Следствие ведет Алиса Соколова

ГЛАВА № 7

Алисе, тем временем, приснился дивный сон.

 Советские танки рвались все дальше и дальше, пара из них подорвалась на минах, а один грозный ИС застрял в баррикаде. Иногда жарили и фаустники, которые, в своем родном городе чувствовали себя очень уверено. Впрочем, танкистов не смущали потери, большую часть подбитых машин на месте починят ремонтные бригады, а вот людей, конечно же, жалко.

  Девушка хотела сбить фаустника, но тут разглядела его круглое лицо - совсем еще ребенок, нет, она не может его у***ь! Мальчик с трудом держит подобие чупа-чупса в металле, его голые коленки расцарапаны, а босые ноги покраснели от холода. Ну, как Алиса в него выстрелит, рука не поднимается, хотя рядом с воином-подростком проходит советский танк.

  Пацан бьет его фаустпатроном, как пробка из-под шампанского вылетает из сопла кумулятивный заряд и прямо в борт "тридцатьчетверке". Более слабое бортовое бронирование не выдержало и башню проламывает. Да еще начинается пожар, пара изувеченных танкистов безуспешно пытается выбраться, и сбить с себя пламя.

  А что поделаешь, война.

  Алиса бьет себя кулаком в лоб:

  - Какая сентиментальная дура. Там могут мне и статью пришить.

  Хочется пристрелить маленького гаденыша, но тот, словно чувствуя на себе снайперский прицел, юркнул в подвал. Алиса нашла себе другую, более взрослую жертву и выразилась:

  - Героизм не имеет возраста, как и антигероизм. Хотя, конечно, я бы на месте это мальчишки, родись в Германии, поступила бы точно также.

  Немцы, включая гражданских ополченцев, сражались отчаянно. Среди вооруженных лиц было много и женщин, проявлявших мужество, граничащее с отчаянием. Некоторые делали вид, что сдаются, но подпустив советского солдата поближе, били ножами в живот, пускали в ход зубы, лягались.

  Никто из немцев не думал о сдаче, концлагерь в Сибири, возможность быть изнасилованной на месте, будущая мучительная смерть под оккупацией казались всем настолько жуткими, что многие предпочитали подорвать себя гранатой и забрать с собой несколько ненавистных восточных варваров.

  Алиса стреляла и убивала, но не чувствовала в себе энтузиазма, наоборот, горечь во рту и нытье внизу живота стали невыносимо мучительными. Вот несколько погибших мальчиков, исколотых штыками. Это ужасно, хотя, конечно же, мальчишки тоже стреляли, бросали бутылки с синтетической горючей смесью, или применяли простые в производстве и дешевые фаусты.

  Еще одним, уже противопехотным оружием был Люфтфауст - "Воздушный кулак", его, как правило, использовали для борьбы со штурмовиками Ил-2 и Ил-10. Девять связанных между собой двадцатимиллиметровых базук, приводимых в действия пистонами таким образом, что они вылетают друг за другом, не путаясь и не сталкиваясь.

  Зона эффективного поражения невысока - всего 500 метров, но в уличном бою против пехоты и штурмовиков весьма практичная штучка. Но и три советских самолета, из них два живучих Ила, сбиты именно этими "кулаками".

  Алиса снимает еще одного немецкого бойца и перемещается ближе к центру города. Большая часть опорных огненных точек разбита, но часть передвижных стрелковых средств сохранилась в подвалах. Так что потери среди советской пехоты и танков вполне ощутимые. Вот один из их, потеряв гусеницу, закружил и столкнулся с Т-34-85. Башни обеих машин покоробились, а дуло "тридцатьчетверки" согнулось. В ответ ИС-2 лупанул в стену дома, в котором стрелял пулемет. Оба немца наводчика полетели с дичайшим визгом вниз.

  Алиса рыкнула:

  - Получайте, твари!

  Тут она почувствовала тычок в спину и резко развернулась, машинально наклонив корпус. Звонкий голос крикнул ей:

  - Ну, чего ты так?

