Неистовый квартет. Книга 3. Дивные создания

Глава 2. Часть 2

Позже Дора так и не припомнила, почему замешкалась, прежде чем выйти следом за остальными. Может быть, ветер попытался залезть ей под юбку, и пришлось прижимать ткань к бедрам…

Вдруг в дверном проеме что-то вспыхнуло, и Дора подалась назад, прикрывая глаза. Когда она вновь смогла смотреть на мир без заливающих все слез, то увидела появившуюся в нескольких шагах от выхода стену зеленого света. За ней угадывались фигуры Фрица, Карла и Бланки, стоящих на чем-то сияющем еще ярче стены. Дора с трудом разглядела пентаграмму.

Бланка махнула рукой, делая ладонью жест от себя, но Доре не требовались знаки, и так понятно, что друзья угодили в ловушку.

Не стоило ожидать, что Андринга позволит так просто забрать свою собственность. Возможно, при разрушении заклятия на двери об этом становилось известно. Разговор друзей с Ари Андринга мог подслушать и понять, что они пришли не у***ь ее, а вернуть домой. И вот он подготовил ловушку перед главной дверью, зная, что четверка пойдет именно здесь. Но, более вероятно, пентаграмма, приводимая в действие особыми чарами, была здесь всегда, нарисованная невидимой краской, ведь такую сложную магию нельзя создать за то короткое время, пока квартет добирался до главного входа.

Оставшаяся незамеченной Дора осторожно выглянула из прохода и, не увидев опасности, медленно двинулась вдоль каменной кладки, мимо пентаграммы. Когда Дора обогнула выступ стены, та больше не закрывала обзор, так что стало возможно разглядеть Андрингу.

Вернее, его темный силуэт. Внезапно от тощей фигуры отделились какие-то светящиеся ленты, приглядевшись, Дора поняла, что это созданные магией руки. Они потянулись вперед и нырнули за барьер пентаграммы, как оказалось, крышу ловушки Андринга захлопывать не стал.

Дора поспешила направить на него заклинание, пока он не схватил Ари, которую наверняка собирался забрать из барьера странными руками. Нужно было только отвлечь Андрингу, пока остальные не освободятся: краем глаза Дора видела, что Фриц уже читает молитву.

Наслав на Андрингу проклятие, которое в случае успеха должно было превратить его в рыбу, Дора смогла избавиться от «загребущих ручонок». Андринге пришлось сосредоточиться на том, чтобы побороть чужую магию, влияющую на тело, а поддерживать два заклинания сразу может разве что воистину гениальный колдун. Дора о таких даже не слышала.

Пока Андринга был занят, Дора переместилась, продолжая прятаться в тени стены. Однако, оправившись весьма быстро, Андринга снова создал руки. Размахивая ими, точно кнутом, он прошелся по двору. Дора едва успела увернуться от одной из них, вблизи похожей на кончик шарфа с бахромой.

Перекатившись по предплечью, как ее научил Карл, Дора спряталась за большим корытом, из которого, видимо, поили лошадей. Оттуда она наслала на Андрингу еще одно проклятие. Тот застыл, с большого расстояния сложно было понять, что происходит, поэтому для Доры стало неожиданностью, когда с пальцев Андринги сорвался светящийся шарик.

Взлетев вверх, он взорвался, рассыпая рыжие искры и озаряя замковый двор светом.

Дора пригнулась за поилкой, но, похоже, Андринга ее рассмотрел и теперь уже не собирался упускать из виду. Он снова замер, видимо, призывая новую магию, и Дора поспешила покинуть укрытие.

Создав сверкающий сапфировыми молниями сгусток, Андринга швырнул его. Причем метил достаточно точно в бегущую Дору: молнии врезались в стену совсем рядом, так что едва удалось отскочить.

