Бывшие. Ты теперь моя

Глава 11

Маша

Лежа на кровати и глядя в потолок, я вспоминаю вчерашний вечер.

Нет, мне не стыдно за свое поведение. Я сделала то, что мне было необходимо – забылась, отошла от реальности, чтобы окончательно не свихнуться. То, что опозорила Андрея – не беда. Ему даже полезно. Еще пожалеет, что похитил меня и решил испортить мне жизнь!

Я потихоньку начинаю привыкать к своему заточению. И после утреннего душа даже выхожу из комнаты – она оказывается не заперта. Интересно, где Градский? Дома или уехал по своим бандитским делам? Даже думать не хочу, чем он может заниматься и на сколько это опасно…

Я осторожно спускаюсь по лестнице на первый этаж. Иду на запах выпечки и захожу на кухню. В глаза сразу бросается мраморный стол и я покрываюсь румянцем. Мне мгновенно становится жарко от воспоминаний, которые сыпятся на голову непрекращающимся потоком.

Страх, жгучая ненависть, сильное желание и… унижение. Вот, что я испытала тем утром. Целый коктейль эмоций. И его отголоски до сих пор не дают мне покоя. Мне все еще стыдно, что я поддалась… стыдно, что мне было хорошо с Андреем.

– Доброе утро, Мария, – из–за угла выглядывает Валентина, вытягивая меня из пучины мыслей. Приветливо улыбнувшись, она спрашивает: – завтракать будете? Булочки скоро будут готовы.

– Буду, – улыбаюсь в ответ и шагаю к Валентине. Заприметив еще один фартук, завязываю его на шее и талии и, поймав удивленный взгляд домработницы, смеюсь. – Я всего лишь хочу помочь. Так быстрее будет.

– Даже не знаю, – мнется она, слегка поджав губы.

– Не переживайте, я ничего не испорчу, – заверяю ее я. – Вы только подсказывайте мне и все.

– Ну, хорошо, – кивает Валентина.

И вместе мы принимаемся за дело. Для меня это способ не только ей помочь, но и отвлечься. Заняться хоть чем–то, вместо того, чтобы целыми днями бродить по комнате.

Валентина мне нравится. Она простая, добрая и приятная. Возясь с тестом, мы болтаем о всякой ерунде и даже смеемся. Пока я не улавливаю в воздухе знакомый аромат парфюма. Свежий и горький, с нотками жженой древесины…. Он мгновенно будоражит меня и заставляет волноваться. Даже руки начинают трястись.

Андрей здесь. Прямо сейчас я чувствую его ледяной взгляд на своей шее и покрываюсь мурашками. Отомстит мне за вчерашнее или не станет? Чего от него ожидать?

– Валь, а ты уже сама не справляешься? – разносится по кухне насмешливый голос. – Решила привлечь бесплатную рабочую силу?

Я была права. Он действительно здесь.

Мы с Валентиной синхронно оборачиваемся.

– Что вы, Андрей Сергеевич, – улыбается она, – Мария сама вызвалась помочь. У нее хорошо получается.

Я встречаюсь взглядом с черными глазами и цепляюсь побелевшими пальцами за столешницу. Как же он сильно влияет на меня… одно лишь его присутствие заставляет сердце биться чаще.

– А ты времени зря не теряешь, – хмыкает Градский, обращаясь ко мне. – Быстро освоилась.

– А ты думал, я буду сидеть в своей комнате целыми днями? – возмущаюсь я.

– Будешь, если я захочу, – многообещающе отвечает он. – Особенно, после весёлого вечера, который ты устроила.

– Ничего не помню, – невозмутимо сообщаю я. – Значит, ничего не было.

Сердце вот–вот выскочит из груди. Как же тяжело оставаться спокойной, когда Градский так пронзает меня своим взглядом… будто сотня ножей царапают кожу.

– Я тебе напомню, – обещает он. – И о встрече, которую я упустил и о том, как ты храпела в тачке.

– Что?! – широко распахиваю глаза я. – Но я не храплю!

– Ещё как храпишь, – невозмутимо заявляет Андрей и, отлепившись от дверного косяка, неспешно заходит на кухню. И только сейчас я замечаю на его скуле ярко–красную ссадину. Вчера ее не было. – Как тракторист после литра самогонки.

– Ты врешь, – краснею я. И поворачиваюсь к Валентине: – Вы это слышали? Ваш работодатель меня оболгал!

Домработница, прикрыв улыбку пухлой ладонью, качает головой.