  Алиса увидела светлую голову Максимки, сына полка, служащего в разведке. Весьма уже опытный мальчишка, был разведчиком и связным у партизан Полесья, а после освобождения Белоруссии умудрился уговорить командование дать ему возможность послужить еще Родине.

  И уже у него три ордена в неполные четырнадцать лет. Сам он худенький, но плечистый, обещавший стать сильным и красивым юношей. Алиса отмахнулась от него:

  - Ты знай свое дело... Не мешай!

  Максимка резонно возразил:

  - Вот как раз я, то и знаю. Причем, без твоей помощи не обойтись.

  Алиса тихо шепнула:

  - Ну, что там?

  Мальчишка, улыбаясь, объяснил:

  - Через пять минут выпустят голубя с важной информацией, в виде записки привязанной к ноге. Смотри, сними его и проследи, куда тушка упадет.

  Алиса недовольно буркнула:

  - Ну, феномен! Ладно, прослежу.

  Мелькнул босыми, почерневшими пятками, мальчишка-разведчик скрылся. Алиса же, следя в полглаза за небом, в тоже время продолжала собирать урожай в городе.

  Расшифровать код секретного сообщения, добытого Алисой, не удалось. К сожалению, не удалось. Зато их часть перебросили южнее, введя в состав первого Белорусского фронта, доверив высочайшую честь: брать Берлин!

  Настроение у всех было приподнятое, веселое. Близится конец войне, а значит, придет и финиш всем испытаниям, горестям, бедам!

  Максимка заявил:

  - Падение Берлина, это возвышение Москвы. А коммунизм заменит фашизм в Европе.

  Алиса охотно подтвердила:

  - Так оно, пожалуй, и будет.

  На главном плацдарме вдоль побережья Одера тесно от войск. Он весь изрыт траншеями, окопами, вырыты бункеры и даже бетонированные дзоты. Противник иногда постреливает, у него есть тяжелые осадные орудия, и кое-что поновее.

  Алисе, подруга из отряда ночных летчиц Наташа, рассказа об этой ракете. Обе девчонки присели после рытья окопа, и жевали, поставленную из США жевательную резинку. Уже была середина апреля, а весна в Германии наступает раньше, чем в средней полосе России, или Белоруссии. Много крупных майских жуков, стоптанная трава снова поднимает голову, прорываясь пышным цветом из тропинок. Аромат весны перебивает, куда более неприятные запахи мужских портянок и пота, гари от недавних обстрелов, бензина и машинного масла. Танков и САУ перебралось с другого берега необычайно много. Тысячи машин, среди которых есть и иностранные.

  Летчица, тем временем, говорила:

  - Эта ракета размером с пятиэтажный дом и несет в себе шесть тонн аминолона. Самое жуткое оружие летит в десять быстрее, чем Лагг-7 при самом большом форсировании мотора. Он него нет спасения, при попадании, в Лондоне разрушаются целые кварталы!

  Алисе стало любопытно:

  - Нас они пытались обстреливать?

  Наташа кивнула:

  - Да! Сейчас гитлеровцам Лондон не достать, так они на нас переключились. Я видела, как небо словно разрезало раскаленным, размером с Эверест кинжалом. Три гостинца упали в Одер, подняв настоящие волны Цунами, перевернулись четыре лодки, два солдата утонули, а один попал в сушу на противоположной стороне. Рвануло так, что у ИС-2 оторвало башню и перевернулись еще четыре танка. Солдатиков погибло десяток, ранено больше сотни, а воронка на месте образовалась... - Наташа округлила глаза и развела пошире руки. – Ого, почти настоящее озеро, можно Спасскую башню спрятать!

  Тут один из прикорнувших рядом солдат, в гневе выплюнул папиросу и рыкнул:

  - Да не гони ты туфту! Не такие они страшные эти ФАУ-2, только вот панику нагоняешь своим бабскими лепетом.

  Алиса толкнула подругу под локоть и шепнула:

  - Да не надо так! А то еще донесут в особый отдел, как паникеров присудят.