Не дожидаясь, пока Андринга вызовет еще что-то такое же смертоносное, Дора использовала последнюю сохранившуюся с алиссенских приключений бомбочку. Швырнула как можно дальше, Андрингу не достала, но зеленый дым, взлетевший из разбившейся глиняной оболочки, закрыл обзор.

Покосившись в сторону пентаграммы, Дора отметила, что Фриц создал святой барьер, окруживший троицу и бочку, куда Ари, похоже, пыталась поглубже залезть.

Барьер давил на зеленую стену, казалось, он распирает изнутри клетку, куда Андринга заключил наглецов, посмевших вторгнуться в его владения. Дора заметила, что святой барьер будто толкает вперед ветер, треплющий волосы Фрица и пелерину на его рясе, но не касающийся других.

Похоже, совсем скоро у Андринги появятся четыре противника. А пока Доре нужно еще немного потянуть время.

Воспользовавшись моментом, пока дым скрывал ее от барона, Дора вернулась назад и снова притаилась за поилкой. Наверняка Андринга ударит сперва по трем бочкам, за которыми Доре было бы удобнее всего спрятаться, и не подумает, что она вернулась в прошлое укрытие.

И точно, когда дым рассеялся, Андринга атаковал бочки: видимо, наконец-то забеспокоившись о возможном пожаре, не стал применять огнеопасную магию. Вместо призыва молний или шаров пламени он ударил раскрытой ладонью по земле у себя под ногами и быстро прочитал заклинание.

Казалось, будто под слоем почвы появилась огромная змея и поползла прямо к бочкам: куски дерна летели во все стороны. «Змея» расшвыряла бочки, большой камень проделал в досках одной из них дырку, другую разбило на щепки. Но Андринга зря старался.

Тогда он, похоже, решил, что назойливая противница сбежала под шумок, и снова создал руки. Дора уже собралась послать в Андрингу новое проклятие, но раздался оглушительный звон, будто разбились сразу сотни стеклянных витражей.

Стена, удерживающая пленников пентаграммы, лопнула, как переспелая дыня: во все стороны полетели зеленые ошметки, исчезая в воздухе утренним туманом.

Дора, примерно зная, что будет дальше, начала читать очередное заклинание, призванное испортить Андринге жизнь. Фриц тоже произносил молитву, а Карл рванул вперед, собираясь ударить барона так, чтобы тот потерял сознание на время, достаточное для побега.

У друзей все бы получилось: Андринга не мог защититься сразу от двух магических атак и меча Карла. Но тут в сражение вмешалась неожиданная сила.

— Матти! — надрывно выкрикнула Ари.

Из ее бочки поднялись два тонких щупальца, сотканных из воды. Одним Ари попыталась схватить Карла за ногу, другим — заткнуть Фрицу рот. Но, похоже, колдуном Ари была не ахти каким. Карл легко уклонился от щупальца и рубанул по нему мечом — жидкость тут же разлетелась брызгами. Фриц просто ударил тем, что предназначалось Андринге, и порыв ветра разорвал плотную воду на капли.

Дора, в которую Ари не целила, продолжила колдовать, и Андринга, уже пробиравшийся прочь, чтобы спрятаться, остановился, борясь с заклинанием Доры. Но все же он еще мог колдовать и, создав облако черного тумана, скрылся в нем.

— Недостойно мужчины удерживать силой женщину, которая его не любит! — крикнул Фриц, пытаясь воззвать к совести Андринги, хотя Дора сомневалась, что это поможет. — Вы не дворянин, а простой разбойник с большой дороги, барон!

Андринга промолчал, прячась во тьме: как Дора ни вглядывалась, она не могла рассмотреть тощий силуэт.

Делая вид, что просто ищет Андрингу, Карл медленно шел по двору и крутил головой. Но Дора знала, что тот мог похвастаться хорошим ночным зрением. Он наверняка двигался прямо к затаившемуся барону, чтобы напасть.

Тут раздался топот ног, и двор заполнился неровным оранжевым светом: из-за сараев показались люди с факелами. Тут же обнаружился Андринга.

