Тишина в доме была густой, как смола, обволакивающей каждый звук, каждое движение. Я сидела за массивным дубовым столом в кабинете отца, который теперь больше напоминал чужую территорию. На столе передо мной лежал документ — несколько листов плотной бумаги с аккуратными строчками, напечатанными без единой помарки. Заголовок гласил: «Соглашение о передаче прав». Чернильная подпись Макса уже красовалась внизу, изящная и уверенная, будто выведенная рукой короля, подписывающего смертный приговор.
Макс стоял у окна, спиной ко мне, его силуэт чётко вырисовывался на фоне закатного неба. Оранжевые лучи пробивались сквозь тяжёлые шторы, играя на позолоте рам семейных портретов, которые Ирина уже успела заменить на изображения Кёнигсбергов. На одном из них улыбался мужчина с глазами Макса — его оте