– Я схожу за орехами, – отвечает она, отряхнув руки. – Нужно поискать фундук или миндаль…

Валентина уходит, оставив меня наедине с этим… монстром. Без нее мне становится не по себе. Особенно, когда он шаг за шагом приближается ко мне. Как хищник. Двигается плавно, бесшумно. Глаза – пожирают. А мне даже деться некуда, я примерзаю к кухонной тумбе и, сглотнув, поднимаю подбородок, когда Градский останавливается возле меня.

– И что это вчера было? – его теплые пальцы ложатся на мою шею и неторопливо поглаживают. Но я знаю, что это обманчивая нежность. Андрей не способен на проявление теплоты. А я не достойна. – Что за цирк ты устроила, Маша? Хотела меня опозорить?

– Я просто… выпила немного шампанского, – хрипло отвечаю я. – Так вышло.

– Не вышло, а влилось, – поправляет меня Градский. И сощуривает глаза: – Тебе нравится меня злить?

– Да, – выпаливаю я. И тут же добавляю: – то есть, нет! Это случайность.

– Придется исправлять это недоразумение, – он все еще поглаживает мою шею. Я стараюсь не реагировать на это, но мне… черт, мне хочется мурлыкать, как кошка от его прикосновений. – Готова?

– Извини, – выпаливаю из себя я.

– Что? – недоверчиво хмурится он.

– Извини, – повторяю я.

Бывший, запрокинув голову, смеется. У него аж плечи трясутся. Потом, правда, он недовольно шипит и болезненно морщится.

– Болит? – вдруг спрашиваю я.

Тянусь рукой к его скуле и почти сразу одёргиваю ее. Идиотка. Тебе должно быть плевать на его раны.

– Заживет, – мрачно отвечает Градский. Он как будто злится. И теперь его пальцы не гладят, а сжимают мою шею. – Мне давно плевать на физическую боль.

Я опускаю взгляд вниз, на его ключицы, которые открывает расстегнутая, черная рубашка. Теряюсь рядом с ним. Мне и страшно и… волнительно. Я испытываю все, что угодно, кроме равнодушия.

– Вечером поднимись ко мне в комнату, – его ладонь опускается на мою талию, – я хочу получить свои извинения.

Он крепко прижимает меня к себе и я чувствую сквозь ткань платья его твердый стояк, которой жарко давит мне на низ живота. Я приоткрываю рот, ощущая дрожь по всему телу.

– Нет, – шепчу, упираясь в его грудь обеими руками. – Все, что угодно, кроме этого.

– А ты разве не хочешь? – приподнимает бровь Градский. – Я помню… – он вдруг наклоняется ко мне и, слегка подув на мою разгоряченную кожу в районе шеи, продолжает: – Как ты отдавалась мне на кухонном столе. Кончала и дрожала, пока я натягивал тебя. Скажешь, что такого не было?

Я молчу, кусая до боли нижнюю губу. Градский в очередной раз ткнул меня носом в мою самую главную ошибку.

– На меня смотри, – велит он. И в ту же секунду задирает мой подбородок так, что у меня не остается возможности отвести взгляд. – Ну так что, малышка? Я хочу трахаться. А ты как раз рядом. Ещё и провинилась… а это как минимум один минет.

– Нет! – я отталкиваю его от себя, но он даже не сдвигается с места. Лишь ухмыляется.

– Да, – отзывается он. – За свои поступки надо отвечать.

– Я не стану тебя ублажать! – злюсь я.

– Но ты здесь именно для этого, – отвечает Градский и, нырнув рукой мне под платье, стискивает одну из моих ягодиц. – Не забывай. Не придешь – тебе же хуже, малышка. Я очень разозлюсь.

– И что же ты сделаешь? – спрашиваю я. Щеки горят от стыда и злости. – Что ты еще можешь сделать?

– О, у меня богатая фантазия, – довольно сообщает бывший. – Тебя когда–нибудь связывали? Артем делал это с тобой?

– Это тебя не касается! – выпаливаю я.

– Значит, не делал, – заключает Градский. И хищно сверкает глазами: – а я могу сделать. И только от тебя зависит, как я это сделаю. Могу привязать к кровати и красиво трахнуть, а могу привязать к собачей будке во дворе. Готова к этому?

– Ненавижу, – качаю головой я. И выкрикиваю уже громче: – Как же я тебя ненавижу, Градский! Да что я тебе сделала?! Каждый раз, когда я немного забываю, какое ты чудовище, ты снова мне об этом напоминаешь!

– А ты не забывай, – он шлепает меня по заднице и снова стискивает нежную кожу, – ты здесь не на курорте. И будешь делать все, что я тебе скажу. Иначе – тебе же хуже.

– Когда–нибудь тебе будет стыдно, – обещаю я. – Ты пожалеешь о том, что со мной делал.

– Не пожалею, – мрачнеет бывший. – И лучше тебе смириться. Тебя от меня никто не спасет, Маша.