Я буду с тобой.

У каждого голодное сердце

В неловкой тишине мы идем к Джемсу. Я знаю, что он хочет поговорить, но я не могу сейчас. Пока что наличие партнера совсем не похоже на то, на что я надеялась.

Когда мы приближаемся к ее каюте, я начинаю чувствовать, что расслабляюсь, напряжение в шее и плечах исчезает.

Я слышу музыку, когда мы подходим к ее двери. Я улыбаюсь, думая о том, как она танцует на кухне.

Я толкаю дверь: «Драгоценный камень?» Я кричу сквозь музыку.

- Заходите, Милая Кайла! Я слышу, как она поет песенный голос из кухни.

- Я не одна, предупреждаю я ее, заходя внутрь, Элайджа следует за мной.

Ее голова высовывается из кухни, на ней фартук, присыпанный мукой.

— Это... — ее глаза расширяются, когда она выходит.

«Это Элайджа, Джем», — усмехаюсь я над ее реакцией.

«Ну, какой же ты красавчик, пожалуйста, проходи. Я делаю круоссаны! Ну... Я пытаюсь приготовить круоссаны, они сложные.

Элайджа заметно расслабляется.

"Хотите ли вы кофе? Чай?" — предлагает она, выключая радио.

— Нет, спасибо, вежливо улыбается он.

— Я сварю себе кофе, — иду на кухню. Я медленно завариваю чашку, уделяя несколько минут себе.

Когда я выхожу, я не могу не улыбнуться Элайджи, сидящему на розовых стульях моей тети. Они говорят тихо. Элайджа выглядит нервным и извиняющимся. Моя тетя взяла его руку в свою и пристально разговаривала с ним.

Я откашливаюсь, и она улыбается мне, прежде чем похлопать его по руке и встать. Я выгибаю бровь, но ничего не говорю. Часть меня хотела бы, чтобы она его отругала, но я знаю свою тетю, она не лезет не в свои дела.

Я сижу за столом и пью кофе. Я чувствую, как он смотрит на меня, он хочет поговорить со мной, исправить ситуацию.

"Как долго ты здесь?" спрашивает моя тетя, и я оживляюсь, задаваясь тем же вопросом.

- Ну, Кайла собиралась вернуться со мной через два дня, так что я останусь до тех пор... если она не против, — звучит он неуверенно.

Я пью кофе и ничего не отдаю. Мне нравится, что он напряжен. Мой волк уже хочет утешить его, облегчить его чувство вины, но я все еще чувствую, что он сдерживается, он в чем-то не честен.

- Ты танцуешь, Альфа? Она спрашивает его, и я фыркаю.

Он смотрит на меня в замешательстве: «Эм, не совсем».

«Ой, очень жаль, Кайла любит танцевать ».

Я протягиваю руку, включаю радио и иду на кухню, чтобы потанцевать с тетей, возможно, в последний раз. Обычно меня это смущало бы, но сейчас я просто не могу найти ни малейшего повода для беспокойства.

Я пролила бесчисленное количество слез с тех пор, как встретила этого человека, человека, который должен быть лучшим, что когда-либо случалось со мной. Я заслуживаю танца с Джемом.

Пока я кружусь и кружусь по ее запыленной мукой кухне, она берет мои руки в свои и кружит, как ребенка. Впервые за несколько дней я запрокидываю голову и смеюсь, настоящим, искренним смехом.

Когда песня заканчивается, я поднимаю глаза и вижу Элайджу, прислонившегося к дверному косяку и наблюдающего за нами. На его лице легкая улыбка, но глаза выглядят... возможно, грустными. Она всегда делает все лучше.

Через эту связь я чувствую его противоречивые эмоции. Что бы он ни скрывал от меня, борясь со своим желанием.

Он тянется вперед и хватает меня за руку, притягивая к себе.

« Как река, которая не знает, куда течет, я свернул не туда и просто пошел дальше»

Я не знаю, почему я позволила ему держать меня, почему я позволила ему медленно покачиваться вместе со мной на кухне моей тети.

« У каждого голодное сердце»

Слова песни застревают у меня в груди. Я пытаюсь скрыть это, потому что знаю, что он это чувствует. Опустите его, не думайте об этом.

Я чувствую, как он тянется ко мне. Он прижал меня к своей груди, его сердце колотилось о мое ухо, но он тянулся сквозь узы, прося меня простить его.

Я хочу бежать, бежать от этого дома, от пастбищ, от него. Я хочу начать все сначала, где-то еще, где меня никто не знает. Я не могу и не буду, но мне бы хотелось.

Его хватка на мне крепче, как будто он знает, что я хочу убежать. Он пока не может читать мои мысли. Когда песня заканчивается, мы перестаем двигаться, но он меня не отпускает. Это похоже на сладкое несчастье. Находясь рядом с ним, я чувствую себя хорошо из-за этой связи. Все в нем мне желательно. При этом все болит. По какой-то причине я знаю, что он расстроился, когда понял, что мы друзья. Он не хотел меня. Потом я узнаю, что он меня не дождался. Он отдал кому- то другому драгоценную вещь, предназначенную для меня. Насколько я знаю, он отдал его нескольким людям.

«Они ничего не значили», — шепчет он.

«От этого я не чувствую себя лучше».

Он вздыхает и проводит рукой по моей спине: «Я компенсирую тебе это, вот увидишь. Я исправлю это. Я заслужу твое доверие».

Я отстраняюсь от него, чтобы помочь тете раскатать масло в тесто для круоссанов. Слои формируются неправильно, боюсь, это будет еще одна неудачная выпечка.

Я все время чувствую на себе его взгляд, это удушает.

«Думаю, мы могли бы вернуться к его стае утром. Сними повязку, понимаешь? Я шепчу ей.

«Ваша стая. Ты сказала «его стая», ты его Луна. Это и твоя стая тоже.

- Я боюсь быть Луной, мой голос дрожит.

Она обнимает меня в мучительных объятиях: «Ты будешь потрясающим. Ты добрый, сострадательный, чуткий и умный. Им повезло, что у них есть ты!»

«Я люблю тебя, Джем. Пожалуйста, приходи ко мне в гости поскорее».

«Всякий раз, когда я тебе понадоблюсь», — обещает она.

Мы прощаемся, и я не могу сдержать слез, которые текут по моему лицу. Мы возвращаемся через пастбища, и я вижу Джеймса с Лией в парке. Он катает ее на качелях, они оба беззаботны и счастливы, смеются и разговаривают друг с другом.

Я ускоряюсь, желая уйти от них. Я наблюдал за ними вместе семь лет, тоскуя по тому, что у них есть. Богиня Луны жестока.

Кайла, — говорит он тихо, подражая моему быстрому шагу, -детка, пожалуйста.

Не называй меня деткой, напрягаюсь я.

«Позволь мне это исправить!» Он рычит.

"Отлично! Скажи мне правду, почему ты так расстроился, когда мы нашли друг друга?»

Он проводит татуированной рукой по своим темным волосам: «Мы можем где-нибудь поговорить?»

Я поджимаю губы: «Да, следуй за мной».