Неистовый квартет. Книга 3. Дивные создания

Глава 1. Часть 3

С холма спрессованного песка открывался отличный обзор бухты. Стоя здесь, Дора, Бланка, Нильс и Хении внимательно следили за двумя лодками, медленно отходящими от берега.

Карл и Фриц, взяв по одному амулету, собирались порыбачить в море, привлекая внимание русалок.

О том, кто же должен править лодками, утром разгорелся короткий спор.

— Я плаваю лучше тебя, Фрици, — заявила Бланка. — Да и грести умею.

— Но тебе для призыва магии надо сыграть хотя бы пару аккордов или пропеть часть куплета, а это будет сложно сделать, если русалки начнут раскачивать лодку. — Фриц остался непреклонен. — Да и вообще, когда они внезапно нападут, ты не успеешь ответить магией.

— Тогда лучше мне заменить Карла, — вступила в разговор Дора. — Как он будет противостоять русалкам без колдовства?

На это Карл просто молча согнул руку, показывая железный бицепс. Да уж, зачем ему магия, если может оторвать русалкам хвосты на раз-два?

— Так что, милые дамы, позвольте попросить вас о поддержке с берега. — Фриц слегка поклонился и, стрельнув взглядом на Дору, добавил:

— И вовсе не потому, что я сомневаюсь в твой силе.

Прокрутив в уме все высказанные соображения, Дора не стала злиться. Правильнее будет, если на лодке поплывет Фриц: если не подействует амулет, святой барьер отобьет все атаки водных щупалец, а самой Доре придется разбираться с каждым в отдельности.

— Ладно, я не возражаю.

— Ну, если учесть, что Карлито только вчера меня спас, вряд ли стоит настаивать на плаванье в лодке. — Бланка примирительно улыбнулась.

И вот теперь они обе напряженно следили за мужчинами, ожидая, что вот-вот из воды появятся щупальца или за край лодки схватится прозрачная рука русалки.

Но пока что ничего не происходило.

Достав одолженную Нильсом удочку, Карл опустил ее в воду и замер, словно превратился в каменное изваяние под названием «Сосредоточенный рыбак». Фриц попытался с ним заговорить, но, похоже, не получил ответа.

— Русалки появляются не сразу, — обронил Нильс.

Хенни уже расстелила на песке одеяло и стала выкладывать из корзины еду, собираясь скрасить предстоящие ожидание пикником.

Присев на одеяло и скрестив ноги, Дора порадовалась, что вся деревня не потащилась наблюдать за испытанием амулетов. С утра кое-кто из любопытствующих явился к дому старосты, но Нильс избавился от назойливых зрителей. Вот именно: вчера было представление, а сегодня — работа. Возможно, опасная, если амулеты не помогут и разозленные русалки решат затопить берег.

Хенни и Нильс неспешно закусили, как будто действительно пришли на пикник. Потом занялись делом: Хенни вышивала на рубахе сына узоры из пляшущих рыб, а Нильс чинил удочки.

Дора дивилась их невозмутимости и сперва, как и Бланка, не отрывала взгляд от моря. Однако шли минуты, а ничего не происходило: Карл успел поймать одну рыбу, Фриц просто задумчиво сидела на носу лодки, подперев подбородок рукой.

Утреннее солнце играло золотыми бликами на почти идеально гладкой поверхности воды, и Дору вдруг потянуло в сон: тихий шелест прибоя убаюкивал, точно материнская колыбельная.

Решив отвлечься, Дора взяла хлеб с овечьим сыром, принялась жевать, не чувствуя вкуса. Бланка тоже собралась подкрепиться и вгрызлась в сочное зеленое яблоко.

Минуты тянулись, складываясь в часы, но ничего не происходило. Солнце вошло в зенит, вся еда уже была съедена, а Дора начала опасаться, что сегодня русалки не приплывут.

Как вдруг вода неподалеку от лодки Карл вздыбилась: синее щупальце рванулось вперед и Бланка испуганно вскрикнула. Но не стоило волноваться: водяной хлыст застыл, будто его заморозили, не добравшись до Карла совсем чуть-чуть. Повисев в воздухе мгновение, щупальце рассыпалось на капли, пролившиеся дождем в море.