  Наташа стройной ногой потерла о брезент и, еле слышно, заявила:

  - Да уж, эти особисты. Мы их боимся больше, чем вражеских асов. Но знаешь, на передовую, эти полицейские крысы боятся соваться. Можно и от своих получить, благо трофейного оружия достаточно!

  Алиса согласно кивнула:

  - Да, тут они могут получить. Их не любит никто, даже генералы. Вернее, генералы в особенности. - Девушка сделала паузу, и выплюнула ставшую безвкусной резинку. Сигареты ей были ненавистны, а жвачка, поставленная под ленд-лиз, дефицит. В СССР её пока не производят, есть куда более важные вещи. Алиса продолжила. -

  - А как ты думаешь, когда наши войска перейдут в наступление? Я то, думала вчера, был с нашей стороны такой сильный артобстрел, но....

  Наташа уверено произнесла:

  - Завтра, еще до рассвета. А пока, поедим и спать, ведь придется не один день еще сражаться.

  Появилась Эльза. Она была в поварском фартучке, с несколько округлившимся от хорошей еды личиком. Девушка раздавала всем порции наваристого борща и каши с луком и мясом. Не обошлось, конечно, и без ста грамм спирта, от которых, впрочем, девчонки отказались в пользу других солдат.

  Появились и другие снайперши, которые, чтобы не вводить в искушении солдат, собирались ночевать вместе. Земля уже успела прогреться, девушки шлепали босиком, что, конечно же, приятнее, чем в грубых армейские "кирзачах". Правда, парочке воительниц удалось достать американские тениссные туфли, в которых ногам славно, но чтобы не казаться барынями на фоне остальных, они тоже разулись. Перед сном девушки устроили не слишком длинную, но очень быструю пробежку. По отжимались и легли себе спать...

  Наташа и Алиса поцеловались на сон и уснули, прижавшись и обнявшись - подруга к подруге. Они были невинные и чистые девчонки, не знавшие грязных мыслей.

  Наступление и в самом деле началось до рассвета, с массированной артподготовкой.

  Особенно старались "Андрюши", эта реактивная установка была куда мощнее и, главное, дальнебойнее более известной "Катюши", так что её было куда рациональнее использовать для стрельбы по площадям и опорным пунктам, да и снаряды мощнее. А если мощнее, то лучше разрушают перекрытия и бункеры.

  Ночью, кажется, что это вспыхивают петарды, размерами с небоскреб каждая, что их жжение выпаливает глаза, а рев стоит такой, что выпаривает уши. По перепонкам, словно в боевом драйве, бьют барабанные палочки, и бьют все по нарастающей.

  Наташа громко шепнула в ушко Алисе:

  - Вот он, и конец воинской доблести. Все решает бой на дистанции, неприцельная стрельба по площадям. Ненавижу это!

  Алиса тут подтолкнула рукой подругу:

  - Ты не болтай. Сейчас у вас должны быть самолето- вылеты в глубь вражеской обороны.

  Вместо ответа Наташа кинулась бежать к своим. Она вдруг вспомнила, что да, им, конечно же, придется еще как драться!

  Алиса же также побежала к позициям немецких войск, советские танки уже выдвигались на позиции атаки. Среди них были и иностранные машины, поставки Ленд-лиз, машины Британии, США, Канады. Вот, например, пехотный танк "Черчилль". Очень сильная у него лобовая броня, что делает эту машину серьезным подспорьем в прорыве. На фоне относительно слабой, в 100 миллиметров бронирования башни ИС-2, "Черчилль" живучий малый, тем более, что клепаная катаная броня лучше литой. Ходовые качества не самые лучшие, но и не худшие, для танка весом в сорок тонн. Но вообще -то, советские танкисты предпочитают "Челленджеры". У них мощное орудие, превосходящее пушку Т-34-85, при более сильном лобовом бронировании, и примерно аналогичных ходовых качествах.

