Тень Ариадны

Глава 8. Безупречный щит

Прохладный, пропитанный запахами бензина и резины воздух подземного паркинга встретил Ариадну, как только двери лифта бесшумно разъехались. Она шагнула вперед, на ходу просматривая последнее сообщение на телефоне. Рядом семенила Елена, стараясь успеть согласовать изменения в графике на завтра.

— Ариадна Викторовна, перенести встречу с министром все же на одиннадцать? И потом, после ланча…

Ариадна лишь кивнула, не отрывая взгляда от экрана. Краем глаза она уже видела свою машину — черный, брутальный Maybach. И фигуру человека, стоявшего рядом.

—Ариадна Викторовна, — продолжала семенить Елена, — приглашение на открытие клуба "Элизиум" от Алексеева. — Она протянула ей черный конверт с золотым тиснением.

Ариадна взяла конверт и жестом, остановив Лену, направилась к автомобилю.

Алексей не бросился открывать дверь при ее появлении. Он стоял неподвижно, спиной к ним, обозревая периметр — его взгляд скользил по колоннам, углам, въездам. Он осмотрел днище машины быстрым, профессиональным движением, лишь затем обернулся. Его глаза, серо-зеленые и холодные, встретились с ее взглядом на секунду, оценивающе, как бы сверяя ее с мысленным чек-листом. Затем он коротко кивнул — не ей, а скорее ситуации — разрешая приблизиться. Только после этого его рука потянулась к ручке двери.

Дверь открылась беззвучно. Его движения были выверенными, экономичными, лишенными малейшего намека на услужливость. Он не предложил руку на пороге, не склонил голову, не произнес дежурное «прошу». Он просто выполнил элемент работы. Когда Ариадна проходила мимо, она почувствовала его близость — не как мужчины, а как источника сконцентрированной, сдерживаемой силы. Он не отвел взгляд, не опустил глаза. Его глаза скользнули по ее фигуре так же, как до этого по колесным аркам машины — ищуще, аналитически, выискивая возможные угрозы. Он смотрел сквозь нее, а не на нее. Она, поймав себя на том, что на мгновение задержала на нем взгляд в ожидании привычной реакции — восхищения, подобострастия, страха, — не увидела ничего. Лишь короткий, деловой кивок:

— Машина проверена. Можно ехать.

Его голос был ровным, как бетонная плита.

Салон поглотил ее, пахнущий кожей и дорогим озоном. Через секунду дверь водителя открылась, и Алексей занял свое место. Движения его за рулем были такими же точными — пристегнул ремень, проверил зеркала, запустил двигатель. Машина тронулась с места с идеальной плавностью.

Ариадна откинулась на сиденье, но расслабиться не могла. Давящая тишина в салоне резала слух. Она привыкла, что водители либо робко молчали, либо пытались завести льстивую беседу. Это молчание было иным. Оно было плотным, самодостаточным. Оно исходило от него.

Она поймала его взгляд в зеркале заднего вида. Он был прикован к дороге.

—Новая машина устраивает? Привыкаете к графику? — спросила она, намеренно выбрав нейтральные, почти светские темы.

Его глаза на долю секунды встретились с ее отражением.

—Вполне. Машина хорошая. С графиком проблем нет.

Ответ был исчерпывающим и убийственным по своей лаконичности. Он не поддержал тему. Не спросил, удобно ли ей. Не сделал ни малейшей попытки быть приятным.

Ариадна почувствовала, как по спине пробежали иголки раздражения. Она сделала вторую попытку, чуть настойчивее:

—Елена предоставила вам все карты доступа? Нет вопросов по протоколу безопасности? Нужно что-то уточнить?

На этот раз он даже не взглянул в зеркало. Его внимание было полностью поглощено сложным маневром на перекрестке, который он выполнил с филигранной точностью.

—Все вопросы решены. Все инструкции понятны, — прозвучал его ровный голос.

И все. Точка. Предельная ясность. Он не оставил ни малейшей лазейки для продолжения диалога. Он не спрашивал ее ни о чем взамен, не проявлял ни капли любопытства к ней как к личности. Молчание в салоне снова сгустилось, становясь громким, невыносимым.

Ариадна резко отвернулась к окну, наблюдая, как мелькают огни города. Внутри все кипело. Этот мужчина вел себя так, будто он не подчиненный, а равноправный партнер, нанятый для выполнения специфической задачи. Он не пытался ей понравиться, не искал ее одобрения, не реагировал на ее статус или внешность. Его абсолютное, непробиваемое равнодушие било по ее самолюбию куда сильнее, чем любая попытка флирта или лести.

Она привыкла быть солнцем, вокруг которого вращаются планеты-подчиненные, отражающие ее свет и тепло. Алексей же вел себя как далекая, холодная и абсолютно самодостаточная звезда из другой галактики, живущая по своим, неизвестным ей законам. И ее это задевало, раздражало, цепляло сильнее, чем она готова была признать. Она ловила себя на мысли, что смотрит на его затылок и мощные плечи в зеркале, ожидая — жаждая — увидеть хотя бы крошечный признак, намек, что он замечает в ней женщину. Но ничего. Совсем ничего. Только безупречный щит профессионализма.