Тогда из воды ударило еще три щупальца, попытавшихся схватить обе лодки в тиски. Фриц схватился за крест, явно собираясь призвать барьер, но и в этот раз русалок ждало разочарование.

Щупальца снова замерли, будто на их пути стояла невидимая стена. И только теперь Дора заметила, что в поясных кошелях обоих «рыбаков» что-то светится едва различимым из-за плотной ткани сапфировым светом.

«Амулеты действуют!» — От радости и гордости за собственное творение Дора едва не исполнила победный танец, но сдержалась, считая, что не гоже проявлять такие буйные чувства.

Зато Бланку и Хенни ничто не сдерживало: взявшись за руки, они закружились, вело хохоча.

— Получилось! Получилось! Так им, мерзким русалкам!

Нильс не спешил бурно праздновать, закусив зубами трубку, он настороженно смотрел на гребущих обратно мужчин. Доре выражение в его серых глазах показалось странным, но она не смогла понять, почему.

Возможно, Нильс волновался о том, сколько времени будут действовать амулеты. Что ж, тогда скоро его ждет большое огорчение: Дора прикинула, что, если заряженные магией талисманы использовать каждый день, то их сила иссякнет через полгода, в лучшем случае — через год. Ничто не вечно, как бы ни утверждали всякие шарлатаны, пытающиеся впарить богачам вечный двигатель.

Фриц и Дора собрались оставить Нильсу подробное описание того, как делать амулеты, так что можно будет заказывать их у местных кеттнианских колдунов. Раз в год заплатить за новые талисманы — не высокая цена за возможность для всех деревенских рыбаков спокойно отправляться в море.

Единственные, кто оставались в проигрыше — русалки. Они плыли на почтительном расстоянии от лодок, пытаясь причинить Карлу и Фрицу хоть какой-то вред отвратительным визгом.

Русалки преследовали недругов до самой мели, и не убрались, даже когда мужчины, спрыгнув на берег, уже вытащили лодки на песок. Дора напряженно ожидала подвоха, нового хитрого нападения, которое пробьет защиту талисманов. Одна из русалок, с удивительными, алыми, точно заря, волосами выплыла чуть вперед, но вместо того, чтобы колдовать, заговорила на кеттнианском удивительно четко, разве что чуть-чуть растягивая шипящие звуки.

— Вы еще поплатитесь, людишки.

— Поплатитесь! Поплатитесь! — вторил ей нестройный хор остальных обитателей моря.

Дора задалась вопросом, что имеют в виду русалки и почему так хорошо знают человеческий язык. Фриц соображал быстрее и, обернувшись в лодке, крикнул главной русалке:

— Вы хотите отомстить людям? Почему?

В ответ раздалось злобное шипение:

— Они похитили Ари! Верните ее!

— Верните! Верните! — Другие русалки словно бы стали эхом главной.

— Вашу сестру похитили жители деревни? — Голос Бланки дрожал от негодования.

— Черный человек забрал ее! — выплюнула русалка. — Заманил ее и украл!

— Черный человек! Черный человек!

В голове у Доры начала складываться мозаика, все необычное, что мелькало в поведении и словах супружеской четы, а также некоторых виссмаркцев обрело смысл.

Четверо друзей требовательно уставились на Нильса и Хенни. Последняя зачастила, проглатывая окончания слов:

— Вы что, поверите какой-то морской твари, а не нам, людям?! Она врет. Все они лжи…

Нильс поднял руку, и Хенни мгновенно замолчала, будто на нее наложили заклятие немоты.

— Бесполезно скрывать правду. — Тяжело произнес он и даже вытащил изо рта трубку, показывая, что разговор предстоит серьезный.

— Еще мой далекий предок подружился с русалками и почти сто лет мы жили мирно: обменивались товарами на берегу. Мы им — разные изделия людей, посуду или ткани, они нам — рыбу и кораллы.

При этих словах Хенни коснулась розовых бус, которые надела сегодня. Дора не поняла, из чего они сделаны. Оно и понятно, ведь кораллы она видела впервые.