  Из американских танков особо оценен Шерман 4-м, тоже с семнадцатифутовой "пушенцией", причем, этот высокий танк смахивает на верблюда. Алиса бегает быстро, но танки обогнать нелегко, хоть и реально, по рокаде (пересеченной местности) они всего двадцать, максимум двадцать пять километров дают хода. И воительница снайпер обгоняет чуть под отставшие ИСы, танки прорыва, чьи пушки, хоть и не так часто, как хотелось, стреляли на ходы. Вообще-то и грохотало, и ноздри дым выедал, и горячие гильзы и осколки обжигали неприкрытые девичьи ноги. Но Алиса и не думала останавливаться. Ведь её кредо - девушка не должна проигрывать. А проиграв, уступить.

  А вокруг нее и в самом деле ад. Причем, несколько танков Т-34 уже подорвались на минах. Обычно, когда артподготовка сильна, большая часть мин от разрывов и жара детонирует, но, к сожалению, не все. Вот она такая вещь, как война и наступление. Без жертв обойтись никак нельзя. А если можно, то лишь в сказке.

  Другие девчата-снайперы также подтянулись. Передний немецкий край сильно разрушен, пока даже выстрелов по передовым танкам не слышно, как и ответных стрельб. Затем послышался дополнительный гул штурмовиков.

  Машина штурмовик - это важный элемент войны. Вот, например, у немцев в ходе наступления сорок первого года была маловато хороших штурмовиков. Биплан ХЕ-123 безнадежно устарел, да и их мало, Ю-87 тоже не новый, Хе-129 только запустили в производство. То есть, у немцев не было настоящего современного штурмовика в начале войны. Хотя и то, что было, представляло серьезную угрозу.

  Алиса рассмотрела среди сотен советских машин, преимущественно Илы и Пешки, и пару тяжелых трофейных Фоккен-Вульф в штурмовой модификации.

  Как штурмовик, хорошая лошадка немецкий F-190. Быстрый, мощное вооружение, бронированный с приличной бомбовой нагрузкой. Может даже и лучше Ила-2, во всяком случае шустрее, мощнее в вооружение и больше в бомбовой нагрузке, не говоря о прицеле, связи, автоматах. Можно еще и пикирование отметить Фокке-Вульфа, как и простоту в управлении.

  Но, конечно, об этом говорить не принято, если ты хвалишь технику врага, значит, симпатизируешь фашистам, а далее вывод - шпион! И штрафбат, в этом случае, не самый худший исход. Хотя, например, расстреливают не так уж и часто, как некоторые думают. Люди вооруженные, могут и взбунтоваться, страх перед советской властью ослаб, правда, авторитет остался. Но выборочный... Сталина любят почти все, Жукова зовут мясником, но уважают. Особистов дружно ненавидят, как сотрудников СМЕРША, и не только за угрозы, а как рьяных любителей трофеев.

  Но самый отрицательный персонаж, это Берия. Его ругают почти в открытую и рисуют карикатуры. Не любимая личность.

  Алиса добежала до передней линии окопов. Обратила внимание на то, что немецких растерзанных трупов мало. Разбитых орудий тоже. А что еще горше, зарытые в землю танки всего лишь деревянные камуфляжи. Брр... Передний край гитлеровцы едва прикрыли войсками. Значит, хитрость с ложной артподготовкой не совсем удалась. Немцы сумели сообразить, что их только щупают. Алиса в досаде пробормотала:

  - Обманывать хорошо, обманываться скверно, но хуже всего, самого себя водить за нос.

  Ее другая подруга, уже по снайперскому делу, Анжелика, с удивлением спросила:

  - А ты что причитаешь?

  Алиса показала пальцами:

  - Видишь, реальный солдат кот наплакал, чучела в отрепьях, пушки деревянные, танки из глины. Тут нас подмахнули, как лиса хвостиком.

  Анжелика утешила:

  - Не везде. Вот ближе к центру прожекторами фашистов слепят. Просто у нас не хватило их. Между прочим, идею применить прожектора подал сам Сталин.

  Алиса подбросила ногой смятую немецкую каску и заявила:

  - Верю! Успех на войне может временно ослепить, но провал погружает во тьму навсегда!

  Неукротимая Анжелика свирепо буркнула:

  - Это не самая лучшая шутка. Только вот непонятно, куда мы премся? Снайперы обычно действуют из-за засады, а не бегут, заслепив глаза!