— Схватить воров! — взревел он и указал на Фрица, который все еще стоял на потухшей пентаграмме, прикрывая Бланку и Ари.

Последняя как будто успокоилась, залезла еще глубже в бочку, так что видна была только голова, а Бланка мягко гладила лиловые локоны.

Стражники и похватавшая вилы челядь колебались, огненные блики выхватывали из тьмы лица, и в чертах тех людей, что были ближе к ней, Дора различила растерянность. От кровавой расправы над врагами господина всех удерживало присутствие человека в рясе, большинство единобожников далеко не сразу смогут напасть на священника, пусть барон и приказывает.

Фриц поспешил добавить людям дополнительный повод для сомнений.

— Верующие! Клирикане! Выслушайте меня! Мы с товарищами пришли, чтобы помочь вашему сюзерену! Он сбился с верного пути, поддался искушению моря! Но он лишь слабый человек, как только мы уберем русалку с его глаз, он излечится!

Люди заволновались, большинство впервые увидели русалку и теперь пялились на нее во все глаза.

— Не слушайте его! — рявкнул Андринга. — Он — не настоящий священник. Эта банда просто хочет украсть русалку и продать подороже.

— О, хочешь убедиться, что я настоящий посланник Господа?! — Фриц ухмыльнулся. — Это легко доказать!

Он начал читать молитву, обращенную к пророку Илии. Забавно и немного жутковато: происходящее отчасти повторяло то, что происходило в Пьетро, когда инквизитор собирался сжечь Дору. Она ощутила накатывающую от воспоминаний дурноту, но понимала, что если Фриц не убедит слуг барона, то будет к***********е. И, возможно, друзья не смогут сбежать из замка без потерь.

Пока Фриц взывал к святому, чья колесница проезжает по небу, когда гремит гром, а молнии убивают нечисть, Дора внимательно следила за Андрингой. Тот вполне мог помешать, ведь молитва была длиннее многих заклинаний. Однако барон не спешил колдовать, приглядевшись внимательнее, Дора поняла, что он уже на пределе. Еще бы, никто не может создать пентаграмму-тюрьму и кучу заклинаний, сохранив при этом все силы. Андринга мелко дрожал и слегка покачивался, на правой щеке блестела чешуя — все же Дора его достала.

Фриц закончил молитву, и на чистом звездном небе внезапно появилось темное облачко, чернее самой ночи, откуда ударила серебряная молния, похожая на корни огромного дерева. Она пронзила воздух, врезалась в землю и вспыхнула, ослепляя всех на несколько мгновений.

Когда свет исчез, некоторые из особо богобоязненных слуг попадали на колени. Вспомнив о Джулсе, Дора прищурилась, пытаясь разглядеть его в толпе, ей показалось, что промелькнула знакомая борода, но потом исчезла. Если Джулс и был здесь, он предпочел таиться за спинами других, чтобы избежать гнева барона.

Даже те, кто не пали ниц, все равно растеряли уверенность после демонстрации божьей силы.

— Защищайте своего сюзерена, трусы! — рявкнул Андринга, единственный не напуганный небесным огнем.

В один миг Карл оказался рядом, взмахнул мечом, и Андринга вытащил клинок, защищаясь.

— Если вы будете упорствовать, мы просто перебьем здесь всех и вас в том числе! — пригрозил Фриц.

— Ваше Благородие! — заголосило несколько слуг. — Сжальтесь! Зачем вам эта тварь?! Вы навлекаете Божий гнев на всех нас, держа ее в замке!

Двое особо ретивых даже двинулись с вилами к бочке, но вставший на их пути Фриц сразу поумерил пыл смельчаков.

Тем временем, Карл выбил из ослабевших рук Андринги оружие, приставил свой клинок к его горлу.