Русалка ответила на слова Нильса резким хохотом, похожим на крики чаек.

— Если бы вы вернули эту Ари назад, то проблем бы не было, — рыкнула Дора, начиная закипать.

Они с друзьями так старались ради деревенских, сколько сил на амулеты потратили. А выходит, тупые засранцы сами накликали на себя беду. Более того, сами могли утихомирить гнев русалок.

Нильс скривил губы в усмешке, но за него на обвинение Доры ответила Хенни.

— Кабы могли, давно вернули бы русалку. Да и не похищали мы ее! Далась нам рыбоженщина!

— Но ведь Черный человек из вашей деревни, — неуверенно обронила Бланка. — Ну, или вы знаете его.

— Еще бы не знали! Черный человек — барон Матиас ван Андринга тот Капенар, хозяин этих земель от побережья до замка Андринг, — зло процедила Хенни. — Проезжал он тут как-то, и ударила в голову барская блажь — забрать русалку. Нас заставил ему дать большую бочку с водой, сунул туда хвостатую девицу, да был таков. Уж как мы его просили не трогать русалку, и потом, когда совсем хреново стало без рыбалки, Нильс с мужиками ходили в замок, снова умоляли. Но что толку? Господам на нас плевать!

Едва она замолчала, русалки зашумели, шипя и осыпая людей крепкими ругательствами, которые наверняка подхватили у рыбаков. Хенни ответила им не менее забористой бранью, как Нильс ни пытался закрыть ей рот ладонью.

— Тихо все! — рявкнул Карл так, что росшие на берегу немногочисленные кусты пригнулись, с головы Нильса слетела соломенная шляпа, а русалки дружно спрятались под водой.

— Давайте говорить спокойно и проведем разбирательство. — Карл встал между морем, откуда вынырнула одна лишь красноволосая русалка, и Нильсом с Хенни.

— Как тебя зовут, емфру? — почтительно обратился Карл к русалке.

— Ури, — процедила та.

Дора неверяще смотрела на Карла: неужели он действительно надеется умиротворить русалок простыми разговорами? Но Фриц и Бланка не спешили вмешиваться, так что Дора предпочла держать своим мысли при себе.

— У меня на родине принято платить за преступление не жизнью, а ценными вещами, — размеренно заговорил Карл. — Это называется вира.

— Мне не нужны вещи от жалких людишек, — тут же взвилась Ури. — Я хочу, чтобы сестра вернулась к нам.

— Но жители Виссмарка не виноваты в похищении. Несправедливо их мучить. За помощь барону возьмите с них виру и прекратите топить лодки.

— Вот именно, — поддакнула Хенни. — Мы не могли отказать господину, он бы всех мужиков перевешал!

Ури ухмыльнулась, зубы у нее, в отличие от речных товарок, оказались обычными, похожими на человеческие, только очень белыми, почти светящимися.

— Неужели человек с волосами на лице не знает, как лживо его племя? Они обманывают тебя… Или ты с ними в сговоре.

— Договоримся так, — вступил в спор Фриц. — Если мы вернем вашу подружку, вы помиритесь с рыбаками и возобновите обмен.

Волосы Уры зашевелились, словно превратились в клубок змей.

— Никакой дружбы с людьми. Они предали нас… Но если вы вернете Ари, обещаю, мы не тронем людишек.

Нильс снова оторвался от трубки и сказал веско:

— Откуда нам знать, что не соврешь?

Ури вдруг перекувыркнулась в воде: промелькнул гибкий серебристо-голубой хвост, похожий на полупрозрачную фату плавник ударил по воде. Поднявшаяся туча брызг чуть-чуть не долетела до людей, а несколько словно зависли в воздухе, попав на созданную амулетами стену.

— Мы, в отличие от людишек, держим обещания, — резко сказала Ури. — Нам не в радость все время тереться возле берега, выслеживая поганых рыбаков.

Склонившись к Доре, Бланка шепнула:

— Похоже, ее прыжок был чем-то вроде злого плевка на землю у людей.

