Непредвиденное обстоятельствоДавиде превратился в химеру, которая пьянила меня весельем.
Когда меня спрашивали, отчего я порвала с мужем – а спрашивали часто, особенно коллеги, – я рассказывала свою историю хотя бы затем, чтобы излить остатки обиды, и рисовала в совершенно отрицательных тонах образ той парочки, из-за которой я столько настрадалась – изменника и его любовницы.
Мои собеседники соглашались со мной и тыкали пальцем в ответчиков, а я вдруг осознавала, что мои слова наталкиваются на другую правду, о которой я не рассказывала, где виноватых нет, а вернее, я тоже виновата.
Я думала о себе, о Давиде, и все тело у меня цепенело, я чувствовала себя почти неловко за то, что безотчетно произнесла слова осуждения, которые в эту минуту больше не приносили мне того удовлетворения, како