— Хватит! — закричала вдруг Ари, да так громко, что звук разнесся над двором, отражаясь от стен и множа эхо. — Не убивайте его! Матти, отпусти меня! Я хочу домой! Пожалуйста!

Ее слова будто лишили Андрингу последних сил, он сгорбился и, судя по движению губ, что-то сказал Карлу. Тот опустил меч, и цепко схватив Андрингу за плечо, повел к пентаграмме. Дора, решив, что все кончено, тоже поспешила к друзьям.

Андринга буквально висел на плече Карла, едва переставляя ноги. Но в угольно-черных глазах отражалась решимость. Дора на всякий случай нащупала в сумке мешочек с остатками сонного порошка. Вот ведь, придется все потратить на этого идиота. Но Андринга не стал колдовать. Неотрывно смотря на Ари, он прохрипел севшим от криков голосом:

— Почему ты хочешь бросить меня? Разве я причинил тебе боль или хоть чем-то обидел?

Ари медлила с ответом, Доре трудно было прочесть выражение ее лица, но то, как будто, смягчилось. Зато Бланка что-то поняла, взяла Ари за руку, подбадривая, и пожатие действительно придало той силы.

— Я хочу домой, к семье и друзьям. Мне жаль, Матти, но мы не можем быть вместе, хотя я не держу на тебя зла.

Расстегнув пряжку на шее, Ари сняла ожерелье и протянула его Андринге. Однако тот сперва не двинулся с места, невидящим взглядом смотря на переливающиеся в свете факелов камни. Но все же протянул руку, сжал пальцы на ожерелье так, что они стали похожи на искривленные когти птицы.

— Прости… Ари… — прозвучал едва слышный шепот, в котором было столько трепетной нежности, что даже сердце Доры дрогнуло.

Ари на краткий миг накрыла руку Андринги своей маленькой бледной ладошкой, потом медленно отстранилась, словно волна, после страстных лобзаний прибоя покидающая тоскующий берег.

Не глядя засовывая ожерелье за пазуху, барон промахнулся и драгоценность, за которую многие могли бы у***ь, упала в пыль. Но Аднринге было плевать на золото, он вдруг крикнул с надрывом:

— Эй, коня мне! Приведите вороного, остолопы!

Люди тут же заметались, кто-то побежал в конюшню, кто-то — в замок и вскоре вернулся с плащом.

— Зачем вам лошадь? — осторожно спросил Фриц, вставая так, чтобы слегка загораживать Ари от Андринги.

— Конечно же, сопроводить вас к морю, — прошипел тот. — Кто знает, может вы просто позарились на русалку и убьете ее, чтобы потом продать части тела.

— Стали бы мы, в таком случае, вытаскивать ее из подвала? — кисло осведомился Фриц. — Там бы и разделали.

Андринга только фыркнул в ответ, не спуская глаз с Ари, а та вдруг нырнула в бочку и совсем скрылась под водой, будто хотела избежать этого взгляда.

Коня оседлали довольно быстро, вороного привел Джулс, сам устроившийся на дохлого вида кляче.

— Сир, позвольте сопровождать вас! Мало ли, что эти, — кивок на четверку друзей, — вытворят.

Дора ответила Джулсу испепеляющим взглядом, предупреждая, что если он подзабыл об оплате, то сдаст Андринге с потрохами того, кто помог четверке найти темницу Ари. Конечно, деньги их компании сейчас не нужны, но Дора не собиралась спускать попытку надувательства.

Но Джулс играл честно, или просто боялся разоблачения: пока Андринга с помощью слуги взбирался на коня, Джулс быстро показал Доре золотую монету и так же быстро спрятал обратно за пазуху.

— Фройляйн Ари, вы ведь не против, если мы вас выпустим в море рядом с замком? — спросил у бочки Фриц.

Послышалось бульканье, и Ари, вынырнув на несколько мгновений, обронила:

— Да, все море мой дом.

