Ты выбрал не нас

7.2

Он согласился. Действительно пошел с нами на ужин! Зачем он это делает? Неужели не может оставить нас в покое?

Зато Аня была довольна, даже за руку его взяла и болтала без умолку. Она и не подозревала, что идёт сейчас рядом с родным отцом. А Андрей не подозревал, что эта милая болтушка с двумя хвостами на голове – его дочь. И я бы с радостью рассказала ему, с радостью сделала бы так, чтобы они общались, даже на смотря своё отношение к Василевскому. Но он не хотел ребёнка, предпочёл уехать. И, похоже, ни о чем не жалеет.

Аня тянется к нему неосознанно. И как запретить эту их «дружбу», как отдалить их друг от друга, я не знаю. Что сказать дочери? Как ответить на ее вопросы? Нужно ещё хорошенько подумать об этом.

Голова пухла от мыслей, что лавиной накрывали меня уже не только перед сном, но и в течение дня. Все перевернулось с ног на голову, моя привычная, относительно спокойная жизнь превратилась в действующий вулкан.

– Мам! Я хочу сегодня блинчики! Можно? – дочь сложила обе ладошки вместе. – И потом мороженое!

– Можно, если блинчики с мясом, – отозвалась я.

– Фу–у, мясо, – поморщилась Аня. – Не хочу мясо!

– Тогда блинов не будет, – развела руками я.

– Один с мясом, другой – со сгущёнкой, – уговаривала меня она.

– Идёт, – согласилась я.

– Ура! – дочь дала мне «пять» и заявила: – чур, я займу стол!

Не дождавшись ответа, она помчалась вперёд, к дверям отеля. Я проводила ее взглядом. И хмуро посмотрела на Андрея.

– Чего пытаешься добиться, Василевский?

– Ты о чем? – не понял он.

Но я знала, ему все прекрасно понятно. Ему очень даже нравится меня м****ь. Только, вот, не пойму, чем я это заслужила.

– Зачем согласился на ужин? – терпеливо спросила я. – Что тебе надо от нас?

– Твоя дочь сама позвала меня, – пожал плечами Андрей, скользнув по мне мимолетным взглядом. – Невежливо было бы отказываться.

– Давно ли ты стал таким вежливым, а? – сердилась я.

– Всегда был им, – послужило мне ответом.

– Особенно, в школе, – поддела его я. – Самый вежливый ученик.

Он не ответил мне. Зато я заметила, как на его лице нарисовалась нахальная улыбочка.

Мы зашли в отель. Василевский с показательным видом джентельмена пропустил меня первой и я закатила глаза, сжав губы.

– Идиот, – буркнула себе под нос.

– Значит, тебе по вкусу, – хмыкнул он, услышав меня.

– Ошибаешься, – прошипела я, проходя мимо него.

– Тогда ты бы не была со мной когда–то, – парировал Андрей.

Я одарила его тяжёлым взглядом, но ему было плевать, что я о нем думаю. Самодовольная улыбка так и сияла на его лице. Он расслабленно шел по отелю, кивал работникам, ловил на себе взгляды гостей. В основном, это были девушки. А я плелась рядом, мечтая провалиться под землю. Потому что завтра от расспросов коллег никуда не деться. Уже сейчас Машка, приоткрыв рот, не отрывала от нас изумлённого взгляда.

Мы зашли в ресторан. Тут атмосфера проще, чем в том ресторане, где ещё недавно завтракал Андрей. Похоже на обычное кафе: небольшие столики с белыми скатертями, горшки с зелёными цветами возле окон и линия шведского стола. Людей было немного, поэтому я сразу заметила Аню – она заняла столик возле окна и, увидев нас, помахала рукой. Я улыбнулась дочке и пошла к шведскому столу. Андрей направился вместе со мной.

– Тут нет привычных для тебя блюд, – напомнила ему я, накладывая блины в тарелку.

– Переживу, не волнуйся, – он оторвал от грозди винограда ягоду и, подкинув ее, поймал ртом.

– И как только твой отец решился сделать тебя тут главным? – покачала головой я. – Даже жаль отель.

– Большой босс не промах – всегда знает, что делает, – невозмутимо отозвался Василевский. – Переживаешь, что я буду рядом?

Я поставила на поднос апельсиновый сок и чай, затем с усмешкой посмотрела на Андрея. Он с вызовом вскинул бровь, ожидая моего ответа.

– Мне вообще на тебя плевать, – заявила я.

Василевский наклонился к моему уху и я, растерявшись, вздрогнула.

– Тогда не следи за мной с балкона, – негромко проговорил он. Отстранившись, Андрей подмигнул мне и взял поднос. – А то страшновато становится.

– Даже не представляешь, как ты раздражаешь меня, – я действительно была уже на взводе.

– Очень важная инфа, – беспечно ответил он.

