Ви, и она была такой упрямой с тех пор как проросла из косточки.

Перед двориком был небольшой пруд со светлым песком и камушками, разноцветными рыбками, играющими в зарослях наумбургии, элодеи, бутомуса и ещё каких-то растений, не встречавшихся мне дома. Ручеёк, питавший пруд, бил из вершины каменной пирамидки и небольшим водопадом стекал вниз, перекатываясь по камням в чашу с чистым, песчаным дном. Там я вслед за леди ополоснула руки и залюбовалась рыбками, пока не услышала, что меня зовут в дом.