— Не знаю уж, но всяким волшебным существам точно не стоит верить. — Дора презрительно повела плечом, воспоминания о вранье водяного и случившейся из-за этого встрече с жутким лешим все еще были весьма свежи.

Но по крайней у людей есть козырь в виде амулетов.

— Ладно, договорились. — Фриц произнес это так, будто ставил печать на пергаменте с записанными условиями сделки. — Мы возвращаем Ари, вы — больше не беспокоите людей никаким образом.

— Или мы принесем вам известия о том, что с Ари все хорошо и она счастлива, — вдруг вклинилась Бланка.

На нее уставились все, даже Карл, спокойно воспринимавший то, что она иногда с бухты-барахты выдавала.

— Счастлива?! — Ури ревела, как ураганный ветер.

— На самом деле она могла влюбиться в прекрасного при… барона и ушла с ним добровольно. Вообще откуда вы знаете, что он забрал ее силой?

Фриц заговорил громко, перекрывая голос Бланки:

— Итак, сделка заключена?

— Заключена, — согласилась Ури и добавила со злой насмешкой:

— Еще бы нам не знать, что Ари похитили. С ней был жених, когда они приплыли к берегу, чтобы принести людям кораллы. Но Черный человек едва не убил Эра колдовством и забрал Ари…

— Ого, значит барон — колдун? — Доре такая новость не понравилась от слова совсем. Интересно, насколько Андринга силен и какой тип магии использует?

— Стоило сообщить такие важные сведения сразу, — заметил Фриц.

— Пускай они сообщают. — Ури кивнула на Нильса и Хенни, а затем нырнула, не прощаясь.

Некоторое время все молчали, и Дора надеялась, что супругам хоть немного стыдно за обман. А если бы на месте четверки друзей был отряд монахов-воинов? У тех бы наверняка хватило силы осушить море и оставить плавающих у берега русалок на песке задыхаться. Погибли бы невинные разумные существа. Хотя Дора все еще с раздражением вспоминала, как водяное щупальце пыталось ее утопить, все же не могла не пожалеть русалок.

Хотя следовало отметить, что Хенни выглядит изумленной: округлила глаза и чуть приоткрыла губки. Возможно, Нильс тоже слегка растерялся, по крайней мере, перестал дымить и нахмурился

— Ну и? — Фриц красноречиво взглянул на супругов.

— Впервые слышу о том, что наш барон — колдун! — воскликнула Хенни, прижимая ладоши к щекам. — А мы еще ему какие-то требования выдвигали. Хвала святому Иову, что он не пожег всю деревню!

По мнению Доры испуг выглядел вполне натуральным, но ставку она бы делать не стала.

— Вы много чего нам не сказали, например, о дружбе с русалками, — обвиняющим тоном проговорила Дора.

Растеряв всю ярость, Хенни сказала с тихой грустью:

— Что нам еще оставалось делать? Русалки — не создания Лукавого, но разве инквизиторы стали бы разбираться?

Резон в ее словах был, ярые служители Трибунала с простым людом не расшаркивались: убивали всех, кого заподозрили в связях с нечистью. Но хотя Дора и сочувствовала виссмаркцам, мысленно поставила крестик: стоит относиться с подозрением ко всему, что те сообщают.

— Надеюсь, вы сохраните нашу тайну. — Нильс по очереди взглянул на каждого из четверки тяжелым взглядом исподлобья.

— Мы не имеем привычки разбалтывать чужие секреты, — в тон ответил Фриц. — Да и доносить Инквизиции себе дороже, никогда не знаешь, как все обернется: или золотишко отсыплют за сведения, или пятки поджарят, чтобы вырвать правду.

Нильс согласно кивнул, а Дора решила добавить:

— Не стоит вам пытаться заткнуть нам рты: ничем хорошим для Виссмарка возможное противостояние не закончится.

Выдохнув в ее сторону струйку сизого дыма, Нильс буркнул:

— Не держите нас за идиотов… Мы очень благодарны за помощь, святой Иов направил вас к нам, на посланников Небес нельзя покушаться. Я увеличу вашу награду, если вы вернете русалку.