Придвинувшись ближе к Фрицу и прикрыв рот ладонью, Дора зашептала:

— Но мы же собирались отвезти Ари в деревню и сначала показать Нильсу, чтобы подтвердить выполнение работы.

— Значит, получим нечто другое, что произведет на Нильса впечатление, — беззаботно заявил Фриц.

Он прошел к стремени вороного и позвал Андрингу.

— Ваше Благородие, можно ли высказать просьбу?

— Если я скажу «нет», вы испепелите меня на месте? — с мрачной иронией переспросил Андринга.

— Мы с друзьями будем очень разочарованы вашей мстительной натурой, но не более, — парировал Фриц.

— Говорите, что вам нужно.

— Не могли бы вы вручить мне пергамент с вашей личной печатью? Возможно, тот, который вы даете гонцам.

Не став больше спорить, Андринга подозвал одного из своих людей и велел принести все, что нужно. Пришлось ждать, пока слуга сбегает в хозяйский кабинет и вернется. Фриц получил вожделенный свиток с большой сургучовой печатью, только тогда несколько увеличившийся отряд тронулся.

— Думаешь, деревенские поверят, если мы покажем им свиток? — спросила Бланка.

— По крайней мере, попробуем. Если нет, что ж — их проблемы. Обойдемся без вознаграждения, а они пускай еще месяцы боятся моря.

Не глядя на остальных, Андринга направил коня к воротам с видом человека, который привык, что за ним всегда следуют без возражений. Джулс, улучив момент, небрежно швырнул мешочек с деньгами, который Карл поймал в полете и быстро спрятал под рубаху. Выглядело все это весьма унизительно, но Дора, как и остальные, промолчала. Они смогли закончить задание без потерь, вот и хорошо. А долго томившаяся в неволе Ари вернется домой.

Стражники опустили мост и небольшая процессия направилась по нему прочь из замка. Джулс поехал с Андрингой стремя в стремя, держа в руке зажженный факел и показывая дорогу.

Довольно долго они двигались вдоль моря, в которое обрывались отвесные скалы. Когда Дора уже начала подозревать неладное, местность пошла под уклон, и Джулс привел всех на песчаный пляж.

Кажущиеся чернильно-черными волны пели свою шелестящую мелодию, серебристая лунная дорожка тянулась от берега к горизонту, точно ковер на торжественной церемонии. Дувший всю ночь холодный ветер улегся, превратившись в нежный бриз.

Опустив бочку, Карл бережно достал оттуда Ари и вошел вместе с ней в море. Едва вода стала Карлу по колено, Ари ловко соскользнула с его рук, с громким плеском падая в чернильную гладь.

Скрывшись в воде, Ари не показывалась. Карл успел выйти на берег, и Дора уже решила, что русалка не хочет больше видеть людей, которые успели ей изрядно осточертеть. Вдруг из лунной дорожки выпрыгнул гибкий силуэт, мелькнули изящный хвост и паутинка волос. Затем Ари снова погрузилась в воду и больше уже не показывалась.

Не проронив ни слова, Андринга тронул поводья, собираясь отправиться назад, но Фриц его окликнул.

— Примите совет повидавшего жизнь священника, Ваше Благородие: найдите знатную красивую девушку, возьмите ее в жены и воспитайте с ней детей. Таков путь человека, а русалки… Я слышал, они живут по тысячу лет. Ари будет еще юной и прекрасной, когда вы уже сойдете в могилу.

Андринга ничего не ответил, лишь бросил на Фрица тяжелый взгляд, и отблески огня факела отразились в черных зрачках пламенем упрямства. Андринга пришпорил коня, стараясь быстрее убраться от берега разбитой любви.

Сухо кивнув на прощание, Джулс поспешил за господином, и придержал Андрингу за плечо, когда тот начал клониться в бок из седла.

Когда лошади были уже далеко, Бланка грустно проговорила:

— Боюсь, теперь он на всю жизнь останется холостяком, грезящим о деве моря.