Взяв тарелку с пюре и котлетой, Василевский направился к столику, за которым сидела Аня. Я прожгла его спину ненавистным взглядом и пошла следом.

– Я уже проголодалась, вы очень долгие, – грустно вздохнула дочь, когда мы сели за стол.

– Твоя мама любит поболтать, – вооружившись вилкой, Андрей принялся разламывать куриную котлету.

– Она болтушка, – жуя, кивнула Аня.

Я подперла рукой подборок, уставившись в окно, на тёмную гладь бассейна.

– Ты не будешь ужинать? – спросил Василевский.

– Не буду, – ответила я.

– Мам, ты что, худеешь? – вскинула брови дочь.

– Нет, – слабо улыбнулась ей я. – Просто не хочу есть.

– Странно, – наклонившись к Андрею, прошептала Аня, – обычно мама много ест.

– Я все слышу, – строго посмотрев на дочь, сообщила я. – Ешь, блины остынут.

Даже чай я пила через силу. Когда рядом Андрей, я не на шутку волновалась. Одно лишь его присутствие заставляло все внутри переворачиваться. Его запах, его взгляд. Все одновременно родное и чужое. Столько воспоминаний, столько чувств. И столько боли. Это просто сводит с ума. Столько лет пыталась забыть эти серые глаза, эти губы, но все зря. Он снова рядом. И относится ко мне так, будто ничего не было между нами. Возможно, для него тот год ничего не значил, возможно, любила только я.

– Расслабься, – донёсся до меня его голос.

Я вырвалась из водоворота мыслей и недоуменно посмотрела на Андрея. Он, облокотившись на спинку стула, наблюдал за мной.

– Я и не напрягалась, – глотнув чая, отозвалась я.

– Оно и видно.

– То, что тебе видно, оставь при себе, – я мило ему улыбнулась, чтобы дочь ничего не заподозрила.

Андрей лишь головой покачал. В отличие от меня, он чувствовал себя намного спокойнее.

– Так здорово, что мы подружились, – макнув блинчик в сметану, Аня радостно улыбнулась Андрею. – Да?

– Да, таких подруг у меня еще не было, – отозвался тот со смехом в глазах.

– А ты ведь не уедешь отсюда? – с надеждой спросила у него дочь. – Знаешь, все мои друзья уезжают. – жуя, она скрестила руки на груди. – А я остаюсь здесь. Приходится каждый раз дружить с кем–то еще.

Василевский пожал плечами.

– Пока не собираюсь.

– Очень жаль, – буркнула я.

– Ты что–то сказала? – уточнил он.

– Говорю, в чай добавила слишком много сахара, – натянуто улыбнулась ему я. – Очень жаль.

Андрей ответил мне такой же улыбкой. А глазами прожигал насквозь.

– Не любишь сахар?

– Иногда его слишком много, – кивнула я. – Аж тошнит.

– Да? А меня тошнит от куриц, – признался Андрей. – Как начнут кудахтать, так хоть уши закрывай.

Я снова улыбнулась, мечтая его прикончить.

– Но тут нет куриц.

– Разве? – удивился он. – Я видел одну на столе. Видимо, докудахталась.

Я сдвинула брови на переносице. Андрей ухмыльнулся, не сводя с меня нахального взгляда.

– Мам, я возьму мороженое? – обратилась ко мне Аня. – Смотри, блины я доела!

– Возьми, – оторвав тяжелый взгляд от бывшего, кивнула я. – Только немного, хорошо?

– Хорошо! – дочь вылезла из–за стола и побежала за десертом.

Андрей задумчиво проследил за ней, затем в упор посмотрел на меня. Стал значительно серьёзнее, чем пару секунд назад.

– Кто ее отец?

– Какая… тебе разница? – с трудом изобразив спокойствие, спросила я. – Главное, что ее отец не ты.

– Да, ведь ты не захотела от меня ребёнка, – беспечно пожал плечами он. Но его глаза потемнели, напоминали грозовое небо.

– Что за бред ты несёшь? – устало спросила я.

– Сама невинность, – усмехнулся он, поднимаясь из–за стола. – Хорошего вечера.

Я недоуменно смотрела на него, абсолютно ничего не понимая.

– И тебе не хворать.

– Уже уходишь? – к нему подошла Аня с тарелкой мороженого.

– Да, мне пора, – отозвался Андрей.

– Останься, поедим мороженого вместе, – уговаривала его она.

– Не в этот раз, Обезьяна, – угол губ Василевского изогнулся в улыбке. – Пока.

– Сам такой, – она показала ему язык. Андрей усмехнулся и, слегка растрепав ее волосы, ушёл.

Допивая чай, я размышляла о том, что имел ввиду Василевский. Неужели снова пытался вывести меня из себя? Похоже, я сильно нагрешила, раз снова встретила его.