— Не стоит. — Фриц покачал головой. — Лучше замените чем-нибудь наливку из нашего предполагаемого мешка с провизией, например, на шапку из овечьей шерсти или носки.

Он покосился на друзей, и все согласно закивали, в наливке их компания не особо нуждалась. Фриц категорически не пил ничего крепче сидра, Карл обычно заказывал на постоялых дворах пиво, всегда жалуясь, какое оно поганое по сравнению северной брагой. Бланка любила приторно-сладкое красное вино, Дора, попробовав его один раз, потом долго плевалась и полоскала рот. Сама она, живя в Пьетро, периодически, особенно во время зимних ливней, когда накатывала тоска, прикладывалась к забористому самогону, который гнал один местный дед. Но сейчас перестала пить, ведь глухое мрачное одиночество осталось в прошлом.

— Вы точно ничего не знаете о магической силе барона? — требовательно спросила Дора у супругов. — Смысла скрывать нет: больше сведений — больше шансов, что мы вернемся с русалкой.

Нильс развел руками, а Хенни протараторила, точно быстро-быстро стреляя из лука:

— Ах, если бы мы что-то знали, то обязательно сказали! Но сир та-а-акой скрытный, он редко появляется в своих владениях. Мы-то всего два раза его видели. Бают, он много лет провел на востоке, ходил в Крестовый Поход.

— Последний? — Фриц встрепенулся, видимо, надеясь, что может быть знаком с бароном.

— Нет, вроде предпоследний. — Хенни виновато улыбнулась. — Их столько было, мы уже со счета сбились. Нам от энтих Походов никакого толку, баре-то золота себе нагребут, а налоги вздуют.

Скривившись, Фриц покивал.

— Оно верно.

Хенни с молчаливого согласия Нильса начала уговаривать друзей остаться у них на ночлег, а с утра отправляться. Но, переглянувшись с остальными, Фриц отказался.

В сопровождении супругов друзья вернулись в деревню и быстро собрали свои немногочисленные пожитки. Дора порадовалась, что большинство виссмаркцев слишком заняты повседневной работой, чтобы сразу же наброситься на чужаков с расспросами об успехе использования амулетов. Лишь несколько детишек увязались за покидающим деревню квартетом, и Бланка отделалась от них заверением, что русалки побеждены, а подробности можно узнать у Нильса с Хенни. Друзья смогли благополучно покинуть Виссмарк, избежав ненужного внимания.

Супруги немного проводили четверку по тянувшейся вдоль моря тропке. Нильс подробно рассказал, как добраться до замка Андринг, где сейчас должен был находиться барон. На этом они простились и Нильс то ли в знак уважения, то ли по привычке пожал руки Карлу и Фрицу, а девушкам — поклонился.

Пока друзья уходили прочь, Дора долго чувствовала спиной взгляды супругов. Обернувшись, увидела, что те все еще стоят у перекрестка. Хенни бодро замахала, что-то крича, но поднявшийся ветер унес слова.

Поняв, что ее не услышат, Дора обратилась к друзьям:

— Может, свалим? Виссмаркцы как-нибудь проживут, а барон Андринга может оказаться нехилым колдуном.

— Мы ведь уже обещали, слово надо держать, — сурово возразил Карл.

— Даже если бы деревенские не обещали плату, я бы чувствовал себя последней скотиной, бросив даму, пусть и с хвостом, в лапах не пойми кого. — За привычной патетикой в словах Фрица крылась непоколебимая вера в свои принципы. — Вряд ли барон похитил русалку из благородных побуждений.

— Он влюбился с первого взгляда! — В глазах Бланки появился знакомый Доре блеск, предупреждающий, что сейчас будет полной наивной романтики монолог.

— Прямо как в сказке! Русалочка и принц полюбили друг друга, и она, чтобы быть с ним, попросила у морской ведьмы ноги. Однако каждый раз, когда русалочка делала шаг, в ее нежные ступни будто вонзались сотни игл…

— Да, да, мы все помним эту историю, — поспешила прервать поток словоизвержения Дора.