— Ну и дурак, — буркнула Дора, но Бланка услышала и удрученно покачала головой.

Возвращение в Виссмарк стало приятной прогулкой, друзья наслаждались свежим морским воздухом, великолепными закатами. И даже один раз рискнули искупаться — на дно их никто утащить не попытался, хотя, возможно, этот берег просто не входил в число тех, за которыми следили русалки.

В доме старосты Виссмарка возвращение квартета встретили с удивлением, ну, по крайней мере, удивлялась Хенни, по лицу Нильса сложно было что-то прочесть.

— Хотелось бы вам верить, — произнес он, задумчиво рассматривая свиток. — Узнаю баронскую печать, но вот прочитать, что написано, в деревне никто не сможет… Чтобы все было честно, давайте завтра отправимся на рыбалку без амулетов и проверим, появятся ли русалки. Все эти дни они нас караулили, надеясь, что сила амулетов иссякнет.

Пришлось друзьям опять переночевать в деревне, а утром потащиться с Нильсом и Хенни к морю. Дора, в общем-то, как и остальные, была не против поспать на чистом матрасе и поесть домашней еды. Правда, пища на столе стала заметно скуднее: пропал хлеб и овощи, которые, видимо, виссмаркцы покупали на вырученные за рыбу деньги.

Оставалось надеяться, что теперь можно будет рыбачить спокойно. Как всегда подозрительная Дора опасалась, что русалки обманут. Фриц и Бланка, тоже как всегда верящие в лучшее, возражали, Карл больше отмалчивался. Когда речь заходила о русалках, он вообще хмурился, и делал вид, что не слушает разговор.

Утром все повторилось так же, как и в прошлый раз: Карл и Фриц вышли на лодке в море, правда сейчас к ним присоединился Нильс. Дора и Бланка остались на берегу в обществе Хенни.

Как и несколько дней назад, быстро наступила смертная скука. В отличие от Карла, который любил рыбачить, и часто составлявшей ему компанию Бланки, Дора не понимала, что веселого в сидении часами в обнимку с удочкой. Фриц тоже не разделял увлечения рыбалкой, так что, ожидая русалок, возился со своей картой, которую захватил с собой. Временами он вставал в лодке и разминался.

Но морские обитатели не появлялись: солнце уже подбиралось к зениту, Карл успел поймать десять рыбин (которых гордо показал Бланке), а русалки все не спешили нападать. Нильсу тоже сопутствовала удача, но он не хвастался добычей, попыхивая трубкой да ловко подсекая рыбу, когда требовалось.

Чтобы не тратить время зря, Дора последовала примеру Хенни, взявшей на берег вязание, и тоже занялась делом.

Вытащив из сумки маленький котел, который купила для приготовления зелий, Дора с помощью Бланки набрала на берегу веток и разожгла небольшой костерок. Хенни тут же заинтересовалась происходящим, и Дора решила сварить состав для мази, помогающей при растяжении мышц. Хотя предпочла бы пополнить запас сонного порошка или ядовитой начинки бомбочек, ингредиенты для которых закупила еще в большом городе, через который друзья недавно прошли. Но, увы.

Занимаясь зельем и объясняя Хенни виды использованных трав, Дора нет-нет да поглядывала на море. Но ничего не происходило: Карл все так же рыбачил и вытащил из воды уже, кажется, тринадцатую рыбу, причем все его трофеи были Доре совершенно незнакомы, но вроде бы выглядели съедобно. Фриц вообще заскучал и, подперев голову рукой, смотрел прямо перед собой. Нильс сидел совершенно неподвижно, точно статуя, однако, едва намечался клев или требовалось тащить удочку, он распрямлялся с быстротой закаленного в боях воина…

Зелье весело кипело в котелке, и уже вот-вот должно было дойти до нужной кондиции. А русалки все не показывалась.