  Алиса согласилась:

  - Конечно, тут права, но...

  Танк Т-34 почти рядом налетел на фугас. Рвануло сильно, да так, что девчат сбило взрывной волной. Они полетели вверх тормашками, болтая, своими ногами. Алиса ударилась головой в колено Анжелики, та вскрикнула от боли:

  - Ну, ты чугунная башка, так можно и чашечку разбить. Чертовка!

  Алиса хихикнула в ответ:

  - Чашку бьют к счастью, чашечку к инвалидности! Хотя, если хочешь откосить от армии и это счастье.

  Анжелика, похоже, повредила ногу, поднялась с трудом, досталось и Алисе. Помимо шишки на лбу, так еще и в ногу угодил осколочек. Пришлось выдавливать и морщиться от боли. Конечно, на войне всем больно, но победителям хочется большего.

  Обе воительницы захромали и их теперь обгоняли солдаты. Они были разных возрастов и культурного уровня. Одни совсем молоденькие юноши, другие седые, морщинистые, беззубые деды. Вот пробежал и Максимка... Мальчик шустрый, еще достаточно юный, чтобы бежать в бой голоногим, хотя три ордена, не считая медалей, это показатель... Вернее, уже четыре, в последней операции Максимка отличился, сумел самого бургомистра в ногу ранить и, оседлав, взять в плен. Правда, пока мальчишка еще только старший сержант - нет образования на офицера, а и не хотят звание давать такому безусому сопляку. Но в том, что военная карьера ему обеспечена, уже никто не сомневается. Может еще и звезду получит.

  А воительницы просто воют от досады. Ведь бой проходит мимо их. Так вот хромай себе.

  Однако второй рубеж был уже более насыщен вражеской пехотой, и там была ответная стрельба. Советские танки, несколько замедлили ход из-за обилия рвов, ежей и минных полей. Некоторые минные поля были из аминолоновой, устойчивой к встряскам и жару взрывчатке, с детонацией посредством радио, или проводов. Потери выросли.

  Алиса открыла огонь из винтовки, цели появились, да и начало светать. Девушка замечала малейшее шевеление вражеских солдат, или фаустников. Среди противников было много и людей в гражданском. Это ополченцы фолькштурма. Некоторые в пожарной форме, другие и вовсе во рванье. Много мальчишек. Вообще, все подростки старше четырнадцати лет мобилизованы грозным указом Гитлера. Есть и еще более сморкатые. Недооценивать таких бойцов не надо, уровень боевой подготовки в лагерях Юнгфолька довольно приличный, и они куда фанатичнее взрослых, оболванены нацистской пропагандой.

  Так как в оружии явная нехватка, у многих в руках бутылки с угольным порошком и спиртом, или фаустпатроны.

  Тут оборона вырыта основательно, много подземных ходов, и все ни одна артподготовка не подавит. Советские Илы сбрасывают множество маленький бомбошек, или стреляют сверху.

  Алиса щадит самых маленьких немцев, но все равно результативна. У нее винтовка автоматическая немецкая "снайперка", палить можно в любом режиме. Только был бы шанс на попадание, а она не промахнется.

  У Анжелики американская "Гарвард", или М-18. Вполне годная к боевому использованию вещь, но не так надежна, как советские, или немецкие образцы. То же девушка бьет не слабо, и у нее большой опыт. Она сама сибирячка, и прибыла на фронт в октябре сорок первого. Не как снайпер, а как доброволец. В ноябре участвовала в диверсиях. Что делала? Да примерно то, что и Зоя Космодемьянская, поджигала хаты, где ночевали немецкие солдаты.

  И по иронии судьбы, вот бывает такое, то же попалась, даже чуть позже шестого декабря.

  Немцы её выпороли резиновыми шлангами, а затем, надо такое совпадение, босиком и голую вывели на мороз. Только тут вот заминка вышла. Анжелика ведь сибирячка, да еще отец у нее был одержим идеей сделать дочь воином. Закалялась она с младенчества. И когда пара водивших её немцев подмерзла в эту вьюгу, то она вот прямо в лифчике и трусах побежала по сугробам. Руки были за спиной связаны, но веревка, которую они к запястьям присобачили, была бельевая. Во время борьбы, Анжелика вазу разбила, кусок стекла в трусах спрятала, а затем веревку перерезала.