В конце сказки принц бросил русалку, женившись на принцессе, что и следовало ожидать. Но влюбленная дурында даже не смогла у***ь засранца и умерла, превратившись в пену. Будь на месте русалки Дора, уж она бы прикончила предателя. Всенепременно.

— Не думаю, что русалку можно превратить в человека, — заметил Фриц. — Это очень сильная магия.

— Но Дора же может превращать людей во всяко-разное, — возразила Бланка.

Карл скорчил кислую мину, наверняка вспомнив о пребывании в образе жабы, ботинка, горшка с цветами и еще каких-то предметов, которые Дора уже не помнила.

— Я могу изменять только людей, да и то волшебство не держится долго. Например, солдаты инквизитора, которых я превратила в ночные горшки, вернулись бы в человеческий облик без постороннего вмешательства часиков через семь-восемь.

— Получается, Карлито тоже превратился бы назад из жабы в человека, даже если бы мы ему не помогли? — Вопрос Бланки звучал невинно, однако Карл вздрогнул.

— Вы мне до смерти собираетесь об этом напоминать?

— Бери выше! В Раю отыщем и будем изводить! — Фриц расхохотался.

Дора не выдержала и тоже хихикнула.

Карл вздохнул с видом великого страдальца, и Бланка поспешила утешающее погладить его по руке, хотя, похоже, с трудом подавляла смех.

— Собственно я хотела сказать, — продолжила свою мысль Дора, — что нечеловеческих существ, вроде троллей или русалок нельзя превратить во что-то другое, их природа неизменна. Собственно поэтому, когда мы шли через перевал, я не сделала из троллей милых зайчишек.

— Поня-я-ятно, — разочаровано протянула Бланка.

Но все же сбить ее с выбранного курса было нелегко, и через мгновение она объявила:

— Даже если русалка не может стать человеком, барон и Ари могут любить друг друга!

Фриц осклабился.

— Любовь, это, конечно, хорошо, но если не удается закрепить ее физически, многие теряют пыл. Подозреваю, что русалки мечут икру, так что барона ждет большое разочарование. Бедняга надеялся, что получит самый необычайный разврат в своей жизни, а тут — облом.

— Пошляк! — Бланка слегка шлепнула Фрица ладошкой по плечу. — Не все — такие как ты.

— Верно. Но все же не стоит исключать вариант, что барон вовсе не влюблен, а использует русалку для каких-то других целей. — Фриц помрачнел. — Нужно готовиться к тому, что Ари мертва…

— Нет, нет! — Бланка замотала головой так быстро, будто скорость могла помочь изменить то, что в любом случае уже произошло. — Я буду верить в любовь, ты, если хочешь, ожидай худшего.

— Поспорим на щелбаны? — тут же предложил Фриц.

— Нет уж. — Бланка недовольно надулась.

Дора была согласна с Фрицем, наверняка барон-колдун похитил русалку, чтобы сделать из ее плоти и крови какие-нибудь зелья. Правда, Дора о таких ничего не слышала, но кто знает, чего барон нахватался в своих путешествиях. Вслух же Дора ничего говорить не стала, не желая расстраивать Бланку

Зато Карл собрался ее подбодрить, с необычайной для такого здоровяка нежностью погладив кудрявую макушку.

— Думаю, тебе все же не стоит ожидать чего-то, иначе можешь очень расстроиться, Солнышко.

— Солнышко?!

Фриц и Дора дружно уставились на Карла.

— Значит, теперь у вас появились прозвища. Очаровательно, — пропел Фриц. — Малыш, а как ты называешь этого бугая?

Бланка недоуменно заморгала.

— Я всегда называю его «Карлито»! И мне очень нравится, какое прозвище он для меня придумал!

Дора ухмыльнулась. Карл покраснел настолько, что заалели даже кончики ушей. Еще некоторое время Фриц продолжал подкалывать юных супругов, Бланка смеялась, Карл злился, но, наверняка, в глубине души был доволен.

Зато мрачное настроение, оставшееся после спора об отношениях русалки и барона, развеялось как утренний туман. Больше они на эту тему не разговаривали, так что два дня пути до замка прошли, как обычно четверки друзей: весело и легко.