Вечер не собирался прекращаться, но вечер этот обещал быть не самым лучшим. Лицо Злата стало словно грозовое небо, когда он начал мешать варево в котелке. Будто что-то рвалось из его груди, то, что он не знает, как рассказать правильно. И все же:
– Мне восемнадцать было, когда влюбился в одну потрясающе красивую ведьму из ковена, – он все еще помешивал варево, но взгляд стал туманным и каким-то блуждающим где-то очень далеко, в задворках памяти, – она была настолько неприлично хороша, что по ней сходили с ума самые влиятельные люди Новгорода. И простые холостяки, типа меня. Но в отличии от них, мне было что ей предложить! У меня бусы были. Непростые, в форме цветов и ягод рябины. В свое время очень удачно выменял его у одного разорившегося купца на мешочек меди, да бутыли отменного перва