  Мороз был сильный, у немецких пистолет-пулеметов смазка застыла и они, переклинив, не смогли её снять.

  Так что второй Зое Космодемьянской удалось уйти. Но не живи она в Ханты-Мансийском округе, где морозы в пятьдесят градусов привычны, а то и более бывают. Не получи она такую вот несусветную закалку к холоду, то обледенела бы однозначно.

  Так она, повторив путь Зои Космодемьянской, но в отличии от нее выжила. А страданий перенесла не меньше. Во-первых, своей группы не застала, ушли, сразу же узнав о её поимке. Ну что же, от коренной сибирячки так просто не уйти. Она ведь, как лиса, следы видит и чует. Догнала их все-таки, но пробыла на морозе более пяти с половиной часов. Как она благодарила своего батю, которого другие считали извергом, или в лучшем случае чудаком. Не приучи он её к холоду, и беганью босиком по сибирскому плотному снежку, быть ей ледяной глыбой. А так, даже пальчики не отморозились, только несколько часов мучительно ныли. Мороз были под сорок, а ветер еще более усиливал стужу.

  Анжелика после этого рассчитывала на медаль, но как только её история стала известной, последовал арест. Там в тюрьме НКВЛ Анжелику опять ожидала пытка холодом в ледяном карцере, и конечно же побои.

  Спасло заступничество комдива, который лично написал Жукову, а тот сообщил Сталину.

  Её освободили и отправили на фронт искупать вину. Но ведь женских штрафных рот тогда не существовало. Просто сражайся и иди в самое пекло.

  Анжелика была сильной, живучей, но не отличалась феноменальным военным талантом. Несколько раз была ранена, пару раз еще попадалась, была в подвалах и знала пытки, перед которыми меркнет фантазия средневековых инквизиторов.

  Награды обходили ее стороной, но она не жаловалась. В снайперы она попала не так давно. Просто, как уже сложилось в армии мнение, что женщины-воительницы обязательно хорошие снайперы. Если учесть, что Анжелика побывала и Сталинградском пекле и дралась в пятой армии под самый кулаком Майнштейна, и вообще, её бросало более трех лет из одной передряги в другую.

  Девушка научилась выживать, получив дюжину ранений, не утратила грации и осталась очень красивой, с огненно-рыжими волосами, которые, впрочем, она после пытки с подвешиванием за шевелюру стала очень коротко стричь.

  Теперь ей было досадно, что захромала от простого столкновения с подругой. Но от это била еще более метко. Да, она иногда промахивается, в отличии от Алисы, но вот орденов, как минимум пять, уже заслужила. А так, одна лишь медаль " За отвагу", но такие медали у каждого второго советского солдата. Тьфу, ну и голова у Алисы, ведь она Анжелика дерется неплохо, и с детства тренировала коленки на удары. Отец её и рукопашке учил.

  Вот к стрельбе у нее не было врожденных способностей, не родилась она снайпером. Но вот к рукопашке, то да. Но за время войны, она стала настолько опытной, что уровень мастерства стрелка, в общем, вполне приемлемый. А когда она в ярости, и бьет не целясь, даже лучше получается.

  Вторая линия обороны также была прорвана, танки под отстали, а пехота пошла вперед.

  На отдельные пылающие очаги никто не обращает внимания. Всем охота быть в Берлине, это ведь отдых и конец войне. А все уже смертельно устали.

  Но третья линия, это Зееловские высоты. Главный и самый сильный рубеж обороны Вермахта. Тут возвышенность с пещерами и коммуникациями. Пехоту встречают минометные выстрелы, пулеметные очереди, фугасные снаряды.

  Солдаты некоторое время бегут, но интенсивность вражеского огня нарастает. Да еще и под ногами рвутся противопехотные мины. Бьют зенитки и авиапушки, снятые с немецких самолетов (у них нет горючего, так что держать дефицитную артиллерию!).

