Ой, Мамочки! Или Вляпаюсь, куда Вам и не СНИЛОСЬ!

Глава 4. А если... поиграть?

Пока она шла к предложенному ей креслу, я успел ее оценить.

Хрупкая, невысокого роста, но не миниатюрная. Держится с достоинством, хотя я знаю, как ей тяжело – она воспитывает одна маленькую дочку Ксюшу – я помню, как на Новый Год мы всем офисом собирали подарки для детей наших сотрудников и дочка Валерии Крюковой была в списке тех, кому подарки эти полагались.

Надо будет потом у Анны узнать, как девочка отреагировала на тот самый подарок, который ей подарили от нашего холдинга.

Я не хотел смотреть оценивающим взглядом на Валерию Валерьевну, но по-другому как-то не получалось. Мне очень уж нравится вот такой типаж – вроде бы совершенно простой внешне, но от этого не менее утонченный. Ей бы качественную огранку в виде хорошего стилиста, который ее естественную красоту смог бы подчеркнуть. Но не превращать ее, при этом, в гламурную куклу, которыми сейчас пестрят социальные сети.

И действительно предложить ей сыграть роль моей девушки. В то, что она вот такая вдумчивая, спокойная, смогла покорить меня, отец поверит. Да и по поводу дочери я что-нибудь придумаю, я думаю. Потому что не могу не придумать – это у меня всегда хорошо получалось.

Главное, чтобы отец поверил, что и ребенка я принимаю по своей воле. Ну, ничего, поверит, я думаю. Потому что я же никогда еще не давал повода усомниться в своем поведении, в своих действиях.

Она села на край кресла и выпрямилась, словно у нее идеальная осанка в крови, потому что она происходит из какого-то древнего дворянского рода. Как же она хороша! Да, словно алмаз. Но любому алмазу нужна грамотная огранка.

– Анна Викторовна, два черных кофе в кабинет, молоко и круассаны, – я наклонился к селектору, хотя прекрасно понимал, что стоит мне опять рыкнуть, и моя помощница тут же окажется передо мной так, словно она из воздуха умеет материализовываться. – И моего адвоката сюда же. Причем как можно быстрее!

Валерия вздрогнула и подняла на меня свои красивые пронзительно-зеленые глаза. У нее что, линзы на глазах что ли? Не бывает таких натуральных цветов в глазах! Не бывает, и все тут!

– Валерия Валерьевна, я хочу озвучить для Вас одно важное предложение, которое, я думаю, Вам должно прийтись по душе, – нет, тянуть хватит. Я действительно предложу ей сыграть роль моей девушки, чтобы добиться благосклонности от моего отца мне. А дальше пусть она сама решает. – Я прекрасно понимаю, как и Вы, я думаю, что Васятка не оставит Вас в покое. По своей сути, он нарушил один из главных моих принципов – не заводить служебных романов. Но если раньше я знал о том, что он это делает, но не было прямых свидетелей, то сейчас таким свидетелем стали Вы. И Вас он обязательно выдавит. Это лишь вопрос времени, не более. И даже если сейчас Вы заручитесь моей поддержкой, я всего лишь исполняющий обязанности генерального директора. А Васятка может пойти дальше, прыгнуть выше меня и отправиться к моему отцу, который является председателем правления. И вот тут уже мы точно сделать ничего не сможем.

Я смотрю, как она судорожно сглатывает комок, образовавшийся у нее в горле, и понимаю, что она боится. Она боится не потерять работу, а того, как она будет жить дальше, как она будет воспитывать свою дочь. Потому что зарплаты в нашем холдинге – самые высокие в нашем городе. Выше она уже просто не найдет. А сможет ли она справиться дальше? Сможет ли дать дочери все то, что дает сейчас?

Легкий кивок головой словно означает, что она продолжает меня слушать.

– Я попросил вызвать моего адвоката сейчас для того, чтобы он помог нам составить верное соглашение, которое нас с Вами поставит, с одной стороны, в зависимость друг от друга, а с другой – наоборот, сделает независимыми.

– Что… Что Вы этим хотите сказать, Марк Евгеньевич? – она поднимает на меня испуганные глаза, и я понимаю, что до нее еще пока не полностью дошло все то, что она только что услышала.

– Я предлагаю сыграть Вам роль моей девушки. Мне это необходимо, чтобы получить уже статус генерального директора холдинга. Мой отец поставил мне достаточно четкое условие на этот счет, и я понимаю, что других вариантов, как найти достойную кандидатуру, чтобы представить ее именно в таком статусе моему отцу, у меня нет. А брать какую-то непонятную гламурную куклу из любого ночного клуба мне совсем не улыбается. Ваша задача будет достаточно простой – именно играть роль моей девушки везде, куда мы будем приглашаться вместе, представляться именно в этом свете перед моим отцом и его компаньонами. А я за это закрываю Вашу ипотеку, обеспечиваю Вас всем необходимым, что только Вы пожелаете, выплачиваю Вам еженедельное содержание в том размере, в котором Вы пожелаете, но не менее тысячи евро в неделю.

– А Ксюня? – ее глаза настолько полны страха, что мне кажется, что сейчас она попросту испугается всего, что происходит вокруг нее. 

– А для Вашей дочери мы подберем такую няню, которая будет отвечать и самым строгим требованиям относительно воспитания детей, и, к тому же, сможет найти контакт с Вашей дочерью и с Вами самой, – неужели это такие плохие условия, что она еще о чем-то думает.

– А если Ваш отец нас раскусит? – господи, да сколько же она бояться будет? Неужели в ее положении выбирать приходится?

– Своего отца я беру целиком и полностью на себя, будьте уверены, – я улыбаюсь, как мне кажется, ободряющей улыбкой, и вижу, как Валерия расслабляется.

В этот момент открываются двери, и своей царственной походкой в кабинет входит Анна, неся на подносе две чашки черного кофе и круассаны, как я ей и приказал. 

– Петру Олеговичу я позвонила, – сказала она, расставляя чашки перед нами и слишком уж призывно наклоняясь передо мной, – он обещал быть буквально через пятнадцать минут. Еще будут какие-то поручения?

– Закрыть за собой дверь и не отсвечивать, – рыкнул я и уперся в нее взглядом, которого ей всегда хватало, чтобы все быстро понять и исполнить.

– Я согласна, – тихо прошептала Валерия и опустила глаза в стол. – Все равно мне увольняться. А так – хоть какой-то бонус получу, чтобы будущее дочки обеспечить хоть немного. 

Я улыбнулся – а она не так глупа, как могла бы показаться. Но не алчна – это сразу по ней видно. Ничего, Валерия Валерьевна, ты не пожалеешь о том, что сюда прорвалась!