Потихоньку на берег стали приходить другие жители деревни. Первыми шумной ватагой прилетели дети и тут же захватили в плен Бланку. Но она была только рада, сначала построила вместе с ними песочный замок, затем стала играть в догонялки.

Появлялись и взрослые, мужчины рассаживались с трубками, степенно спрашивали Дору о приключениях в замке барона, женщины, чьи пальцы мелькали над рукоделием, перебивали мужей, щебеча точно птицы. Дора отвечала односложно, зато Бланка описала все в самых ярких красках, и постепенно внимание переместилось на нее, а Дора смогла спокойно перелить готовое зелье в глиняный кувшин.

Русалки не появлялись, и Фриц, которому все надоело, начал грести к берегу, хотя, судя по движениям Карла, тот протестовал. Нильс тоже взялся за весла своей лодки.

И тут случилось то, о чем рассказывают в страшных сказках: из воды возле борта лодки Фрица и Карла появилась бледная ладонь.

Вздрогнув, Дора едва не выронила кувшин и бросилась к краю воды. Но рука, бросив что-то в лодку, исчезла так же быстро, как появилась.

Фриц стал грести быстрее, но еще до того, как нос лодки коснулся песка, Бланка подбежала ближе, чтобы посмотреть. Дора подошла следом и едва не задохнулась, увидев на дне лодки четыре прекраснейших жемчужины, по красоте сравнимые лишь с радужным цветком.

С трепетом Дора взяла их в руки, через плечо ей уже заглядывала Хенни, а за той толпились другие деревенские жители. Забрав у Доры жемчужины, Карл быстро спрятал их в поясную сумку, чтобы не смущать народ…

Друзья ушли из Виссмарка сразу же, как только стало ясно, что русалки больше не будут беспокоить деревенских. Отклонили настойчивые просьбы Хенни остаться на ночь и, забрав оплату (десять золотых и мешок продуктов), отправились в путь вдоль берега. Жемчужины квартет по общему согласию решил пожертвовать монастырям…

— Странно все же, — задумчиво проговорила Бланка, дернув себя за начавшую отрастать челку, — Ари говорила, что не любит барона, а защитила его тогда. Да и вообще, называла его так ласково, Матти…

— Иногда похищенные люди привязываются к тому, кто лишил их свободы. Один месяц в плену, а глядишь, уже радостно служат господину. — Карл скривился и сжал кулаки, будто вспомнил что-то отвратительное. — Может быть, с Ари случилось то же самое. Но в отличие от нее, рабынь никто не спасает…

Дора изумленно вылупилась на Карла: уж от кого, от кого, а от него сентенций о человеческой природе она не ожидала.

— Люди, русалки, тролли, все существа, наделенные Господом душой — загадочны и непостижимы, — философски изрек Фриц.

— Эй, ты думаешь, даже троллей создал Бог? — Дора, только что вернувшая на место отвисшую челюсть, снова едва не разинула рот.

— А почему нет? Они разумны, могут испытывать чувства…

— Синенький любил музыку. Разве может бездушное существо оценить красоту гамм? — вставила Бланка.

— Ага, а в перерывах между прослушиванием концертов тролли переламывают случайным путникам кости кистенями, — проворчала Дора.

— Ну, люди тоже не прочь пырнуть своего соплеменника ножичком. — Фриц пожал плечами.

Остановившись, Бланка обернулась к морю, вгляделась в серовато-синие волны, словно искала там русалку.

— Надеюсь, у Ари все будет хорошо. С ней ведь не случилось того страшного, что грозит человеческим женщинам в плену. — Бланка вздохнула.

— А я надеюсь, что барон прекратит дурить и женится, чтобы продолжить род. — Вот теперь, рассуждая практично, Карл гораздо больше походил сам на себя.

— В любом случае, выбирая себе пару, следует в-первую очередь думать головой, — веско сказал Фриц.

С этим утверждением даже любительница романтики Бланка не стала спорить.