  Воины падают разом многими сотнями, устилая путь трупами. Приходиться залечь, рассчитывая на подавление этого оборонительного рубежа.

  Снова воют советские штурмовики и фронтовая авиация. Вот помимо пешек появились и более тяжелые Ту-3. Эти машины могут нести до трех тонн припасов, так что на них есть надежда.

  А вот и танки начинают подтягиваться.

  Алиса шепчет Анжелике:

  -Вот-вот! Мы сейчас прорвем врага сходу. Завтра будем в Имперской канцелярии.

  Огнезарная воительница не так полна оптимизма:

  - Что-то мне так все легко не представляется.

  Действительно, штурмовики несут потери. Люфтфауст оправдывает свое название. Самолеты горят, как свечки. Да и грозные зенитные комплексы стреляют отлично. Тут бойцы опытные, отборные бойцы СС, лучшее оружие.

  Ни Алиса, ни даже Анжелика, при всем своем опыте, никогда не видели такого количества сбиваемых разом летательных аппаратов. Конечно, легко поверить в реальность преисподней, но тут было еще покруче.

  Алиса философски заметила:

  - Погибать тяжело. Зато летать проще! Эх, хотелось бы и мне стать летчицей. Ну, вот полетать, и подраться в небе.

  Анжелика решительно заявила:

  - Нет! Я тебя даже не могу переваривать. Короче говоря, не болтай, а стреляй!

  Алиса послушалась свою напарницу. Она стала палить еще чаще. Но цели, конечно же, появлялись не часто. Немцы сидели за броней в укрытиях. Больше было стрельбы по оптике. А это тонкая работа.

  Анжелика же, в свою очередь, стала чаще мазать, и от этого занервничала сильнее, выругалась:

  - Ну и Гитлер - кол ему в рот!

  Алиса утешила напарницу:

  - Да куда это фюрер денется. С запада союзники, с востока мы. Давай лучше вспомним, хоть что-то хорошее.

  Анжелика попыталась вспомнить. Например, однажды их послали добыть языка. Было это в июле под Вязьмой. Сначала они с напарницей по болотам переползли линию фронта, затем двинусь по дороге.

  Ту на встречу три полицая едут. Конечно же пьяные, разит перегаром и много дурного смеха. Ну, две девушки в ситцевых платьях у них подозрения не вызвали. Хотя, наверное, пробудилось иное желание. Предложили разведчицам прокатиться.

  Один из них как запоет:

  - Сон мне сниться вот те на - гроб среди квартиры. Муссолини - сатана - дал всего две лиры!

  Тут Анжелика предложила полицаю:

  - Хочешь заработать больше, чем лиру, а так марок сто?

  Полицай вылупил, глупые на выкате глаза:

  - А ты знаешь, как это сделать?

  Анжелика кивнула:

  - Конечно. Ведь за каждого настоящего красного комиссара обещано по сто оккупационных марок.

  Полицаи сразу же загалдели:

  - Где комиссар, давай его сюда!

  Анжелика направила полицаев к улью, благо рядом оказалась пасека. Ну там еще и пасечник стоял на стреме. Девчонка, как шикнет полицаям:

  - Вот он, комиссар переодетый, а в ульях у него схрон партизанский.

  Полицаи, конечно же окосели от алкоголя изрядно, и все равно полезли к ульям. Один самый пьяный из них, а двое к пасечнику.

  Было смешно, конечно. Но до чего же отморозки служат в муниципальной полиции, вот так купились на такую дешевку.

  Их искусали до крайности, лица распухли, носы скосились. Даже головами стали сталкиваться, как пара баранов. Но Анжелика радовалась не только этому. На шум появились и эсэсовцы на мотоцикле. Такие вот наглые парни из стали, пусть и ржавой.

  Их застрелили с близкой дистанции, так как фашисты на девчат не обращали внимания, просто хохотали, указывая пальцами на полицаев, которые катались по траве.

  А одного языка захватили. Но довести до своих не смогли. Вот так получилось. Война идет, а награды уходят.

