Дождь стучал по крыше неделю, превращая дом в сырую ловушку, где каждый звук отзывался эхом в пустых коридорах. Я сидела в библиотеке, перебирая старые папки с документами, которые отец когда-то называл «семейным архивом». Пыль въелась в кожу пальцев, смешиваясь с потом, пока я искала хоть что-то, что могло бы остановить Макса. Но полки, некогда заполненные папками с печатями Кравченко, теперь пустовали, будто их вычистили до блеска. Только тени от резных деревянных узоров на стеллажах напоминали когти, готовые вцепиться в спину.
Ирина устроила «ревизию» накануне. Её голос, холодный и методичный, доносился из кабинета отца:— Эти бумаги — мусор. Макс, помоги перебрать.Я тогда притаилась за дверью, наблюдая, как они выносят коробки с документами в чёрные мешки для мусора. Макс ловил мой взг