  Советские танки пришли в движение, они продвигались со скрипом. Да и пехота получила приказ - атака!

  Солдаты поднялись разом и бросились на врага. Но снова забили пулеметы, зенитки, рвались мины. Воины СССР не останавливались, они бежали, между ними ползли танки.

  Против танков немцы применяли свои 88 - миллиметровые скорострельные орудия. Они лупили, стремясь не дать танкам хода. Те отвечали, пробивая бреши в дзотах. За танками шли тяжелые САУ, а в небе снова шнуровали штурмовики и бомбовозы. На позиции противника так и сыпалось, металл и огонь. Многие тысячи тонн стали и пламени. Которые выметали все и вся.

  Алиса ехидно шепнула Анжелике:

  - Нет, это наш шанс! Видишь, немцам недолго выдерживать подобный накат. У них нет контраргументов. Они погибнут раз и навсегда.

  Рыжеволосая воительница с хитринкой заметила:

  - Стойкость больше зависит от людей, чем от металла. Думаешь, в Сталинграде на нас давили слабее?

  Алиса хихикнула в ответ, скаля зубки:

  - Но ведь у них не было таких монстров, как наш "Андрюша". А что против "Андрюши" может даже титан?

  Анжелика строго скосила глаза, но весело возразила:

  - Даже "Андрюша" бессилен против.... Вернее, если им управляет слабодушный индивид. Так что, не извергай оптимизма больше положенного.

  На этот раз, Алиса скривила личико не в поддельной суровости:

  - А это, что за намеки? Кто слабодушен?

  Анжелика злобно ответила:

  - А я разве говорила, что ты? Хотя, почему такая вот бурная реакция?

  Алиса не стала отвечать, пока ее задача была постреливать и искать цели. Последнее куда труднее, чем первое.

  Алиса вспомнила, как она выполняла свое первое задание. Простое, прийти в Минск и в корзине передать пирожок с запеченной в нем бумажкой с информацией. А сколько страха пришлось натерпеться. Вот и сейчас, такое муторное чувство при этой какофонии грохота и потрясений.

  Алиса вдруг, как будто почувствовала, что палец клинит, и он отложила винтовку. Замолчала и стала молиться.

  А пехота снова была вынуждена залечь, слишком уж был безжалостный огонь. Дело уже шло к вечеру, ближе к линии фронта подтягивались "Катюши" и "Андрюши". Да и другую артиллерию. Нужно было расстрелять позиции немцев.

  Алиса вспомнила, как за ней на мельнице гнался фашист, и она его заманила в ловушку, заставив сапогом вступить в петлю. Так этот жирный ублюдок за нее и зацепился, а с другой стороны, как потянет поддонка сбитый Алисой мешок с цементом. Вот такая получилась война в стакане кефира.

  Как удалось сбить мешок с цементом, настолько тяжелый, чтобы противника потянуло к потолку? Просто с разбегу в особое отверстие на чердаке. Фриц караулил мельницу, тут мололи зерно для нужд гитлеровской армии. Задание от партизан, поджечь эту кормушку. Но вот проблема, спички то отсырели, ночевала девочка-партизанка в стоге сена и попала под дождик. Так решила стащить спички у охранника немца. Такая вот забавная история получилась, когда он за ней бегал и орал, а когда висел, то еще забавнее.

  Словно на качелях раскачивался, а затем, когда Алиса все-таки подожгла мельницу. Визгу, то было.

  Сейчас же стоит, а вернее царит такой грохот, что и воплей не слышно. Но вот Анжелика не теряет оптимизма:

  - Ну, что ты скисла, золотоволосая фея. Близка капитуляция врага, хоть зубки будут еще у нас трещать.

  Немцы несут очень большой урон, однако их дзоты прочны и отбивают большую часть снарядов, а бомбы часто сыплют мимо цели. Есть у фашистов и настоящие башни с толстыми железобетонными стенами, которые не хотят поддаваться.

  Алиса смотрит на умирающее в закате и солнце, глаза у неё слезятся, девушка поизносит:

  - Сколько народа уходит в царствие теней... Даже подумать страшно.